Tales of Jack the Ripper / Истории о Джеке Потрошителе (антология)

Составитель: Росс Э. Локхарт

Жанр: хоррор, триллер, мистика

Издательство: Word Horde

Год издания: 2013

Похожие произведения:

• «Ripper!» (антология, составители Гарднер Дозуа и Сьюзен Каспер)

Их было немало. Мы увлеченно ведем каталог их деяниям, многообразным и ужасным. Мы любим их всех (а они любят нас), но больше всего мы любим Джека — джентльмена в цилиндре и с докторским саквояжем в руках. Или, быть может, увальня в кожаном фартуке, недоуменно взирающего на опасную бритву в своей лапе? Художника, перепутавшего кисть со скальпелем? Мы можем наряжать Джека в любые одежды — так завещал он сам. В нем столько же от исторической фигуры, сколько от мифа — а без мифов мы не более чем обезьяны с айфонами. Он обессмертил не только себя, но и своих жертв — как ни странно, но место в учебниках истории им обеспечило не совершенное и сказанное при жизни, а немногие мучительные минуты, предшествующие смерти — и безболезненные уже часы, последовавшие за ней. Они стали зачинательницами новой моды, пример их оказался заразительным — однако подражателей было слишком много, и имена их смешались в серую кашу. Тем, кто выбрал сторону Джека, повезло больше: мы помним их. Адольф. Иосиф. Пол. Но высшую ступеньку в иерархии чудовищ занимают не кровожадные, а безликие. Крематории рано или поздно потухнут, братские могилы порастут цветами — но тьма, первородная густая тьма, всегда будет рядом.

Может, потому-то мы и празднуем этот юбилей (признавать его, говорить о нем — что это, как не празднование?). Может, так мы приносим посильную жертву тьме, наивно надеясь, что уж нас-то она обойдет стороной?

Если же оставить иносказания и назвать вещи своими именами, то останется грубая и неприглядная истина, и она такова.

125 лет назад, с августа по ноябрь 1888 года, в трущобах Лондона были жестоко убиты пять проституток разных возрастов. Убийцу так и не нашли. Что стояло за его преступлениями и почему они прекратились, нам неизвестно. Мы не уверены даже, он это, она или они. Для удобства мы зовем его просто Джеком.

Росс Э. Локхарт, составивший себе неплохую репутацию на двух лавкрафтианских антологиях (The Book of Cthulhu, тома первый и второй) — не первый, кому пришла в голову мысль собрать под одной обложкой фантазии людей, тайно или явно влюбленных в загадку года 1888-го от Рождества Христова; до него таких случаев было как минимум два. Впрочем, это пустяки в сравнении с монументальной массой документальной и околодокументальной литературы, наросшей вокруг этого феномена; недаром наравне с пушкинистами и шекспироведами существует и целая армия рипперологов.

Хотя Джек оставил после себя вполне зримые и осязаемые (и, конечно, обоняемые) следы, сам он — размытый силуэт, пятно Роршаха, которое каждый новый поклонник наполняет собственным содержанием и смыслом. Итоги предсказуемо разные — от детских каракулей до полновесных полотен.

Итак, на страницах антологии Джек предстанет перед нами в роли:

