Мальчик во мгле и другие рассказы / Boy in Darkness and Other Stories (авторский сборник)

Автор: Мервин Пик

Жанр: тёмное фэнтези, мистика, магический реализм

Издательство: Livebook / Гаятри

Серия: Нил Гейман

Перевод: М. Немцов, С. Ильин

Год издания: 2016 (в оригинале — 2007)

Похожие произведения:

• Мервин Пик «Горменгаст» (цикл романов)

Мервин Пик, художник, писатель и поэт, знаком всем, независимо от предпочтений в литературе и вне нее. Если не стишками-потешками в истинно английском стиле «нонсенса», то картинами. Если не пьесами, то иллюстрациями к «Алисе в стране чудес», «Охоте на Снарка» или «Острову сокровищ». Но самым масштабным его трудом является цикл о замке Горменгаст. Это творение Пика проще вовсе выбросить из классификации, чем однозначно определить в какую-то одну ячейку разветвленного и перепутанного дерева. Фентези? Магический реализм? Готической роман на новый лад? Мрачную фантасмагорию, сыгранную гротескными масками комедии дель арте, едва ли можно определить одним из этих жанров. Да и всеми ими вместе — тоже вряд ли.

«Мальчик во мгле» (в другом переводе — «Мальчик и тьма») однозначно относится к тому же циклу. Хотя ни главный герой, ни его Дом нигде в повести не называются собственными именами, Горменгаст узнается в каждой фразе: в неумолимом и бессмысленном ритуале, который «подобно бессмысленной колеснице катил на своих колесах, давя и обдирая земное бытование дня», в жизни Мальчика, опутанной Церемонией и вынужденной верностью Дому, в заброшенных залах громадного строения, полных былого величия, пыли и гниения. И даже если бы не было всех этих намеков, сама атмосфера повести восходит к духу Замка, который с первых же слов узнает всякий, кому приходилось заглядывать под его мрачные своды.

Впрочем, прочитай повесть человек, вовсе не слыхавший про Горменгаст, он, пожалуй, окажется в куда более глубокой и странной пучине непонятного страха, который, как вода на дне океана, не заставляет вздрагивать и холодеть, но давит и душит.

Неторопливым и чудовищным развитием повесть напоминает произведения Кафки и, наверное, Лавкрафта в лучших его проявлениях. И даже «Остров доктора Моро», который, несмотря на классификацию в фантастике, знатно отдает хоррором, а если посмотреть под определенным углом, то, возможно, и социальной сатирой. Стремительная развязка наводит на мысль о неизменном архетипическом путешествии героя и обязательном испытании, которое проходит мальчик, превращающийся в юношу. Но вместе с тем в произведении есть совершенно неподражаемый, уникальный стиль Пика, который невозможно ни с чем сравнить. Как только остается позади гулкий Замок и странная, незнакомая Мальчику река, перед читателем оказываются странные и страшные персонажи-личины, Козел и Гиена. Схематические по своей природе, они, тем не менее, описаны как нельзя более подробно; скрупулезно и тщательно прорисованы в мелких деталях, так что во время чтения можно почти что услышать их голоса, почуять запахи полузверей и почувствовать вечно висящую в воздухе белую пыль.

Пик любит писать и рисовать подобных гротескных персонажей — весь его Замок заполнен ими. Но в Горменгасте они все еще сохраняют хотя бы видимость человеческих обликов, хотя звериная суть нет-нет да и прорывается то и дело из-под съезжающей личины, то в мире Агнца зверь получает первую роль, вылезает на первый план, искажает и в конце концов пожирает человека. О, этот ослепительный, прекрасный, бессердечный и бездушный властитель засыпанного мертвой пылью и выбеленными костями мира! Белоснежный сладкоголосый Агнец! Пожалуй, один из самых чудовищных персонажей — язык не повернется назвать его таким грубым словом как «злодей» — в современной литературе. Описываемый попеременно то самыми возвышенными эпитетами, то самыми мрачными и зловещими, он не может не вызывать бегающих по спине мурашек. А за краткой встречей в пустынных лабиринтах Копей виднеется пропасть его многовекового владычества и сотни людей, — животных, существ, — преображенных его волей.

Рассказывать подробно о сюжете повести не имеет смысла — он достаточно прост и прямолинеен. Едва ли не более него в произведении ценны описания, сама атмосфера. Конечно, стиль автора может понравиться не всякому. Мервин Пик обращается с языком так же, как с красками и карандашами, слова для него — нечто, что должно класться слоями или чертиться тонкими линиями, в зависимости от того, рисует ли он картину или делает набросок карандашом. Кроме того, перевод Ильина, который стал, пожалуй, «каноническим» для всего цикла Горменгаст, несколько более манерный, чем оригинал Пика, и требует терпения и некоторого усилия поначалу. К нему надо привыкнуть, иначе чтение из удовольствия превратится в бесконечное спотыкание. Например, если следующая фраза вызовет у вас несовместимые с жизнью чтением противоречия, будьте осторожны! Итак: «Вспомнив, как он сбивался с пути, Мальчик поневоле понял, насколько страшнее было бы остаться совсем одному в заполненных мраком краях, чуждых его жизни, в местах, удаленных от сердцевины Замка, в коем, хоть многие обитатели его оставались Мальчику ненавистными, он был, по крайности, среди своих».

