1. Назад к истокам?

Когда начинается более-менее детальное рассмотрение жанра/субжанра/направления в литературе/кино/музыке, в качестве точки отсчета почти всегда выступает некий момент, который обычно вспоминают задним числом, годами спустя, и, как правило, со слов третьих лиц, когда некая личность провозгласила: “Да будет…[нужное вставить]” Как же можно пренебречь такой похвальной традицией? Ну что ж, начнем сначала.

Общепринято считать, что термин “сплаттерпанк” был введен в оборот Дэвидом Дж. Шоу в середине 1980 гг. для характеристики отдельных произведений жанра хоррор, тематическую направленность которых можно было охарактеризовать его же фразой “гиперинтенсивный хоррор без границ”. Кроме того, такого рода произведения отличались, как правило, сверхреалистичными и часто излишне натуралистичными сценами насилия, мрачной и гнетущей атмосферой, гротеском, нарушением различных канонов и стереотипов (литературных, социальных и прочих), и проникновением на страницы книг тем, находившихся раннее под негласным запретом. Порою таких же, которые были характерны для “новой волны” в НФ, “крутой школы” детектива… Да-да, именно так: секс, насилие, наркотики, культ индивидуализма, отчужденность от общества, ассоциальность и т.д.

И крайнюю форму трактовки термина “сплаттерпанк” можно было обнаружить в эссе Пола М. Сэммона в антологии “Splatterpunks: Extreme Horror” (1990) в виде призыва отринуть все границы. Как часто и бывает в таких случаях само направление вызвало в 1980 гг. и начале 1990 гг. бурную дисскусию – “традиционный подход против экстремального видения”.

Необходимо отметить, – о чем частенько забывают – что Дэвид Шоу использовал слово “сплаттерпанк” в шутку, попивая что-то там в баре. Как вспоминает Джон Скипп, в какой-то отдельный момент времени на литературном небосклоне возникли “новые звезды” (дуэт Скипп-Спектор, Дэвид Шоу, Клайв Баркер, Джо Р. Лансдейл (Лэнсдейл) и ряд других авторов), произведения которых стилистически и тематически были различны, но в их основе лежали три принципа (как их сформулировал тогда Дж. Скипп): описание сцен насилия более детально нежели было принято раньше; откровенные, обычно странные, часто смешные сцены секса; разрушение культурных рамок. Но, как отмечает Скипп, важно было даже не это, наибольшее значение имело многозначительное слово “панк” – “панк” как социальная политика, “панк” как жизненная позиция и т.д. И так как У. Гибсон, Б. Стерлинг были названы “киберпанками”, то Шоу сказал в шутку: “Да, я полагаю им стоит назвать нас “сплаттерпанками”!” И так зародилась очередная городская легенда…

О возникновении непосредственно самого суб-жанра существует также несколько альтернативное мнение, в рамках которого личное участие Д. Шоу и Дж. Скиппа в формировании направления играет меньшую роль. В данном случае его зарождение связывают с серединой-концом 1970 гг., когда в США, Великобритании и Австралии набирала обороты молодежная субкультура, отмеченная мощным влиянием панк-рока. Чем больше становилось приверженцев новой идеологии, тем дальше и дальше распространялись веяния субкультуры, проникая во все новые и новые сферы человеческой деятельности, в том числе и в литературу. Слово “панк” начинает появляться в названиях разных литературных течений. Авторы, придерживающиеся духа нового времени, начинают использовать разного рода эксперименты как лингвистические так и тематические. Поток сознания, нелинейное и непоследовательное повествование – с одной стороны; темы движений “андеграунда”, антисоциальная направленность, маргинальные группы, девиации – с другой стороны. Мрачный, пессимистичный, отнюдь не жизнеутверждающий взгляд на мир… И все это находит отражение в соответствующих суб-жанрах: киберпанк, таймпанк, сплаттерпанк.

Кроме того, проза многих писателей периода становления сплаттерпанка несет на себе явный и несомненный отпечаток старого американского нуара 1950-60 гг. Например, стиль Джека Кетчама, Эда Гормана, Джо Р. Лансдейла безо всяких сомнений навеян такими мастерами криминального жанра как Джим Томпсон, Джеймс Кейн, Гил Брюер и рядом других, которые, к сожалению, ныне почти забыты. Манера письма, эстетика, стилистика, гнетущая атмосфера, скрытое внутреннее напряжение (как самого повествования так и воплощенное в образах персонажей), специфический рванный темп повествования, своеобразный язык, авторский взгляд на детали и окружающий мир, вскрытие и анализ темных сторон и пороков человеческой личности – все это очень и очень сильно роднит книги вышеупомянутых авторов с классическим нуаром.

