Дмитрий Витер — писатель, журналист, постоянный автор DARKER, основатель сообщества любителей страшного кино Клуб-Крик.

 

Прежде, чем начать комментировать рассказы конкурса, хочу сказать, что попасть в 13 рассказов-финалистов из 213 – это очень круто: пройти сквозь сито двух самосудных туров в условиях такой конкуренции – дорогого стоит. Поздравляю финалистов! А теперь перехожу к рассказам.

 

В башне

Интересный прием с обратной нумерацией глав – правда, он бы сработал еще лучше, если бы «главок» было побольше, а так – как три фрагмента ни нумеруй, все равно получится пролог, сам рассказ и эпилог.

Начало интригует именно «параллельным монтажом» происходящего: рутинные действия Богдана и маньячные действия Петра. На мой вкус, многовато имен для первого абзаца: Богдан Трофимов, Снежана, Костя, Мирослава, а в следующем же абзаце еще и Петр Волков и Аня Волкова. Хотя по логике автор показывает действия трех человек (муж, жена, маньяк).

«что за порогом мужа ждёт худший день в его жизни» - судя по логике рассказа, имелся в виду все-таки худший момент, а не день. Кроме того, учитывая финал, полагаю, что худший день был еще впереди.

Отличный момент встречи Богдана с «Красным Человеком». Немного помешал визуализации глагол «спустился» (как будто человек идет по лестнице), а потом выясняется, что он двигался на четвереньках.

«Петя работал машинистом крана» - возникает лишний вопрос, откуда у простого Пети средства на квартиру «в элитном доме», где  и «сейчас квартиры стоили прилично».

Ударный пролог – это отлично, но есть и опасность – после него  трудно поддерживать интерес читателя – поневоле кажется, что рассказ «провисает». По нескольку раз пересказывается эпизод, который мы уже «видели» в прологе. Действие не выходит за пределы Башни (разговоры Богдана с женой, описание подъезда) – за исключением тревожных фантазий Богдана о Красном Человеке, картинка получается скучноватая, как в дневном сериале. Много неважных для сюжета деталей. В плюс: создается картина маленького человеческого улья-Башни, где «что-то не так».

Очень долго, до самого визита героев в «нехорошую квартиру», действие сильно тормозит подробными разговорами, долгой предысторией Башни. Анаграмму «И.Т.Стархина» рассекретили слишком быстро – не дали читателю самому подумать

А когда начинается активное действие – наоборот, все происходит слишком стремительно. Страшный бородач, спаситель-участковый, который внезапно становится злодеем, сектанты на крыше (почему-то в одинаковой форме – недостоверная деталь, учитывая разношерстный состав группы). Идея, что работники ЖКХ представляют собой тайную секту не лишена мрачной иронии, но этому ничего не предшествует, «разгадка» подается сразу в готовом виде.

«Сильнейший удар бросил их внутрь квартиры, их лбы врезались и мир провалился в темноту».  Непонятно, куда врезались их лбы – возникает ненужный комический эффект.

Эпилог-кульминация – отличный, яркий, но как будто «из другого фильма». Зачем было так долго рассказывать про 4 дома, если действие сосредоточено в одном, а «встречу» 4 домов не показали? Предпосылок к движению дома до сих пор не было. «Боковые подъезды выломились, превратившись в подобие рук» - с трудом могу это визуализировать. Никак не «сыграла» беременность супруги.

Впечатления от рассказа смешанные. Отличное начало, немного архитектурной мистики, теории заговора, но слишком много времени уделяется «разговорному расследованию», чтобы потом выдать стремительную развязку, где герои, по сути, не принимают никаких действий – просто бегут, а потом сидят внутри дома и смотрят. От их действия (или бездействия) в рассказе как будто ничего не зависело.

Ну и хоть бы намекнули, куда шел дом.