Как бы там ни было, сложности литературные стоят преодоления. Они как река, на берегу которой дежурят желтоглазые гончие, а на другой стороне ждет нечто, совершенно чуждое человеческому опыту и сознанию. Чем является эта река? Границей параллельной вселенной? Великим Стиксом? Или границей в сознании приближающегося к юности ребенка? В первом случае пугающее и бредовое происходящее может являться нормой не совсем нормального с нашей точки зрения мира. Во втором — повесть превращается в зловещее предчувствие-размышление о вещах страшнее смерти. В третьем — становится аллегорией другого типа, рассказом о взрослении, страхе перед непредсказуемым будущим, потаенных желаниях и демонах подсознания.

Но прелесть повести в том, что нет необходимости выбирать, о чем именно она рассказывает. Может быть, обо всем этом. А может быть, о том, как абсолютная власть извращает человеческую природу и опустошает землю. А может, о чем-то еще, что заметит не каждый читатель? Может быть, даже о чем-то, чего не предполагал и сам автор? Практически в любой текст можно «вчитать» что-то от себя, но бывают произведения, особо располагающие к множественному прочтению. Как замечают в своих предисловиях и Джоан Харрис и Мэв Гилмор, «Мальчик во мгле» — именно такое произведение.

Оставшуюся (значительно меньшую) часть сборника занимают рассказы. О том, что заставило составителей объединить под одной обложкой такую пугающую вещь как «Мальчик во мгле» и эти легкомысленные зарисовки, остается только гадать. Для того, чтобы после нее читатель мог проветрить мозги от парализующей мысль жути?

Так или иначе, из пяти рассказов только один имеет отношение к хоррору. Если «Диковинное путешествие» и имеет в себе намек на так называемые «сны беспокойства», которые наверняка видел каждый (ну, это те самые, про забытый экзамен, присутствие в публичном месте без одежды или про присутствие на забытом экзамене без одежды и прочее «многообразие» символики, которое нам подсовывает подсознание), то «Я купил пальму» — однозначно юмористический рассказ. Набросок даже или анекдот, ибо передает не столько окончательный сюжет, сколько настроение и общий контур забавного происшествия. «Ценители» — сатирическая зарисовка, диалог двух ценителей искусства, постепенно убеждающих друг друга, что купленная одним из них бесценная ваза на самом деле подделка. «Танец смерти» в чем-то перекликается с «Диковинным путешествием» — и там, и тут возникает мотив вынужденного следования рассказчика за чьей-то чужой волей. Вот только никакой шутливости в «Танце» нет и в помине. И хотя рассказ в целом достаточно предсказуем и, более того, вызывает смутное ощущение того, что где-то что-то подобное уже читалось, — если не точно такое, то в общей идее похожее, — но закончить его без легкого холодка по спине невозможно. Как часто бывает, ужас создается не только и не столько сюжетом и предсказуемой концовкой, сколько всем течением произведения, подготавливающим к ней читателя. А «Там же, тогда же» если и рассказывает о каком-то страхе, то только о страхе обывателя перед необычным и «инаким», и при чтении вызывает не страх, а некое смутное неприятное чувство, едва ли не физиологическое, как после сна во время болезни. И если вначале создается ощущение, что автор следует за своим героем с сочувствием, то после финала остается послевкусие отторжения — собственного и авторского.

«Мальчик во мгле и другие рассказы» — странный сборник, по какому-то загадочному принципу объединяющий в себе совершенно непохожие произведения. Хоть какое-то объяснение этому выбору пытается дать в своём предисловии Себястьян Пик, вспоминающий, как отец по вечерам рассказывал детям загадочные и пугающие истории. Но нам, читателям, грех жаловаться. В сопровождении прекрасных атмосферных зарисовок Пика в небольшом томике напечатаны и менее известные произведения, три из которых переводятся на русский впервые. Вопреки, а скорее даже благодаря эклектической подборке книгу можно рекомендовать и поклонникам писателя во всех его ипостасях, и тем, кто знает только о Горменгасте и хочет расширить кругозор, и даже для первого знакомства с творчеством Мервина Пика.

---

В оформлении рецензии использованы иллюстрации с официального сайта Мервина Пика.