DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Виктор Глебов «Голландец» (Главы 1—2)

В море человек никогда не бывает один.

Эрнест Хемингуэй

 

 

Глава 1

 

Море казалось спокойным. Это не могло не радовать, потому что шторм, разыгравшийся накануне, вымотал всю команду, которая теперь нуждалась в отдыхе. Палуба ещё блестела местами от воды, и вообще вся шхуна выглядела только что спущенной с верфи, потому что волны окатывали её всю ночь.

Олег обвёл горизонт взглядом и отвернулся. Возвращение одновременно и радовало его, и заставляло нервничать. С одной стороны, он соскучился по дому. Хотелось растянуться на диване, включить телевизор и неделю никуда не выходить. С другой, надо было что-то решать с Машей. Она ясно дала понять, что не может вечно ждать его из длительных путешествий. «Биологические часы тикают», — сказала она перед тем, как Олег уехал в эту экспедицию. Имелось в виду, что ей уже двадцать семь, и пора создавать семью, заводить детей. «С каждым годом родить будет трудней», — не раз повторяла Маша, и в её голосе звучала озабоченность, всегда вызывавшая у Олега смутную тревогу. Он чувствовал, что брак будет означать конец одной эпохи и начало другой — наполненной рассудительностью и стремлением к респектабельности. Маша хотела именно этого. А был ли Олег готов оставить в прошлом погружения и море — всё то, что вызывало опасения за будущее у Маши? Он в этом сомневался. И необходимость продолжить разговор, начатый перед отъездом, иногда угнетала его. Впрочем, никто ведь его не заставлял жениться…

Олег тяжело вздохнул. Так-то оно так, конечно, и всё же…

На палубе появился Евгений Михайлович Быковский, океанолог, начальник экспедиции. Его седая бородка при отсутствии усов делала его похожим на китобоя старых времён — тогда курители трубок сбривали волосы вокруг губ, чтобы не опалить их.

— Ну, что, обманули нас синоптики, — проговорил Быковский, засовывая большие пальцы в карманы — а карманов в его жилете было с десяток, и в них лежало всё, что могло понадобиться или просто пригодиться, отчего океанолог смахивал на престарелого коммандос перед выбросом. — Обещали штиль, а вышел шторм. Вот и верь после этого людям.

— Мало ли какие случаются неожиданности в атмосфере, — ответил Олег. — Не всё приборами фиксируется.

— Вообще-то вы заблуждаетесь, — покачал головой Быковский. — Такие явления, как шторм, трудно пропустить. Почти невозможно.

— Значит, мы угодили в тот ничтожный процент, который вы называете «почти», — улыбнулся Олег.

Океанолог скептически хмыкнул.

— Нам плыть ещё полтора месяца, — сказал он. — Не хотелось бы, чтоб сюрпризы вроде вчерашнего повторялись.

— Будем надеяться, что это была досадная случайность.

Быковский помолчал, глядя на море.

— Как там Арина? — спросил он. — Что говорит наш доктор?

— Я видел Максима утром. Он считает, что зрение наверняка вернётся, но не скоро. На корабле он больше ничего не может сделать. Нужны другие условия.

Океанолог понимающе кивнул.

— Бедная Арина, — сказал он. — Надо же так. Я был уверен, что миссия совершенно безопасна.

— Вы здесь ни при чём. Подвело оборудование. И проверял его Алекс, а не вы.

Быковский махнул рукой.

— Да, но он тоже не виноват. Крепления не рассчитаны на падение обломков скал.

Олег не стал спорить. Он имел в виду не крепления, но океанолог едва ли был настроен вдаваться в технические подробности.

— Могло быть и хуже, — сказал Олег. — Декомпрессия опасная штука. А зрение восстановится — я уверен.

— Очень надеюсь.

На палубе показался первый помощник капитана Вырин. Он выполнял на судне обязанности штурмана. Хотя день выдался довольно тёплый, на нём была наглухо застёгнутая ветровка. Он курил сигарету, держа её указательным и большим пальцами.

