DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Майкл Маршалл Смит «Хозяин»

 

Michael Marshall Smith, “The Owner”, 1993 ©

 

Джейн поймала себя на том, что уже минут пять не отводит взгляда от пламени зажигалки, снова и снова щелкает колесиком, словно оцепенев и ни о чем не думая, и решила, что пора ложиться спать. Взглянув мельком на часы на картотечном шкафчике — было уже 00:35, — она откинула голову назад, прислушалась к хрусту шейных позвонков и попыталась найти силы, чтобы заставить себя пошевелиться. Обои, которыми владелец квартиры мистер Гиллак оклеил даже потолок, уже начали отходить посередине. Штукатурку возле окна бороздила большая трещина, а ее младшая сестренка расположилась на стене кухни.

Чтобы жить здесь, Джейн приходилось платить двести тридцать фунтов в неделю. Один фунт тридцать шесть пенсов в час. Господи боже. Шестьдесят пенсов только за то, чтобы принять ванну.

Пока компьютер заканчивал жонглировать ноликами и единичками, она стояла у окна с кружкой в руках, глядя на цветник в квартире снизу. Скудная железная мебель поблескивала в лунном свете. Один стул, неравномерно покрытый черной краской, походил на неподвижно застывшего далматинца. Сцена внизу напоминала картину, вроде тех, что самопровозглашенные авангардисты в колледжах называют «бессознательным искусством». Что до Джейн, она называла его про себя «бессознательным дерьмом».

Джейн жила в доме номер пятьдесят один по Сейнт-Огастинс-роуд уже две недели, но до сих пор ни разу не заговорила с молодой парой — собственниками квартиры на первом этаже. По сути, она еще ни разу не общалась ни с кем из жильцов. Похоже, их никогда не бывало дома. В холле внизу то появлялась, то исчезала корреспонденция, иногда Джейн слышала шаги и голоса из квартиры наверху и из квартиры напротив. Вот и все. Словно живешь на «Марии Селесте» [Корабль, покинутый экипажем по невыясненной причине. Классический пример корабля-призрака — прим. пер.], только вид из окна так себе.

Она пошла к раковине, чтобы прополоскать кружку, и доски пола громко заскрипели. Эти скрипучие доски, наряду с крохотной кухонькой, набитой ужасной посудой из восьмидесятых, возглавляли список вещей, которые раздражали Джейн в этой квартире больше всего. Ее единственной собственной вещью здесь была одна лишь кружка.

Когда она возвращалась в гостиную, доски снова вызывающе взвизгнули.

— По крайней мере, тем, кто живет внизу, куда хуже, — пробормотала она, и ей неожиданно стало чуть легче. Уже действительно было пора ложиться спать. Если она и впредь будет засиживаться допоздна, усталость никогда не пройдет, а если усталость не пройдет, она так и будет ворчать. А смысла в этом нет. Вперед и только вперед.

В коридоре она опустила дверную щеколду, а затем надавила на нее посильнее и громко вслух посчитала от одного до восьми. Она попросту не могла не проводить этот ритуал, и ее это крайне раздражало. Грабителей она не слишком-то боялась, к тому же главная дверь запиралась на два замка. К чему эти сложности?

Джейн опять налегла на щеколду и снова сосчитала до восьми — дважды, продолжая на нее давить. Затем она с силой повернула дверную ручку, чтобы убедиться, что дверь надежно заперта. Она была заперта — неудивительно, — но Джейн снова повернула ручку и еще три раза посчитала от одного до восьми, чтобы быть абсолютно уверенной.

В спальне она быстро разделась и нырнула под пуховое одеяло. Она выкурила привычную вечернюю сигарету, приподнявшись на одном локте и оглядывая комнату. До перестановки мебели у нее так и не дошли руки, и она ограничилась тем, что просто разложила свою одежду по шкафам и оставила все как есть. Спальня была самой большой комнатой в этой маленькой квартире, но пользы в этом не было никакой. По мнению Джейн, лучше бы гостиная была на пару футов просторнее. А большая спальня казалась издевательством.

Поймав себя на очередной неприятной мысли, Джейн высунула ногу из-под одеяла, но остановила себя. Боже, подумала она, ну ты и нытик. Заткнись уже и спи.

Она закуталась в одеяло и повернулась на бок. Что ж, хотя бы подушки хорошие, мягкие.

Несколько минут спустя, уже засыпая, она услышала скрип. Скрип повторился, на этот раз громче, и Джейн широко открыла глаза. Не отводя взгляда от стены, она прислушалась. Скрип, кажется, доносился из коридора.

За дверью загудели голоса, в коридоре вспыхнул свет, и за стеклом входной двери показались силуэты. Это соседи из квартиры напротив вернулись домой. Вот и все.

Джейн закрыла глаза и погрузилась в сон.

 

Наутро она чувствовала себя гораздо лучше и была настроена решительно. Продолжать цепляться за негативные мысли просто глупо. В мире не существует таких проблем, которые можно решить, страдая от депрессии, к тому же если давать себе раскиснуть, мир начинает казаться лишь более унылым и опасным.

Это состояние «позитивной уверенности» испытало тяжелый удар, когда оказалось, что в ванной нет горячей воды. Опять. Ругаясь на чем свет стоит, Джейн закрутила кран и зашагала на кухню, чтобы поставить чайник.

Перед уходом она немного задержалась, переминаясь на скрипучих досках и проверяя замок. Замок, судя по всему, был в порядке. Крепкий. Внушающий доверие.

На улице возле дома стоял мужчина в спецовке и подкрашивал лестницу. В голове у Джейн мелькнула мысль: интересно, кто его нанял? Но она быстро забыла об этом.

Зайдя в приемную «ФриДот Комьюникейшенз», она сразу увидела Уайтхеда. Тот стоял посреди большого офиса и самодовольно разглядывал свои владения. Завидев Джейн, он демонстративно посмотрел на наручные часы.

— Сегодня ты прямо ни свет ни заря, — улыбнулся он, к удивлению Джейн. Она уже была готова выслушать его повседневную шутку о фрилансерах, которые прибегают в последний момент. Но тут она поняла, что на часах всего лишь 9:50, а значит, она пришла за десять минут до начала рабочего дня.

— Постоянно забываю, что мне больше не нужно выходить из дома так рано.

— Как тебе новая квартира? Маленькая и уютная?

— В основном маленькая. Маленькая и недешевая.

Джейн шла к кабинету, а Уайтхед степенно шагал рядом, направляясь в свое собственное просторное логово в дальнем конце коридора.

— Знаешь, жилье нужно покупать, а не арендовать, — высказал он свое мнение. — Быть собственником, вот что важно.

— Все говорят мне одно и то же, — отозвалась Джейн. Это была правда, и такие разговоры уже начинали ее раздражать.

Уайтхед ненадолго задержался у входа в кабинет Джейн.

— Я зайду чуть позже, — сказал он. — Проведаю, как ты там. — Затем он завернул в собственный офис, откуда уже раздавалось блеяние телефона. Большую часть дня Уайтхед проводил с трубкой в руке, жужжа о том, как важна на самом деле его организация. До недавних пор Джейн была его правой рукой, поддерживая Уайтхеда в этих попытках убедить окружающих, и прекрасно знала, как обстоят дела.

Зайдя в кабинет, она достала органайзер и первым делом позвонила в «Первоклассное жилье». Она сидела с трубкой возле уха и слушала гудки, как вдруг заметила, что в ее офисе что-то не так. Возле застекленной стены появился еще один стол, пустой, если не считать аккуратно стоящего на нем компьютера. Но это было еще не все. Одна из полок Джейн была бесцеремонно освобождена, а вещи с нее оказались рассованы по щелям верхней полки. Джейн протянула руку и вытащила одно из своих руководств по программному обеспечению. Обложка была помята и местами надорвана.

Когда Виктор — высокий и элегантный индеец, который представлял собой половину сотрудников бизнес-дуэта «Первоклассное жилье», — наконец ответил, Джейн не сразу смогла сосредоточиться на проблеме с горячей водой. Агент по недвижимости выразил сочувствие, поохал и пообещал, что постарается сегодня же решить проблему с бойлером. Джейн повесила трубку, а затем, нахмурившись, еще раз оглядела комнату.

