Имя Роба Коттерилла известно немногим, а между тем именно этому канадскому продюсеру и сценаристу мир обязан такими работами, как «Бомж с дробовиком», выросший из фейк-трейлера, праздничная короткометражка «Месть елок» и сегменты антологий «З/Л/О/2» и «Азбука смерти». Роб также является ключевой фигурой в компании «Yer Dead Production Inc.», ответственной за все эти проекты. А еще он любезно согласился рассказать DARKER о своей деятельности.

Роб, спасибо за уделенное нам время. Мы также очень благодарны за ваше плодотворное сотрудничество с Джейсоном Айзенером, подарившее миру «Бомжа с дробовиком», «Месть елок» и другие работы. Первым делом, хотелось бы спросить вас о начале творческого пути. Когда и почему вы решили связать свою жизнь с кино? Было ли какое-то событие, определившее направление вашего творческого пути или вы пришли к этому постепенно?

Я всегда любил кино, особенно фильмы ужасов. Началось это, наверное, с первого фильма, который, насколько я помню, мне довелось увидеть. Это был вечерний эфир одного из телеканалов, моя мама слишком боялась смотреть в одиночку и заставила меня посидеть с ней рядом. Показывали «Психо» Альфреда Хичкока, а мне, кажется, было лет пять или около того. Потом меня долгое время мучили кошмары, но помимо всего прочего это привило мне любовь к кинематографу, и в особенности к фильмам, воздействующим на людские инстинкты.

 

Вы уже долгое время являетесь ключевой фигурой в студии «Yer Dead Production Inc.» Расскажите о ней подробнее. Почему все ее фильмы получаются такими развязными и безбашенными?

На самом деле, «Yer Dead» не совсем студия. Это компания, которую мы создали для продвижения наших фильмов под общей маркой. Мы с Джейсоном встретились на площадке «Парней из Трейлерпарка», сериала, в съемках которого я в то время был задействован (Это канадский псевдодокументальный сериал, выходивший в 2001—2008 гг. — прим. пер.). Я трудился первым помощником режиссера, а Джейсон — ассистентом по производству; он узнал, что мне нравится жанровое кино, и мы разговорились. Вскоре после этого мы решили делать совместные фильмы. У нас общие вкусы и одно желание: привлечь максимальное число зрителей к тому, что мы делаем. Мы хотим, чтобы люди одновременно смеялись и вопили во все горло.

Когда вы с Джейсоном Айзенером и Джоном Дэйвисом придумывали «Бомжа с дробовиком» для проекта «Грайндхаус», это была первая идея для фейк-трейлера, которая пришла вам в голову, или рассматривались и другие варианты?

«Бомж» был нашей первой идеей, и мы решили подойти к ее реализации максимально серьезно — обсуждать что-то другое не было времени. Эта идея появилась еще до того, как мы услышали о конкурсе, так что к тому моменту она уже плотно сидела у нас в головах. В тот вечер, когда мы узнали о конкурсе, мы сели и схематично наметили наиболее крутые моменты, которые хотели бы видеть в трейлере, и той же ночью начали съемки.

 

Главный персонаж фильма, на наш взгляд, — это своего рода «последний киногерой» (причем эталонный!), человек, эксплуатирующий все и вся вокруг себя. Подобные персонажи всегда обречены на успех. Если взять идеального главного героя в разрезе современного эксплуатационного кино, то какими, на ваш взгляд, должны быть его главные качества?

Ну, прежде всего герои должны быть героями, так ведь? Рецепт, превращающий человека в героя, может прийти откуда угодно, из любого направления. Что же касается меня, я считаю, что самым важным для героя является СЕРДЦЕ — при отсутствии которого у него ровным счетом ничего не остается. И никто не захочет болеть за героя, который не верит в себя.

 

Настоящий герой эксплуатационного кино.

Мир «Бомжа с дробовиком» — антиутопическое общество, погрязшее в пороке и пользующееся вседозволенностью. Вопрос вам, как одному из сценаристов данного проекта: один ли это из возможных вариантов будущего или гротескное преувеличение, необходимое для художественного произведения?

Я считаю, что мир «Бомжа» — это сатира. И хотя я не думаю, что это может быть чем-то вроде пророчества, показанные в фильме события не слишком далеки от того, что происходит в том мире, где мы живем. Если сложить вместе самые хреновые вещи, которые могут здесь случиться, а затем сделать так, чтобы они произошли в одном отдельно взятом городке — это и будет Чертов город.

Герой Рутгера Хауэра в антиутопическом мире «Бомжа с дробовиком».

Как получилось, что в главной роли в вашем фильме оказался Рутгер Хауэр? На наш взгляд, это был весьма удачный выбор.

Мы сами его большие поклонники, поэтому, когда начался кастинг, мы решили, что его кандидатура подойдет как нельзя лучше. Хоть мы и думали, что это безумие, но все равно выслали ему сценарий. К счастью, он отозвался, связался с Джейсоном по Скайпу и история запала ему в душу, да и к нам с Джейсоном он проникся. Рутгер активно поддерживает молодых кинематографистов и не боится рисковать. Агенты отговаривали его от этой затеи, но, к счастью, он их не послушал.

 

«Мачете» и «Бомж с дробовиком» стали прекрасными примерами превращения трейлеров в полнометражные фильмы. Как вам вообще такая практика? Может ли она когда-нибудь получить распространение? Какие еще трейлеры из «Грайндхауса», на ваш взгляд, наиболее достойны такого превращения?

