Мария Артемьева — писатель, автор книг «Темная сторона Москвы», «Темная сторона Петербурга» и «Темная сторона российской провинции», составитель антологии «Темная сторона дороги».

 

Прежде, чем высказываться по каждому из рассказов финала отдельно, хочу заметить, что, в общем и целом, практически все участники – профессионалы, а многие и вовсе – мастера в литературе. Так что я не собираюсь вставать в позу сверху-смотрящего, и сразу предупреждаю: мои оценки и оценочные суждения передают мое личное, чисто читательское восприятие рассказов. Разумеется, я квалифицированный читатель, но все же в данном случае – именно читатель, со своими вкусовыми предпочтениями. Прошу авторов это учесть.

 

Ветки

Хороший рассказ. Не смотря на то, что сюжет развертывается неспешно, и какой-то особой идеи текст не содержит, зато персонажи дышат, как реальные люди. За ними интересно следить, интересно им сопереживать, потому что обычная жизнь этих обычных людей полна достоверных, цепляющих деталей. Этой жизни веришь и как-то сразу проникаешься доверием к автору: этот не обманет. Сейчас он покажет нечто любопытное, что-то готовится там посреди размеренного и спокойного, на первый взгляд, существования. И да - автор честно и красиво выполняет обещанное: ужас возникает внезапно и ниоткуда, он максимально приближен к читателю за счет убедительного правдоподобия всего того, что автор показал нам ранее. Отличный рассказ. Небольшие огрехи, заносы "красивостей стиля" (вроде дождя, который якобы шуршит одинаково что в морщинах, что в складках одежды) малочисленны, на чтение почти не влияют и легко лечатся внимательной авторской вычиткой. 

 

Вольк

Отличный рассказ. Тот же эффект достоверности, что и в Ветках, плюс героиня, несчастная мама с двумя детьми, быстро вызывающая в читателе естественное сочувствие, включающая сопереживание. Простой, прозрачный язык. Сказка, рассказанная в детстве, оживает и делается источником реального ужаса. Одновременно читателю подсказывается мысль о том, что источником всякого зла на земле являются, как правило, не какие-то потусторонние силы, а прежде всего сам человек, со своим эгоизмом и потребительским отношением к другим людям. Мысль не новая, но выражена просто, изящно, художественно убедительно. Очень хорошо.

 

Восхищение

Да не обидится автор на подобное сравнение, но лично мне этот рассказ напоминает полуживую жертву пыток. Именно – полуживую. Рассказ еще дышит: он написан хорошим языком, читается легко и вызывает интерес, местами даже попугивает. Однако сюжетные твисты ради твистов, ради того лишь, чтобы обмануть читателя – это напоминает действительно членовредительную игру маньяка, в которой объектом игры выступает мозг читателя. Да, обманули где-то – раз, другой. Но какой смысл обманывать ожидания читателя, если это не вызывает у него никаких эмоций? Развлекать ум гораздо приятнее головоломками, чем подобными текстами. А чувства читателя не сильно меняются от начала к концу сюжета, поскольку ему сразу понятно, что история будет о кровавом маньяке. И в этом смысле сюжет демонстрирует каменную стабильность. Да, маньяк. Маньяк в начале – маньяк в финале. Он самый. Маньяк-эстет. Никаких открытий и никакого сопереживания. Увы.

 

В башне

Весьма занимательное чтиво. Рассказ, которому, как мне кажется, не хватило цельности и глубины. Как будто автор так и не решил для себя, чем именно он будет пугать читателя. В итоге замесил этакий кровавый салат, куда забросил всего понемногу: Красный человек, Антихрист, секта, неведомый убийца, сумасшедший милиционер, латынь, немцы, древние цивилизации, порталы в иной мир. В конце - еще и дом-башня пошел, куда глаза глядят.

И все это не фоне беременности жены ГГ, на фоне их не очень понятных семейных отношений. В какой-то момент у меня было ощущение, что Снежана своего Богдана не столько оберегает от негативных эмоций, сколько боится, что ее муж сбрендит и начнет тоже убивать. Что-то в нем такое есть, что заставляет его раздражаться из-за женской опеки, а ее – вот так преувеличенно оберегать большого мальчика от плохих новостей. Странные отношения. Может, тут было какое-то сюжетное зерно, которое ни во что не выросло в результате? А может, это просто случайность? 