Она стояла на кухне, ждала, пока вскипит вода в чайнике и курила третью за день сигарету, как вдруг вошел Эгертон. Ее сердце, как всегда, сжалось.

— С добрым утром! — пропел он, его розовощекое лицо по-идиотски сияло. Он был явно в отличном настроении. — И как поживаешь?

Джейн не раз пыталась понять, чем именно Эгертон ее так раздражает. Рабочая версия была такая: отчасти дело в его нескончаемых глуповатых шуточках, отчасти в том, что он шатается по коридорам с таким видом, будто это его офис, отчасти в том, что название его должности состоит из десяти слов и при этом совершенно не отражает сути работы, от которой он старательно уклоняется в течение дня, и отчасти в его до ужаса кудрявых волосах. Но, так или иначе, он вызывал у Джейн ужасное раздражение.

 Эгертон быстренько снял крышку с чайника и заглянул внутрь, чтобы проверить, сколько там воды. Выглядело это так, словно он разыгрывал спектакль перед умственно отсталыми детишками. Удовлетворившись, он коротко кивнул, звонко водрузил крышку на место и снова уставился на Джейн, сияя улыбкой.

— Как прошли выходные? — гаркнул он.

— Хорошо, — ответила Джейн, совершенно пропустив мимо ушей эту привычную фразу, которая осточертела ей после первых пятидесяти понедельников во «ФриДот». — Я не могла не заметить появление второго стола в моем офисе.

— Верно, — радостно подтвердил Эгертон и несколько раз кивнул, словно она сделала ему комплимент или что-то вроде того.

Последовала пауза, и лишь тогда Джейн поняла, что подтекста он не уловил.

— И зачем же?

— Кое-кто составит тебе компанию. А что, Уайтхед тебе не сказал?

— Нет.

 Эгертон приподнял брови, по-прежнему глядя на нее, а затем выплыл в коридор, в тот самый момент, когда Уайтхед вышел из своего кабинета.

— Судя по всему, мне предстоит с кем-то делить свой кабинет, — сказала Джейн.

— Верно, — кивнул Уайтхед. — На пятничном совещании было решено произвести кое-какие перестановки. Небольшая реорганизация, оптимизация ресурсов. В главном офисе стало тесновато, так что…

Он протянул окончание фразы, словно что-то недоговаривая. Пытаясь придать голосу как можно более непринужденный тон, Джейн поднажала.

— Но почему именно в мой кабинет? Он не самый большой.

— Это так, но, поскольку ты теперь работаешь только три дня в неделю и фактически не входишь в число официальных сотрудников, то…

Джейн кивнула, показывая, что все поняла. Она действительно все поняла. Три года она брала на себя половину обязанностей Уайтхеда, а теперь стала обычным фрилансером, сидела там, где ее посадят, и делала то, что ей скажут.

— Ясно. И кто же?..

— Камилла.

Камилла? Так ведь она работает у нас, то есть у вас, всего три месяца.

— Знаю, но она демонстрирует успехи. И умеет пользоваться «маком», так что…

— Разве она по сути не секретарь? — Самонадеянная вертихвостка, мелкая выскочка, думала Джейн про себя, но не хотела подавать вида.

Заварив себе кофе, Уайтхед с важным видом двинулся назад, по направлению к своему кабинету, где снова звонил телефон.

­— Ничего страшного не случится, если кто-то кроме тебя начнет разбираться в дизайне хоть самую малость. Нельзя же сваливать все на одного человека, не так ли?

Стоя на платформе Северной линии метро в ожидании поезда домой, Джейн уже немного успокоилась. Назойливое раздражение, которое копилось в ней в течение всего дня, исчезло, уступив место усталости и опустошенности, как только она вышла за пределы «ФриДот».

Гребаная Камилла. Через несколько минут после разговора с Уайтхедом секретарша, она же работник месяца, проскользнула в кабинет Джейн и уселась за новенький стол. Остаток дня она провела то оглушительно громко барабаня по клавиатуре, то заглядывая через плечо Джейн, пока та заканчивала проект внутреннего дизайна новой корпоративной брошюры. В какой-то момент она спросила Джейн, нет ли какого-нибудь способа попроще, чтобы закончить задание, над которым она сейчас работает. Джейн казалось, что ее вежливый ответ должен заткнуть девчонку до конца недели. Но этого не случилось.

Джейн изнемогала от жары в душной подземке. Ее теснили толстые тела, чьи-то длинные волосы лезли в лицо, а Джейн пыталась найти логическое объяснение своим чувствам к той девчонке. Ей всего девятнадцать. Она хочет развиваться. В этом нет ничего плохого. И она не виновата в том, что рассвет ее карьеры совпал с закатом карьеры Джейн. Джейн закрыла глаза и попыталась забыть о людях вокруг и снова поймать состояние «позитивной уверенности».

Открыв глаза, она обнаружила, что поезд замер на станции Морнингтон-Кресент. Поддавшись секундному импульсу, она вышла на платформу.

Идя по тротуару, Джейн яростно боролась с ощущением, что вряд ли это хорошая идея. В конце концов, они ведь теперь друзья. Но друзья ходят друг к другу в гости, разве не так? Она остановилась на углу возле цветочной лавки и купила маленький букетик ирисов.

Возле входной двери она в очередной раз подавила вспышку сомнения и нажала на кнопку с номером квартиры Эндрю. Последовала пауза, а затем бесплотный голос, сопровождаемый привычными помехами динамика, что-то сказал.

― Привет, ― весело отозвалась Джейн, чье сердце бешено колотилось. ― Это я. ― Последовала пауза. ― Джейн, ― добавила она, уже не так весело.

― А, да, привет.

― Ты меня впустишь?

― Да… да, извини.

Замок зажужжал, и дверь открылась.

Когда Джейн поднялась по ступенькам, оказалось, что дверь приоткрыта, и она сразу вошла.

― Я принесла цветы, ― сказала она с улыбкой, ― потому что знаю, что ты никогда не…

Эндрю смущенно стоял у двери, сунув руки глубоко в карманы. На диванчике сидела высокая загорелая девушка в зеленом костюме, который идеально оттенял ее небрежно распущенные светлые волосы.

Джейн сделала пару неуверенных шагов и оказалась внутри комнаты.

― Ну, ― с поддельным воодушевлением сказал Эндрю, ― знакомьтесь. Джейн, это Никки, Никки, это Джейн.

― Привет, ― сказала девушка, и, прежде чем она успела опустить голову, Джейн успела заметить, как отвратительно идеальны ее скулы.

― Вот, Никки только что зашла, ― подчеркнуто вежливо пояснил Эндрю. Джейн кивнула. Она смотрела на стол возле окна. Там стояла большая ваза, а в ней был огромный букет цветов, с которых еще не успели снять упаковочную бумагу. В такую же бумагу был обернут и ее букет.

― Ну, ― сказала Никки в наступившей тишине, ― мне пора.

Эндрю проводил ее к выходу, а вернувшись, начал было убеждать Джейн в том, что Никки действительно зашла только на минутку. Но ему можно было не волноваться об этом: Джейн ему верила. Ее шок объяснялся лишь тем, что она увидела ее впервые, впервые увидела девушку, которая раньше была лишь тенью и не раз становилась причиной ее боли. Теперь, когда между Никки и Эндрю тоже все было кончено, это уже было не важно.

Хотя вообще-то важно.

И он лгал. Никки была красивее, чем Джейн.

Беседа текла вяло. Сначала Джейн сказала, что очень довольна новой квартирой, но вскоре призналась, что квартира ужасна, что она устала жить в чужих стенах в окружении чужой мебели. Устала жить взаймы. Когда Эндрю спросил, почему бы ей не купить собственное жилье, она не удержалась и напомнила ему, что так и хотела поступить. Она хотела купить квартиру и жить там вместе с ним.

