DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Илья Пивоваров: «Я танцевал под Колыхалову, а на Костюкевиче плакал»

18 ноября была опубликована антология аудиорассказов «Новая плоть». Аудиоверсиями русскоязычной литературы ужасов сейчас никого не удивишь, но когда рассказы пишутся изначально для антологии (по крайней мере, большая их часть) — это событие уже куда более значимое и интересное. Посему, в этом номере мы побеседуем с Ильёй Пивоваровым, составителем и декламатором «Новой плоти». Поговорим о боди-хорроре, аудиокнигах, кино, музыке и других, не менее интересных вещах.

Начнём с основ, как говорится. Боди-хоррор — субжанр довольно специфичный и малоизвестный русскоязычной аудитории. Расскажи коротко о нём.

Боди-хоррор как направление появился в зарубежном кино 70-х — 80-х годов. Тогда люди боялись заболеть раком, а режиссёры эксплуатировали этот страх как могли. Так появился «Видеодром» Кроненберга: когда герой Джеймса Вудса произносит знаменитый слоган «Да здравствует новая видеоплоть», он имеет в виду рак, который, как считали, возникает из-за телевизионного облучения. Идей в жанре было немало: пугали и паразитами, которые могут хозяйничать в нашем организме, и инопланетянами, перестраивающими нас по своему образу и подобию, и медицинскими/правительственными экспериментами. В «Обществе» Юзны мутации плоти — метафора: «Будь как все». Жуткая идея, на современный лад её обыграл Михаил Павлов в рассказе «Работа, возможно совмещение».

И да, раз уж заговорили о боди-хорроре в литературе — не так давно за рубежом вышла антология «The Mammoth Book of Body Horror» под редакцией Пола Кейна и Мари О’Риган, о ней писал Владислав Женевский. Книга спорная, не все рассказы соответствуют заданной теме. После была трилогия «Инфицированные» Сиглера, до — классика вроде «Превращения», «Франкенштейна», «Худеющего» и некоторых рассказов Баркера. Произведений немало, но недостаточно, чтобы сформировать отдельное направление. У нас «телесные ужасы» представлены лишь горсткой рассказов от разных авторов. А жаль, тема интересная.

 

Насколько я могу судить, элемент хоррора в БХ — это, скорее, внешняя, декоративная часть. Если сравнить его с тем же сплаттерпанком, где кровь и насилие фактически являются «вещью в себе», то в боди-хорроре мутации плоти являются инструментом, который формирует «правильный угол» восприятия, в итоге демонстрируя определенные, более глубинные моменты. Хотя создатели «Человеческой многоножки» со мной поспорили бы. Что для тебя БХ — прежде всего эпатаж, шок-атрибутика — или все же способ «контрастной» демонстрации чего-то более глубокого?

Для меня боди-хоррор — это жанр об ужасах, связанных с изменениями организма. Вне зависимости от того, что произошло — образовалась опухоль, кожа начала разлагаться, руки-ноги поменяли форму, — жизнь не будет прежней. Следом претерпит метаморфозы и сознание. Отвечая на дальнейшие вопросы — как персонаж начнёт воспринимать себя и мир вокруг? почему это случилось с ним? что пытается сказать ему собственное тело? — писатели и сценаристы создают свои нетленки.

 

Ты сказал: «Написано немало, но недостаточно». Это интересно. Современный нам русскоязычный хоррор, в основном, представлен именно малой формой — рассказами и антологиями. Как по-твоему, крупная форма для боди-хоррора — это принципиальный момент? Нужны ли романы в этом жанре, или рассказы сумеют создать достаточное поле?

Хорошие романы нужны сейчас вообще русскому хоррору, чтобы он оброс мышцами и встал на ноги. Авторов, которые пишут вкусно и качественно, набралось уже с десяток, пора бы расти и вширь, не только ввысь. А если писатель захочет обратиться к девиациям тела, если идея на пятнадцать авторских, а то и на пятьдесят, почему бы и не воплотить её?

 

Раз уж начали ходить по жанрам: ты упомянул, что специально искал иллюстратора, который сделал бы обложку в стиле комикса «Черная дыра». Что сподвигло на такой выбор?

Что сподвигло, не знаю. Такая концепция была в голове изначально — девять авторов, девять картинок «до» и «после». Для второй части антологии хочу найти соавторский рассказ — будет резон сделать «сплавленное» воедино лицо, как в «Нечто».

 

А как ты вообще относишься к хоррор-комиксам? Что это для тебя: сплав визуального и словесного или наоборот, упрощенная вариация текста и живописи в противоестественном союзе?