 

Ветки

В рассказе прямым текстом дается ссылка на «Чужого», и хотя сам рассказ подается обстоятельно, атмосферно, с множеством бытовых достоверных деталей и нетривиальным сеттингом (пенсионеры на складе), идея рассказа сводится все к тому же архетипу – жуткая тварь сожрала несколько животных и человек. Конец. Становится даже немного обидно – так долго и детально нам рассказывали про главного героя, его привычки («чистота и порядок»), его непростые отношения с семьей, но к ключевому конфликту рассказа – пенсионеры против жуткой твари – эти подробности имеют лишь опосредованное отношение.

Повествование идет медленно, многословно. До первого появления «монстра» успеваешь заскучать в этом царстве пенсионеров и  «Советского спорта». Сам монстр интересен разве что схожестью с ветками – а в остальном – все тот же «лицехват» из «Чужого» или паукообразная тварь из «Нечто» (сцена с разрываемой собакой).

Действие после этого ничуть не ускоряются. Герои, вместо того, чтобы бить тревогу, продолжают медленно заниматься своими делами и смотреть футбол – к моменту разговора Ивана Даниловича с дочкой начинаешь больше переживать за одинокого старика, чем думать о монстре (может, в этом была задумка автора, но тогда бы уж и семью героя ввести в действие, а то они так и остаются «в телефонной трубке»).

Финальная сцена сражения с монстром хороша, но долгое ожидание не кажется оправданным.

В итоге получается, что переживания и одиночество пенсионера-героя – отдельно, а страшная рассказка про монстра из веток – отдельно. Можно было бы больше сыграть на «маскировке» монстра под ветки – тогда не обязательно было привязывать к складу – такому страшилищу было бы где и в городе разгуляться. Сфокусированность рассказчика на одном герое не позволила разыграть занятный сюжет «старики против монстра» - у такой тематики могли бы быть свои плюсы, ведь пенсионерам явно сложнее бороться с нечистью, чем молодым здоровякам. Если автор хотел подробно описать быт сторожей-пенсионеров на складе – это получилось, но от рассказа «Чертовой Дюжины» хочется большего.

 

Вольк

Детские сказки полны кошмаров – это знает любой родитель, читающий детям сказки на ночь. И на этом построено немало страшных историй. Особенно удачны из них – те варианты, в которых «страшность» неотделимо перемешена с бытовыми проблемами героев – несчастная жена, пьющий неверный муж, напуганные дети. И «Вольку» отлично удается эта подача – начиная с бытовой зарисовки, не перегружая рассказ лишними персонажами и деталями, автор рассказывает то ли Красную Шапочку, то ли «Волк и Семеро Козлят» на современный, страшный манер. Бытовой кошмар медленно перетекает в кошмар сюрреалистический, главная героиня вызывает искреннее сочувствие, неизвестный герой за дверью – пьяный сосед? Маньяк? Монстр? – вызывает страх именно потому, что невидим. Цепляет также то, что «разгадку» историю сразу видит именно двухлетний ребенок, в то время как «рационально» действующая мать лишь приближает жуткую развязку.

Классическая развязка (она думает, что под одеялом муж, а там – не муж!) ничуть не разочаровывает – даже закрадывается мысль, а может это и правда муж пришел в таком скотском состоянии Или же тварь у двери в него вселилась. Как бы там ни было, получился отличный ужастик-короткометражка в стиле «Воя»,  помноженный на детские сказки и нашу сермяжную бытовуху. Эдакая аллегория – психологическое/бытовое насилие перерастает в насилие метафизическое/сказочное. А главное – очень логично получается: героиня позволила себе стать жертвой задолго до того, как в дверь постучалось «нечто». Очень хорошо.

 

Восхищение

Трудный случай. Если предыдущие рассказы были близки к классическим ужастикам вроде «Чужого» или «Воя» то тут – фантасмагория в духе Дэвида Линча, без четкой структуры, действие обрывочно, почти хаотично. Тем не менее, если рассказ пробился в финал, значит, есть в нем то, что зацепило читателей – даже тех, кто не любит кино (кстати, второй раз в рассказе-финалисте упоминается «Крестный отец»!)

Довольно трудно понять, что именно происходит в рассказе – у меня сложился образ эдакого «Парфюмера», только помешанного не на запахах, а на кинообразах. Монтаж фильма рифмуется с монтажом человеческих тел – там отрежем, там склеим. Интересный подход.