— Не бойтесь, дальше поплывём спокойно, — сказал он, выпуская дым. — На ближайшую неделю прогноз хороший, и, я думаю, больше синоптики не облажаются.

— Мы говорили об Арине, — сказал Олег.

— Шуйский уверен, что всё будет путём.

— Не уверен, а надеется, — поправил Быковский. — Как она сама? Видел её сегодня?

— Да. Вроде нормально. Насколько это возможно. Бодрится. Говорит, что стала для нас всех обузой.

— Она это не всерьёз.

— Она хочет услышать, что это не так.

— Ты сказал ей?

— Само собой.

Из-за бакена вышел второй помощник капитана Павлов. Высокий и стройный, всегда гладко выбритый, он больше смахивал на молодого актёра, чем на моряка. Все знали, что дома его ждёт беременная жена. Ко времени возвращения «Януса» в родной порт она должна была родить, так что Павлов вёз целую коллекцию девчачьих игрушек, собранную за время экспедиции.

— Семён Дмитриевич приглашает вас на мостик, — сказал он, подойдя. — Всех.

— Что случилось? — спросил Быковский.

— Мы получили сигнал.

— Какой сигнал?

— Локатора. Впереди нас находится судно. Там! — Павлов протянул руку в сторону горизонта.

Все повернули головы.

— Ничего не вижу, — сказал Вырин. — Какого рода судно?

— Большое. Возможно, сухогруз или теплоход.

— И что тут особенного?

Павлов пожал плечами.

— Оно дрейфует.

— Уверены?

— Посмотрите сами.

Штурман выбросил окурок за борт.

— Ладно, идёмте.

Все отправились на капитанский мостик.

— Думаете, оно потерпело бедствие? — спросил по дороге Олег.

Вырин качнул головой.

 — Нет, вряд ли. Раз оно на плаву, то мы поймали бы сигнал SOS. Ну, если б что-то было не так.

Капитана звали Семён Дмитриевич Гурин. В волосах, бородке и густых бровях опытного моряка с более чем двадцатилетним стажем виднелась проседь. Голубые глаза смотрели открыто и прямо, и никто, наверное, ни разу не видел, чтобы Гурин волновался или суетился: всё у него было размеренно и обдуманно, так что казалось, будто он в любой ситуации знает, что делать.

При появлении начальника экспедиции, водолаза и штурмана капитан приветственно кивнул и указал на монитор локатора.

— Полюбуйтесь. Прямо по курсу.

— Почему мы не видим корабль? — спросил Вырин, подходя. — Он вроде не так далеко, а горизонт чистый.

— Не знаю. Подождём.

— Думаете, ему нужна помощь? — спросил Олег.

 — Сигнала бедствия мы не получаем, — ответил Гурин. — Но это ничего не значит. Судно дрейфует, хотя не должно бы. Придётся убедиться, что всё в порядке. Ну или оказать помощь потерпевшим. — Он повернулся к Павлову. — Проинформируйте команду и приготовьте к спуску катер.

— После вчерашнего шторма могло пострадать небольшое судно, — заметил Вырин. — Но, судя по сигналу, корабль довольно большой.

— Скоро всё выясним, — ответил Гурин. — Надеюсь, мы напрасно беспокоимся. И всё же… раздайте оружие.

На пару секунд на мостике воцарилась тишина.

— Оружие? — удивился Быковский. — Зачем?

— Слышали о пиратах? Лучше подстраховаться.

— Мы же не у Сомали! — усмехнулся океанолог.

— У преступлений нет национальных границ, — вполне серьёзно ответил капитан.

На борту имелось восемь винтовок и несколько пистолетов. Они хранились в металлическом шкафу — все, кроме личного оружия капитана, которое тот держал в своей каюте.

Гурин достал из кармана ключ и отдал его Павлову.

— Вы возглавите экспедицию, — сказал он. — Так что боекомплекты на пятерых.