Противоестественным союзом комиксы не назовёшь в любом случае. Слово соединяет образы, придуманные художником, в «кино», которое монтируется в голове читателя. В отличие от литературы, имеет значение не только сюжет, но и то, как он воплощен. Есть истории простые, а есть глубокие, многослойные, то же самое касается и визуализации. Если говорить о боди-хорроре в комиксах, есть динамичные «Нечто», «Spread» и «Colder», интеллектуальный графический роман «Чёрная дыра», а также японские «Акира» и «Паразит», которые сидят на двух стульях. И в каждом хороша хотя бы визуальная часть.

Перейдем к музыке. Твои треки совпали с настроением рассказов, подчеркнули его. Особо отмечу два антипода: бешеный, под стать тексту, бит в «Адском блюзе» Колыхаловой и, как противоположность — хрупкую, стеклянную мелодию, сопровождающую «Засор» Павлова. Чем ты руководствовался и на что ориентировался, сочиняя музыку?

Многие не знают, как к ним пришла та или иная идея. Я могу сказать то же самое про аккомпанемент к рассказам. Услышал, и всё тут. Многое зависит и от текста. Например, в «Глафире» действие происходит на космическом корабле — значит, в тему будет спейс-эмбиент, и только он. В «Ёжике» Димы Квашнина есть некая олдскульность, как в старых боевиках со Шварценеггером. Хорошо сочетается с ретровейвом. А вообще, из-за музыки сборник получился слишком разнородным, как по мне — какое-то вавилонское столпотворение. Разделить бы его по тематике, прописать интерлюдии… но для этого нужно больше рассказов.

И да, я танцевал под Колыхалову, а на Костюкевиче плакал. Где-то надо было это написать.

 

Думаю, причина разнородности не только в музыке. Сами рассказы в сборнике получились довольно разноплановыми, иногда прямо-таки разнополярными, как, например, «Кожа» Максима Кабира и «На 180» Дмитрия Костюкевича. Какими были твои критерии выбора авторов?

Сначала захотелось сделать такой сборник, а потом пришлось собирать с миру по нитке. «Глафиру» помню ещё по «Чёртовой дюжине», то же самое с «Адским блюзом». Некоторые авторы написали рассказы специально для антологии, а у Саши Матюхина нашлась не «засвеченная» история (даже странно). У Кабира хотел сначала начитать «Скелетик», но, видимо, займусь им как-нибудь позже.

 

Были у тебя какие-то ожидания, прогнозы, по поводу того, что пришлет каждый из авторов? Насколько они оправдались?

Мне интереснее представлять, что прогнозировал слушатель. Наверное, ожидания насчёт троих авторов оправдались. Саша Матюхин написал прекрасный «маньяческий» рассказ, лирический и жуткий. Максим Кабир выдал хулиганский постмодернистский анекдот. Миша Павлов стряхнул пену с кипящих мыслей, вгляделся в неё и поведал об увиденном. Но кто знал, например, что ты обратишься не к излюбленной Европе, а перенесёшь слушателя в Африку, да ещё в такое непростое время? Кто мог предположить, что Викин рассказ будет этаким «бэд трипом»? А получилась поэзия! Дима Квашнин, насколько я знаю, ни разу не затрагивал супергеройские мотивы, а Лёша Провоторов — тему космоса. Но, наверное, больше всего удивил «На 180» Костюкевича. Это бескровный боди-хоррор, уровни и смыслы которого распаковываются в голове после прочтения, словно архивный файл. Очень серьёзная работа.

 

Возвращаясь к музыке: когда работал, не было желания выйти за рамки электронного звучания? Не мелькало мыслей по типу: «А вот тут бы струнный квартет отлично прозвучал бы» или «А сюда бы дарк-кабаре отлично легло»?

Во второй части сборника будет рассказ, в котором прозвучит струнный ансамбль. А вообще, всё зависит от истории.

 

Приберегал этот вопрос на сладкое, но раз уж так поворачивается беседа... Ты уже второй раз упоминаешь о второй части сборника. И судя по последнему ответу, она уже в стадии формирования. Можешь рассказать о нём подробнее?

Могу — я ищу авторов. Пока есть два рассказа. Один — от хорошего писателя из Новосибирска. История классная, с месседжем, но в чём-то перекликается с «Кожей» Кабира (поэтому в первую часть и не вошла). О второй истории умолчу. Ещё согласились трое писателей, но свои нетленки они пришлют, скорее всего, после отбора в «Самую страшную книгу». Поэтому пока займусь другими рассказами и проектами. «Демьяновы фильмы» уже вышли, ещё один рассказ хочу закончить в этом году. После будет сборник, посвящённый «странной прозе» — главный проект зимы.

 

Серьезный настрой. Искренне желаю, чтобы у тебя все получилось.

Немного меняя тему — не знаю, в курсе ли ты, но тебя неоднократно называли в хоррор-комьюнити популяризатором и знатоком вирда. Между тем, в наших реалиях этот субжанр — зверь еще более загадочный, чем боди-хоррор. Я, например, считал, что вирд и родившийся из него нью-вирд — это в большей мере творческое наследие Лавкрафта и, в общем-то, не слишком отделял его от Мифов Ктулху. Можешь рассказать подробнее об этом жанре?