Каждый раз, когда в разговоре проскальзывали подобные темы, он откидывался назад с терпеливым выражением на лице, словно показывая всем своим видом, что делает все возможное перед лицом неразрешимых разногласий. И каждый раз, когда Джейн позволяла себе высказывания, выходящие за рамки дружеской беседы, в ней просыпалась обида. Кто он такой, чтобы раскрывать перед ним свои чувства? Они больше не так близки.

В конце концов она встала.

― Это было ошибкой, ― сказала она твердо и замотала головой, когда Эндрю попытался нерешительно возразить. ― Очевидно, я еще не готова к такой дружбе. Попробую позже.

Лишь оказавшись у выхода, она обнаружила, что все еще сжимает в руке букетик ирисов. Она швырнула их в него.

― Вот, ― сказала она. ― Тебе в коллекцию.

 

Остаток вечера Джейн провела, лежа на диване и делая вид, будто читает, хотя на самом деле она просто пыталась ни о чем не думать. Как только она отвлекалась от напечатанных слов, в ее голове тут же возникали картинки и фрагменты воображаемых сцен. Вот смеющийся профиль Никки на фоне белой стены в квартире Эндрю. Вот Никки тянется за чем-то, находящимся вне пределов видимости, рука Эндрю, его запястье, как он тянется к ней.

Каждый раз Джейн начинала мотать головой, чтобы стряхнуть эти образы, шарила взглядом по комнате, ища, на чем бы остановить взгляд, ища что-то, что поможет ей вернуться к реальности. Но ничего не находилось. Все ее книги и остальные вещи были словно мох в щелях на мостовой, словно игрушки на пустой детской площадке. В них не было никакого смысла. Их единственной ролью было напоминать ей, что это не ее квартира, это целиком и полностью квартира хозяина. Его присутствие чувствовалось даже в стенах.

Телефон зазвонил так неожиданно, что Джейн вскрикнула. Она подскочила к аппарату, сердце колотилось. Звонил мистер Гиллак. Владелец квартиры. Она продиктовала ему номер «Первоклассного жилья» и нетерпеливо бросила трубку.

Этим вечером ей понадобилось пять раз провести свой ритуал с замком, чтобы успокоиться. Она опустила щеколду и старательно посчитала от одного до восьми, с каждым счетом налегая на замок. Она проделала это еще раз, а затем еще, выкручивая ручку с такой силой, что у нее побелели костяшки. Но она дошла лишь до двери в спальню, а затем ей снова пришлось повернуть назад. Она отперла замок, убедилась, что он открыт, а затем медленно опустила щеколду, наблюдая, как язычок замка скользит в отверстие в дверной раме. Джейн надавила на щеколду и дважды посчитала до восьми. Она понимала, что бесполезно задавать себе вопрос, зачем она это делает. Проще смириться.

Открыв шкаф, чтобы повесить блузку на вешалку, она увидела внутри что-то и вздрогнула. Секундой позже она поняла, что это всего лишь одна из отвратительных вещей мистера Гиллака: большая бутылка из-под шампанского, из горлышка которой торчал огромный пучок пампасной травы. Джейн засунула эту бутылку подальше в шкаф спустя десять минут после того, как въехала.

Она подвинула вешалку с одним из своих пальто, чтобы не видеть бутылку.

 

Утром она провела добрых пятнадцать минут под душем, оттирая кожу, заставляя себя проснуться.

Она чувствовала себя лучше. Пора смириться с тем, что Эндрю больше не часть ее жизни. Он даже разошелся с той девушкой, с которой изменял. Это пройденный этап, часть истории. Причем отнюдь не самой интересной истории, на ее взгляд. Все равно что думать о сварке. Джейн с такой силой сжала мыло, что, когда она особенно высоко подняла руку, мыло выскочило, срикошетило о кафельную стену и ударило ее в грудь. На секунду Джейн почувствовала себя обиженным ребенком, словно мир внезапно отвесил ей пощечину, но тут же рассмеялась.

Допивая чай и обуваясь, она уже была настроена достаточно позитивно, чтобы не думать о том, связан ли ее замочный ритуал с прошлогодними событиями. Она помнила ту ночь, когда Эндрю рассказал ей о Никки, помнила тот невероятный шок; все было настолько неожиданно, так расходилось с привычным течением жизни. Ты думаешь, будто у тебя все под контролем, и вдруг понимаешь, что больше ни в чем не можешь быть уверена, и уже начинаешь задумываться, не обманывают ли тебя уши и не подводит ли память. Может быть, после такого становишься слишком подозрительной, ради собственного спокойствия, и начинаешь снова и снова совершать успокаивающие ритуалы ― для самозащиты.

В кои-то веки вспомнив, что теперь живет ближе к центру, Джейн взглянула в сторону картотечного шкафчика, на котором всегда стояли часы. Но часов там не оказалось. В недоумении, она медленно обошла комнату и наконец нашла их. Они были на книжной полке. Сетуя на свою рассеянность, Джейн покачала головой, вернула их на место и отправилась на работу.

 

Прибыв во «ФриДот», Джейн направилась прямиком на кухню, чтобы заварить чашку кофе. Северная линия в кои-то веки оказалась на удивление незагруженной, поэтому Джейн приехала довольно рано и была спокойна. Может быть, сегодня она сможет сделать над собой усилие и поладит с Камиллой.

Затем она пошла в свой кабинет.

Ее компьютер был включен, а Камилла, эталон молодости и амбиций, сидела за клавиатурой.

Стиснув зубы, Джейн простояла за ее спиной почти целую минуту, прежде чем девчонка ее заметила ― так она была увлечена вторжением на чужую территорию. Обратив, наконец, внимание на Джейн, она улыбнулась без тени раскаяния и подвинулась ― не отступила, а именно подвинулась, ― к собственному столу.

Джейн села за стол, повернулась к ней спиной и приступила к работе под аккомпанемент непрерывного стука клавиш.

Утро тянулось медленно, монотонно-скучно. В середине дня раздался телефонный звонок, и Джейн не глядя протянула руку, чтобы снять трубку. Но не успела она нащупать аппарат, как стук клавиш умолк и телефон исчез у нее из-под руки.

― «ФриДот», ― прощебетала Камилла. ― Разумеется. Как вас представить? ― она прикрыла трубку и излишне громко сказала: ― Это тебя, Джейн. По личному вопросу.

Джейн взяла трубку. Как оказалось, звонила Люси. Но Джейн заметила, что стук клавиш не возобновился. Она обернулась к Камилле, которая украдкой подглядывала за ней, и девчонка тут же принялась печатать.

Джейн хотелось поговорить с Люси, своей давней подругой, которая поняла бы ее чувства, но только не при Камилле. Пока та сидела у нее за спиной, Джейн не могла отвлечься от работы. Поэтому она решила перезвонить Люси вечером, откинулась на спинку кресла и снова уставилась в экран. Новая корпоративная брошюра «ФриДот» была еще не закончена, работы оставалось примерно на день. Каждый раз, когда Джейн смотрела на макет, ее наполняло чувство тупого бессилия, ей было неимоверно скучно в очередной раз делать для одной и той же организации очередную брошюру, в которой говорится то же самое тем же текстом. Если Джейн хоть что-то изменит, один из бесчисленных членов комиссии обязательно забракует брошюру, но если брошюра выйдет точь-в-точь как предыдущая, все подумают, что с такой работой сможет справиться любой. А этого она не могла допустить, особенно при сложившихся обстоятельствах.

В тот день к ним в офис заглянул Эгертон. Он просунул голову в дверь и, глупо скалясь, осведомился у Камиллы, не желает ли она чашечку чая.

― М-м-м, с удовольствием, ― отозвалась та, обернувшись и одарив его обаятельной улыбкой. Эгертон исчез за дверью. Через секунду его голова снова появилась в дверном проеме, и он спросил, на этот раз с меньшим энтузиазмом:

― А ты, Джейн?

 

***

 

По пути домой она зашла в «Сэйнсбериз» и с трудом зашагала по Агар-гров, неся в каждой руке по тяжелой сумке с любимой едой, среди которой были свежие шоколадные пирожные. Стоя у кассы, она испытала сложную смесь чувств: вину за то, что она покупает так много вредной пищи, и в то же время желание нарушить запрет. Она может себе позволить набрать пару фунтов, и, в конце концов, кому до этого есть дело? Если больше некому ее побаловать, то она сама о себе позаботится.