— Позвольте присоединиться? — спросил Олег. — Я умею обращаться с оружием, служил в армии.

— Это ни к чему. Мы просто узнаем, что случилось. Возможно, даже не придётся высаживаться на корабль.

 

***

 

Судно появилось на горизонте спустя десять минут.

— Не такое уж и большое, как показывает радар, — прокомментировал капитан, рассмотрев его в бинокль. — Попытайтесь связаться с ним.

— Ничего не выходит, — доложил штурман через некоторое время. — Мы перепробовали все частоты. Возможно, у них вышло из строя оборудование.

— С чего бы? — пробормотал Гурин. — Ладно, приготовиться к высадке.

— Команда ждёт, — отозвался Павлов. — Как только подплывём ближе, можно спускать катер на воду.

— Не торопитесь, — сказал капитан. — Прежде осмотрим корабль на расстоянии.

— Я слышал, бывали случаи, когда вся команда умирала от ботулизма или ещё какой-нибудь заразы, — вставил Олег.

— Но от всякой заразы, как вы выразились, не погибают все разом и мгновенно, — ответил Гурин. — Кто-нибудь сообщил бы об эпидемии на береговую станцию.

— Я запросил по радио о судах, следующих этим или сходным курсом, — сказал штурман. — Возможно, удастся определить, что это за корабль.

— Скоро мы увидим его название.

Прошло ещё около четверти часа, и капитан поднял к глазам бинокль.

— «Мантикора», — прочитал он вслух. — Отправьте запрос.

Вырин тут же надел наушники.

— Катер спустить через пять минут, — приказал Гурин Павлову. — Сначала обогнуть судно, и только затем подплывать. Очень осторожно.

— Получен ответ по «Мантикоре», — проговорил штурман. — Греческое торговое судно, числится пропавшим. Последний раз выходило на связь девятнадцать дней назад. Поиски ничего не дали. Но оно следовало совершенно другим курсом. Не представляю, как оно могло оказаться здесь.

— Сбилось, — сказал Гурин. — Девятнадцать дней… Вряд ли на борту кто-то есть. Скорее всего, команда давно эвакуировалась на шлюпках.

— Но зачем? — возразил Вырин. — Корабль на плаву. Безопаснее было бы остаться на нём. Даже если связь вырубилась и машины встали, это всё равно лучше, чем пускаться на шлюпках. Кроме того, никаких сведений о том, что команда «Мантикоры» подобрана спасателями, нет.

— Возможно, команда и на борту, — согласился капитан. — Спускайте катер.

Павлов ушел выполнять приказ.

— Можно? — попросил бинокль Быковский.

— Пожалуйста.

Океанолог рассматривал «Мантикору» около минуты.

— Там никого нет, — сказал он наконец. — Я уверен. Нас должно быть прекрасно видно с судна. Если бы я девятнадцать дней дрейфовал на этом корыте, то сейчас скакал бы и орал, размахивая руками, чтобы привлечь внимание.

— Люди могут быть не в состоянии сделать это, — возразил Гурин. — Больны или ослабли от голода и жажды.

— Или умерли, — добавил Олег. Он забрал у океанолога бинокль и тоже осмотрел борт судна. Никаких пробоин или других повреждений видно не было, но они могли находиться с противоположной стороны или располагаться ниже уровня воды. — Судно даже не накренилось.

— Не думаю, что оно потерпело катастрофу. Поблизости нет ни скал, ни островов, ни рифов. — Быковский задумчиво почесал бородку. — Думаю, дело в отравлении или…

— Нет смысла гадать, — перебил океанолога Гурин. — Скоро всё узнаем.

Через несколько минут катер спустили на воду, и четыре вооружённых матроса во главе с Павловым направились к «Мантикоре». Двигатели шхуны были заглушены, и все оставшиеся на борту вышли на палубу, запасшись биноклями. Отсутствовал только Шуйский — врач ещё оставался в лазарете.

