Александр Щёголев — писатель, автор романов «Жесть», «Как закалялась жесть», повести «Искусство кончать молча» и многих других мрачных произведений, участник литературного общества «Тьма», лауреат литературных премий «Старт», «Полдень, XXI век», «Астрея» и «Бронзовая улитка».

 

Общие впечатления

Уровень финала в этом году меня приятно удивил. Если год назад преобладали рассказы ученические, а тех, что сделаны мало-мальски профессионально, было не более трёх, то сейчас три четверти из представленных текстов можно смело публиковать. Без редактуры.

Честно говоря, я впервые сталкиваюсь с такой концентрацией качественных текстов на сетевом конкурсе. «Жюрить» приходилось много, и я привык, что рассказы по большей части приходят слабые или крайне слабые. Ждал чего-то такого и нынче... Ошибся!

Вероятно, к конкурсу подтянулись опытные авторы, что не может не радовать. А как же иначе, если Даркер – издание солидное, головное среди вэбзинов нашего направления.

Или не только нашего.

 

01. В башне

1. Рассказ во многом ученический, но – от хорошего ученика. Автор близок к тому уровню, который принято называть профессиональным. Однако желание написать поярче – при нехватке опыта и вкуса, – приводит к тому, что весьма удачные фразы (с точными и свежими метафорами) соседствуют с перлами, место которым в музее литературных курьёзов.

Пример зрелости и хорошего вкуса:

«Парк, дома, улицы, всё утонуло в тумане, похожем на сероватый крем или плесень. Фары машин беспомощно барахтались во мгле, кроны высоких деревьев казались кустами, выросшими на этом смальце».

А вот фрагмент текста, который ничего кроме смеха не вызывает, причём, смех этот, увы, над автором:

«Пётр Волков опустил лицо в грудную клетку супруги и её выкорчеванные рёбра растянули его щёки. Высунув язык, он лизнул горячее сердце. Аня Волкова дёрнула ногой и пятка нарисовала на ярко-алом полу смайлик».

2. Автору явно не хватает опыта, в том числе чисто житейского. «Вой сирен, кричащие опера, блюющий следователь», – с чего бы всё это? Незачем там было сиренам выть, а убойным операм – кричать. А уж следователи-убойщики не блюют при виде выпотрошенных трупов по определению. Или у следователя – пищевое отравление? Далее – персонаж-профессор зачем-то звонит участковому, хотя, нормальный человек позвонил бы по «02», если дело в России. Будь это рабочее время, даже тогда звонок участковому (вместо «02») нужно было мотивировать, но ведь в рассказе поздний вечер! Или профессор лично знаком с участковым и может запросто вызывать его по мобильнику в любое время? Появившийся затем мент – вообще карикатурный персонаж. Ночью – в форме (как бы герои иначе узнали, что это участковый?), стреляет из «левого» ствола (табельный-то сдал), а после выстрела его пистолет «дымится». У него патроны с дымным порохом?

Незнанием милицейско-полицейской фактуры дело не ограничивается. «Областная психиатрическая тюрьма» – это что за загадочное учреждение? Тюрьма для психиатров? К сведению автора, в тюрьмах изолируются психически здоровые люди, а нездоровые помещаются в больницы.

Но особенно потрясают архитектурные новации:

«...Индивидуальный стиль архитектуры, вентилируемый фасад. В отделке внешних стен применена декоративная бетонная плитка. Дизайнер использовал восточные мотивы, позаимствованные в древнем шумерском храме. Несущие конструкции настолько прочны, что сюда приезжала комиссия из Германии, удивлялась, как это сделано».

Нелепость процитированого абзаца оглушает. Каждая фраза – чушь, и не надо быть архитектором или строителем, чтобы понять это. Скидки на прямую речь не работают, извините. Или, скажем, откуда взялись лестничные пролёты в жилой высотке? Столь необычный архитектурный изыск нуждается в обязательном объяснении.

Уважаемый автор, если вы не владеете фактурой – обойдите её, пишите только про то, что знаете точно.