Вдобавок у рассказа есть «второй уровень» - непростые отношения героя с «Музой», которая то ли контролирует, то ли провоцирует его действия.

Иногда рассказ выруливает на «страшные маньячные описания» (герой, похоже, вдохновлялся «Восставшим из ада») – кажется, «мясные» ужасы с кровищей и расчлененкой преобладают на «Чертовой Дюжине». А вот фрагмент «Десять тысяч подписчиков, куча денег за рекламу, приз за самый скандальный блог Рунэта» сильно выбивается из контекста. Во-первых, «десять тысяч подписчиков» - это для инфобизнеса сущие мелочи. «Куча денег за рекламу» - сразу снижает градус интереса – неужели «Муза» затеяла игру с шизофреником, убивающим девушек, из-за контекстной рекламы? «Приз за самый скандальный блог Рунэта» (РунЭт?) – и это тоже мотивация Музы?

После прочтения остается ощущение именно, как после фильмов Линча – «что это было?» Но послевкусие у рассказа есть. «Восхищением» я бы это ощущение не назвал, а вот «заинтригованностью» - вполне.

 

Зайчик

А тут у нас почти беспроигрышная в ужастиках детская тема. Героя третируют в школе, рядом пропадают дети, в заиндевевшем окне видятся существа в звериных масках. По ощущениям напоминает «Впусти меня» - там тоже мальчик-изгой переходил «на темную сторону», пока родители и не смотрят в его сторону.

Рассказ цепляет скорее не фабулой, а яркой картинкой – языческие игрища в снегах, люди (дети? Оборотни?) в масках зверей, жертвоприношения. При этом достаточно постепенно и плавно показано, как герой втягивается в эту опасную игру – сначала просто прячется, потом осторожно выходит на встречу с «детьми», потом выбирает для «угощения» собаку, а потом…   При этом и осуждать героя рука не поднимается – вроде как к «монстрам» он выходит для защиты.

И «реальные» сцены в школе и дома, и «фантастические» написаны ярко и емко (разве что прыжки героя «вровень с верхушками деревьев» выглядят комично).  Хорош  одиноко сидящий Козел с флейтой-костью. И довольно логично рассказ выходит на финишную прямую, когда герою приходится выбирать – стать ли жертвой самому, или пожертвовать другими – но кем?

Как и в «Вольке», тут сказочные мотивы перемешиваются с бытовым насилием, реальными проблемами, и этим «Зайчик» хорош.

 

Мама

Рассказ интересен, прежде всего, тем, что в нем выворачивается наизнанку фишка из «Психо» (спойлеры!) – только там сынок считал живой умершую маму, а тут мама разговаривает с мертвым сыном. И кульминация у рассказа получается под стать хичкоковской: мертвый маньяк, мама маньячка и девушка с ножницами.

Одобряю идею сделать героиней уборщицу (!) в прокуратуре (!!) А что – интересный персонаж! К сожалению, рассказ «прыгает» от героя к герою, перемещаясь от уборщицы к Маше (тут как будто начинается новый рассказ, потому что невестку уборщицы ведь зовут Анька?), обратно к уборщице, и так далее, а финиширует  - внезапно – Громов Корней Семенович. Для небольшого рассказа такое многообразие точек зрения отстраняет меня, как читателя. То, что в финале уборщица прямо называет Машу Анькой окончательно запутывает, и финальная объяснялка с «Марианной» ничего не решает – и так было понятно, что Маша – невестка уборщицы, так к чему был этот трюк с именами.

Еще при прочтении меня цепляли мелкие недостоверности. Например:

«- Как ты сказала: «на каникулы»? Примерно месяц назад, верно? Когда наш маньяк исчез!»  - опытный следователь-«важняк» Громов впервые задумывается о версии отъезда маньяка из города «на каникулы», когда о каникулах говорит уборщица. Понятно, что это нужно для завязки, но уж очень шито белыми нитками.

«Сейчас Громов в эту идею вцепится, полгорода наизнанку вывернет - и про Аньку-стерву узнает, и про то, что сыночек у неё больной лежит» - какое дело Громову до семейных обстоятельств уборщицы?