Кто бы ни обитал в ее доме, будь то фантом или призрак, он явно любил сортировать почту по утрам. Когда Джейн открыла дверь и, звеня ключами, вышла за порог, она увидела аккуратно сложенную стопку писем. Все они были адресованы владельцу квартиры, за исключением счета по карте «Барклейкард».

На автоответчике было одно сообщение. Для мистера Гиллака.

 

Джейн намеренно не стала брать с собой домой копию файла с разработкой брошюры, чувствуя, что пора завести привычку работать только в то время, когда ей за это платят. Но, сидя на вонючем диване перед телевизором, показывающим привычные помои, она пожалела, что у нее сейчас нет никакой работы, ничего, что могло бы иметь смысл в этой квартирной пустоши.

Вместо этого она съела три пирожных, сопровождая каждую новую порцию обещанием, что это последний кусочек, и попыталась заняться перестановкой в спальне. Но, как она ни двигала мебель, лучше не становилось. Тяжелая мебель просилась назад, на свои привычные места, словно планировка, сделанная владельцем, была единственно возможной. Наконец, вспотевшая и недовольная, Джейн вернула все на свои места.

Вечером она перезвонила Люси, но не успела рассказать, как дела на работе, как услышала на том конце провода звонок в дверь. Бойфренд Люси, Стив, зашел к ней без предупреждения, чтобы устроить свидание. Люси поспешила закончить разговор, и ее голос казался таким живым и счастливым, что Джейн задумалась, была ли она такой же с Эндрю.

Не раздумывая, она снова подняла трубку, и ее палец замер в миллиметре от кнопки с запрограммированным номером Эндрю. Она вовремя остановила себя.

В одиннадцать Джейн решила, что больше нет смысла сидеть. Она как следует потрудилась над замком, проверила его всего лишь трижды. Затем отправилась спать.

Спустя полчаса она внезапно проснулась, сама не зная почему. Раздался скрип, затем снова, еще громче. Джейн начала медленно поворачиваться под одеялом, боясь вздохнуть. Из коридора снова донесся скрип, на этот раз тихий. За ним последовали еще три скрипящих звука, мягких, через равные промежутки времени, словно кто-то шел по коридору. Затем все смолкло.

Звука открывающейся двери соседей не было, и Джейн продолжала держать ухо востро. Наконец она поняла, что не сможет уснуть, если не проверит, в чем дело, и тихонько поднялась с постели. Вглядевшись в коридор, она заметила, что из ванной льется голубоватый свет. Стараясь ступать вдоль самых стен, где доски скрипели меньше, она осторожно подошла к ванной и чуть приоткрыла дверь.

Всего лишь свет уличного фонаря, пробивающийся сквозь жалюзи. Тяжело дыша, Джейн вернулась в постель.

 

― Какого черта?

― Сквернословишь, Джейн? ― сказал появившийся в дверях Уайтхед.

Джейн оторвала взгляд от экрана. Она снова пришла пораньше и пока была полноправной хозяйкой офиса. Камилла обычно заявлялась ровно в десять и ни минутой позже. Но в ее случае это почему-то называлось пунктуальностью, а не «желанием проскользнуть в последнюю секунду», как в случае с Джейн.

― Кто-то испортил файл.

― Испортил? ― беззаботно переспросил Уайтхед, подойдя поближе и сложив руки за спиной.

Изо всех сил пытаясь совладать с голосом, Джейн показала на экран.

― Появились какие-то линии по всему документу, а оставшаяся часть текста напечатана таким шрифтом, что… боже, и все изображения перепутаны местами!

― Ты хотела сказать, кто-то закончил работу?

Джейн в изумлении обернулась на него.

― Закончил?

― Да, ― подтвердил Уайтхед, а затем снисходительно пояснил: ― То, что оставалось сделать, было сделано.

― Так вы знали?

― Ну…

― Камилла, да? ― Джейн в ярости повернулась к экрану.

― Она вчера задержалась допоздна, хотела попробовать свои силы. Вроде бы она неплохо справилась, ты не находишь?

Джейн сделала глубокий вдох и решила, что у нее есть полное право злиться.

― Два момента. Во-первых, здесь все работают на компьютерах. Над своими файлами на своих компьютерах. Если я засижусь допоздна и испорчу чей-то проект, меня вышвырнут. А если это делает Камилла, ее гладят по головке.

― Она ничего не «портила». Она спросила разрешения.

― И вы ей позволили?

― Да, ― Уайтхед спокойно смотрел на нее. ― А что во-вторых?

― Все эти линии не выровнены как следует. Мне придется переделать каждую. Текст не привязан к базовой линии, значит, и это мне придется исправить ― не говоря уже о том, что все изображения нужно вернуть на место. Она сдвинула логотип, и от этого поехал весь макет, и мне теперь придется возвращать все как было, а еще она ухитрилась испортить все интервалы. Чтобы все исправить, мне потребуется в три раза больше времени, чем оставалось, чтобы закончить; плюс ко всему, я даже не могу откатить изменения до вчерашнего состояния, потому что она сохранила все в исходном файле. Так что ― да, ― отчеканила Джейн, чувствуя, как голова начинает кружиться, ― она вполне неплохо справилась.

― Джейн.

― Все это не так просто, как кажется, знаете ли.

― Я знаю, ― сказал Уайтхед довольно резко, но тут же сменил тон на примирительный. ― Слушай. Ей еще нужно подучиться, и она не права, что пересохранила исходник. Я отчитаю ее за это, хорошо? Она же учится. ― Уайтхед улыбнулся ничего не значащей улыбкой и вышел.

― Ага, ― сказала Джейн ему вслед.

Чуть позже, когда она стояла на кухне над закипающим чайником, вошел Эгертон с ее платежкой в руках.

― Ваш счет за двадцать восьмое, получите! ― пропел он, а затем ― хотя он лично выписывал чек ― внимательно прочитал, что в нем написано, прежде чем передать его Джейн. Он делал это с таким видом, словно не понимал, для чего вообще нужен этот клочок бумаги.

Когда он вышел, широко шагая, вытянув руки по швам, словно умалишенный деревянный солдатик, и пощелкивая пальцами, Джейн заметила Уайтхеда, который стоял и что-то обсуждал с Камиллой в главном офисе.

Она наблюдала, как он комично скривил лицо и изобразил гневную речь. Камилла, стоявшая в профиль на фоне белой стены, рассмеялась, откинув назад хорошенькую головку.

В пять вечера, собираясь домой, Джейн чувствовала себя немного лучше, только лишь потому, что три ее рабочих дня подошли к концу, а значит, еще немного ― и с «ФриДот» на этой неделе будет покончено.

― Приятных выходных, ― крикнул Эгертон, стоявший возле факса. Похоже, ему нравилось это место, нравилось стоять там, наблюдая за монотонно приходящими бумагами, словно это были сводки с далекого фронта.

― Я еще зайду в пятницу, ― сказала она, заставив себя улыбнуться. ― Презентация перед советом директоров.

― Мы все уладили, не так ли? ― Джейн как раз надевала пальто, когда рядом возник Уайтхед. ― Все наши линии теперь там, где нужно?

Джейн уловила смысл его остроумного замечания и посмотрела на него. На секунду ей показалось, что она по-прежнему штатный работник, ценный сотрудник ― референт Уайтхеда.

― Думаю, да.

― Отлично, ― подмигнул тот. ― Увидимся в пятницу.

Улыбнувшись в ответ, Джейн направилась к выходу.

― Подожди меня! ― крикнула Камилла.

Пока они ехали в лифте, Джейн поначалу молчала, но ей показалось, что не поддержать разговор будет невежливо. На чувства Камиллы ей было плевать, она просто не хотела опускаться до грубости. Худший вред, который человек может нанести тебе ― это заставить тебя вести себя таким образом, который ты сама считаешь неприемлемым, думала Джейн.

― Что-то ты сегодня рановато, ― сказала она. Это показалось ей неплохой альтернативой безразличному молчанию.

