Холлисток и беглецы из ада (повесть)

Автор: Макс Роуд

Название: Холлисток и беглецы из ада

Жанр: мистика

Издательства: АСТ, Астрель-СПб

Год: 2011

Написать гадость о «Холлистоке и беглецах из Ада» легко. Для того, чтобы гадости писать, вообще большого ума не надо. Поэтому я, решив блеснуть интеллектом, постаралась оценить эту повесть по возможности объективно.

Как обычно оценивают произведение? Сюжет, главный герой, второстепенные герои, атмосфера, особая красота описаний и языка... Ну, давайте по порядку.

Сюжет следующий: из Ада сбежали души двух преступников, знатно пошаливших при жизни и по ее окончании, согласно логике большинства вероучений мира, получивших, что заслуживали. Каким-то образом они сумели освободиться и заняли места парочки излишне любопытных обывателей, решивших поэкспериментировать с внетелесным опытом. И некое Высшее Начальство назначило Холлистока ответственным за поимку беглецов. Прописавшись в человеческом мире, герой поселяется в шикарном старинном доме (снабженном симпатичной вдовой хозяйкой и ее не менее симпатичной служанкой — видимо, чтобы подручному тоже не было скучно), он называется прославленным психологом, и по ходу дела решает несколько второстепенных дел скорее мистического, нежели психологического свойства — каждый раз получая неплохой гонорар.

В целом, могло бы выйти даже неплохо, если бы не «но». Чтобы сюжет был увлекательным, должна быть интрига — а не «интрижка», которую Холлисток заводит по ходу дела. У главного героя, как бы крут он ни был, ДОЛЖЕН быть достойный противник, какая-то сложность в его главногеройской жизни — будь то происки злодея, стихия, стечение обстоятельств или его собственная глупость. У Холлистока противников нет и быть не может. По сути, его основная задача — работа курьера: туда — забрать посылку — обратно. Не удивительно, что по ходу дела он развлекается как может! И даже то, что «он — ВАМПИР!!!» не спасает положения. Более того, будь он «просто» смертным-экстрасенсом, можно было наворотить много чего увлекательного. И интрижке это ничуть не помешало бы.

Собственно, с кем он ее заведет, становится понятно с самого начала. Но вот интерес симпатичной, не старой вдовы к новому жильцу ничем, кроме его сверхъестественных способностей, не объяснишь. Уже встречая Холлистока во второй раз, Мэри покорена им, а на третий (при том, что первый раз он подписывает чек на оплату квартиры, второй — согласовывает меню) она, кажется, сама принимает твердое решение «завести интрижку», потому что ее гость «загадочный и так не похожий на остальных». Откуда берутся эти выводы, читателю на тот момент не совсем ясно, потому что если забыть про аннотацию, Холлисток представляется в лучшем случае каким-то аферистом.

По ходу повествования главный герой пытается изображать старомодного английского джентльмена. Но на деле остается деревяшкой, уже немного тронутой гламуром. Все его посягательства на небанальность и инакость выливаются в длинные однообразные монологи, общий смысл которых можно передать коротко: «Я не такой, как все! И все вампиры не такие, как все!!! И вообще, вампиры — высшая форма жизни!!!» А люди живут по нескольким банальным шаблонам, изучив которые, можно предугадать и распутать любую ситуацию. Вот и вся премудрость. Если судить не по приклеенным к объекту «Холлисток» характеристикам, а непосредственно по его действиям, становится ясно, что он не умен, не остроумен, не харизматичен и ни в коем случае НЕ ПОХОЖ на Шерлока Холмса, что бы там ни говорилось в аннотации. Его похождения лишены не только увлекательности, но и логики, а речь подошла бы скорее бабке-знахарке: «кто это постарался?» - в ответ на патетический рассказ призрака невинно убиенной женщины. И «а что ж ты все не успокоишься никак?» в качестве, очевидно, тонкого психологического хода (только цоканья зубом да сочувственного качания головой в вылинявшем платке не хватает). И так далее в том же духе, вплоть до совета «чеснок кушай каждый раз, как почувствуешь возрастающее желание», данного на прощание свежеобращенной вампирке.

