Некоторые творцы не ограничиваются одной сферой, одним полем действия, одним средством и средой обитания. Жан Кокто, Федерико Феллини, Уильям Блейк, Акира Куросава, Кларк Эштон Смит, Уэйн Барлоу — все эти люди удивляют своей полифонией. Клайв Баркер, сплаттерпанк, фэнтезист и детский писатель — один из них.

Сложно припомнить кого-то из людней творчества, кто мог бы похвастаться таким количеством талантов: кроме написания сказок, ужасов, магического реализма и необычной фэнтези, Баркер занимался и занимается драматургией, театральной и кинорежиссурой, продюссированием художественных фильмов, был ведущим телепередачи "Азбука ужаса Клайва Баркера", создает киносценарии, пьесы, занимается рисунком и живописью.

Многие из его поклонников, побывав на встрече с этим добродушным и обаятельным человеком уходят домой не только с автографом, но и с рисунком, ведь Баркер известен тем, что во время общения с фанами беззаботно и как бы между прочим изрисовывает форзацы книг.

Часто рисунки Баркера очень минималистичны — всего лишь несколько линий и пятен туши.

"Если вы захотите, образ появится на бумаге за десять секунд, и бывает, что когда я иллюстрирую, подписываю книгу, делаю зарисовку, что-то возникает уже за десять-двадцать секунд. И это — завершенная вещь. Ее не будут отшлифовывать, доделывать. Агент не придет к тебе со словами "Я бы хотел, чтобы рисунок был красным. Пожалуйста, переделай". Рисунок не хочет, чтобы его трансформировали, чтобы с ним игрались. Вот почему этот процесс такой простой и чистый, вот почему я нахожу его молодильным. Это так чудесно, придти домой и за пару часов создать ворох рисунков, которые, возможно, увижу только я один, которые завершены и являются самостоятельными вещами."

"Отправить кисточку в пируэт" — вот что значит рисовать для Баркера. И, возможно, увидев этот танец собственными глазами, вы испытаете то странное чувство, которое охватило Луиса Бунюэля, когда он смотрел на то, как создает очередной шедевр Пабло Пикассо — для него это было почти пошло в своей непроизвольности и легкости.

В этом плане Баркера очень восхищает японская манга, но не комиксы (хотя и они хороши!), а манускрипты и книги прошлых столетий — "Адский манускрипт", "Манускрипт болезней" ("Yamai Zoshi", "Jigoku Zoshi", период Камакура) и "Хокусай манга" ("Hokusai Manga"). Эти работы предельно минималистичны, гротескны, эффективны в передаче предмета изображения и, в конце-концов, попросту красивы! Именно у Хокусая и ко. Баркер учился мастерству управлять мгновенным импульсом.

Но творчество Баркера-художника этим далеко не ограничивается. Пожалуй, одними из самых впечатляющих серий его картин являются шесть иллюстраций к "Книгам крови", которые красовались на первых британских изданиях в твердой обложке и многих переизданиях. Нигде больше Баркер не насыщал свои визуальные творения таким густым обилием смысла и образов (исключение составляет разве что обложка к альбому группы "Tumor Circus" с довольно "мясным" названием "Meathook Up My Rectum"). На одной обложке можно увидеть шоссе мертвецов из "Книги крови", и среди персонажей бросается в глаза зловеще ухмыляющуюся личность с ножом в черепушке и фотографией автора в руке; на другой изображен "сын целлулоида" в образе Мэрилин Монро, платье которой развевается, подобно шапке гриба, в окружении необычной свиты — Носферату с человеческой головой в руках, и Микки Маус с человеком в смокинге, у которых кровоточат глаза — и с "убийственным" экраном на заднем фоне; на еще одной — перекачанная мощными афродизиаками жертва неудачного эксперимента в окружении плодов своей фантазии — наполовину сформировавшихся членов, сфинктеров и влагалищ... При всей своей замысловатости, эти картины впечатляют. И хотя объектом изображения являются довольно мрачные вещи, первой реакцией на эти картины будет скорее восхищение выдумкой и мастерством исполнения художника без специального образования.

Несмотря на стилистическое разнообразие, техника для Баркера далеко не так важна, как можно подумать: перед вылизанным, классическим, безупречным Сезанном он отдаст предпочтение Уильяму Блэйку (это один из его любимейших художников), ведь для Клайва главное — это смысл, то, что изображено, а не стилистические особенности картины. Вот почему визионерство Блэйка, потрясающая образность значит для него так много. И вот почему он получает огромное удовольствие от созерцания работ Иеронима Босха и "Капричос" Франциско Гойи.

Баркер любит рисовать иллюстрации к своим произведениям —они часто появляются первыми, до текста, и помогают ему создавать максимально точные описания существ и мира, которые рождаются в его голове. Иногда эти образы претерпевают серию трансформаций, как, скажем, было с Пинхэдом из "Восставшего из ада".

Кульминация иллюстраторского увлечения наступила тогда, когда Клайв нарисовал серию картин, и понял, что в них заключена огромная история — так родился "Абарат". Каждая книга — это настоящий арт-бук, ведь текст в этой книге борется за место с картинами, и не всегда выигрывает! К окончанию пятой, финальной книги, Баркер планирует создать около четырехсот рисунков маслом — десять лет назад их уже было 290. Впечатляет, не так ли?

При этом Клайв умудряется находить время и для других творений: он создает впечатляющую маску-картину для обложки юбилейного выпуска журнала "Fangoria", для "Rue Morgue" и книг, среди которых — антология, посвященная миру "Восставшего из ада". Баркер пробует себя и как художник по боди-арту + фотограф, и в результате появляется серия красивых, но чересчур провокационных фото — ни один издатель не рискнул взяться за их публикацию.

Вся его работа, все труди писателя-художника-режиссера-драматурга подчиняются одному императиву: "что можно представить, нельзя терять никогда". И пока он жив, жив будет огонь фантазии и желание сообщать ее красоту миру.