Мне кажется, что реализация подобных промо-фильмов — великолепная возможность найти финансирование. Правда, для того, чтобы снять промо, тоже необходимы определенные инвестиции. Поэтому тут выходит нечто вроде «уловки-22» (ситуация, единственное решение которой приводит к повторению исходной ситуации — прим. пер.). Я считаю, если ты хочешь снимать кино, просто делай это. Неважно даже, о чем ты снимаешь; это лишь сделает тебя лучшим кинематографистом, даже если снятые тобой фильмы не попадут на фестивали и не превратятся в полный метр. Кинематограф, по сути — это накопление опыта и вместе с тем создание команды, вместе с которой можно будет чем-то поделиться с миром. Ты никогда не знаешь, куда эта тропа заведет. Мы нисколько не ожидали, что наш фейк-трейлер наделает столько шума и превратится в полнометражный фильм. Так почему бы не воспользоваться шансом? А из других трейлеров из «Грайндхауса» я посмотрел бы полнометражную версию «НЕ НАДО!» («DON’T!» — фейк-трейлер Эдгара Райта — прим. пер.)

Роб Коттерилл и Джейсон Айзенер.

Несмотря на долгие годы существования, хоррор как киножанр по-прежнему пользуется значительным зрительским спросом. Не могли бы вы прокомментировать эту ситуацию и объяснить, в чем вам видится секрет означенного феномена? Неужели зрителям настолько необходим страх?

Ого, ведь это значительный вопрос, по таким вещам люди книги пишут, поэтому я не вполне уверен, как на него ответить. Могу предположить, что жанр столь популярен — да и всегда таким будет — из-за своего катартического свойства избавлять человека от напряжений, вожделений и страхов. Хоррор позволяет находясь в полной безопасности, испытывать ужас и приобретать новый опыт; просмотр такого рода фильмов — это в высшей степени преобразовательный акт. Помимо прочего, люди хотят, чтобы в их жизни присутствовало искусство, взывающее к инстинктам, чтобы таким образом они могли чувствовать себя живыми!

 

Любители хоррора из России с удовольствием посмотрели антологии «З/Л/О», во второй части которой был ваш сегмент, «Сонная вечеринка с инопланетным похищением». Он, к слову, показался нам одним из самых интересных и динамичных. Каково вообще ваше отношение к мокьюментари? Как думаете, положительную или отрицательную роль оно играет в последние годы и каково его место в хорроре будущего?

Думаю, мокьюментари-фильмы, или в нашем случае — «found footage», очень интересны, но, возможно, в качестве повествовательного средства этот прием излишне заезжен. Мы поучаствовали в «З/Л/О/2», потому что нам выпала возможность придумать концепцию, которая была бы близка к реальности, но при этом имела бы отношение и к нашей «реальности» комизма и безумной эстетики. Рассматривать ли данный подход как позитивную тенденцию в хоррор-кинематографе? Мне кажется, что любой способ собрать аудиторию, которой понравится история и идейный посыл фильма, имеет право на жизнь. Если история требует псевдодокументальной формы или стиля в духе Ардженто — так тому и быть.

В короткометражке «Месть елок» вы здорово переосмыслили рождественские традиции. А не возникало ли у вас желания «испортить» еще какой-нибудь праздник?

Ха-ха, надеюсь, мы никому Рождество не испортили! Пока мы, кажется, не планируем браться за остальные праздники.

 

У нас в России тоже есть традиция ставить в домах елки на Новый год. Как думаете, если она начнет проявлять признаки жизни, следует ли вызывать охотников за привидениями или экзорциста? Что бы вы сами сделали в такой ситуации?

В подобной ситуации я бы взывал к Матушке-природе и молил о пощаде.

Не появлялось ли у вас желания сделать полнометражный ремейк «Мести елок»? Ведь есть множество примеров фильмов с куда более нелепыми сюжетами. Чего стоит хотя бы квадрология о помидорах-убийцах.

Нас постоянно спрашивали об этом, однако и я, и Джейсон чувствуем, что трудно будет превратить столь короткую историю в полнометражный фильм. Но если кто-то напишет сценарий, который снесет нам башни, мы готовы будем рассмотреть такой вариант — кто знает?

 

Если бы вы могли выбирать, с каким режиссером (неважно, современником или деятелем минувшего века) вы бы хотели поработать в качестве продюсера?

Дэвид Кроненберг. На съемках «Антивируса» мне выпал случай поработать с его сыном, Брэндоном. Так что думаю, я был к этому близок, ха-ха. Брэндон — отличный режиссер и мой близкий друг, поэтому немного странно говорить о его отце, но я все равно был бы счастлив поработать с Дэвидом во времена «Выводка» или «Видеодрома». Эти фильмы оказали на меня огромное влияние.

Какие проекты стоит ждать от «Yer Dead Production Inc.» в будущем? Будут ли они столь же безбашенными, как предыдущие?

В данный момент мы работаем над кучей проектов — в большинстве своем они совершенно безумны. У нас тут есть лесные монстры, уличные мстители, киборги-наемники на байках и вездесущие мумии. В общем, мы планируем продолжать веселье и угар, поэтому будьте начеку!

 

Что бы вы пожелали поклонникам хоррора из России и, в частности, читателям вебзина DARKER?

Ведите себя хорошо и пришлите мне вашей водки.