Некоторую надежду поначалу внушает побочный сюжет, «консультирование», которым подрабатывает главный герой — для солидности объявленное «психологическим», а на деле навевающее воспоминания о Карнакки и Джоне Сайленсе. Первого своего клиента Холлисток избавляет от чего-то вроде проклятия, второй жалуется на донимающее его привидение (и консультанту еще предстоит узнать, настоящее оно или только плод больного воображения), третья посетительница требует убрать — физически — неугодного супруга, последняя страдает от последствий собственных неудачных магических опытов. Из идеи в целом могло что-то выйти. Но все снова упирается в геройскую непобедимость: любую проблему Холлисток способен решить, на пару мгновений прикрыв глаза, подержав клиента за ручку или немного припугнув зарвавшееся привидение своим «специальным» обликом. Даже дело, названное «непростым» не является так необходимым герою (а в первую очередь — читателю) вызовом. В итоге получается совсем неинтересно. Единственный проблеск — дело с призраком. Несомненный успех автора, один-единственный эпизод, разительно отличающийся от остального повествования. Здесь появляется долгожданный готический привкус, атмосфера, искренность, в конце концов. Можно посчитать это началом долгожданного действия, которое, кажется, обещает быть достаточно увлекательным, чтобы простить даже многочисленные синтаксические огрехи. Все звучит ладно: и описание особняка, и то, как Холлисток, переходя границу между реальностями, прозревает дом, видя все вокруг от беспокойно прислушивающегося хозяина этажом ниже и крыс, хозяйничающих в подвале, до далекого кладбища, где обретается неупокоенный призрак. Тут только наконец появляется истинный образ героя, а не картонный силуэт с написанными на нем ничем не подтвержденными словами. Мы видим существо, одним мановением руки повергающее в ужас непокорный дух и использующее магию в самых простых и обыденных случаях, не уделяя ей какого-то особого внимания. Ну и, конечно, сам клиент, мистер Доуни — человек, до определенного момента живший обычной, ничем, собственно, не примечательной жизнью. Невольно прикоснувшись к миру таинственного и преодолев первоначальный ужас, он искренне восторгается случившимся с ним приключением.

Все остальные дела горе-психолога — даже заказное убийство, которое герой вообще скидывает на подручного — ситуацию не спасают, а лишь усугубляют и без того непростое положение читателя. Главная проблема — слишком много слов. Страница за страницей заполнены чем-то водянистым и безвкусным, добавленным, очевидно, исключительно объема ради. Не в моем стиле задаваться вопросом «зачем это было написано (снято, нарисовано)» — он отдает легким инфантилизмом. Ну возникла у человека необходимость, душа попросила — он и написал. Бывает такое, это нормально. Но вот зачем это было издано — совсем другая тема, потому как издательское дело к душе имеет отношение лишь очень слабое, и тяготеет скорее к области бизнеса, логистики и прочего мерчандайзинга. И поэтому вопрос вполне логичен и обоснован. Ответа на него в области логики, правда, что-то не видно. Остается предположить лишь, что это был какой-то столь хитрый маркетинговый ход, что нам, простым смертным читателям, его не понять.

Пункт «атмосфера». Что нам обещает уже помянутая недобрым словом аннотация? Лондон, по которому бродит древний мудрый вампир, хитро манипулирующий людьми ради достижения собственных, не всегда понятных смертным целей? Ах, как прекрасно! Привет Карлу Вагнеру с его мрачными попойками в компании мертвецов и демонов. Ау, Крысиный король! Да здравствует Барнс, приведший к подножию «Глаза» одного из чудовищ Лавкрафта! Как бы не так. Закатайте губу обратно. Несмотря на постоянное упоминание названий, ощущения самого города, как и «духа эпохи», нет как нет, словно автор списал названия и имена с карты и из Википедии. Не знаю, что нужно для того, чтобы появилась в произведении атмосфера, так и говорящая читателю: смотри, ВОТ он, Город. Есть же авторы, у которых даже в воображаемые города веришь: Хейвен и Темная Сторона Грина, Нон Лон Дон и Кробюзон Мьевиля... Увы.

Отдельно о местной мифологии и мироустроении сказать практически нечего. В тексте раз за разом с маниакальным упорством повторяется, что ничего в этом мире не происходит само собой; каждая мелочь в человеческой жизни предопределена заранее; а последствия развеселой жизни караются на том свете (а на самом деле, в одном из пяти уровней «тонкого» мира) по воле некоей «Высшей Справедливости». Воплощением которой в данном конкретном случае как раз и является — ха-ха! — наш главногеройный вампир. Не знаю, верит ли на самом деле автор в подобное мироустройство, или эта мантра должна добавлять нечто «эдакое» в события, происходящие в книге. Больше всего напоминает попытку зомбирования. В специальной теоретической главе немного рассказывается о биографии самого Холлистока (который на деле зовется вовсе даже Армором), но ни ясности, ни правдоподобия герою это не добавляет – скорее совсем наоборот. А уж почему вампир, пусть даже высший (родившийся от смертной женщины и какого-то запредельно могучего демона — как он вообще оказался вампиром?!), обзывается тертоном, остается загадкой.