Например, если взять роман Кетчама “Hide and Seek” и на пару минут забыть, что за фамилия автора указана на обложке, то эту книгу вполне можно было бы приписать в библиографию Джеймса М. Кейна.

Мрачный, холодный, жесткий и бескомпромиссный триллер Гормана “Black River Falls” вполне мог бы удостоиться пера хотя бы Джима Томпсона, но при этом цинизм описываемой ситуации, мрак и фатализм, атмосфера и настроения вполне укладываются в золотой стандарт сплаттерпанка. Хоть в книге и нет рек крови и любованием сценами насилия, но интонационно она несомненно экстремальна.

“Savage Season” Лансдейла написан в духе, с одной стороны, Кетчама, с другой – такое бы вполне мог написать и Дж. Томпсон. Наряду с романом “Freezer Burn” вышеупомянутая книга многогранна – ее можно читать и как сплаттерпанк или экстремальный хоррор, и как местечковый техасский нуар, и как мрачный и холодный по своей сути триллер, да и психология отнюдь не чужда автору в его атмосферных фантазиях.

Необходимо отметить, что если обратиться к творчеству нуариста Гила Брюера, особенно к тем романам 1950-1960 гг, которые так и не увидели свет восходящего солнца на просторах бывшего СССР, то можно обнаружить просто возмутительные по своей откровенности фантазии на темы секса и насилия, например, в романе “A Taste for Sin” (1961). Названный роман, изданный должным образом и с продуманным позиционированием, даже ныне вполне смог бы составить достойную конкуренцию книге Эдварда Ли “Succubi” (1992). К тому же, героев книг Эдварда Ли очень сильно роднит неугасаемое пламя плотских желаний с персонажами Брюера.

В русскоязычной трактовке часто встречается описание суб-жанра “сплаттерпанк” как “эпатажно-эстетской оды насилию”, о чем такие писатели как Рекс Миллер, Роберт Крейг, Джо Р. Лансдейл, Рик Р. Рид, дуэт Скипп-Спектор по-видимому даже не слышали. Да и Дэвид Шоу говорил несколько о другом. Ведь если взять отдельные произведения рассматриваемого суб-жанра, то даже в этом случае единства нет и не будет. Каждый писатель, скрывающийся под маркой “экстрим”, неповторим и своеобразен. Если вдуматься, то восприятие того, что пишут писатели в этом отпочковавшемся от хоррора направлении, как нечто “эстетское” вызывает недоумение. И это еще мягко говоря. Ничего эстетского и красивого там нет. Это лишь инструмент, для того, чтобы напугать еще больше читателя. В крайнем случае, хотя бы вывести из состояния равнодушия.

Как отмечают Спрэтфорд и Клозен, авторы сплаттерпанка, нарушая социальные и литературные нормы и устои, используют избыточную детализацию сцен дабы повысить эффект чудовищности происходящих событий и усилить воздействие на читателя описываемой истории. Таким образом, тематика романов может быть совершенно любая – зомби, вампиры, вервольфы, преступники, призраки и т.д. При этом авторам открывается полный простор для экспериментов – с темами, языком, подходом.

Также не стоит воспринимать “сплаттерпанк” как “насилие ради насилия”. В свое время данному поверхностному утверждению резонно возражали и Джо Р. Лансдейл, и Рэй Гартон, и Джон Скипп, и Роберта Лэннс.

Всегда возникает закономерный и классический уже вопрос – нет-нет, не что делать!? – а кто же был первым? Для любого исследователя, да и ладно уж, чего там греха таить, поклонника жанра тоже, ответ на озвученный вопрос часто становится просто жизненоважным. Во всяком случае, не Клайв Баркер, так как уже работали и Роберт Крейг, и сам Дэвид Шоу. Кроме того, можно обратиться к списку наиболее важных работ для сплаттерпанка. Может быть всему виной детский исторический экстремальный хоррор французского мастера запредельного жанра Шарля Перро “Синяя Борода”?

2. Ареал обитания

Основная среда обитания персонажей в период становления сплаттерпанка и введения одноименного термина ограничивалась урбанистическими декорациями крупных городов – городское дно, трейлерные парки, подземка, грязные улочки. Персонажи были под стать. И как раз произведения Скиппа-Спектора, Рэя Гартона, Рекса Миллера, Роберта Крейга отлично иллюстрируют классические места действия и героев начального этапа развития суб-жанра.