― Да, знаю. Мой парень взял билеты на «Отверженных». ― Двери лифта открылись, и обе женщины зашагали по фойе. ― Смотрела?

― Нет, ― ответила Джейн. Камилла самодовольно улыбнулась; до нее не дошло, что Джейн ни за какие коврижки не подойдет даже близко к этим гребаным «Отверженным». Они вышли на улицу, и Джейн уже была намерена уйти, как Камилла вдруг остановилась.

― Прости, что испортила твою работу, ― сказала она. ― Такая вот я растяпа. Сама не знаю, что я такое делаю.

Явная неискренность ее извинений звучала ядовитой насмешкой, и Джейн подумала: что ж, я не обязана это терпеть.

― Думаю, ты прекрасно понимаешь, что ты делаешь, ― ответила она и зашагала прочь.

 

Торопливо заваривая чайный пакетик в собственной кружке, Джейн, напевая, потянулась за очередным пирожным. Вот-вот должна была начаться программа, над которой работала Люси, и Джейн не хотелось опоздать к началу. Он все еще была в злорадно-приподнятом настроении после того, как поставила Камиллу на место. Но лучше всего было то, что завтра не нужно идти во «ФриДот». Если не считать предстоящей встречи в пятницу, на этой неделе она свои деньги отработала.

Она хотела уже откусить кусочек пирожного, но рука замерла в дюйме от ее губ. Пирожное оказалось уже надкушенным. Джейн изумленно уставилась на него, пытаясь вспомнить, когда она успела это сделать. Вчера она съела три, но недоеденных не оставляла. И она была уверена, что утром тоже этого не делала.

Все еще гадая, как такое могло произойти, она уселась на диван. Реклама закончилась, и началась передача, но это была не программа Люси. Джейн в замешательстве подняла взгляд к картотечному шкафчику с часами.

 Часов там не оказалось.

Продолжая медленно жевать, Джейн огляделась по сторонам и нашла часы. Они стояли на книжной полке. Она долго не отрываясь смотрела на них. Она ведь помнила, как поставила их на шкафчик.

Внезапно ее охватил страх, смутный, бесформенный, словно кто-то сдвинул камень у самого основания стены и окружающий мир пошатнулся. Она машинально поднялась с дивана и села за рабочий стол. Нажала кнопку на телефоне и стала ждать, пока установится соединение.

― Э-э, привет… ― Она не знала, что сказать, просто ей было нужно с кем-то поговорить, вернуться к реальности.

― …прощения, в настоящий момент меня нет дома. Оставьте ваше сообщение, и я… ― последовала пауза, словно Эндрю отвлекся на что-то, ― …я вам перезвоню. Вот-вот прозвучит сигнал.

Джейн нажала на рычажки и набрала номер снова. На этот раз она расслышала больше деталей. Эндрю помедлил, потому что кто-то его рассмешил. Если прислушаться повнимательнее, можно было услышать его «ш-ш-ш», за которым следовал женский смех.

В коридоре она протянула было руку к замку, готовясь провести свой привычный ритуал и надежно укрыться в стенах квартиры, но заставила себя остановиться.

«Нет, ― подумала она, ― я не стану этого делать. Я вижу, до чего это меня довело, и не собираюсь потворствовать этому». Она протянула руку и просто опустила щеколду.

 

Джейн лежала в кровати и уже задремала, как вдруг снова услышала скрип, доносящийся из коридора. Она закрыла глаза и твердо решила не обращать на него внимания, но скрип повторился снова, на этот раз громче. Затем скрипнуло еще несколько раз, как прошлой ночью. Джейн сделала глубокий вдох и раздраженно пообещала себе, что не станет вылезать из-под теплого одеяла, чтобы проверить.

Послышался новый звук, и взгляд Джейн быстро устремился в другую сторону. Скрип раздавался не из коридора. Судя по звуку, скрипел пол в гостиной. Несмотря на шум в ушах, Джейн снова различила этот звук, и на этот раз не было никаких сомнений. Скрипела та самая доска в гостиной.

Джейн тихонько соскользнула с постели.

Коридор выглядел точно так же, как прошлой ночью: в нем было темно, не считая голубоватого света из ванной. Чувствуя себя глупо, но зная, что проверить необходимо, хотя бы ради собственного спокойствия, Джейн осторожно двинулась в сторону ванной. Но не успела она дойти до двери, как на противоположной от гостиной стене отразилось голубоватое мерцание, и она вернулась, чтобы посмотреть, в чем дело. Телевизор оказался включенным.

Компьютер тоже был включен, а за ее столом сидел какой-то мужчина.

На экран монитора он не смотрел; сидя боком к нему и вытянув ноги, он смотрел телевизор с выключенным звуком. И пил кофе из одной из кружек хозяина.

Чувствуя, как волосы на загривке встают дыбом, Джейн уставилась на гостя. Она сглотнула. Она была так поражена, что даже страх отошел на второй план.

― Что вы здесь делаете?

Мужчина медленно повернулся к ней. На вид ему было под сорок, телосложение среднее, короткие черные волосы зализаны назад. И что-то странное было в его лице.

― Смотрю телевизор, ― сказал, он, а затем снова повернулся к экрану. Джейн неуверенно шагнула в гостиную.

― Кто вы, мать вашу, такой? ― спросила она и отметила, что в ее голосе, помимо страха, к счастью, чувствуется злость. Мужчина повернул голову на нее, не отрывая взгляда от экрана.

― Хозяин квартиры, ― ответил он.

― Что?

Он лениво посмотрел на нее. Взгляд его ничем не примечательных глаз был спокойным.

― Хозяин, ― повторил он.

― Черта с два! Хозяин… мистер Гиллак сейчас в Бельгии. В командировке. Это не ваша квартира.

Мужчина пожал плечами и снова переключился на телевизор.

― Как вы вошли?

― Через дверь, ― сказал он. Джейн попыталась вспомнить, опустила ли задвижку, как вдруг заметила что-то на краю стола. Это была бутылка из-под шампанского с пучком пампасной травы.

― Какого черта это стоит здесь?

― Я поставил ее сюда, ― объяснил незнакомец, шаря рукой по столу. Наконец он нащупал что-то, поднес ко рту и откусил. ― Вкусные пирожные. Наверное, из кондитерской.

Джейн была в недоумении, ей было страшно, но это пирожное стало ниточкой, за которую ей удалось ухватиться. Кем бы ни был этот мужчина, он ест ее пирожные, за которые она заплатила деньги, и у него нет на это никакого права.

― Вон отсюда! ― заорала она.

― Я хозяин, ― возразил мужчина.

Джейн сделала еще один шаг вглубь комнаты.

― Меня это не волнует. Это мои пирожные. И ни вы, и никто другой не имеет права вламываться сюда без моего разрешения.

Мужчина спокойно посмотрел на нее, потягивая кофе.

― Вон отсюда! ― закричала она. ― Вон!

Последовала пауза, после чего мужчина поднял брови и медленно встал. Джейн сделала шаг назад, в коридор, и вжалась в дверь ванной, пока он проходил мимо. Мужчина протянул руку и поднял щеколду, прежде чем распахнуть входную дверь. Он шагнул наружу, развернулся и встал лицом к двери, сложив руки за спиной. Джейн подскочила к двери и захлопнула ее прямо перед его лицом. Она с силой опустила щеколду, бросилась к небольшому книжному шкафу, что стоял в прихожей, и принялась лихорадочно баррикадировать дверь, рассыпая чужие книги по всему полу.

Она прислонилась к стене и, медленно сползая по ней, села на кучу книг, тихо всхлипывая. Одна из книг больно впилась в ногу. Джейн схватила ее и разорвала ― оторвала обложку, скомкала страницы и швырнула в стену. А затем упала на пол, свернулась калачиком, обхватила руками колени и зарыдала.

 

На следующее утро в десять часов Джейн уже была на Пентонвиль-роуд. Ночь кончилась, стало светло, и она была в ярости.

Алекс, вторая половина сотрудников «Первоклассного жилья», обеспокоенно поднялся со своего места, как только в офисе появилась Джейн. Он был гораздо ниже Виктора, который постоянно завязывал свои длинные волосы в хвост, и походил скорее на грека, нежели на индейца, но был не менее учтив.

