DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Герр Кровопийца

Вы слышали историю о Петере Кюртене? Говорят, он пил кровь маленьких детей! Был сущим Дьяволом! Резал несчастной ребятне глотки и лакал кровь, точно одичалая собака или голодный волк. А ведь был таким галантным мужчиной — всегда был одет с иголочки, причесывался волосинка к волосинке, цитировал Шекспира… Ну кто бы мог подумать, что внутри этого образцового гражданина живет кровожадный зверь?..

Зло принимает самые разные обличья. Это может быть забавный толстячок, наряжающийся клоуном на детские праздники (Джон Уэйн Гейси — педофил). Это может быть тихоня-гей, обожающий классическую литературу (Джеффри Даммер — людоед). Это может быть обольстительный джентльмен, которому прочат большое будущее в юриспруденции (Тед Банди — насильник). Это может быть невзрачный подросток, пишущий романтические стихи (Ким де Гелдер — детоубийца). Или тьма будет сокрыта в душе обыкновенного немецкого гражданина, ничем не выделяющегося из толпы таких же Гансов, Карлов, Гюнтеров, Рупрехтов и Рудольфов. Именно таким был Петер Кюртен — самый стереотипный немец, какого только можно представить. Педантичный, с холодными глазами и нордической внешностью. Именно ему суждено было превратиться в одного из самых кошмарных серийных убийц не только Германии, но и всего мира.

Вообще, земли «Фатерлянда» весьма плодородны на маньяков. Достаточно вспомнить таких одиозных личностей, как Ханс Гранс, Фриц Хаарман, Карл Гроссман, Рудольф Плейль и еще бесчисленное количество имен. И это не говоря уже об апокалиптических маньяках вроде Гитлера и его своры палачей — чего стоит один «Ангел Смерти» Йозеф Менгеле… Но Петер Кюртен — это особый случай. Хотя каждый подобный психопат — всегда исключительная персона, но Кюртен выделяется даже среди себе подобных. Впрочем, давайте расскажем о его биографии чуть подробнее.

Давайте заглянем в Мюльхайм конца девятнадцатого века: тихий пригород Кёльна, то и дело орошаемый дождями, с приветливыми, хоть и обособленными жителями. Из достопримечательностей — католические соборы, городская ратуша да несколько памятников. Впрочем, свою главную звезду Мюльхайм еще представит на суд общественности — во всех смыслах.

Петер родился 26 мая 1883 года в обычной бюргерской семье. И сразу попал в мир насилия и жестокости: отмечая рождение сына, Кюртен-старший изрядно напился и поколотил едва пришедшую в себя жену. Но это лишь цветочки. Петер рос рядом с домашним тираном, обожающим насиловать жену на глазах своих детей. Вскоре глава семейства переключился и на дочерей, и, возможно, на сына. Арест Кюртена-старшего был настоящим праздником для его домочадцев, да только психика Петера была уже непоправимо сломана…

Семья Петера едва оправилась от «проделок» безумного папаши, когда младший Кюртен пошел по его стопам. Началось все стандартно для маньяка: он пытал и расчленял мелких зверюшек, постепенно перешел от птиц и мышей к собакам и кошкам, а однажды застрелил из старого отцовского карабина чужую лошадь. От садизма Петер плавно дошел и до более «профильных» преступлений — он срезал голубям головы и выжимал птичью кровь себе в глотку, а менструальные выделения своей матери и сестер тайком выжимал из испорченных простыней и пил, точно живительный нектар. Дальше — больше. Когда истязание зверюшек и мастурбация на купающихся сестер (бедные девочки — совсем недавно избавились от сумасшедшего отца, так тут еще хуже маньяк появился) перестала вызывать у Петера эйфорию, он… утопил двоих своих приятелей. Заманил местных задир на плот, заплыл вместе с ними на середину Рейна — и сбросил прямо в воду. В ту пору умением плавать могли похвастаться далеко не все спортсмены — чего уж говорить о простых мальчуганах, всю жизнь проведших на тесных улочках Кёльна? Да еще и посреди реки… В общем, из того злополучного плавания Петер вернулся один.