Если воспринимать всю повесть исключительно как «транспорт» для этой мифологии, становится жалко и автора, и читателя. Снова хочется подсказать: вот там-то и там-то груз теории мироустройства ничуть не мешал увлекательности сюжета. Совместить их пусть и непросто, но все-таки возможно.

Язык. Ох-хо... Обилие косноязычных диалогов, наполненных странными, неуклюжими конструкциями, неверной пунктуацией и невероятным количеством восклицательных знаков к месту и не к месту вызывает легкое головокружение и ощущение укачивания. А после того, как веселая вдовушка изрекает восхитительный шедевр о том, что «вампиры — это власть, это сила, это бессмертие, и вообще, это очень сексуально», возникает сильное сомнение в том, что автор действительно мужского пола. И уже достиг возраста, в котором можно, например, вступать в брак. А уж если это и впрямь написал англичанин, то я — волшебная туфелька Дороти Гейл.

Я, впрочем, не утверждаю, что книга совершенно нечитаема. Прочитать вы ее, конечно, можете. Но зачем? Сюжет по насыщенности сродни описанию рабочего дня раздатчика рекламных листовок. Герои ничего из себя не представляют, хоть автор не устает повторять в тексте их основные характеристики, надеясь, видимо, что читатель их зазубрит как таблицу умножения, и со временем картонки действительно покажутся ему одушевленными объектами. Но если вам уж очень хочется проверить себя на выносливость, загляните сюда и почитайте выложенный для ознакомления отрывок. Если вы осилили его без особого труда, можете попробовать купить книгу. Но предупреждаю сразу: дальше все идет точно так же, хотя и кажется, что вот тут-то и начнется действие. Нет. Никакого всплеска активности, однообразное хождение кругами, вялые диалоги и изречение банальных истин с умным видом. Читателю предстоит преодолеть еще целую главу теории, после которой начинается, собственно, основной сюжет, лишенный вообще какой-либо увлекательности. Пока герой неторопливо занимается своими делами (пьет чай, принимает душ, занимается любовью с хозяйкой дома, пьет ее кровь и снова принимает душ, обращает ее в вампира, снова занимается любовью и снова принимает душ; наконец, ловит своих преступников и отправляет их куда положено), читателю, мающемуся от скуки, остается ловить разве что многочисленных «тараканов» в тексте. После сотни с лишним страниц в том же духе, когда, казалось бы, все (наконец-то!) закончилось, автор, как будто спохватившись, вписывает «брутально-кровавую резню» — а то какой же вампир без кравышшы? Правда, устраивает ее не сам герой, а его прелестная протеже. За что Холлисток слегка журит ее, прибирает грязюку и дарит на прощание на палец колечко и друга сердешного, которого сам же на досуге для своей зазнобушки и изготовил. Чтобы не скучала в его отсутствие. После чего он улетает, но обещает вернуться.

Итог: писатель, как мне кажется, погорел на непобедимости своего героя. Для того, чтобы решить любую задачу, Холлистоку достаточно, судя по тексту, всего лишь небольшого усилия. От этого следить за его похождениями по большей части просто скучно.

Кроме того, автор слишком полагается на слова: говорит ли он о персонажах или пытается создать ощущение трудности очередного предприятия, он дает описание, навешивает многочисленные эпитеты, ничем не подкрепляя их по ходу действия. А подробнейшие перечисления каждого движения всех действующих лиц — вставленные, зачастую, совершенно не к месту — убивают динамику. Даже самое увлекательное действо, изложенное таким образом, неизбежно захлебнется в словесной пульпе.

Это, в сочетании с многочисленными огрехами, которые могла бы выправить более тщательная редактура, и, прямо скажем, простоватой речью (как авторской, так и в диалогах — этим страдает даже главный герой, который уж, казалось бы, должен отличаться от прочих) делает текст в основном убаюкивающе нудным, а местами совершенно нечитаемым.