Красный Человек, на мой взгляд, получился самым пугающим, наиболее аутентичным и выразительным. Все остальное – кажется, грубо говоря, ошметками Голливуда. Красный Человек – это по-взрослому. Остальное - имеет налет киношности, детства на видеофильмах. Больше всего ассоциаций лично у меня возникло с "Охотниками за привидениями" J ). Возможно, сам автор ничего подобного в мыслях не держал, но мне за всеми этими порталами, сектами, антихристами и ходячими домами слышался постоянно тот самый, давно любимый музыкальный хит про монстров. Получилось как-то больше весело, чем страшно. Мне, кажется, рассказ сработал бы помощнее, если б автор сосредоточился на Красном Человеке и истории двух семей. Ведь, как мне кажется, начало рассказа подразумевало другое, более сложное развитие истории: было же зачем-то сделано сопоставление двух семейных пар (кто что когда делал), да и описание взаимоотношений между супругами как будто претендовало на что-то более глубокое? Что-то такое затеивалось серьезное… А потом автор словно бы рукой махнул: да ну их, эти ужасы! Сбацаем чего-нибудь легкого, пиво и рок-н-ролл, а о важных вещах - потом. В результате получилось нечто, напоминающее кошмарный сон после хорошей вечеринки.

 

Зайчик

Рассказ очень хороший. Довольно редкий вариант сюрреалистического ужаса, погруженного в весьма достоверную, полную жизни и дыхания, историю персонажа-ребенка. Живые дети – и нечто кошмарное, необъяснимое, дикое. Следить за развертыванием сюжета интересно, написано легким, ясным языком. Финал показался немного нелогичным или, может быть, чуть-чуть недоработанным. А может быть, именно в таком виде рассказ заставляет думать о судьбе героев: почему ГГ именно симпатичную ему девочку решил принести в жертву? Может быть, ничто другое не было бы ЖЕРТВОЙ? Ведь он собирался спасти сестру. Он мог отдать на растерзание волшебным зверям любого случайного человека, но тогда это было бы просто очередным злодеянием – ведь звери не приняли убитую им собаку? Может быть, чтобы выкупить жизнь сестренки, ГГ именно самое дорогое для себя должен был отдать? Но была ли эта девочка действительно самым дорогим для него? Рассказ умный, интересный, но из-за некоторого тумана в финале – снижаю балл на 1. Мне бы хотелось большей определенности, или, вернее, ясности авторской мысли-идеи.

 

Мама

Этот рассказ постоянно удивлял не тем, чем, по-видимому, собирался. Сам сюжет подан практически без интриги; персонажи слишком типичны, лишены своеобразия, нету живых, играющих деталей. Герои банальны и не вызывают никакого сочувствия – ни один. Может быть, тут предполагалась некая душераздирающая психологическая драма, но в итоге получилась среднестатистическая мыльная опера. Кстати, о мыле. Текст то и дело пестрит странными речевыми изысками, вроде, например, "сине-рыжей мыльной воды". (Просто не в силах представить себе этот оттенок).

Или вот такое высказывание: "Двери уходили в полутьму немыми шеренгами". Неужели они должны были уходить шеренгами говорящими?! 

"По случаю рваного ветра" – это как? Это что?..

А вот здесь попытка оживить интонацию привела к двусмыслице: "И если бы не мать… ай, даже вспомнить эту стерву противно!" – Можно подумать, стервой тут называют мать, но поскольку это относится, по задумке автора, к внутреннему монологу матери, вряд ли это о ней. Тем не менее, двусмыслица при чтении возникает и производит ненужный комический эффект.

Все эти "авторские украшения" разбросаны по всему рассказу и, словно кнопки на стульях, то и дело заставляют вздрагивать. Это, конечно, не позволяет читателю заснуть, но, право же, хотелось бы от чего-то другого вздрагивать при чтении J)). 