Но ничто не остается в покое и неизменным. Ричард Лаймон отправил своих героев в лесные массивы, на изолированные острова, в пещеры, и его же стараниями порок расцвел в сердце маленького городка. Хатсон, Кетчам, Лансдейл очевидно решили также не отставать. Хатсон перенес место действия своих мрачных урбанистических триллеров на плохо освещенные улочки, в пансионаты, и другие привычные обычному человеку места, и даже некое подобие “романа преследования” вышло из-под его пера. Кетчам описывает и маленькие города и крупные мегаполисы с одинаковым успехом. Колорит исконно техасских территорий засверкал буйными красками под талантливой рукой Лансдейла – маленькие городки, заброшенные дома, полные пугающих тайн лесные массивы и водные просторы; конец 20 века и эпоха Великой депрессии.

Современные представители, такие как Брайан Смит, Тим Уэггонер, Майкл Лаймо, превратили такую привычную историю об ужасе в маленьком городке в гротескный кошмар в декорациях, достойных преисподней.

Таким образом, постепенно декорации сплаттерпанка перестали играть определяющую роль. Место действия стало совершенно любым – все зависит теперь только от желания и фантазии автора.

3. Место под палящим солнцем

В общем, для человека характерно наличие двух типов страхов – рациональных и иррациональных. К рациональным страхам относят реальные опасности: нападение бандитов, страх физического повреждения, болезнь и прочие подобного рода неприятные последствия для физического тела. В условную группу иррациональных страхов включают страх открытого пространства, приведений, проклятий, сверхъестественных сущностей и т.д.

Сплаттерпанк имеет дело, как правило, с рациональным типом страха. Именно поэтому часто отрицательными персонажами оказываются люди, а не сверх-существа. И даже если в основе сюжета лежит какая-либо сверхестественная сущность, автор все равно развивает действие произведения именно в направлении обращения к рациональным страхам, стремясь их эксплуатировать максимально.

“Психологический подход” наоборот имеет дело почти всегда с чисто умозрительными и оторванными от реальной жизни концепциями, с иррациональными страхами, хотя, безусловно, в лучших произведениях результат получается не менее впечатляющим.

В условно выделяемом традиционном подходе, мейнстриме хоррора, авторы используют элементы обоих подходов. В этом отношении показательны книги Грэма Мастертона, Джона Сола и Бентли Литтла.

Также необходимо заметить, что романы Конрада Уильямса “The Unblemished” (2006) и “One” (2009), или роман Бентли Литтла “The Vanishing” (2007) в 1980 гг. скорее всего сразу же после выхода в свет попали бы в раздел “сплаттерпанк”. Первый роман – из-за персонажей, тематики, ряда авторских задумок, нескольких сцен; второй – из-за специфического стиля, интоннаций, общей атмосферы и ряда эпизодов; третий – за все уже перечисленное. Сейчас эти книги вполне себе мирно сосуществуют в рамках мейнстрим-хоррора.

Превосходство рациональных страхов над иррациональными или наоборот чисто умозрительно и на самом деле не имеет никакого отношения к реальному положению вещей – предпочтение одного другому только в глазах смотрящего. В целом, качество книги зависит скорее от писателя, а не от того, в каком суб-жанре он будет работать. Поэтому не видно особого смысла в выстраивании пирамид типа “лучший подход – недостойный подход”, хотя для человека и свойственно желание построить так или иначе пирамиду и возвести что-либо во главу угла, забывая что одно ничуть не противоречит другому.

4. Взаимопроникновение жанров

Ранние романы сплаттерпанка, вызвавшие в свое время такой шквал негативной критики, ныне не несут в себе такой шокирующий заряд. Рекс Миллер, рассматриваемый в контексте остросюжетной литературы, оказывается достаточно рядовым создателем триллеров. То же самое касается и Роберта Крейга, прославленного дуэта Скиппа-Спектора и других ранних классиков суб-жанра. Книги последних отличает только сверхестественный элемент, не более того.

Кровожадная Тесс Герритсен чувствует себя достаточно уверенно на книжном рынке не только США и Европы, но и СНГ тоже. Патрицию Корнуэлл также как-то не сильно ругают. Воинствующий цинизм героев-полицейских, возведенный в абсолют, прославленного шведского дуэта Рослунда и Хелльстрема остался без внимания, хотя то, что они написали в романе “Ячейка 21” более отвратительно нежели некие фантазии персонажей Лаймона или Эдварда Ли.