Не в курсе, да и это неверно. Единственным популяризатором и знатоком жанра weird был Владислав Женевский. Он фактически протолкнул это понятие в русский хоррор-фэндом, потому что до этого подобные произведения называли как угодно — «сюрреализмом», «литературой абсурда», «творчеством “новых странных”» (кто эти люди?). Можно сказать, что вирд это «когда Лавкрафт встречает Кафку». А можно сказать, что вирд — это мистика, избавленная от традиционных атрибутов, в том числе и от каких-либо объяснений происходящего. Автор вправе не давать ответа на вопрос, может дать ещё более абсурдное толкование, а может и деконструировать сюжет. Главное, как реагирует персонаж на странность, возникшую в его жизни. И да, в вирде не обязательно использовать традиционные образы и приёмы мистической литературы. Наоборот, приветствуются необычные образы и эксперименты с формой.

Источник идеи: комикс "Черная дыра" Чарльза Бёрнса

Хм… скажем так, это несколько отличается от известного мне определения классического вирда, существовавшего на стыке XIX-XX веков. Суть его, насколько мне помнится, состояла в привнесении фэнтези-составляющей в более-менее традиционную готическую или призрачную историю. А названием своим он обязан тем самым «Weird Tales», благодаря которым мир знает Лавкрафта и Говарда. И уже к восьмидесятым, превратившись в нью-вирд, он обрел новое лицо благодаря Вандермееру и Мьевиллю.

Но, возвращаясь к вопросам: и вирд и боди-хоррор, как ни крути — жанры весьма экзотические. Что заставило тебя обратить на них внимание? Выбирая БХ стержнем своего проекта, ты преследовал какую-то определенную цель?

Я и не утверждаю, что дал точное определение. Да, изначальное название появилось благодаря журналу. Но нынешние авторы, как мне кажется, ставят во главу угла саму странность. Возьмём «Королевский кальмар» Джеффа Вандермеера из сборника «Город святых и безумцев». Начинается он, как научный трактат с рисунками и образцами кальмарового языка, но затем примечания автора становятся всё более личными, он вспоминает детство, в котором произошла трагедия. В финале рассказчик превращается в кальмара. Здесь тебе и эксперименты с формой, и деконструкция в финале, и мистическое событие, которое Вандермеер никак не объясняет.

Почему я обратился к вирду и боди-хоррору? Надоело читать про маньяков, упырей и призраков. О них написали достаточно, пожалуй, даже слишком много. Пора бы и другие темы поднимать.

 

Да, тут я с тобой соглашусь целиком. Но все же, что в боди-хорроре для тебя первично — ужас телесного преображения или психологическая составляющая (или даже первопричина) такого превращения. Говоря языком рассказов «Новой плоти», чья идея резонирует в тебе больше — «На 180» или «Глафиры»?

Я сам боюсь телесных преображений, благо, в жизни они бывают беспричинными. Допустим, в мозгу сорвался тромб и застревает в сосуде. В результате можно стать бессловесным овощем или даже умереть. Одна маленькая бляшка внутри, её даже не вычистить. Винтик, из-за которого ломается сложный биологический механизм.

Как ты понял, я материалист. Это мировоззрение резонирует с некоторыми идеями боди-хоррора. Но такого рассказа, который передавал тот ужас, с которым приходится жить каждый день, в «Новой плоти» ещё нет.

 

Снова перейдем от частного к общему. Идея мультимедийности сборника — что она для тебя? Подобный формат — просто забавное ответвление или ты видишь в нем будущее? Сейчас, во времена подкастов и видеоблогов, эта идея может быть вполне закономерной. И я не говорю о том самом «вытеснении» традиционного «печатного слова», о котором так любят спекулировать все, кому не лень. Т. е. «Новая плоть» — это не более-менее привычные аудиоверсии рассказов, это, можно сказать, «перворожденный» продукт, который изначально предполагался в таком, а не ином виде.

Мы живём в переломную эпоху, когда смотреть видеоблог проще, чем читать книгу. Посмотрел ролик, потратил минут сорок, переключился на другие дела. А хорошему роману нужно уделить время — те, кто читал Питера Страуба, меня поймут. Но я не думал об этом, когда начитывал сборник. Просто дополнял интересные истории звуками и, надеюсь, неплохой музыкой. Да, я мечтаю о полноценной книге, с красочными иллюстрациями. Но для этого нужно продвигать жанр — искать авторов, отбирать рассказы, начитывать, писать мелодии, рекламировать… Что толку мечтать впустую? Работать надо.

 

И снова-таки — отлично сказано. Большое спасибо тебе за твое время и интересные ответы. Будем надеяться, что еще представится повод поговорить — уже о следующих твоих антологиях, а может быть — и каких-то новых творческих проектах. Удачи!

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)