На тот момент ему было всего десять (!) лет, и суд оправдал его, сочтя произошедшее несчастным случаем. Возможно, это и стало переломным моментом в жизни Петера Кюртена — безнаказанное преступление раззадорило его, а бурная фантазия услужливо подсказала новые способы уходить от правосудия.

Он избивал и насиловал своих сестер — и на все расспросы полиции уверял, что просто играл с ними так же, как это делал папа. Сердобольные служители закона жалили бедного мальчика, чью психику так попортили выходки его отца — и не предпринимали никаких мер. Так, журили для вида да грозились пальцем. А Петер все дальше и дальше катился в бездну своего мрачного воображения.

Со временем из тихушника-живодера он превратился в домушника — грабил пожилых женщин или похищал их домашних животных, расчленял и подбрасывал под дверь несчастным одиноким старушкам, для которых эти кошки и собаки были ближе любого человека. Это приносило Кюртену невероятное садистское удовольствие — но еще больше он любил сперва насиловать домашних питомцев, в процессе отрезая им головы или впиваясь зубами в шею. Садизм, инцест, живодерство, зоофилия, двойное убийство — к пятнадцати годом Кюртен был уже матерым преступником, одно имя которого бросало в дрожь соседскую ребятню.

Первый срок Кюртен получил лишь в 1899-м, в провинциальном городке Кобленц, куда он уехал от окончательно замученных его присутствием матери и сестер. Наконец-то они избавились от обоих маньяков, отравляющих им жизнь, — и после этого стали сторониться мужчин. Кажется, сестры Кюртена так и остались бы незамужними, если бы не давление со стороны их матери, желающей лучшей доли для своих нормальных детей. Но это уже другая история — а мы проследуем за Кюртеном в Кобленц…

Кюртен часто шнырял по неблагополучным районам, порой залезая в карманы доверчивых прохожих и, по возможности, убивая бродячих животных. Растерзанные кошки и собаки стали появляться на темных улочках Кобленца с завидной регулярностью, стоило Петеру облюбовать этот доселе тихий городишко. Впрочем, «приключения» Кюртена здесь длились недолго: его поймали на одной из краж и наконец-то отправили в тюрьму. Правда, вышел он из нее довольно быстро — и с удовольствием наверстал упущенное время на свободе. Теперь он окончательно превратился в монстра — не просто жестокого, но и хитрого, умеющего маскироваться под личиной благопристойного господина. Сначала он умело отыгрывал роль подростка с тяжелой судьбой, а потом — чинного и солидного мужчины, хоть сейчас готового баллотироваться в губернаторы. Кюртен, подобно всем психопатам, был хамелеоном в человеческом обличии — и это позволило ему тридцать лет отнимать жизни у беззащитных людей…

Первой жертвой Кюртена после его освобождения стала девчушка из бедной семьи — он подкупил ее сладостями, заманил в безлюдное место, жестоко избил, изнасиловал и задушил. Случилось это в 1900 году — и впереди было еще много оборванных жизней.

Чаще всего Кюртен убивал именно девочек — и если вначале ему нравилось душить их, то со временем этот монстр припомнил былые навыки, полученные еще в детстве, во время актов живодерства, и приноровился резать детские глотки одним движением лезвия. Кровь, по своему обыкновению, он с наслаждением слизывал из ран или наполнял во фляжку и пил на глазах у всех, притворяясь, что это обычное вино.

Самое ужасное, что Кюртена в ту пору арестовывали снова — однажды его отправили в тюремные застенки аж на семь лет! Но… всего лишь за кражу и рецидив. Никто и не думал, что этот мерзавец еще и серийный насильник, душитель и кровопийца. А между тем счет его жертв уже возрос настолько, что Кюртен не находил себе места на нарах — ворочался во сне, вспоминая былые расправы, и считал мгновения до выхода из тюрьмы. Все ради одной цели — вернуться к детоубийствам. Стоит ли говорить, что цель он достигнул?