 

Мёд

Честно говоря, если б такой рассказ попался мне где-то вне конкурса – я бы не дочитала. Он практически выходит из жанра – настолько мееееедленно, неспешно и непонятно развивается его сюжет.

Я так и не поняла, какая художественная задача была автору интереснее: достоверно описать мучения человека, живущего в глуши, идущего по тайге, рассказать про его детство и семейные проблемы, про мёд или о том - непонятно чем, что случилось в конце его случайного приключения.

Практически связь между длинным тягучим зачином истории и ее концом – одна-единственная фраза, в которой мёд сравнивается с кровью. Видимо, после этой фразы с читателем должен приключиться катарсис, шок, его должен прошибить пот или постичь прозрение, просветление… Пожалуй, я даже не смогу огласить весь список – ибо в моем случае это абсолютно бессмысленно: увы, ничего меня не постигло и не прошибло. 

Может быть, это хороший рассказ, но не для меня. Не в моем жизненном темпе, не в моем фокусе. На мой вкус эстетства в этом тексте больше, чем самой истории. А я больше ценю гармонию и равновесие. 

Некоторые фразы и выражения вообще казались яростными ударами мимо цели – я просто не понимала, что это и о чем это. Например, трава, которую "бабка уважительно называла… «матрёшкой»". Ничего особенно уважительного в слове "матрешка" не нахожу, если идет речь о деревянной кукле. А если иметь в виду имя Матрена, то и тем более: такая форма, напротив, демонстрирует пренебрежение. Как мне кажется.

"…сердитое шипение никогда не устающей, безразличной ко всему реки". Шипение – змея – река… Может, тут была какая-то ассоциативная связь визуального характера? Потому что если о звуке, то быстрое течение речной воды у меня с шипением никогда не ассоциировалось (скорее, со сломанным водопроводным краном). 

"Тёмные верхушки сосен всё чаще вспыхивали изнутри бледным светом" – тут у меня даже ассоциаций никаких не нашлось, просто не поняла – о чем это?

Так же заставила сильно призадуматься фраза: "Где-то там, над кронами, били неоновые разряды, но под древесный балдахин они просачивались лишь отголосками, отовсюду и ниоткуда". Красиво сказано, но визуально непредставимо. Образ, созданный исключительно от ума.

"перепуганный верезг где-то глубоко внутри себя". 

Словцо "верезг" заставило вздрогнуть и полезть в словари. 

А еще вынуждена признаться, что при чтении рассказа то и дело отвлекалась на размышления о том, как все-таки правильно писать: кроссовка или кроссовок? Туфель или туфля? Загадочная история, действительно. Интеллектуальное превосходство налицо, психику мою читательскую оно, безусловно, угнетает ))) Но – прошу прощения – эмоций из глубин моей читательской души никаких не извергло. Или - не исторгло. Не вытош… Ну, в общем, как-то так. )

 

Несвятая вода

С первых мгновений автор посвящает меня в семейные дрязги. Причем делает это, совершенно не стесняясь, в духе типичных женских сплетен, этак запанибрата, по-простому, по-свойски. 

А я – увы - не люблю читать чужие письма. Но автора это, судя по всему, совершенно не интересует. Ему не важно, что мне неинтересны женские сплетни и пересуды. Ему плевать, что я лично терпеть не могу посвящаться в обиды посторонних людей. И еще более не люблю выслушивать негативные оценочные суждения по адресу незнакомцев. 

Я считаю, что это вульгарно: навязывать негативные оценки, язвить, даже ради приличия не интересуясь мнением окружающих – а хотят ли они это все выслушивать?

Рассказ о "Несвятой воде" раздражал меня с самых первых строк и практически до самого конца. Более-менее удалось избавиться от раздражения только к самому финалу, когда стало ясно, что в негативных оценках, в насмешках героини над матерью, над братом, над всеми автор все-таки что-то подразумевал, был у него какой-то своеобразный замысел. Наверное. И даже, может быть, странная форма подачи материала чем-то обусловлена. Однако, мои читательские эмоции к этому моменту уже выгорели: я уже могла только радоваться, что рассказ, наконец-то, вырулил к финишной прямой. А чем он закончился и для чего он весь такой вообще был – это уже не важно. Увы! Ни смысла, ни красоты, ни интересных впечатлений в этом рассказе я не нашла. Извините, автор.