• жнеца, собирающего по осени обильный урожай на угодьях, где произрастают лишь нужда и порок (стихотворение Энн Швадер);
• греха, который нужно искупить — но возможно ли? Алан М. Кларк и Гэри Э. Бронбек в «Сонмище теней» (A Host of Shadows) демонстрируют, как прегрешения отцов ложатся на плечи детей; если рассказ и не вполне убедителен с психологической точки зрения, то поучительности в нем не меньше, чем было когда-то грязи на улицах Уайтчепела. Еще наивней «Кое-что о докторе Тамблти» (Something About Dr Tumblety) Патрика — не поверите — Тамблти, где Джеку отводится скромная функция дурной наследственности;
• демона, паразита, темного божества. «Маленький помощник Джека» (Jack's Little Friend) Рэмси Кэмпбелла и «Бог бритвы» (God of the Razor) Джо Р. Лансдейла — лучшие рассказы в антологии (есть и третий, но о нем ниже), способные напомнить приунывшим старожилам, за что мы любим сверхъестественный хоррор. За реальность, летящую ко всем чертям, за неумолимость, за честность и за то, что СТРАШНО. К слову, оба текста были написаны не по заказу Локхарта, а по зову сердца и давным-давно. (И еще одно: есть хорошие рассказчики, есть очень хорошие рассказчики и есть Джо Лансдейл.);
• безнадежно устаревшего явления. В рассказе Энниса Дрейка с длинным названием из детской считалки (The Butcher, The Baker, The Candlestick-Maker) зверства современного последователя — точнее, идейного имитатора — Джека совершенно теряются на фоне обыденного насилия, наводнившего навеки проклятый Уайтчепел в наши дни;
• маяка для одержимых. «Рипперология» (Ripperology) Оррина Грея повествует о том, как зловещее обаяние Джека губит людей и в наши дни. Если вы подумали о «Зодиаке» Дэвида Финчера, то заслуживаете конфетки и личной похвалы;
• санитара и спасителя планеты. Т. Э. Грау в «Искателе трюфелей» (The Truffle Pig) представляет события 1888-го как незначительный эпизод в тысячелетней битве с существами, хорошо знакомыми всем читателям Лавкрафта. В это трудно поверить, но на самом деле тем убитым шлюхам еще очень, очень повезло, что они не дожили до зимы. Остроумное, хотя и не совсем серьезное чтиво;
• мести за поруганную любовь — у Эда Курца в «И разверзся ад» (Hell Broke Loose);
• «Злодея поневоле» (точнее, по найму), то есть человека, решающего непростые проблемы непростых людей — в постмодернистской байке Пита Роулика (Villains, by Necessity), живо напоминающей литературные фокусы Кима Ньюмана;
• психопата, который настолько привык быть Джеком, что быть кем-то другим больше уже не сумеет — и помилуй бог тех, кто рядом с ним, ужасается Мерседес М. Ярдли в «Безделушке для Полли» (A Pretty for Polly);
• праведного мстителя и героя — у Стэнли С. Сарджента в «Когда средства не ладят с целью» (When the Means Just Defy the Ends). Автор этой милой нелепицы — единственный, кто увидел в убитых женщинах не жертв, а преступниц. Премия Дарвина в области литературы нашла своего обладателя;
• «новой игрушкой Джульетты» (Juliette's New Toy). Формально текст Джозефа С. Пулвера-старшего продолжает классическую мини-дилогию Роберта Блоха и Харлана Эллисона — «Игрушку для Джульетты» (A Toy for Juliette) с ее продолжением «Душегуб в городе на краю света» (The Prowler in the City at the Edge of the World), украсившие когда-то культовую антологию Эллисона «Опасные видения» (Dangerous Visions). На деле «Новая игрушка» — нечленораздельный экспрессионистский этюд, выстроенный на парадоксальных метафорах и несочетаемых образах. «Я растущее движение. Древняя лампа, которая разомкнет истину твоих глав». Подобные пассажи можно переводить по-разному, но результат в любом случае будет напоминать подстрочник;
• причины, о которой можно забыть. По-настоящему важны лишь те, у кого он похитил жизнь — те, кто и после смерти не будет знать ни справедливости, ни милосердия, как напоминает Э. Кэтрин Тоблер в пронзительной притче «Однажды в ноябре» (Once November);
• наконец, он может послужить поводом, чтобы рассказать жестокую и жуткую историю, связанную с его собственной разве что по касательной. «Прах зимы» (Termination Dust) Лэрда Баррона — темный бриллиант в оправе сборника, литературный слэшер, опасно близкий к шедевру. Зимняя буря на Аляске, отрезанный от мира жилой комплекс, безжалостный убийца — из обрывков мыслей и речей, из воспоминаний живых и мертвых Баррон сплетает повествование, которое могло бы родиться в голове Джека, доживи он до наших дней.

Хотя... а что если и в самом деле...

Нет, почудилось. В ноябре тени на улицах особенно густы.

Не потому ли мы зажигаем лампу и берем в руки книжку?