3. Но главная беда рассказа – отсутствие смысла. Как в целом, так и в деталях. Возникает ощущение, что здесь всё просто так, всё по прихоти автора. Фантомная строительная фирма, погибший архитектор с фамилией-анаграммой, квадрат из башен, отсылки к шумерам, надписи на латыни, некие «двери», открытые с помощью ритуальных убийств... Столько всего – для чего? Чтобы дома куда-то зашагали? Но с какой целью они шагают и какими силами питаются? Многозначительные намёки, которых избыточно много, не складываются в мозаику. Человек с дубиной в опечатанной квартире так и остаётся бессмысленной пугалкой. А жена, занимающая огромное текстовое пространство, оказывается и вовсе лишним персонажем. Болтовня с ней, постоянный акцент на её беременности, подчёркнутые странности, с которыми она оберегала мужа от новостей, – всё это не имеет ЯВНОГО развития и в итоге не работает. Страшные типа намёки (в том числе про беременность) из-за смыслового шума проходят мимо сознания читателя. История к финалу рассыпается.

Уважаемый автор! Не бойтесь ясности. Бойтесь, что вас не поймут.

 

02. Ветки

«В общем, все умерли…» Добротно написанный рассказ, хоть сейчас в печать и свет. Читать легко, однако по ходу чтения не оставляет ощущение, что автор раз за разом проходит мимо выигрышных сюжетных ходов, увлекшись чуть ли не поминутным описанием поступков и мыслей главного героя. Эта бытовуха излишне подробна. С какого-то момента текст становится монотонным. Иначе говоря, рассказу явно не хватает масштабности и событийности.

Разочаровывает концовка. Вся «ужасность» истории, как выясняется, состоит в том, что тварь не уникальна и что таких тварей много. Странно, но такой очевидный вариант почему-то не пришёл персонажам в голову, когда они вышли на последний и решительный бой. Это слабая позиция в сюжете. Совершенно необъяснимо, почему взрослые мужики никак не подготовились к схватке с существами, о смертельной опасности которых знали не понаслышке. Куда, спрашивается, торопились, почему не выждали хотя бы день, чтобы экипироваться и предусмотреть разные варианты? Получается, только потому, что автор уготовил им бесславную кончину.

 

03. Вольк

Нормальный в целом рассказ подпорчен искусственным мелодраматизмом, особенно заметным в начале. Читателю навязывают жалость к главной героине, причём, в лоб, декларативно, обильно наполняя фразы сильными определениями и обстоятельствами. А с использованием парных определений автору, к сожалению, отказывает вкус: «…маленькое горячее ушко», «голодного маленького человечка», «худым дрожащим тельцем». Слезогонные словечки (и целые фразы) приводят к обратному эффекту, быстро вызывая раздражение. Потому что это, как ни крути, насилие над читателем.

Мне в рассказе не хватает причинности. Почему оборотень явился именно к Кате? Он же буквально вцепился в эту женщину, как будто ему её заказали. Или у него здесь что-то личное. Причина его нацеленности в тексте никак не обозначена, и это жаль. Не из-за того же он ломится в квартиру, что ребёнок вечером посмотрел мультик про волка? Конечно, не из-за мультика! Иначе оборотня интересовал бы именно ребёнок, а не женщина.

Автор, вы явно скрыли от нас что-то очень интересное.

 

04. Восхищение

Поздравляю автора с хорошим рассказом.

Замечаний нет, есть придирка. Фраза в финале: «А вот тонкие длинные пальцы – это очень круто» заметно выбивается из стилистики дневника. До этого момента главный герой, большой любитель классики и эстет, ни в коем случае не пользовался жаргоном. С чего вдруг его пробило на вульгарность? Здесь на короткий миг у меня возникло ощущение фальши.

Вообще же, судя по стройности письма, по логике и здравомыслию дневниковых записей, главный герой не страдает спутанностью сознания, это очевидно. С другой стороны, судя по его поступкам, ремиссия также исключена – это в том случае, если он всё-таки болен. Таким образом, вопрос с его якобы шизофренией снимается. Главный герой здоров. Перед нами истинно творческий человек, готовый ради гармонии и совершенства жертвовать чем угодно. Будь в том необходимость, пожертвовал бы и собой. И это радует.

 

05. Зайчик

Вроде всё здесь на месте, а что-то не то.

Признаюсь, прочитав рассказ, я сразу не нашёл, что сказать автору. Отложил, думал, позже проанализирую впечатления и напишу. И вот дедлайн наступил, все прочие рассказы давно обработаны, а я так и не знаю, что умного написать в этом отзыве.