Олег стоял на носу. Ему было отлично видно, как катер приближается к дрейфующему судну, огибает его и исчезает из виду.

— Толя, как дела? — раздался справа голос Гурина. Капитан поддерживал с помощником связь при помощи портативных раций.

Динамик затрещал.

— Всё нормально. Движения на борту не видим, — донеслось в ответ.

Через полминуты катер показался из-за кормы.

Рация снова ожила:

— Разрешите пришвартоваться?

— Разрешаю, — ответил Гурин. — Двое в катере, трое поднимаются на борт.

— Есть.

Олег видел, как катер подплыл к трапу и один из матросов набросил на него канат.

— Флаг спущен, — проговорил вдруг Быковский. — Вы заметили?

Никто ему не ответил.

Павлов выбрался первым и начал подниматься с винтовкой в руке. За ним полезли два матроса, их товарищи остались в катере с оружием наготове.

— Скрестите пальцы, — негромко проговорил штурман.

Капитан бросил на него недовольный взгляд. Если он и был суеверен, как большинство моряков, то никогда не показывал этого и не любил, когда при нём говорили о приметах. Особенно если это делали офицеры.

— Да нет там пиратов! — бросил боцман, стоявший тут же. — Что им там делать? «Мантикора» уже девятнадцать дней как числится пропавшей.

Олег считал, что Уваров прав: если на судне и побывали морские бандиты, сейчас они находились от него очень далеко.

— Мы на нижней палубе, — раздалось из рации. — Начинаем осмотр.

— Держитесь вместе, — посоветовал Гурин. — Если что, убирайтесь оттуда.

— Я доложил береговой станции, что мы обнаружили «Мантикору», — сказал Вырин. — Нам разрешили продолжать плавание, если на борту не окажется никого из членов команды.

— Хорошо, — отозвался капитан, снова поднимая к глазам бинокль. — Предупредили доктора на всякий случай?

— Да, он обещал приготовить всё необходимое для оказания первой помощи.

— Мне вдруг вспомнился «Летучий Голландец», — сказал Быковский. — Как думаете, это один из них?

— Вполне возможно, — отозвался Вырин. — Случаи, когда команда бесследно пропадает с корабля, не редкость. Считается…

— Давайте дождемся результатов осмотра, — перебил Гурин.

— Да-да, — покладисто кивнул океанолог. — Конечно!

Капитан включил рацию:

— Что там, Толя? Докладывай!

— Пока пусто. Осматриваем каюты на первой палубе. Личные вещи на месте, но пассажиров нет.

— Продолжайте. Оставайтесь на связи.

— Есть.

Через двадцать минут стало совершенно очевидно, что ни на первой палубе, ни на второй, ни в машинном отделении, ни в рубке, ни на мостике «Мантикоры» нет ни единой живой души.

— Это «летучий голландец», — подвёл итог Быковский, поглаживая бородку. — Я должен на нём побывать! Когда ещё представится такая возможность.

— Я тоже. — Олег встретился с Гуриным взглядом. — Семён Дмитриевич, давайте пришвартуемся. Теперь уже нечего опасаться.

— А если болезнь? — спросил капитан.

— Не думаю, что мы можем заразиться, — голос принадлежал Шуйскому. Врач только что появился на палубе. Все повернулись к нему. — Прошло слишком много времени. Думаю, можно сходить на экскурсию. Я бы с удовольствием осмотрел корабль.

— Хорошо, я не против. — Гурин включил рацию. — Толя, бортовой журнал на месте?

— Нет.

— Продолжайте искать. Мы пришвартуемся через несколько минут.

— Всё понял. Ждём вас.

— Яков Алексеевич, осуществите манёвр, — обратился Гурин к штурману. — Думаю, для вас это будет не слишком сложно.

Вырин усмехнулся:

— Да раз плюнуть!

 

***

 

— Вы уверены, что судно греческое? — вид у Павлова был озадаченный.