«Что же она наделала! А если её Славочку заподозрят?» - учитывая, что только что Громов говорил «Повезло тебе с сыном, Михайловна, повезло…» мотивация героини убивать, чтобы отвести подозрения от сына, не очень достоверна.

«Как в этом городе сына растить, как на улицу выпускать, одного оставить? Поэтому собралась я - и в Сосновку» - даже для простодушного деда Ивана история уж очень натянута. Если бы маньяк охотился за детьми, куда ни шло.

«Я, как дела закончу, сразу обратно. А вы пока тут, на хозяйстве. - Долго собралась телепениться? - Года три-четыре, может пять». Ага… Сразу обратно… Через пять лет…

«Остаётся единственный кандидат - Марианна Андреевна Токарева. Это очевидно» - очень наивно для опытного следователя, учитывая, что почерк последнего убийства наверняка отличается от предыдущих (использовал ли Славочка молоток? А если отследить разницу в росте нападавшего по характеру ударов? И т.д.) При том, что у Марианны тоже есть алиби (билеты выкинула, но пассажиров найти-то можно)

Словом, выстроена любопытная детективная история, но самый интересный ее момент – как Марианна уличила своего мужа – остался смазанным флешбеком, тайна уборщицы после «Психо» мало для кого окажется неожиданной, логика героев порой сомнительна. Получился больше детектив, чем хоррор.

 

Мёд

«У неё были прозрачные крылышки и большие жёлтые глаза — наверное, фасетчатые, хотя с его близорукостью об этом можно было судить только в теории». Первое предложение – самое главное в рассказе, и в данном случае крайне неудачно, что в нем присутствуют расплывчатые «у нее» и «его». Если кто «она» выяснится в третьем предложении, то кто «он» - аж в третьем абзаце.

А дальше интересно. Практически 40 тысяч знаков мазохизма без диалогов. Сюжет – герой заблудился, забрел в домик к маньякам и погиб. Главный герой – даже не Андрей, а скорее набор тактильных ощущений, которые герой испытывает. Необычный, экспериментальный подход. Удачен ли он? Судя по тому, что рассказ в финале – да. Но читать было реально трудно. Повествование идет длинными абзацами, структура рассказа однородна (из «структурообразующих» моментов – падение героя в реку и обнаружение домика). Все остальное – длинно, медово-тягуче. Предположу, что рассказ бы выиграл от сокращения, или хотя бы от вставки в повествование флешбеков, которые бы хоть чуть-чуть раскрыли героя (практически все, что знает о нем читатель, это то, что он хороший человек, раз перенес собаку на руках через ручей). Насколько я помню, именно так поступили в книге и экранизации «127 часов» - не описывать же всю книгу, как герой сидит в горах с рукой, зажатой валуном.

Иногда читателей хоррора все-таки интересует – за что герой попадает в «неприятности». По тексту непонятно – то ли герой катастрофически невезуч, то ли отправился в самоубийственную миссию по опаснейшей местности. Склоняюсь к первому варианту – никакого ощущения опасности в начале у героя нет. Как гимн мазохизму и невезучести рассказ хорош. Но хочется еще и фабулы, и структуры.

 

Несвятая вода

На фоне других рассказов «Несвятая вода» выделяется форматом – в виде электронных писем. Написано живо, много достоверных, цепляющих деталей (вроде плаката с Памелой Андерсон в туалете). Героиня вызывает сочувствие, трудность ее морального выбора («Но если мне придётся вместо школы с Мишкой сидеть – фиг я куда поступлю») понятна.

А вот что непонятно, так в чем-таки был эффект «несвятой воды»? В чем «правильность», которой так боятся герои. Из того, что описано – сплошь положительные факторы – Мишка поумнел, героиня пишет без ошибок Должны же быть «нехорошие эффекты», но какие? Это что-то вроде того, что стало с героями «Факультета»? Почему мать и брат подверглись влиянию «воды», а героиня – нет?