Самолюбование и сексуальные наклонности на грани нарушения УК главного героя, невротизм и социопатия главной героини в прославленной трилогии Стига Ларссона гораздо более реальные и деструктивные по своей сути, так как автор разрядил своих любимых героев в одежки моралистов и апологетов высокой нравственности, нежели зарисовки из городской жизни Мефистополиса из книг Эдварда Ли.

Или Теодор Старджон, который выдал полную индульгенцию на порочные и безумные фантазии Филипа Хосе Фармера, воплотившиеся в нескольких манускриптах и залившие яростью красок невинного читателя со страниц романов “Незваный пир (A Feast Unknown)” (1969) и “Облик зверя (The Image of the Beast)” (1968). Такому буйству авторского потока подсознательных желаний мог бы позавидовать сам Эдвард Ли, уже состоявшийся мастер хардкорных зарисовок.

Таким образом, многое из того, что было присуще сплаттерпанку, ныне спокойно сосуществует на страницах триллеров, саспенса… И уже не вызывает такой эмоциональной реакции как у читателей так и у критиков.

Элементы экстремального хоррора проникли и в современную прозу. При желании их можно обнаружить в книгах Ирвина Уэлша, Рю Мураками, Чака Паланика, Мэттью Стокоу.

Карлтон Меллик Третий возвестил о приходе нового жанра “bizarro fiction”, в рамках которого возможно все. Абсолютно все. И жесткий урбанистичиский триллер, и элементы нуара, и мрачная апокалиптика, и темное будущее техногенной цивилизации, и социальная сатира, и разные течения фэнтези, и сплаттерпанк, и “новое странное”… Причем, как правило, в одном произведении таких ингридиентов может быть и больше двух-трех. Элементы “спалаттерпанка” часто остаются неизменной основой будующей книги, остальное Меллик с соратниками добавляет по вкусу. Возможно дурному.

То же самое касается и триллеров. Марк Найканен, Джон Сэндфорд, Тесс Герритсен, Патриция Корнуэлл, Дж. Э. Конрат, Блейк Крауч, Джефф Стрэнд и многие другие несомненно используют оставленное предшественниками наследие. Главное не вспоминать термин “сплаттерпанк”, а скромненько писать либо “триллер” либо “хоррор”.

5. Сакральные символы и тайные знаки

Тайные символы, скрытые знаки, второй-третий-… n-план, спрятанные за буквами идеи, мысли автора по поводу и без повода, ответы на вопрос “Что хотел автор? Вообще? И в частности, сказать?” – все это с легкостью будет даваться любому читателю после усвоения материала из бессмертной книги профессора Крэка “Знаки и символы, легко обнаруживаемые в обычных предметах”. С этого момента все будет зависеть только от фантазии читателя.

Упомянутый нашумевший бестселлер поможет не только при анализе текста рассматриваемого субжанра, но и для романов “психологической школы” также будет очень и очень полезен. Муркок предвосхитил появление сего труда в эссе из сборника “Эльрик на Краю Времени”. Какие там символы и тайные знаки он нашел (в своих книгах, разумеется)! Как он себя на нескольких страницах ненавязчего так нахваливал! Какое мощнейшее подсознание, на автомате шифрующее обычные слова символами и знаками, создавая не только ткань повествования из обычных букв и слов, но и внося между строк тайные путеводные значки и “камни преткновения”! Восторг!

По прочтении книги можно будет понять, ЧТО и КАК хотел сказать автор, причем отметим, что вы будете это понимать гораздо лучше чем сам писатель. Не будем исключать и такую возможность, что писателю можно будет и объяснить, что он имел ввиду.

6. Список книг, в чтении которых лучше не признаваться

А) Общепринято наиболее важными считать нижеприведенные книги. В основном это уже классика суб-жанра. Список был составлен безымянными любителями из романов, отмеченных как читательским интересом, так и критикой в свое время. Возможно даже негативной.

Джон Скипп, Крэйг Спектор “The Light at the End” (1986) и “The Scream”(1987).

Дэвид Дж. Шоу “The Kill Riff” (1988).

Джо Р. Лансдейл “The Nightrunners” (1983).

Рекс Миллер “Грязь (Slob)” (1987).

Кэйт Коджа “The Cipher” (1991).

Джек Кетчам “Мертвый сезон (Off Season)” (1980).

