DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

ПРОКЛЯТИЕ

Пять вопросов: от Медведя-липовая нога до Лавкрафта

«5 вопросов» редкая рубрика, в которой мы задаём ... собственно, всё ясно из названия. И стараемся не только познакомить читателя с интересным человеком, но и погрузить в контекст его творчества. В предверии лавркафтианского выпуска нашим собеседеником стал художник Константин Кунщиков, который находит много общего между лавкрафтовским ужасом и нашими родными сказками.

Перво-наперво, пара слов о себе.

— Родился я (Прим. — 29 декабря 1974) на уральской реке Яйве, в одноимённом посёлке на бывших землях прикамских вогулов. Рос как многие: увлекался биологией, фантастикой, мифами, мистикой, насколько тогда это было возможно, ну и — рисовал, с тех пор, как научился держать карандаш. А вот специально учиться рисованию не довелось; базовые технические навыки получил в школьной изостудии, но дальше оставалось только работать над собой, чем и занимаюсь до сих пор. О себе нынешнем: бывший ролевик, биолог в отставке, язычник, художник. Живу и работаю в Перми. Отец семейства, так что время для рисования зачастую приходится выкраивать.

Как вы нашли свой стиль для иллюстраций к русском фольклору и, затем, к Лавкрафту? Очень напоминает линогравюру.

— Сейчас вот так, запросто, уже не вспомнить, откуда что взялось, но вдохновляло меня многое и многие. Где-то сыграли свою роль иллюстрации Евгении Стерлиговой и Андрея Карапетяна из «Уральского следопыта», где-то - творения мультипликаторов, в том числе фантастические - вспомните наши «Контакт», «Контракт», «Перевал», французских «Властелинов времени»... Что-то я подчерпнул из графики Зденека Буриана (замечательный был чешский художник-палеонтолог и иллюстратор) или нашего цеха художников пермской книги.

Проще говоря, я отлично помню уэллсовского марсианина, вышедшего из-под моего пера ещё в школьные годы, но что сподвигло меня изобразить его в этой самой технике — сказать затрудняюсь. Техника вообще явление подчинённое, а вот стиль — другое дело; он формируется зачастую как результат, так сказать, недовольства собой, стремления соответствовать требованиям, которые выдвигаешь себе прежде всего ты сам. Поэтому техника может с течением времени изменяться незначительно, а стиль оттачивается годами — так и в моём случае.

Что вас побудило иллюстрировать Лавкрафта, притом, порой, весьма оригинально, как в случае с Ктулху?

— Прежде всего, сам Лавкрафт, как писатель. Не будучи связан какими-либо обязательствами или контрактами я никогда не взялся бы иллюстрировать автора, к которому, что называется, душа не лежит. Тёмная сторона бытия сама по себе притягательна и способна служить источником вдохновения, и тем сильнее это свойство, когда оно достойным образом выражено, в данном случае в литературе. Во-вторых, был такой период времени, когда собственно иллюстраций к Лавкрафту я видел очень мало, гораздо чаще встречались "парадные портреты" кого-то из Древних или иных обитателей вселенной Мифа. Тогда-то желание и возникло, но реализовать я его не спешил, чему и рад теперь - дюжину лет назад это был бы совсем другой Лавкрафт. И вот тут уместно перейти ко второй части вопроса, а я позволю себе задать встречный: а какой, собственно, Ктулху привычен зрителю? Каким он вообще "должен" быть?

Зов Ктулху. Безумие, вышедшее из моря

Вопрос этот, разумеется, относится не только к Ктулху. Надо заметить, что описательная часть у Г.Ф.Л. очень варьирует в деталях: если в одном случае он даёт прямо-таки подробнейшее описание, не оставляющее, казалось бы, почти никакого пространства для художественных манёвров, то иной раз считает достаточным ограничиться несколькими беглыми замечаниями, поддающимися самой вольной трактовке. Этот второй вариант мы наблюдаем и в случае с Ктулху и, тем не менее, существует легион изображений с добросовестно вырисованным осьминогом в качестве головы. Со всеми присущими осьминогу анатомическими подробностями. Но стоит ли столь буквально следовать тексту, задумался я несколько лет назад. В конце концов, подобные сравнения можно понять просто как попытку рассказчика выразить впечатление от небывалого зрелища в каких-то, пусть минимально соответствующих, но простых и понятных образах. Эти соображения и стали основой в моих поисках оригинального облика древнего сновидца, хотя отчасти я пытался отталкиваться и от известных авторских набросков Ктулху, выполненных самим Лавкрафтом. Замечу, кстати, что дотошные описания тоже никогда не были препятствием для воображения художника.

Какое впечатление от ГФЛ было самым сильным?

— Несомненно, первое соприкосновение с творчеством Лавкрафта. Ужасные переводы в книгах полупиратского издательства начала девяностых, чудовищные, кстати сказать, иллюстрации, но... "Зов Ктулху" ("Цтулху" - sic!) — и я в ту ночь по квартире без света не ходил. А после других рассказов сборника - ещё ночи три-четыре, это в девятнадцать-то лет! Вот тогда я и понял, что ТАКИХ ужасов я ещё не читал.

Вы причисляете себя к неоязычникам-родноверам. Какие впечатления даёт вам русский фолклор?

Впечатления огромные. В настоящее время, к сожалению, сложилось массовое представление о русском фольклоре как о чём-то несерьёзном, лапотно-балалаечном, полуанекдотичном. Многие ли сейчас сказки детям читают? А между тем сказка - это, помимо всего прочего, инструмент формирования воображения, и содействует она этому именно благодаря своей внешней незатейливости, оставляющей широчайший простор для фантазии. Пример приведу применительно к тематике журнала: возьмите ту же сказку про Медведя - липовую ногу. Форма проста, но подключите воображение и на выходе получите без малого хоррор!

Медведь-липовая нога. Кадр из одноимённого мультфильма Дмитрия Наумова («Союзмультфильм», 1990) Именно пугающее осмысление сказки.

И это мы ещё не говорим о «взрослом» аспекте сказки, о многочисленных проявлениях реалий славянского дохристианского мифа, уцелевших в ней как нигде, пусть зачастую и в трансформированном виде. А вся эта «малая демонология» - домовые, лешие, банники, овинники; читаешь заметки Даля или Максимова, а в голове сами собой истории складываются, и в каждой сюжет для рисунка.

И конечно нельзя не упомянуть былины. Это нынче познания масс в этой области сводятся главным образом к анекдотам про трёх богатырей, да к непотопляемой «богатырской какофонии» от студии «Мельница». Но в моём детстве, к счастью, была книга адаптированных сюжетов в исполнении Н. Карнауховой, были старые советские мультфильмы и игровые ленты. А теперь, обратившись к исходным текстам обнаруживаешь там такой размах богатырский, такую эпичность, до которой Конану-варвару ещё расти и расти! Надеюсь когда-нибудь найти смелость, чтобы воплотить в своём творчестве и эту тему.

Тень над Инсмутом. Погоня

«Модель Пикмана»

«Крысы в стенах»

«Память»

Познакомиться с остальными работами по Лавкрафту за авторством Константина вы можете в онлайн-альбоме художника.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)