— Да, а в чём дело? — спросил Вырин. — Я сам принимал сообщение от береговой станции.

— Просто в рубке все надписи на французском.

— Не может быть!

— Я изучал язык, я бы не перепутал. Посмотрите сами.

— Ладно… пойдём, — штурман приглашающе махнул рукой.

Они поднялись в рубку. Вырин склонился над приборами.

— И где?

Лицо у Павлова вытянулось.

— Ничего не понимаю… — пробормотал он. — Клянусь, они были на французском!

— Ну, теперь они на английском, ты согласен?

— Да, но…

Вырин похлопал помощника капитана по плечу.

— Латинские буквы выглядят одинаково — немудрено перепутать.

— Да нет же! Слова-то пишутся совсем по-другому.

— Толя, скажи честно, ты эти слова разглядывал? Внимательно?

Павлов задумался.

— Пожалуй, нет.

— Вот видишь! Всё и выяснили.

— Но я помню, как подумал, что надписи на французском! — упрямо сказал Павлов. — И вообще… в любом случае, почему они на английском, а не на греческом?

— Откуда я знаю? — примирительно улыбнулся Вырин. — Какая разница?

— Наверное, никакой, — подумав, ответил Павлов.

— Тогда выбрось из головы. Ты нашёл бортовой журнал?

— Нет. Он пропал. Мы всё перерыли.

— Корабль не такой большой, как нам показалось вначале, но и не маленький. Неужели всё осмотрели?

— Ну-у… — на картинно красивом лице второго помощника появилась тень сомнения.

— Вот! У тебя есть дело, Толя. Семён Дмитриевич хочет знать, что тут произошло. И мы все тоже.

— Команда, должно быть, забрала его с собой, когда покидала корабль.

— Возможно, — не стал спорить штурман. — Но, чтобы быть в этом уверенными, надо убедиться, что здесь его нигде нет. И я как раз искал его, когда ты отвлёк меня с этими французскими буквами. Так, может, вернёмся и продолжим?

— Хорошо, — сдался Павлов. — Значит, ошибся. — Он озадаченно покачал головой. — Хотя всё равно странно…

 

***

 

— Неудивительно, что машины встали, — говорил Ратников, механик. — Я всё осмотрел, и знаете что? Не понимаю, как это корыто вообще пустилось в плавание! Всем механизмам лет по семьдесят, не меньше. Судно давно должны были списать и пустить на металлолом.

— Это невозможно, — возразил Гурин. — «Мантикора» — современный корабль.

Ратников упрямо покачал головой. Механик был коротко острижен и гладко выбрит. Кожа казалась бледной из-за того, что он загорел меньше остальных.

— Кое-какие детали сняты с немецкого крейсера, — сказал он. — Я лично видел маркировку.

— Что ты несёшь?! — не выдержал Вырин. — Какого ещё крейсера?

Механик обратил на него задумчивый взгляд.

— Я думаю, который успел повоевать во Второй мировой, — ответил он серьёзно.

Штурман фыркнул:

— Ну, знаешь!

— Ты уверен? — спросил Ратникова Гурин. — Не мог ошибиться?

— Нет, Семён Дмитриевич. Говорю вам: детали изношены хуже некуда! Везде ржавчина, сколы, трещины. Не думаю, чтобы «Мантикора» вообще могла выйти в плавание. Всё это не работает, по крайней мере, лет тридцать, если не больше.

— Тем не менее, корабль как-то сюда добрался, — заметил Шуйский. — И, как я понимаю, в Афинах зафиксировано его отплытие.

— Вот именно! — вставил штурман.

Ратников развёл руками.

— Думайте что хотите. Если не верите, спуститесь и сами убедитесь.

— Спасибо, я уже так в рубку сходил сегодня! — буркнул Вырин, отворачиваясь. — Полюбовался на французские надписи.

— Ты о чём? — нахмурился Гурин.