 

Нечистые

Неплохой рассказ. Местами есть напряжение, есть интрига, некоторый саспенс. Например, эпизод, где дети идут в заброшенный дом и там ждут нападения – он действительно пугает, ситуация описана достоверно и сопереживание включается. Но все же, как мне представляется, задумка была интереснее, чем то, что в итоге вышло. Слегка подкачало исполнение. Больше всего настораживали всякого рода странные, нелогичные внезапности. Уж очень искусственно смотрелось: парень вроде говорит как нормальный, а в следующую секунду – бац! - убивает себя. Мне кажется, автор слишком хорошо это ВИДЕЛ, настолько хорошо, что не счел нужным изобразить словами. Это похоже на пересказ фильма – когда уверен, что собеседник его тоже смотрел, так что тратить слова необязательно – он и так поймет тебя с полуслова.

Алогичность происходящего должна бы подкрепляться тонким психологизмом, деталями, подсказывающими читателю следующий ход, чтобы была возможность что-то угадать, чего-то испугаться, о чем-то задуматься и поразмышлять… Но автор просмотрел свое кино в одиночку и зрителей-читателей не порадовал хорошей картинкой. А вот сюжетный твист со сменой полюсов у ведьмы не сыграл, потому что как раз он-то прочитывался заранее: уж больно нагнетал автор насчет злобности и ужасности этой неприятной старой бабки. Тем не менее, история удалась в том смысле, что читать было все-таки интересно.

 

Свиньи

Настоящий рассказ ужасов. Реалистичный, физиологичный, обличает и буквально угнетает психику – каждая деталь, каждый поворот сюжета – как удар поддых. Приятным это чтение не назовешь. Читателя поймали, читателя затащили в подворотню, пугнули ножичком, стащили розовые очки и растоптали в грязь. Надругались, но все же отпустили. И когда читатель, размазывая по внутреннему лицу внутренние слезы и сопли, внутренне воя, пополз в сторону, пытаясь внутренними руками оттереть внутреннюю грязь – его догнали и навесили жирный и унизительный пендель, как бы утверждая: то, что ты сейчас ушел – ничего не значит. Твое время еще придет, а бояться тебе надо всегда. Ух, черт!

Эта художественная работа выполнена на самом грубом материале, и только врожденная моральная чистота самого автора, судя по всему, уберегла читателя от еще большей грязи и грубости – грубости словесной. Но, поскольку моя лично психика все-таки пострадала – за это снижаю автору баллы. Как говорили котики из мультфильма: "Месть, смерть и преисподняя"!

 

Семя

Про этот рассказ я написала уже очень много. После всего, мною прочитанного на конкурсе, он так и остался моим фаворитом. Как ни странно. Я считаю, что он сделан именно так, как он и должен быть сделан. И в данном случае меня не смущают ни ошибки в написании -ТО, -ЛИБО, -НИБУДЬ, ни неправильная постановка запятых, ни те стилистические ошибки, на которые неоднократно указывали комментаторы. 

Тут следует принять во внимание вот что: рассказ написан от первого лица. Это важно. По-моему, это и есть главная причина, почему все ошибки, совершенные автором, намеренно, вольно или невольно, играют на убедительность ситуации как самая правдоподобная художественная деталь. Все эти ошибки идеально ложатся в концепцию, в идею рассказа: главный герой рассказывает самому себе и читателю о том, что с ним случилось, что напугало его. 

Грамотная и гладкая речь при таких условиях мешала бы достоверности, выдавая с головой искусственность текста; ошибки же стиля, характерные для простой разговорной речи, идеально передают интонацию взволнованного, потрясенного, сходящего с ума человека. Так же, как в рассказе "Цветы для Элджернона" ошибки в рассказе от первого лица являются характеристикой персонажа, индикатором происходящих с героем по сюжету изменений – так же и здесь: все сделанные автором ошибки играют на убедительность и правдоподобие самой истории, весьма жуткой и фантастичной, если пересказывать ее какими-то другими словами. 