― Э-э, ― протянул он. ― Ах да, Джейн, верно? Сейнт-Огастинс-роуд?

― Да, ― коротко подтвердила она.

― Какие-то проблемы?

― Да. Есть проблема.

― Выпьем-ка кофейку, ― сказал Виктор и встал, чтобы взять дело в свои руки. Алекс тут же вооружился чайником.

― Что конкретно… ― начал Виктор, но Джейн оборвала его:

― Я хотела бы узнать, какого черта в мою квартиру явился хозяин.

Виктор с Алексом переглянулись, и оба посмотрели на Джейн.

― Что, простите? ― спросили они хором.

― Вчера ночью я проснулась, ― сказала она, ― и наткнулась в гостиной на мистера Гиллака.

― Что он там делал? ― спросил Алекс.

— Смотрел телевизор, — рявкнула Джейн.

Виктор жестом остановил Алекса, который хотел было уже задать следующий вопрос.

— Мистер Гиллак в данный момент находится в Бельгии, по рабочим вопросам. По той же причине он не сможет вернуться раньше, чем через две недели после того, как истечет срок вашего договора аренды.

— Он был в моей гостиной! У него нет права заходить в квартиру. По крайней мере, без моего согласия, и уж точно не среди ночи.

— Вы совершенно правы, — сказал Виктор. — А вы уверены, что этот, кхм, человек… что это был мистер Гиллак?

— Да. Он сам сказал, что он хозяин квартиры. Повторил это не один раз. И он не смог бы войти без ключа.

— Верно. Что ж, это очень странно. Алекс, у нас есть номер мистера Гиллака?

— Должен быть, — ответил коллега Виктора и, развернувшись, стал рыться в ящике с кучей документов.

— Он не в Бельгии. Он здесь.

— Джейн, — серьезным и спокойным голосом сказал Виктор. — Единственный контактный номер мистера Гиллака, которым мы располагаем, — это номер его офиса в Бельгии. Поэтому мы попробуем связаться с ним этим способом в первую очередь.

Алекс с торжествующим видом вытащил нужную карточку, и Джейн стала с каменным лицом наблюдать, как Виктор набирает номер.

— Доброе утро, — сказал он через несколько секунд, стараясь очень четко выговаривать слова. — Не могли бы вы передать трубку мистеру Гиллаку?

— Он там? — спросил Алекс после паузы, и Виктор пожал плечами.

— Мистер Гиллак? Да. Это Виктор из «Первоклассного жилья». О, нет, что вы, все в порядке, — он спешно огляделся в поисках идей, и его взгляд упал на один из стикеров. — Вам просили передать. Звонили из «Американ Экспресс». Вы не могли бы им перезвонить? Без проблем. Всего доброго, — он положил трубку. — Это был мистер Гиллак. Он в Бельгии.

Джейн была растеряна, но решимости не утратила.

— Прошлой ночью он был в моей квартире, ел мои пирожные.

Виктор виновато развел руками.

— До Бельгии все же ближе, чем до Марса, — добавила она. — Он мог улететь обратно утром, или тогда же ночью. Вы же не спросили, был ли он там все это время, ведь так?

— Это было бы довольно затруднительно.

— Отлично. И что мне прикажете делать?

— Что ж, если это случится опять…

— Что — опять? Если я опять проснусь посреди ночи и увижу в своем доме чужого мужчину? Это вы хотели сказать?

— Да, сразу звоните в полицию. И убедитесь, что надежно запираете дверь на ночь.

— Я так и делаю, — рявкнула Джейн. Если бы они только знали, как чертовски надежно она ее запирает. Но вдруг она оборвала себя. А проверяла ли она замок прошлой ночью? Она не помнила. Помнила, как чуть раньше вечером размышляла над этим своим ритуалом, но проверила ли она замок, прежде чем ложиться спать?

— Кроме того, — сказал Виктор в заключение, — у вас есть наш номер. Если возникнет хоть намек на некое неудобство, звоните.

— Мне нужно было самой поговорить с ним по телефону, — сказала Джейн, мысли ее витали где-то далеко. Может быть, она все-таки не проверила замок. Но ведь щеколду опустила. Или нет? — Я узнала бы его по голосу.

— Да, он сказал вам, что он хозяин квартиры, но он мог и солгать, — предположил Алекс.

— Нет. Он сидел с таким видом, словно это действительно его квартира и… — По ее спине вдруг пробежали мурашки, ведь она внезапно осознала кое-что, на что раньше не обратила внимания. Он заходил в ее спальню. — Чертова бутылка из-под шампанского, она была в гостиной, а ведь я убирала ее в шкаф.

Виктор с Алексом теперь походили на пару ошеломленных котов. Они понятия не имели, о чем идет речь.

— Кто, кроме владельца, мог бы это сделать, а?

— Джейн…

— Знаю, знаю. Он был в Бельгии. Ну и на том спасибо. И да, будьте уверены, что, если это повторится, вы узнаете все в мельчайших подробностях.

Проводив ее взглядом, двое мужчин облегченно вздохнули.

— Думаю, еще по чашке кофе, — сказал Виктор.

 

Джейн еще кипела от злости, когда вернулась на Сейнт-Огастинс-роуд. И она была рада, что ее ярость не утихла. Если она перестанет злиться, то непременно начнет выстраивать логическую цепочку о том, как все это случилось, а этого ей точно не хотелось. Она знала, что она видела. Она все отчетливо помнила. И не хотела снова ставить под сомнение собственную память.

Мужчина в спецовке снова был здесь, прикручивал что-то к ступенькам сбоку. В коридоре лежали стопки писем, рассортированных по квартирам. Вся почта для квартиры номер восемь была адресована мистеру Гиллаку. Джейн яростно схватила все письма и вышвырнула их на улицу, а затем захлопнула за собой дверь. Громко топая, она поднялась наверх и распахнула дверь с такой злостью, на какую хватало сил. Индикатор автоответчика снова горел, и Джейн с размаху надавила на кнопку.

― Пусть мистер Гиллак перезво…

― Пошел к черту! ― крикнула она. Немного испугавшись самой себя, она зажала ладонями уши, чтобы не слышать текста сообщения, и выскочила из комнаты. Внезапно Джейн посетила идея; она поспешно выбежала на балкон и перегнулась через перила.

― Вы случайно заменой замков не занимаетесь? ― спросила она.

Спустя полтора часа оглушительного стука рабочий сунул голову в дверь гостиной, где Джейн, напевая себе под нос, приклеивала суперклеем часы к шкафчику.

― Готово, мисс, ― сказал он.

Она вышла в коридор и осмотрела замок. На вид он был даже прочнее старого, а щеколда опускалась с решительным щелчком. Джейн еще раз подняла ее и опустила вниз.

― Вот ваши ключи, а вот запасные, ― сказал рабочий и, звеня связками, передал их Джейн. Посмотрел на дверь и одобрительно кивнул: ― Хороший замок. Британский.

― А старый еще у вас? ― осведомилась Джейн, снова подняв щеколду. Мужчина кивнул из коридора. ― Вы не против, если я оставлю его себе?

Немного удивившись, он достал из кармана замок и протянул ей.

― Вот ваш замок.

― Не-а, ― Джейн опустила щеколду и стала про себя считать до восьми. ― Вот мой замок.

 

Послеобеденное время тянулось медленно. Никуда идти было не нужно, и Джейн осталась дома, предварительно опустив щеколду и подперев входную дверь стулом. Небо за окном сменило оттенок, начинало смеркаться. Она сидела за компьютером, слушая его мерное жужжание и тупо глядя на брошюру для «ФриДот» на экране. Когда она посмотрела на часы на картотечном шкафчике, стрелки показывали восемь.

Когда она посмотрела на них в следующий раз, было уже девять. Джейн встала и побрела на кухню, не замечая скрипа досок. Она потянулась рукой к шкафчику над раковиной, случайно зацепила одну из кружек ― и в этот момент ее собственная кружка упала и разбилась.