Роберт Деверо “Deadweight” (1994).

Джон Ширли “Cellars” (1982).

Д. Харлан Уилсон “Dr. Identity” (2007).

Пол М. Сэммон “Splatterpunk: Extreme Horror” (1990) и “Splatterpunks II: Over the Edge” (1995).

Б) Американская библиотечная ассоциация рекомендует (Spratford and Clausen “Horror Readers' Advisory: The Librarian's Guide to Vampires, Killer Tomatoes, and Haunted Houses”, 2004):

Клайв Баркер “Проклятая игра (The Damnation Game)” (1985) и авторские сборники “Книги крови (Books of Blood) “.

Дэвид Бишофф “The Crow: Quoth the Crow” (1998).

Поппи З. Брайт “Потерянные души (Lost Souls)“ (1992), “Рисунки на крови (Drawing Blood) “ (1993) и “Изысканный труп (Exquisite Corpse) “ (1995).

Рэмси Кэмпбелл “Silent Children” (2000).

Нэнси Коллинз “Ночью в черных очках (Sunglasses after Dark)” (1989).

Джон Коннолли “Все мертвые обретут покой (Every Dead Thing)” (1999).

Брет Истон Эллис “Американский психопат (American Psycho)“ (1991) и “Гламорама (Glamorama)” (1999).

Рэй Гартон “Lot Lizards” (1991), “Shackled” (1997).

Кейтлин Р. Кирнан “Threshold” (2001).

Джо Р. Лансдейл “Freezer Burn” (1999).

Грэм Мастертон “Trauma” (2002).

Ричард Кристиан Матесон “Created by” (1993).

Роберт МакКаммон “Мое! (Mine)” (1990).

Пол М. Сэммон “Splatterpunks: Extreme Horror” (1990) и “Splatterpunks II: Over the Edge” (1995).

Джон Сол “Черная молния (Black Lightning)” (1995).

Дэвид Дж. Шоу “The Kill Riff” (1988).

Джон Скипп и Крейг Спектор “The Light at the End” (1986).

Майкл Слэйд “Охотник за головами (Headhunter)” (1984), “Вурдалак (Ghoul)” (1987), “Ripper” (1994), “Primal Scream” (1998), “Burnt Bones” (1999), “Death’s Door” (2002).

С. П. Сомптоу “Вампирский узел (Vampire Junction)” (1984).

Питер Страуб “Парящий дракон (Floating Dragon)” (1983).

Уитли Стрибер “The Forbidden Zone” (1993).

Комментарий: Как видно из списка, достаточно разнообразная подборка произведений от совершенно разных писателей – не только по авторским методам, но и по самим “школам” хоррора, на которые и приходится львиная доля их творчества. Тут присутствуют и явные приверженцы традиций, но все же не удержавшиеся и совершившие творческий набег на сопредельный суб-жанр, – Джон Сол, Нэнси Коллинз, Грэм Мастертон, Роберт МакКаммон. Отметились и представители “психологического подхода” – Рэмси Кэмпбелл, Питер Страуб, Кейтлин Р. Кирнан. Нашлось место и откровенному трэшу – Рэй Гартон и Майкл Слэйд.

В) Список от Джона Скиппа.

Клайв Баркер “Проклятая игра (The Damnation Game)” (1985) и авторские сборники “Книги крови 1-3 (Books of Blood 1-3) “.

Дэвид Дж. Шоу “Seeing Red” (1983), “Lost Angels” (1987), “Silver Scream (editor)” (1988) и “The Kill Riff” (1988).

Джо Р. Лансдейл “The Nightrunners” (1983) и “The Drive in” (1988).

Джон Скипп, Крэйг Спектор “The Light at the End” (1986), “The Cleanup” (1987), “Book of the Dead (editor)” (1989) и “The Scream”(1987).

Рэй Гартон “Live Girls” (1987).

С. П. Сомптоу “Вампирский узел (Vampire Junction)” (1984).

Комментарий: Скипп не считает книги ни Джека Кетчама ни Ричарда Лаймона – сплаттерпанком. Он называет их хардкором, так же как и Питера Страуба и Стивена Кинга. И предлагает ввести термины такого рода как “пост-сплаттерпанк”, “новая волна” или “прото-сплат…”. Но о себе Дж. Скипп, по крайней мере, не забыл.