Формат дневника начинает мешать, когда описываются «боевые сцены» (обе – в клинике). Пересказанные «постфактум» они теряют динамизм и эффект на читателя – получается, что ты не «смотришь боевик», а слушаешь, как кто-то сбивчиво «рассказывает про боевик». Не совсем одно и то же. Кроме того, смена «фокального персонажа» в середине рассказа сбивает эмоциональный настрой – вроде сочувствовали одному персонажу, а потом он уходит на второй план.

Происхождение и цель «водяных докторов» осталась невыясненной – подчинение людей вроде «Вторжения похитителей тел»?

Плюс за «водяные» сцены – сделать «страшным героем» рассказа воду у автора вполне получилось.

Финал отличный.

 

Нечистые

Когда читал, то поймал себя на мысли, будто читаю популярные в детстве повести Носова (ну там, про «Мишкину кашу» и т.д.) – те же ситуации (городские в деревне), те же страхи (кто-то ходит за окном, а в туалет охота…) Дальше, понятно, развивается не как у Носова но момент ностальгии был. Это, наверно, хорошо.

Внимание читателя в начале рассказа сфокусировано на Юрце, но потом он исчезает из рассказа до самого финала, оставляя главными рассказчика и Арбуза. Описания яркие, смачные.

Автор так сильно демонстрирует, что бабка Софья – ведьма, что становится очевидно, что она вовсе не злая. А это в минус рассказу.

Козлорогий демон уж очень канонический. Нет, для рассказа как раз такой и годится, но все же так в лоб: огромный человек-козел. Непонятно, как автомобильный шлем защищает от такого.

Странно, что такой эмоциональный момент, как смерть отца, рассказчик описывает буднично, почти между строк, мол «погибло много народу, ну, и мой отец тоже». Недостоверно.

Зато читался рассказ на одном дыхании. Отличная пионерская страшилка получилась!

 

Свиньи

Этот рассказ мог бы претендовать на место в сборнике про «Темную сторону Интернета» (правда отбор туда, насколько я понимаю, уже закончен). Но не факт. Размести такой рассказ на сайте -  и можно вешать большую вывеску «18+». И все равно могут быть проблемы. Потому что педофилия, как не крути.

Появление сверхъестественных сил в лице суккуба разочаровывает – просто не верится в подобное «наказание» антигероя. Не верится также в самоуверенное заявление героя про «никаких следов ДНК». Что, совсем-совсем никаких? Еще странный момент был, когда герой рассуждает про «четвертый аргумент — Ютуб». Читатели думают про шантаж и слив «компромата» на YouTube, но концовка предполагает, что на самом деле он говорит о своем пособнике по кличке Ютуб. Но тогда при чем тут  «Одно видео — и никому из девиц уже не хотелось искать правды»?

Что ж, каждый сам решает, где границы допустимого в арсенале «чем пугать». Пока другие авторы пугали дьяволом, зомби, ведьмами и прочими малореальными вещами, автор «Свиней» окунает читателя в кибер-чернуху. Ощущения на любителя.

 

Семя

Тематика рассказа удивительно созвучна с самой идеей «Чертовой дюжины» - поделиться страшными историями. Чем страшнее, тем лучше. И то, что новостные потоки в современном мире похожи на коллекцию страшилок – это злободневно. Другое дело, как такую идею преподнести.

Преподносится довольно сумбурно – сбивчивым речитативом, как будто герой бормочет себе под нос. Как художественный прием – годится, но строить так весь рассказ – довольно рискованно. Не говоря уже про то, что обилие таких мини-страшилок затушевывает саму сюжетную линию. Как говорится, «меня пугают, а мне не страшно». Особенно это чувствуется, когда герой прямым текстом говорит «настоящий ужас я испытал».

Самое жуткое в рассказе – запятые и дефисы. Точнее их отсутствие, причем в таких очевидных местах, что хочется надеяться, что это глюк «Ворда», который взял и поубирал в тексте дефисы во всех «дай ка», «из под», «каким то» и так далее. Плюс обороты вроде «мама, причесанная со строгим лицом», «потянули ко мне свои дорожащие руки».

Финал совершенно «не ударный». Жаль. Из истории о «недержании страшных историй» можно было бы сделать действительно интересную вещь, особенно с упором на социальные сети. ИМХО.