 Лицо Джейн моментально скривилось, и она разрыдалась. Все оставшиеся кружки, которые расплывались перед глазами, принадлежали хозяину квартиры. А та, которую подарил ей Эндрю, ее личная кружка, лежит в раковине. Разбита вдребезги. И другой кружки у нее нет. Все остальные ― не ее. Ее кружка лежит в раковине, и она разбита.

Шатаясь, она вернулась за стол и взяла телефонную трубку. Гордость потерпела поражение в недолгой борьбе, и Джейн нажала на кнопку с запрограммированным номером. После трех гудков трубку сняли.

― Алло? ― сказала она негромко.

― Да? ― отозвался голос. Женский голос.

― Ой, простите, ― сказала Джейн, слегка распрямившись и надеясь, что голос у нее не слишком заплаканный. ― Я ошиблась номером. Хотела позвонить Эндрю Ройлю.

― Нет-нет, вы не ошиблись. Он просто вышел на минутку в бар. А кто его спрашивает?

Голова словно потяжелела, и с таким чувством, словно все это происходит не с ней, Джейн назвала свое имя.

― А-а, ― отозвался голос после паузы.

― А с кем я говорю?

― Никки.

― Просто заскочила на минутку, да?

― Ну да, как это бывает.

― А Эндрю просто побежал за бухлом. ― Она смогла сказать это вслух и чувствовала в этом некую красоту хладнокровной логики. Попалась. Посмотрим, как она теперь выкрутится.

― Послушай, Джейн, ― не раздумывая ответила Никки, и от тона ее голоса Джейн тут же стало не по себе. ― Со мной он встречался позже, чем с тобой. Ладно, пусть не так долго, но все-таки ― после тебя.

Лицо Джейн мучительно исказилось, она поняла, что ее логика оказалась неправильной ― память снова сыграла с ней злую шутку.

― Он не твоя собственность, ― продолжала Никки, и Джейн было больно слышать ее спокойный голос. ― Он не твой больше.

― А что ― мое? ― тихо проговорила Джейн.

― Что?

― Ничего. ― Последовала долгая пауза, на протяжении которой Джейн чувствовала себя воздушным шариком, который зловеще медленно падает на землю. Она не могла победить эту женщину, ведь все теперь изменилось. У нее больше не было такого права. Джейн стала просто еще одной девушкой, которую Эндрю знал когда-то, просто очередной записью в телефонной книге, которую никто не обновит. Она ― это прошлое.

― Хочешь ему что-то передать? ― спросила вдруг Никки.

― Да, ― ответила Джейн. ― Так ему и скажи: «Джейн передавала, чтобы ты шел на хрен».

Перед тем как ложиться спать, она проверила каждый замок в квартире, заперла накрепко все окна. Вряд ли кто-то мог бы залезть в окно на третьем этаже, но дело было не в этом. В прихожей она удостоверилась, что стул надежно подпирает дверь, но замок проверять не стала. Было уже очень поздно.

Она машинально расстегнула джинсы и открыла шкаф. Оттуда на нее смотрел хозяин квартиры.

Джейн отпрянула, запнулась и упала. Это был тот самый мужчина, который приходил прошлой ночью, теперь он стоял среди вешалок с ее одеждой, сложив руки на груди с таким видом, словно прождал там целый день. Тот же черный костюм и та же невозмутимая улыбка.

Джейн поползла назад, одновременно пытаясь встать и застегнуть джинсы. Наконец, она уперлась спиной в стену и вытянула руки перед собой.

― Пожалуйста, ― взмолилась она. ― Пожалуйста…

― Что ― пожалуйста? ― спросил мужчина, склонив голову. ― М-м? Что ― пожалуйста? ― Прижавшись спиной к стене, Джейн стала украдкой отползать к двери. ― Пожалуйста… и спасибо? ― Он сделал шаг к ней, преграждая путь к отступлению. ― Что ― пожалуйста? Что ― пожалуйста?

― Пожалуйста, уйдите!

Он сделал еще шаг, и Джейн дернулась в сторону, глядя прямо на его незнакомое, безэмоциональное лицо. Болезненный спазм сковал ей шею, рот открылся. Ей хотелось заплакать, но она была слишком напугана.

― Пожалуйста, просто уйдите.

― О, я так не думаю, ― мягко возразил мужчина. ― Я не обязан никуда уходить. Ведь это моя квартира.

Гнев, накопившийся внутри у Джейн, наконец отразился на ее лице, и зубы ее щелкнули. Она оттолкнулась от стены и заорала:

― Пошел вон отсюда! Вон! ВОН!!!

― Нет, ― ответил он, надув губы. Он сделал еще один шаг по направлению к ней, но, прежде чем он успел подойти ближе, Джейн сделала выпад в сторону и оказалась позади него. Она бросилась к двери, но мужчина элегантно развернулся, размахнулся рукой и разорвал ей блузку, но Джейн вывернулась и сумела выскочить в прихожую.

На полпути к гостиной до нее дошло, что она ведет себя глупо, и она побежала к входной двери. Она схватила стул и стала дергать его на себя, но тот не двигался с места. Деревянный стул словно сросся с деревянной поверхностью двери, преградив выход.

Хозяин со снисходительной улыбкой наблюдал из спальни за тем, как Джейн безуспешно дергает стул. Но как только он начал двигаться к ней, она поняла, что спинку стула просто зажало дверной ручкой. Она подвинула стул вбок, схватилась за ручку и потянула ее на себя, но дверь не поддалась. Хозяин уже шагнул в холл, когда Джейн снова схватила стул и швырнула в него. Затем она опять принялась остервенело дергать дверную ручку, и только тогда заметила, что задвижка опущена. Она подняла ее, открыла дверь ― и в ту же секунду почувствовала, как на ее плечо опустилась рука.

Со стоном Джейн выскочила на крохотную лестничную площадку и бросилась вниз по лестнице. Она оступилась и покатилась по ступенькам, попутно ударившись лицом о перила и переломав ногти на одной руке, но, оказавшись на площадке, тут же вскочила и выбежала на улицу.

Она нашла телефонную будку и набрала номер. Едва услышав сообщение автоответчика «Первоклассного жилья», она закричала.

― Он у меня в квартире! Он у меня в квартире! Он у меня в квартире!

Она продолжала кричать, пока не сорвала голос до шепота.

 

Камилла протянула руку к принтеру и взяла распечатанный макет брошюры.

― Вот, ― сказала она. ― Выглядит куда лучше, чем ее вариант.

Уайтхед кивнул и улыбнулся.

― Отлично, ― сказал он. ― Теперь осталось только дождаться Джейн.

Камилла взглянула на наручные часы.

― Как всегда, придет впритык, да?

― Придет, придет, ― сказал Уайтхед. ― Несмотря на все ее недостатки, она все же ответственна.

В этот момент Джейн как раз вышла из лифта и направлялась ко входу во «ФриДот». Зайдя в приемную, она потрясла головой. Ее слух, похоже, слегка притупился, и в ушах жужжало. В офисе было очень тихо, все спокойно занимались своими делами. Люди приходили и уходили, передавали друг другу документы. Эгертон выдернул лист бумаги из факса и зашагал в другой конец кабинета, чтобы старательно положить лист на чей-то стол. Люди брали трубки телефонов, хотя телефоны не звонили, и притворялись, будто разговаривают. Джейн сделала шаг в сторону коридора. Эгертон снова выдернул лист бумаги из факса и снова зашагал в другой конец кабинета, чтобы снова старательно положить лист на чей-то стол. Джейн моргнула, глядя, как он останавливается у телефона и берет трубку, всем своим идиотским видом демонстрируя бурную деятельность. Затем он снова пошел за факсом, и Джейн отвернулась.

Она медленно шла по коридору. Ей казалось, что за спиной люди вполголоса повторяют ее имя, повторяют с вопросительной интонацией.

Когда она вошла в свой кабинет, Уайтхед с Камиллой с улыбками обернулись. На столе Камиллы появился цветок в горшке, а на белой стене висел постер «Отверженных». Шум в ушах у Джейн мгновенно умолк, и улыбки на лицах угасли.

― Джейн, что с тобой? ― спросил Уайтхед. Лицемерный кретин с притворным беспокойством смотрел на кровь у нее под носом, на ее рваную одежду, синяк на щеке и взъерошенные волосы.

