Синдром Франкенштейна / The Frankenstein Syndrome

США, 2010

Жанр: ужасы

Режиссер: Шон Трэтта

Сценарий: Шон Трэтта

В ролях: Эд Лотер, Тиффани Шепис, Скотт Лит, Луис Мэндилор, Дэвид С. Хэйес, Пэтти Тиндел, и другие

Похожие фильмы: "День мертвецов", "Реаниматор", "Не вижу зла"

Молодая ученая Элизабет Бернс занимается исследованием воздействия на человеческий организм стволовых клеток. Обнаружив особенность этих клеток активно взаимодействовать с мертвой плотью, подвергнутая шантажу героиня вынуждена продолжать пугающие эксперименты. Однажды она оживляет только что убитого человека и начинается кошмар, имя которому Синдром Франкенштейна…

Идея – на пять, исполнение – на твердую единицу. Вот какими словами можно легко охарактеризовать ленту под названием «Синдром Франкенштейна». Если судить по гамбургскому счету, на этом можно было бы и закончить. Но какой тогда был смысл начинать? Так что, давайте, все-таки, заглянем в кошмарную лабораторию смерти, где творятся невероятно чудовищные дела. Ведь именно это обещали анонсы фильма, разве не так?

И вот, на наших глазах разворачивается кровавая трагедия – сотрудники некоей секретной организации гибнут от рук жестокого злодея. Кто убивает? Зачем он это делает? Неясно. Но режиссер картины Шон Трэтта поступил достаточно мудро, начав свой фильм именно с этой сцены. Поскольку, если бы не она, едва ли кто-нибудь захотел смотреть «Синдром Франкенштейна» дальше. А так хоть интрига какая-то есть.

В следующий момент мы видим главную героиню – сотрудницу той самой лаборатории Элизабет Бернс. Мы уже видели ее в самом начале – но симпатичную и резвую. Теперь же Элизабет прикована к инвалидному креслу, а лицо ее изуродовано. Кто сотворил над девушкой такое изуверство? Чтобы выяснить подробности трагедии, случившейся, согласно сюжету, два года назад, в дом к Элизабет заявляются два детектива. По сути, «Синдром Франкенштейна» является серией флэшбэков, где Элизабет Бернс постепенно восстанавливает картину произошедшего, через свой рассказ сыщикам.

Итак, перед нами тайная научная обитель очередного «чокнутого профессора», мечтающего осчастливить мир (ну а в первую очередь – себя самого, конечно) пилюлей бессмертия. Чтобы осуществить эту задачу, он собирает под своим крылом ряд медиков, готовых принять участие в запрещенных исследованиях во имя достижения каких-то личных целей. Все они плотно сидят на крючке у главного, на каждого имеется компромат и есть свои рычаги воздействия.

Ну а дальше начинается форменная тягомотина. Много вы знаете фильмов, где подлинная завязка сюжета начинается минуты, этак, с сороковой – и это при стандартном хронометраже в полтора часа. Намерения режиссера понятны и благородны – Шон Трэтта хотел наполнить фильм размеренностью и логикой (ведь многим современным картинам этих качеств сильно не хватает), несколько раз пустить зрителя по ложному следу… Хотели, в общем, как лучше. Но получилось, как очень часто бывает: размеренность обернулась несусветной скукой, которая похоронила под собой всю логику, и в этом контексте разбросанные по сценарию обманки просто не срабатывают – и выглядят в итоге донельзя нелепо. Вы думаете, что группа ученых будет исследовать внезапно получившуюся в результате их действий девушку-зомби… а ее вдруг заменяют совершенно другим «объектом». Вероятно, замысел режиссера состоял, применительно к конкретному эпизоду, в том, чтобы шокировать, удивить зрителя. Но реакция возможна лишь такая: «Ну и что?». И еще – возникает мысль, что сценарий просто переписали прямо в процессе съемок.

Подлинным исчадием зла станет в этом фильме охранник Дэвид, убитый в ходе разборки собственным шефом. Мы ведь изобрели лекарство от смерти, так? Ну и давайте будем колоть его во все трупы, которые сможем найти. Тем более, что даже искать особо не нужно – очень уж начальник службы безопасности любит с пистолетиком поиграть. И ничего, что горький опыт уже научил нас: с того света воскрешенные люди возвращаются существенно видоизмененными…

Собственно говоря, после того, как на операционном столе оказывается мертвый охранник – именно тогда, можно сказать, и начинается фильм. Правда, рискнем предположить, что большинство зрителей элементарно не дотерпит до этого места – очень уж скучны и тусклы предшествующие «настоящему началу» сорок минут. Вот не будь их (а предысторию и впрямь можно было значительно сократить) – и у «Синдрома» появились бы неплохие шансы стать весьма и весьма крепким хоррор-фильмом. Но – не срослось, в отличие от швов на теле Дэвида.

Теперь – несколько слов о том, что же в этом фильме есть интересного и хорошего. Та самая идея, которая заслуживает высшего балла, но похоронена под неумелыми режиссерскими потугами и бездарной актерской игрой. Восставший из мертвых охранник не превращается в обычного зомби (хотя, возможно, стоит спросить: «Почему, раз уж это случилось с его предшественницей?», и поставить еще одну галочку в графе «Минусы»). Вместо этого он становится… а впрочем, может быть, мы умолчим об этом? Может быть, дадим фильму маленький шанс быть посмотренным?

Вы ни за что не угадаете, в кого переродился охранник Дэвид, кто показан здесь в качестве источника зла. Идея эта, по большому счету, не является совсем уж сверхоригинальной (например, Дин Кунц однажды задействовал ее в одном из своих романов), но найти ее мы можем лишь в очень небольшом числе произведений – ввиду того, что тема эта отчасти табуирована. Шон Трэтта не побоялся обратиться к ней, но не сумел достаточно ярко проиллюстрировать. Фильму катастрофически не хватает стержня, он размазан, расплывчат, выглядит пестрым лоскутным одеялом, покрытым кровью. Даже обидно, на самом-то деле. При правильном подходе мог получиться настоящий шедевр.

В начале мы говорили о том, что «Синдром Франкенштейна» снят на твердую единицу. Но, пожалуй, можно накинуть еще один балл – за неожиданно качественную игру Скотта Лита, исполняющего роль Дэвида. Нельзя также не упомянуть о том, что одного из плохих парней играет здесь Луис Мэндилор – младший брат небезызвестного Костаса.

А Франкенштейн… Да Франкенштейн-то здесь и вовсе ни при чем! Просто самый главный «яйцеголовый» был склонен считать себя кем-то наподобие.