История в рассказе хорошая. Потенциально хорошая. Игра на естественных страхах, как детских, так и взрослых. Выбор изгоя в качестве главного героя. Демонстрация, как это мучительно – перерождаться в монстра. Жестокий выбор между родной сестрой и возлюбленной... Так почему же рассказ не удался?

Точного ответа нет. Я бы рад ткнуть автора в текст, указать на конкретные места, где у него лажа, но не могу. Блёкло написано, увы. Гладко, но блёкло. Это, конечно, общие слова, но других у меня в данном случае нет. Стилистика такова, что персонажи получились плоские, лишённые индивидуальности. Разговаривают одинаково. Прямая речь мало отличается от авторской. Картинка в нужные моменты не возникает. Ощущения достоверности нет.

Может, попробовать переписать рассказ от первого лица, от лица мальчика?

 

06. Мама

Честно говоря, немного обидно за рассказ. И тема такая, что резвись-не-хочу, и детективная история вроде как есть, а получилось вяло, совсем без драйва.

Я думаю, стратегическая ошибка автора в том, что рассказ начат, когда бОльшая часть истории фактически уже случилась. Все сильные поступки остались в прошлом. Нашему вниманию представлен единственный поступок – убийство, совершённое матерью маньяка. Такой подход – подробнейше показать концовку длинного и запутанного пути, – мог бы сработать, если б текст не был статичен и наполнен не относящимся к делу балластом (подробное описание прокуратуры, деревенская идиллия, избыточный разговор с дедом и многое другое).

Да и детективная интрига хромает. С самого начала, едва ли ни с первого упоминания о сыне уборщицы, догадываешься, что это и есть маньяк. Параллельно возникает подозрение, что маньяк лежит в квартире мёртвый. И догадка, и подозрение вскоре благополучно подтверждаются. Надо бы с этим тоньше, зачем же с первых страниц раскрывать карты?

Крайне плохо замотивировано убийство, совершённое уборщицей. Даже делая скидку на развившийся у неё бред. Мать, конечно, пойдёт на всё, чтобы защитить своего ребёнка, но ведь явной и непосредственной опасности нет. Оставаясь в границах бредовой идеи (сын якобы жив, всего лишь болеет), она никак не должна совершать столь чудовищное действие. Автор произвольно расширяет её безумие, вводя вторую бредовую идею: якобы сына обязательно заподозрят в убийствах. Логика в этом качественном скачке отсутствует. Нужна веская причина, которой нет. Автору так удобнее, вот и вся причина.

Если б мать знала, что её сын маньяк – другое дело. В этом случае её поступок был бы оправдан материнской любовью... однако, пардон, я дописываю рассказ за автора.

Финал разочаровывает. Машу-Анну совсем уж беспричинно записывают в серийные убийцы (читатель здесь недоумённо пожимает плечами). С какой стати записывают-то? Прямых улик нет, косвенных – кот наплакал. На фотографиях из чемодана наверняка обнаружат пальцевые следы настоящего маньяка, зато там нет ни одного отпечатка главной героини. Из острого психотического состояния её быстро выведут, и она предъявит стопроцентное деревенское алиби. Всё это – очевидно. Разумеется, на её совести убийство мужа-психопата, но даже в этом деле я за главную героиню не очень беспокоюсь. Задуманный автором драматический финал провалился.

 

07. Мёд

Не знаю, кто как, а лично я прочитал рассказ с большим напряжением воли. Постоянно возникал вопрос: зачем это читать? Сначала – гигантская пустая экспозиция в четверть всего текста, затем хиленькая завязка, затем долгое описание хожений заблудившегося человека, во время которых опять ровным счётом ничего не происходит... Если б меня не предупредили, что это хоррор, я бросил бы чтение, а так, позёвывая, ждал, когда же обещанный хоррор начнётся.

В рассказе слишком много слов. Сюжет-то куцый: неприспособленный человек заблудился в лесу, набрёл на хижину с монстрами и быстренько склеил ласты. Всё, конец. Понятно, что прежде чем убить персонажа, надо его оживить, но для этого хватило бы и одной вордовской страницы (мастеру – одного абзаца или пары-другой фраз). Слишком много описаний и воды. Пусть даже описания эти сделаны со знанием лесных реалий, но в них нет ничего, что цепляло бы внимание, никаких тебе любопытных деталек, которые привлекают читателя в творениях писателей-натуралистов, никакой интересной информации. А муки главного героя-горожанина, не умеющего выживать в лесу, сами по себе – предсказуемы и обыденны. К тому же «герой» этот настолько плюшевый, настолько неинтересный, что ему совершенно не сочувствуешь.

