Дорога / The Road (роман)

Автор: Кормак Маккарти

Жанр: постапокалиптика, мейнстрим

Издательство: Азбука-классика

Серия: Экранизированный бестселлер

Год: 2010

Современная литература не балует нас произведениями, которые предлагают читателям вжиться в авторскую систему, почувствовать настроение, боль человека, создавшего текст. Читавшие «Дорогу» часто хвалят «атмосферу» текста, но добавляют, что «хотелось бы большего». То есть не хватило, видимо, жутких картин каннибализма, кровищи, еще чего-то, ставшего привычным в последнее время. А книга совсем не об этом.

Атмосфера, само собой, потрясающая. Большую часть романа занимают описания природы, погубленной некой катастрофой. «Дорога» доказывает, что один и тот же пейзаж можно описывать бесконечное множество раз — и каждый раз это будет новая, не похожая на прежние картина. Автор ненавязчиво играет с читательским восприятием. Мы привыкли, что творец стремится к разнообразию, пытается поразить нас все новыми и новыми красотами, художественными изысками. Здесь все иначе. Ближе к концу книги читатель понимает, что развлекать его никто не собирался, хотя до самой середины его и не покидало ощущение, что вот сейчас взорвется, брызнет экшн… Но Маккарти методично, даже педантично гнет свою линию. Пепел, мрак, серость, руины. И ничего больше. Только печальная дорога.

Сюжетная линия довольно проста. Отец с сыном движутся по разоренной катастрофой стране, пытаясь пробраться к океану. У отца стойкое убеждение — на побережье осталась жизнь, там они обязательно кого-то встретят. Точнее – встретят кого-то хорошего. Правда, повеяло рассуждениями странника Луки из горьковской пьесы «На дне»? Такая же потрясающая наивность. Но при чтении постоянно ловишь себя на мысли — а ты ведь тоже в это веришь. Тоже ждешь чуда. Потрясающая работа автора.

Вообще, тема постапокалипсиса достаточно плодотворна, в ней можно ставить такие вопросы, которые в обычном реалистическом тексте невозможны. Особенно ярко это видно на примере взаимоотношений отца и сына.

Возьмем хотя бы начало. Отец души не чает в ребенке, мечта помогает ему двигаться, он говорит:

Если он не творение Господне, значит, Бога никогда не было.

Он читает ребенку сказки, заставляет его верить в лучшее. Но у нас есть жуткий сон отца в самом начале книги, некий камертон. Душа его словно висит между безумием ужасного пещерного чудовища (заставляющего, кстати, вспомнить о Голлуме) и сиянием мечты о лучшей жизни. Но главная проблема не в этом. Получается, что тяжелый даже для взрослого выбор переложен еще и на плечи ребенка. Понятно, что в этом никто не виноват. Но сыну от этого не легче.

Переломный момент веры ребенка — его сон:

Ночью ребенок проснулся весь в слезах, отец крепко прижал его к себе.
– Ш-ш-ш. Все хорошо.
– Мне приснился плохой сон.
– Я так и подумал.
– Рассказать?
– Если хочешь.
– У меня был заводной пингвин. Такой, знаешь, который машет крыльями и смешно переваливается. Мы сидели в нашем старом доме, а он появился из-за угла. Но ведь его никто не заводил! Стало так страшно!

Это не просто жуткий сон. Ребенок в подсознании столкнулся с реальностью — немотивированной, непонятной ему системой. До этого случая он чувствовал, что все хорошо. Но, увидев сон, понял, что реальность, возможно, не совсем такова, как рассказывает отец.

Хотелось бы еще отметить элементы ужаса, вкрапленные в текст. Это, безусловно, эпизод с обнаружением живых «припасов» в подвале и сцена с младенцем. Нельзя не отметить и сцену с раздеванием бродяги, после которой мальчик окончательно убеждается — слова и действия отца расходятся диаметрально.

В общем и целом этот роман скорее о том, что человеком необходимо оставаться до самого конца, даже если явных возможностей для этого нет. Сын на протяжении книги вызывает исключительно раздражение, но лишь для того, чтобы в конце осознать — все это время он один оставался человеком, он был источником мечты, а вовсе не отец. Блестящий, потрясающий роман!