 

Спящая красавица

Удивительное дело. История в рассказе есть. История цепляющая, небанальная (при всей избитости зомби тематики), яркая. Плюс сама идея государственного канцелярита по отношению к зомби – едкая сатира («В России на государственном уровне зомби были приравнены к людям с ограниченными возможностями»).

И как же обидно, что эта история буквально закопана в середине рассказа. Если фокус рассказа на девочке-зомби Алисе, то почему до нее читатель добирается только через 9 тысяч знаков (!) от начала рассказа? Да это в первое предложение рассказа надо ставить – как девочка-зомби «медленной нескладной походкой подошла к своему шкафчику и начала вытаскивать из него вещи». Все, читатель уже на крючке. Зачем эта длиннющая предыстория? Если фрагмент с бабушкой Маши нужен для того, чтобы героиня «догадалась» до секрета Алисы, его вполне можно было бы включить уже после того, как героиня встретилась с девочкой.

А весь кусок, начиная с «Таким был мой первый контакт» до «В целом, как я уже и говорила, мир остался прежним» можно либо ужимать, либо вообще выкидывать – все то же самое можно подать и через диалог, и через поступки второстепенных героев, и как угодно, только не такой длинной «объяснялкой». И очень странно только на середине рассказа узнать, что героиня «была студенткой последнего курса» - читатель мог ее и школьницей представить, и подростком – зачем такую важную информацию приберегать на потом?

Как только появляется девочка Алиса, рассказ преображается, и превращается в то, ради чего стоит его читать. Тут и жалость к девочке, и жестокость «живых» детей, и равнодушие взрослых, и несправедливость увольнения героини – полный набор правильных «кнопок», включающих у читателя ту или иную реакцию. Всё очень здорово – ровно до момента смерти девочки.

Все, что идет после, снижает достигнутый эмоциональный эффект, включает очередную «объяснялку», да еще и вызывает недоверие – неужели героиня первой «догадалась» дать зомби то, что он(она, оно) просило? Учитывая количество зомби, это должно было случиться давным-давно, и «открытие» героини давно было бы сделано.

В общем – если оставить середину про саму Алису и ее воспитательницу, убрать долгий пролог и эпилог – получился бы замечательный рассказ.

 

Теперь так будет всегда

Еще один чернушный рассказ – хорошо хоть  без педофилии, зато в ассортименте изнасилования, каннибализм и прочее. И с отличным фантдопущением.

Начинается весьма странно. Автору-то известно, про что он пишет, а читатель видит во втором абзаце «Гость влетает в капсулу на лыжах и с ходу суётся мордой в траву». Что прикажете визуализировать читателю? В капсулу? На лыжах? В траву? До объяснения читать еще целую страницу.

Зато когда проясняется устройство «мира» - временная петля, ограниченно пространство, фашисты застряли во времени в наших лесах – рассказ захватывает и уже не отпускает до самого финала. Автору еще и удается вызывать к герою что-то вроде сочувствия – несмотря не все ужасы, которые он творит. Плюс подается еще морально-этический аспект, когда герой  оправдывается перед гостем-капитаном «Что бы ты делал на моём месте?»  Как показывает пример «прорвавшейся» в их капсулу девушки Лизы, превращение героев в маньяков-каннибалов – на самом деле их выбор, как ни странно звучит само понятие «выбора» в такой ситуации.

И крутая концовка с участием змеи, которая таки добилась своего, с неожиданной (хотя не очень правдоподобной) влюбленностью главного героя, и неожиданная развязка.

Понравилось.

 

***

Отзывы на рассказы-финалисты ЧД публикуются также на сайте //klubkrik.ru

Бонус-постеры к рассказам-финалистам можно скачать тут: //yadi.sk/d/FpC9ALfKdczMP

Обладателя спецприза от КЛУБ-КРИКа объявят после подведения итогов. Напоминаем: рассказ будет опубликован в электронном журнале КЛУБ-КРИК, а автор рассказа получит гонорар в 500 рублей (перевод Яндекс-деньгами или на мобильный телефон).