В общем, это не моё чтение.

 

08. Несвятая вода

Поначалу рассказ очень нравился. Было всё, что надо: хороший язык, живой персонаж, которому сочувствуешь, а главное – умело нагнетаемое напряжение. И вдруг, перед финалом, на пике интереса, рассказ сломался. Магия ушла, острая увлекательность пропала.

Это произошло в тот момент, когда сменился рассказчик. И проблема не только в том, что автор внезапно лишил меня возможности «досмотреть кино» глазами главной героини, оборвал связь между мною и ней, подсунув взамен совсем неинтересного, чужого персонажа. Хуже, что концовку интригующей истории мне просто пересказали, а не показали. Кино было остановлено на самом интересном месте, на сцену вышла тётенька и объяснила, чем там дело кончилось.

Обидно.

 

09. Нечистые

Отличный жанровый рассказ. У меня нет замечаний, а комментарий простой – читать!

 

10. Свиньи

Я вижу здесь две истории. Первая – похищения девушки серийным убийцей, вторая – подчинение демоном своей жертвы и расправа с ней через интернетовский чат. Истории связаны только общим героем, который, в первом случае – злодей, во втором – жертва. Других пересечений (кроме героя) между этими историями нет. Причём, логика событий не требует обязательного присутствия обеих этих линий, они легко могли быть разнесены по времени. И то, что обе они (истории) оказались совмещены – произвол автора.

Такая конструкция годится для повести, но в тесном пространстве рассказа две слабо связанные сюжетных ветви умещаются плохо. Вдобавок, автор так и не решил, какая из ветвей – главная. В результате страдают обе, мешают друг другу, вызывая ощущение сумбура и неполноценности.

Пара слов насчёт «суккубной части». Совмещение информационных технологий с кознями демона, увы, сделано механически, я бы сказал, топорно. На мой вкус, конечно. Хотелось бы тоньше, чтобы веры в происходящее было больше. Чтоб поменьше искусственности, чтобы задействовать не только ум, но и чувства читателя.

Рассказ оставил у меня чувство, пардон, неудовлетворённости.

 

11. Семя

Маниакальное смакование чужих несчастий и катастроф передаётся от одинокой старухи другим людям, эта болезнь постепенно заражает многоэтажный дом, а потом и весь город, сводя людей с ума, кого-то приводя к гибели, кого-то превращая в отвратительных тварей... Перед нами социальная фантасмагория. Мало достоверности, мало здравого смысла, зато много образных картинок, назначение которых – заставить задуматься о чём-то глубинном и вечном. (Это ирония.)

Назидательность рассказа раздражает. Я и без подсказок знаю, что сплетни – зло, способное губить людей и превращать их в монстров. Простая ведь мысль. Но вместо того, чтобы её в увлекательной форме проиллюстрировать, мне её доказывают – однообразно и долго. Зачем доказывать очевидное? Не понимаю.

Фантасмагории противопоказано быть назидательной, иначе у читателя включается логика. Начинаешь задаваться естественными вопросами. Например, почему все люди вокруг главного героя заражаются, а сам он более-менее успешно противостоит заразе, хотя, ничем от других не отличается? Он в рассказе единственный, кто до финала остаётся человеком. В чём секрет? Похоже, только в том, что он – главный герой. Или вот: почему он не уезжает из заражённого дома, хотя, всё видит и всё понимает? Почему не вывозит мать, пусть и насильно? В чём причина такого упорства? Похоже, только в том, что мы должны досмотреть кино до финальной морали. Почему, наконец, на сцене не появляются представители сил и организаций, призванных реагировать на массовые ужасы – милиция-полиция, психиатры, экстрасенсы-колдуны и прочие, прочие? Потому что они в этом искусственном сюжете лишние.

Возможно, автор очень торопился (об этом говорит хроническое отсутствие в тексте знаков препинания) и не успел тщательно продумать рассказ. Если так, сочувствую.