— Расскажи им, Толя, — кивнул штурман Павлову. — Валяй, не стесняйся! После фашистского крейсера твоя байка на ура пройдёт.

Второй помощник капитана нехотя рассказал о своём наблюдении.

— А потом надписи стали английские, значит? — переспросил Гурин.

— Да вы же сами их видели, когда в рубке были. На каком они были языке?

— Не обратил внимания. — Капитан помолчал. — Ладно, это всё ерунда, — объявил он, вставая. — Делать нам тут больше нечего, так что пора возвращаться на шхуну и плыть дальше. О «Мантикоре» мы сообщили береговой станции, её заберёт спасательное судно. Так что свой долг можем считать исполненным. И так потеряли достаточно времени.

Все поднялись.

— Пока мы искали бортовой журнал, я кое-что нашёл, — сказал Олег. — Не придал поначалу значения, но после Диминых слов… как-то задумался.

— Ты о чём? — спросил механик. — Что я такого…

— Про машинное отделение… — Олег обвёл всех взглядом, не зная, стоит ли продолжать. Впрочем, раз уж начал… — В общем, идёмте со мной. Это нас ненадолго задержит, но, мне кажется, вам стоит посмотреть.

— Может, не будешь нагонять таинственности, а просто скажешь, что нашёл? — усмехнулся Вырин.

— Нет, — покачал головой Олег. — Вдруг оно исчезнет, как французские надписи, — он улыбнулся, давая понять, что шутит.

— Ладно, пошли, — решил Гурин. — Быстрее покончим со всем этим и поплывём дальше.

Олег отвёл команду шхуны в кают-компанию «Мантикоры».

— И что? — спросил Быковский. — Не вижу ничего странного.

— Не торопитесь. — Олег подошёл к буфету и открыл дверцы. — Полюбуйтесь. — Он принялся вытаскивать и ставить на стол бутылки. Все они были пусты. — Что вы на это скажете? — Водолаз отступил на шаг, давая остальным возможность полюбоваться на содержимое буфета.

— Ну и? — после паузы спросил Шуйский. — Команда много пила и не избавлялась от тары? Должно быть, сознательные были люди — не хотели засорять мировой океан.

— Погодите-ка. — Ратников подошёл к столу и взял одну из бутылок в руки. Осмотрел со всех сторон, присвистнул. Схватил другую. Взглянул на Олега. — Либо это была шикарная коллекция, которой на этом судне совсем не место, — проговорил он, — либо…

— Эти бутылки датированы от тысяча девятьсот десятого до тысяча девятьсот пятнадцатого года, — кивнул Олег. — В то время их произвели и загрузили на корабль. Не думаю, что на этот.

— Эх, жаль, что пустые! — с искренним сожалением сказал Ратников. — Кому-то повезло, но не нам.

— Как это понимать? — вмешался Гурин.

— Похоже, на «Мантикоре» полно анахронизмов, — проговорил, глядя на бутылки, Быковский. — И знаете что? Теперь я очень хочу увидеть машинное отделение.

 

***

 

— Чёрт, да вы что, сговорились?! — не выдержал Гурин. Он стоял в трюме и в упор смотрел на Ратникова. — Кому пришла в голову идиотская мысль устроить это представление?! И где вы набрали столько старых бутылок? Хотя… — он уставился на Олега, — надо ещё выяснить, действительно ли они такие древние.

— Клянусь, я не знаю, в чём дело! — в отчаянии ответил механик. — Всё здесь выглядело давно прогнившим, когда я…

— Заткнись, Дима! — оборвал его капитан и, развернувшись, начал подниматься на палубу. — Придурки!

Олег подумал, что никогда прежде не видел Гурина вышедшим из себя.

— Скажи честно, ты придумал насчёт немецкого крейсера? — понизив тон, спросил Ратникова Шуйский.

— Нет, Максим. Всё было так, как я сказал.

Врач усмехнулся.

— Ну-ну. Чудеса, да и только!