Г) Стивен Джонс и Ким Ньюман в своей книге “Horror: The 100 Best Books” (1998) рекомендуют ознакомится со следующими писателями: Ричард Лаймон (“Подвал (The Cellar)”), С. П. Сомптоу (“Вампирский узел (Vampire Junction)”), Рэй Гартон (“Darklings”), Джон Скипп и Крэйг Спектор (“The Light at the End”, “The Bridge”), Рекс Миллер (“Грязь (Slob)”), Джо Р. Лансдейл (“The Nightrunners”, “By Bizarre Hands”), Дэвид Дж. Шоу (“Silver Scream (editor), “The Kill Riff”, “Seeing Red”, “The Shaft”), Нэнси Коллинз (“Ночью в черных очках (Sunglasses after Dark)”), Брет Истон Эллис (“Американский психопат (American Psycho)“), Кэт Коджа (“The Cipher”), Поппи З. Брайт (“Потерянные души (Lost Souls)“), Ричард Кристиан Матесон (“Created by”), . И, конечно же, Клайв Баркер, как же без него.

Д) Дополнение ко всем перечисленным книгам, но с малым уточнением – все нижеприведенные книги перевели на русский.

Майкл Грей “Комната ужасов (The Room)”.

Скотт Зиглер “Инфицированные (Infected)”.

Джек Кетчам “Стая (Offspring)”.

Ричард Лаймон “Во тьме (In the Dark)”, “Дорога в ночь (Come Out Tonight)”, “Игры в воскрешение (Resurrection Dreams)”, ”Кол (The Stake)”, ”Ночь без конца (Endless Night)” и “Поведай нам тьма (Darkness, Tell Us)”.

Рекс Миллер “Тень в камне (Stone Shadow)” и “Мороженщик (Iceman)”.

Джон Руссо “Нелюди (Inhuman)”, “Ночь живых мертвецов (Night of the Living Dead)” и “Полночь (Midnight)”.

Уэйн Аллен Сэлли “Болеутолитель (The Holy Terror)”.

Шон Хатсон “Слизни (Slugs)”, “Белый призрак (White Ghost)”, “Возмездие (Nemesis)”, “Гибрид (Hybrid)”, “Жертвы (Victims)”, “Мертвая голова (Deadhead)”, “Наемный убийца (Assassin)”, “Отбросы (Spawn)”, “Тени зла (Shadows)”, “Эребус (Erebus)” и “Язычник (Heathen)”.

Рик Р. Рид “Епитимья (Penance)” и “Одержимый (Obsessed)”.

Е) Разного рода эксперименты с литературной формой. Кроме уже упомянутых в соответсвующей главе.

Мэттью Стокоу “Коровы (Cows)”. Автор многогранный. Два его последних романа имеют большее отношение к сочетанию современной прозы с нео-нуаром, нежели к чему-то экстремальному.

Джеймс Хэвок “Белый Череп (White Skull: Adventures of Captain Misson)”, “Рэизм (Raism)” и “Сатанокожа (Satanskin)”. Загадочный экстремальный эзотерический хоррор с уклоном в плотские фантазии (автора?!).

Ж) Книги, скрывающие свою темную суть и экстремальные корни под скромной надписью “триллер”. Элементы, интонации, настроения, атмосфера…

Гленн Мид “Подручный дьявола (The Devil’s Disciple)”.

Дэвид Моррелл “Лазутчики (Creepers)”.

Коди МакФэйдин “Человек из тени (Shadow Man)”.

Вэл МакДермид “Песни сирен (The Mermaids Singing)”, “Тугая струна (The Wire in the Blood)” и “Последний соблазн (The Last Temptation)”.

Джим Томпсон “Убийца во мне (The Killer Inside Me)”

Тесс Герритсен “Хирург (The Surgeon)” и “Ученик (The Apprentice)”.

Джеймс Дики “Избавление (Deliverance)”.

Челси Кейн “Сердце убийцы (Heartsick)”.

Джеффри Линдсей “Дремлющий демон Декстера (Darkly Dreaming Dexter)” и “Дорогой друг Декстер (Dearly Devoted Dexter)”.

Марк Найканен “Парад скелетов (The Bone Parade)”.

Ингрид Нолль “Мертвый петух (Der hahn Ist tot)”.

Джефф Пови “Клуб серийных убийц (The Serial Killers Club)”.

Майкл Прескотт “Когда отступит тьма (Comes the Dark)”.

Джон Сэндфорд “Правила охоты (Rules of Prey)”.

Сабина Тислер “Похититель детей (Der Kindersammler)”.