Да, ещё! Название крайне неудачное.

 

12. Спящая красавица

Рассказ о ксенофобии, о нашем всегдашнем страхе перед чужими. О том, что хоть агрессия к чужим и в природе человека, иногда её можно победить. Достойная для литературы задача. Но зачем было привлекать в помощь зомби?

То, что этот рассказ «про зомби» – большая ошибка автора. Замени живых мертвецов, ну скажем, на умственно неполноценных людей, бывших когда-то нормальными и переродившихся в результате некой эпидемии (вариантов замены много), этическая составляющая рассказа не изменилась бы. Зато ситуация стала бы несравнимо ближе читателю – просто потому, что такое возможно. Но зомби – это ведь даже не сказка, а просто пугалка. Шаблон. Хотите развлечься и поаплодировать изобретательности автора, если она есть? С удовольствием! А как насчёт того, чтобы поверить в происходящее? Боже упаси! Вот что такое «про зомби».

Если ты не веришь в происходящее, о каком сочувствии можно говорить? Ситуация стопроцентно искусственная. Нет сочувствия, без которого литературные задачи (в данном случае) не решаются. Острого сюжета тоже нет, задачу развлечь, похоже, автор не ставил. Получился рассказ-химера. С химеричным финалом.

Ну в самом деле, как можно серьёзно отнестись к идее «психолога для зомби»? Никак не можно. В рассказе мертвецы нуждаются лишь в упокоении, а не в психологической помощи. Им не требуется коррекция поведения или внутреннего состояния. Искать неисполненное желание конкретного зомби – не наука, а ремесло, больше похожее на сыск. Для этого не надо кончать университет.

Кроме того, вызывает сомнения причина тотальной неупокоенности мертвецов, которую выявила главная героиня (речь о последнем желании, том самом, не выполненном). Возникают вопросы. Что происходит с теми, кто погиб мгновенно, не успев осознать свою гибель? Они-то почему не упокаиваются? Какое-такое «последнее желание» их держит, откуда оно берётся? Непонятно. Или, скажем, если мертвец «желал странного», например, сочинить гениальный рассказ, поучаствовать в конкурсе Даркера и победить? Помочь такому, ясное дело, невозможно, вопрос в другом: _высокие_ желания, неисполнимые в принципе, тоже держат умерших на этом свете, заставляя их тела тухнуть? Опять непонятно.

Честно говоря, у меня к рассказу юмористическое отношение. Вряд ли автор этого добивался.

По мелочи:

«Что с бабушкой?» (Вопрос задала героиня, войдя в квартиру подруги. Трупный запах не почувствовала? Странно, чуть ниже написано что запах чудовищный.)

«Сперва в нос ударил ужасный запах». (Тот же эпизод. Повторяю, запах должен был ощущаться сразу. Предположим, квартира огромная, пусть. Но уж в коридоре-то перед дверью – точно должен был.)

Подробно описано, с какой ловкостью бабушка подруги вязала на спицах. И добавлено, что она вязала «как вязальная машинка». Просто к сведению: машинка вяжет совсем не так, как бабушка. В машинке нет спиц, зато есть иглы и каретка, которая двигается по этим иглам. Сравнение крайне неточное.

«…последней страстью человека становилась не ненависть, а что-то, что он не успел или очень любил делать». (В короткой фразе сразу три ляпа. Во-первых, «...что-то, что он не успел делать» – не по-русски. Во-вторых, в один ряд поставлены ненависть, то есть чувство, и действие. В третьих, ненависть никак не может быть страстью – см. значение слова «страсть».)

 

13. Теперь так будет всегда

Рассказчик – не немец. Сколько б он ни повторял, мол, я – Георг, не верю я тебе, парень. Ты русский. Мыслишь по-русски и говоришь по-русски.

Автор, почему было не сделать его русским? Пусть власовец, пусть дезертир, коллаборционист. Или, наоборот, разведчик. Много же вариантов. Тогда не возникало бы постоянного разлада между тем, что герой говорит о себе, и тем, что я слышу в его речи.

Но я прощаю автору эту частность. Читатель очень много прощает тексту, если чтение увлекает. Меня увлекло так, что я даже не отмечал стилистические погрешности, что обычно делаю, когда читаю по необходимости, – не хотел прерываться.

Поздравляю, отличный рассказ.