Рассказ вызывает эмоции, задевает чувства, подспудно наталкивает читателя на хорошие и правильные мысли: о том, как словами можно отравить мир вокруг себя. Я убеждена: в рассказе "Семя" форма и содержание сбалансированы наиболее гармоничным образом. Этот текст зацепил сильнее других.

 

Спящая красавица

Пугающего в этом рассказе нет практически ничего, тем не менее, он порадовал свежей наивностью авторского взгляда на сюжет с зомби.

Как мне кажется, были предприняты и попытки придать тексту глубины, обозначить какие-то важные социальные символы. Увязать с современными идеями толерантности, может быть? Но эти идеи так и остались, как мне кажется, висеть этаким флером над текстом. Призрак толерантности побродил по детскому садику, потоптался на судьбе Алисы и других умерших… Что-то, наверное, хотел сказать, но сказал или нет – я так и не отгадала. Очень много каких-то деталей, не совсем понятно, к чему показанных: свитера, журналы, вязание, кружева. Все это изобилие не столько оживляет сюжет и персонажей, сколько разрыхляет текст. Каждая деталь в рассказе должна работать на сюжет, на какую-либо идею. Не стоит ходить, вокруг да около, автор. Хотите бить - бейте крепче! 

 

Теперь так будет всегда

Не смотря на обилие мясных  гадостей и порноэротических подробностей - рассказ в большей степени фантастика, чем ужасы. 

Все, что есть в нем – от нацистов до девушки-медсестры, от вспышки, взрыва и временной петли – придумано. Написано хорошо, но все, что написано – имеет смысл исключительно внутри этой придуманной реальности. Как та самая временная капсула, как эта самая петля, клочок земли под куполом – все это живет только внутри самого рассказа. С внешним миром и моим читательским миром зацепок я не обнаружила. 

Кстати, описания купола и всего, там происходящего, как-то нехорошо и настойчиво ассоциировалось с "Под куполом" Кинга.

Однако, я бы никогда не упрекнула автора в некоторой вторичности сюжета, если бы эта самая вторичность – вольная или невольная – не смотря ни на что, позволила бы ему выразить какую-то свою, новую, оригинальную или хотя бы личную и прочувствованную идею.

Но никаких идей в этом искусно сделанном тексте я не нашла. Ничего, кроме эротических фантазий, не почерпнула интересного. Кино про немцев. Ловкий такой сценарий.

Даже некоторые неловкости стиля – совершенно киношного характера, как мне кажется.

Например, вот фраза: "как он жрёт: давясь, отплёвываясь, жир капает с толстых, похожих на гамбургские сосиски пальцев". 

Кто давится и отплевывается – неужели жир? 

Если увидишь – вопросов не возникнет. А когда читаешь – они появляются.

Или: "Ещё бы: снаружи зима, а здесь палящее солнце, жухлая, побитая зноем трава и густой вязкий воздух, сквозь который издыхающей черепахой тащится время".

Автор хочет сказать, что его персонаж, немец-нацист, так долго и мучительно живущий и умирающий, что даже как-то выучил русский, действительно видит, как время тащится черепахой? Или автор хочет сказать, что у его персонажа галлюцинации? Непонятно.

И вот здесь тоже непонятно: "Пуля входит гостю в плечо, он заваливается на спину, рычит от боли, в глазах ужас, как у них у всех. С четверть минуты Витя катается по траве, затравленно глядя на нас. Он ещё не верит, он ещё надеется, что всё это идиотский розыгрыш".

Не могу себе представить, чтобы человек и рычал от боли, и все еще верил в розыгрыш. Это не прочувствовано, это придумано и придумано не убедительно. Это кино.

Причем, как мне показалось, весьма пустое: ни голове, ни сердцу. Спецэффекты одни, да и те слабенькие. 

Простите, автор, но, судя по всему, это кино мальчуковое, и как-то не для меня.