Не обращая на него внимания, Джейн одним движением руки смахнула со стола Камиллы все, что на нем было. Цветок в горшке проехал по столу и вылетел прямиком в окно.

Уайтхед с криком бросился к окну, чтобы посмотреть, куда он упал, а Джейн тем временем сорвала со стены постер и, размахивая руками, принялась рвать его на мелкие кусочки.

― Джейн, пожалуйста, ― начала было Камилла, дрожа и заикаясь.

― Пожалуйста ЧТО? ― Джейн склонилась так близко к ее лицу, что могла разглядеть тушь на ресницах девушки, учуять запах ее косметики. Затем она закричала: ― Пожалуйста, отдай мне все, что тебе дорого?!

Она засунула в рот кусок постера и, мыча, принялась жевать.

Уайтхед неуверенно шагнул к ней.

― Э-э, Джейн…

― Чего? ― огрызнулась она, и жеваная бумага полетела прямо в Уайтхеда.

― Думаю, тебе лучше пойти домой.

Джейн прислонилась к двери и слабо засмеялась.

― Домой? ДОМОЙ?

В дверном проеме возник Эгертон, он стоял и по-детски удивленно таращился на нее.

― Что? ― рявкнула она. ― А тебе какого черта надо?

Эгертон отшатнулся от нее, выставив руки перед собой, а она обернулась, чтобы в последний раз осмотреть кабинет, полки, технику, метры белоснежных стен, внутри которых было так много вещей, но не ее, а чужих. Лишь выбежав в коридор, она смогла дать волю слезам.

 

Дверь в квартиру номер восемь была по-прежнему открыта. Джейн вошла и захлопнула за собой дверь. В ушах снова зашумело.

Мебель опять стояла так, как было, когда Джейн только въехала; бутылка из-под шампанского вернулась на свое прежнее место, по стенам снова были развешаны картины владельца. Из ванной пропали вещи Джейн, а на их месте появились флаконы с пеной для бритья и лосьоном. Осколки ее кружки исчезли из мойки на кухне. Спальня, казалось, почти не изменилась, но лишь потому, что Джейн и так почти ничего в ней не трогала, но ее одежда и фотография Эндрю тоже пропали.

 Джейн вернулась в гостиную и выглянула в окно. Уже темнело, и еще кто-то взял всю садовую мебель и сложил ее друг на друга, так, что получилось подобие скульптуры.

Обернувшись, она увидела хозяина, который стоял, сложив руки за спиной, и словно терпеливо ждал чего-то.

― Да? ― улыбнулся он.

― Я ухожу, ― сказала она отрешенно.

Будто бы разочарованный ее ответом, он заговорил ― медленно, издевательски дружелюбно.

― Ты не можешь уйти.

― Нет, могу, ― возразила она, чувствуя себя четырехлетним ребенком.

― Куда? ― спросил он. ― Куда ты пойдешь?

― Найду куда.

― Не найдешь. Тебе некуда идти. ― Он сделал шаг к ней, и вдруг ее дыхание стало прерывистым, неровным, потому что Джейн было больно слышать это, и ей опять захотелось плакать. Она попятилась.

― Пожалуйста…

― Что у тебя есть, Джейн? ― тихо спросил он, покачивая головой, словно игрушечная собачка. ― У кого-то есть имущество, а у кого-то… нет. ― Подходя все ближе, он широко развел руками. ― Ты не владеешь ничем. Все, чем ты пользуешься, принадлежит другим. Тебе некуда деваться.

И вдруг он заорал так оглушительно, что Джейн вздрогнула, прямо как той ночью, когда Эндрю, уходя, залепил ей пощечину:

― ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ, ДЖЕЙН?

Он толкнул ее в стену, удар разом выбил весь воздух из легких, и она упала на пол. Тогда он попытался схватить ее, а она перекатилась на бок и попыталась встать, но мужчина снова толкнул ее, а затем наклонился, так широко раскрыв рот, словно хотел проглотить ее. Джейн пошарила рукой, что-то нащупала и ударила его по голове.

Бутылка из-под шампанского не разбилась, она просто отпружинила и выпала из рук Джейн, когда хозяин повалился на нее. Джейн вывернулась и заковыляла к выходу, но его рука схватила ее за лодыжку, и Джейн упала на диван. Она попыталась высвободить ногу, но мужчина был слишком силен, он крепко держал ее, тянул к себе. Джейн потянулась к книжному шкафу. Там лежал старый дверной замок; она схватила его, пока хозяин подбирался все ближе к ее бедру, и обернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. По спутанным волосам хозяина струилась кровь, стекая ему на шею, но он не собирался сдаваться.

― Мое, ― сказал он.

Джейн с силой ударила его замком по лицу, почувствовала, как его нос на секунду оказал сопротивление и тут же расплющился, словно масло. Секунду он еще держал голову прямо, а затем упал лицом вниз.

Джейн, шатаясь, стала уходить, хватаясь за стену и не отрывая взгляда от мужчины. Его ладони трепетали, как крылья раненой птицы. Она оглядела комнату и не нашла ни единой собственной вещи; тогда она сорвала со стены первую попавшуюся картину и швырнула в него. Ладони хозяина затрепетали с новой силой, он захлопал ими по ковру и начал издавать мычащий звук, который становился все громче и громче, и его тело задрожало.

Он не умирал. Такие, как он, никогда не умирают.

Джейн достала зажигалку и поднесла ее к занавеске. Крутанула колесико.

― Получай, ― сказала она.

Дешевые занавески моментально вспыхнули, пламя поползло к потолку. Джейн с трудом заковыляла к выходу, кашляя, пытаясь не запнуться о хозяина, тело которого, словно огромное насекомое, металось взад и вперед.

Она выбежала в холл и, рывком открывая дверь, услышала откуда-то из огня голос:

― Куда, Джейн?

 

Виктор с Алексом выскочили из машины, но мистер Гиллак опередил их. Они были склонны думать, что все это какая-то шутка, но на всякий случай мистер Гиллак прибыл из Бельгии. И вдруг в один момент шутка перестала быть смешной.

― Все катится к чертям, ― пробормотал Алекс, торопливо следуя за мистером Гиллаком туда, откуда виднелось пламя.

Подойти близко им не удалось ― их бесцеремонно остановил полицейский. Он смягчился, когда узнал, что это дом мистера Гиллака, но все же не подпустил их ближе. Мистер Гиллак просто стоял, нервно теребя свои длинные светлые волосы, и смотрел, как догорает его квартира.

Джейн сидела на заднем сиденье полицейской машины, выставив ноги на асфальт. Ей было холодно, несмотря на одеяло, которым ее укутали. Инспектор захлопнул свою записную книжку.

― Чуть позже мы зададим вам еще несколько вопросов, ― сказал он. ― А пока…

Он умолк и посмотрел на констебля, который как раз закончил разговаривать с пожарным. Констебль, который находился вне поля зрения Джейн, беззвучно шевеля губами, сообщил новости. В квартире больше никого не было.

― А, ― проговорил инспектор, очень медленно кивнул и с опаской оглянулся на женщину, которая сидела в его машине. ― А пока, ― продолжал он, ― я думаю, нам лучше проехать в участок.

Он аккуратно приподнял ноги Джейн и поставил их в машину. Осторожно закрыв дверь, он снова переглянулся с констеблем поверх автомобиля, и оба тяжело вздохнули.

Джейн смотрела в никуда, пока полицейская машина медленно ехала мимо групп собравшихся зевак. Ей по-прежнему было холодно, и хорошо, что одеяло было еще при ней.

Она посмотрела на тротуар. Там, как всегда опрятный, улыбающийся, стоял хозяин и махал ей вслед рукой, как ребенок. Он был охвачен огнем.

Джейн отвернулась и некоторое время рассматривала одеяло. Рисунок был ей незнаком. Не похоже, чтобы это было одно из ее одеял.


Перевод Анны Третьяковой

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Аноним 18-11-2023 19:50

    Бедняжка) У огромного числа людей так вся жизнь проходит.

    Учитываю...