В перерыве между мотаниям по тюрьмам — то за арест, то за попытку откосить от армии (ведь вовсю гремела война), — Кюртен не забывал о своем призвании. Мальчики и девочки пропадали из собственных кроваток — и когда их наконец находили, то в изуродованных, исполосованных бритвой и острыми стеклами тельцах, скрюченных в невообразимых для человека позах, было сложно узнать некогда жизнерадостных детишек, ждущих своих отцов с фронтов Первой мировой. Убийцу не могли отыскать — не хватало людей, не хватало времени и средств, — приоритетной задачей была война и только она. А Кюртен пользовался этим вовсю — и, в качестве детоубийцы и насильника, оставался по-прежнему недосягаемым для властей. Его считали обыкновенном вором-рецидивистом — и даже не пытались расследовать его причастность к более серьезным преступлениям.

В 1925 году Петер — на тот момент уже взрослый мужчина, — женился и переехал в Дюссельдорф. Около пятидесяти убийств со схожим почерком — столько было зарегистрировано в этом доселе спокойном регионе, стоило Кюртену наведаться сюда с визитом. Детей находили забитыми до смерти чугунным кастетом, или с головами, проломленными молотком, или выпотрошенными, или разрубленными топором — Петер был настоящим мастером отнимать жизни. Эстетом смерти, не брезгующим никакими методами. Хотя больше всего ему нравилось резать глотки — это было его «фирменным» способом убийства, — Кюртен постоянно придумывал что-то новое. Так, одного из добровольцев, посланных на поимку неуловимого потрошителя, он разрезал ножовкой на две половины — и буквально вычистил изнутри. На суде Кюртен признался, что из внутренних органов бедолаги он собирался сделать изысканное блюдо, но в итоге просто скормил их своре бродячих собак. Пожалуй, это единственный относительно добрый поступок Петера по отношению к животным.

Между тем, жена Петера уже начала подозревать его в измене — ведь он так часто отлучался куда-то прямо посреди ночи. Но правда была куда ужаснее — и озвучил ее сам Кюртен. Весной 1930-го он не добил одну из жертв — лишь припугнул ее и отпустил восвояси. Гордый своим «благородством», он рассказал об этом жене — и не забыл упомянуть о нескольких десятках других жертв. Стоит ли говорить, что вместо одобрительной реакции жена Кюртена похолодела и, как только муж уснул, побежала в полицию?..

Петера арестовали сразу же. Он не сопротивлялся и не пытался отрицать содеянного — наоборот, поведал сыщикам, что давно хотел быть задержан, и рассказал все жене, чтобы ускорить свою поимку. Якобы он хотел прославиться, стать самым ужасным среди серийных убийц — и ему надоело тянуть с признанием. По его словам, ему еще и надоело убивать — не зря же он махнул рукой на последнюю жертву и позволил ей уйти. Впрочем, полиция не оценила этого акта гуманизма со стороны Петера Кюртена — его потащили в темницу, откуда по приговору суда отвели прямиком под нож гильотины.

Кюртен не просил о пощаде и не проронил ни слова, когда его клали на плаху. До этого он признался палачу, что мечтает прочувствовать каждый миг своей смерти — ведь это будет достойный финал его жизни, окрашенной в кроваво-красные тона.

2 июля 1931 года история Вампира из Дюссельдорфа, как прозвали его газетчики, оборвалась на сорок восьмом году жизни. На счету Кюртена было 69 жертв — впрочем, осудили его лишь за девять, чего и так хватило с лихвой для смертной казни.

Петер Кюртен был, несомненно, одним из худших убийц двадцатого века. Но вот самым ли ужасным? Ведь вскоре мир узнал и о других подобных Кюртену маньяках — о старичке-садисте Альберте Фише, об охотнике на проституток Роберте Хансене, о некрофиле Эде Гейне, шьющем одежду из женской кожи, об убийце младенцев Ричарде Трентоне Чейзе, об отмороженном снайпере Чарльзе Уитмене, о ростовском потрошителе, прозванном американцами Красным Кошмаром, Андрее Чикатило… И кто знает, какие еще маньяки, педофилы, садисты, живодеры, людоеды, убийцы и психопаты еще явят себя миру?..

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Аноним 24-07-2018 17:53

    Этот даже в сравнении с упомянутыми отморозками бьет все рекорды

    Учитываю...