— Сэм, подтверди, что я не вру! — обратился Ратников к мотористу. — Ты же был со мной.

Американец пожал плечами. Это был рыжий парень с конопатым лицом и серыми, будто выцветшими глазами. Его взгляд всегда блуждал, крайне редко фиксируясь на собеседнике.

— Ну! — требовательно воскликнул механик.

— Я видел, да, — нехотя проговорил Сэм. — Но теперь всё по-другому.

— И что?

Моторист уставился в потолок.

— Я не знаю, Дим.

Ратников раздражённо махнул на него рукой.

— Пошёл ты…!

Когда все вновь собрались в кают-компании, Гурин уже успел осмотреть лично все бутылки. На его лице появилась усмешка.

— Ну вы и клоуны, — проговорил он. — Особенно ты, Дима! — добавил он, обращаясь к Ратникову. — И когда только успели сговориться? Или вы импровизируете? Подыграл ему, да? — он кивнул на Олега.

Механик подошёл к столу, взял одну из бутылок.

— Чёрт! — вырвалось у него.

Олег взял и осмотрел другую.

— «Метакса», — проговорил он. — Прошлого года разлива.

— Вот именно! — торжествующе сказал Гурин. — Так что хватит валять дурака. Возвращаемся на «Янус» и продолжаем плавание.

Олег встретился глазами с Ратниковым.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросил механик.

Водолаз отрицательно покачал головой.

— Всё, за мной! — Гурин вышел на палубу, члены команды последовали за ним.

— Капитан, хочу обратить ваше внимание, что я в этом нелепом розыгрыше не участвовал, — проговорил Алекс Бинг. — И я осуждаю подобную затею!

— Будет тебе! — отмахнулся Гурин. — Подурачились и ладно. Жаль только потерянного времени.

Все спустились на нижнюю палубу. «Янус» покачивался на волнах. На борту шхуны оставались только боцман и Арина Лазкова, которая из-за потери зрения не могла обследовать «Мантикору». Уваров стоял на носу и курил. При виде возвращающейся команды он приветственно поднял руку.

— Ну что? — крикнул он. — Нашли кого-нибудь?

— Нет, — отозвался Гурин. — И журнал тоже исчез.

Он остановился, пропуская команду к трапу, соединявшему «Мантикору» со шхуной.

В этот момент судно сильно качнуло.

Олег едва успел схватиться за поручни. У него мелькнула несвоевременная мысль, что для металла они на удивление тёплые.

Остальные тоже удержались на ногах, только Ратников упал на колени и покатился по палубе. Кто-то вскрикнул. В недрах «Мантикоры» раздался скрежет.

— Быстрее! — скомандовал Гурин. — Все на «Янус»!

Олегу пришло в голову, что обшивка греческого судна расходится. Только из-за чего? Когда они были в машинном отделении, там не было воды — «Мантикора» явно не имела ни пробоин, ни других повреждений.

Корабль качнулся и накренился. Слишком быстро для судна такой массы…

 Трап сорвался и упал в воду. Уваров что-то кричал, но слов было не разобрать, потому что в трюме «Мантикоры» оглушительно застучало, а затем всё греческое судно содрогнулось от носа до кормы.

В глазах у Олега потемнело, и он понял, что падает, потеряв ощущение пространства — поручень словно растворился в его ладонях, и водолаз рухнул вперёд, в окутавшую его со всех сторон темноту!

 

Глава 2

 

Олег очнулся в своей каюте. Сел на койке, повертел головой. Чувствовал он себя прекрасно — похоже, во время падения ничем не ударился. Раз он на «Янусе», значит, команде удалось благополучно перебраться на шхуну и его перенести. Слава Богу! Олег спустил ноги на пол, встал, сделал несколько шагов, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего не болело…

Надо бы узнать у остальных, что случилось с «Мантикорой» и долго ли он пробыл в отключке. Судя по тому, что «Янус» двигался, они продолжили плавание, перепоручив заботы о «летучем голландце» команде спасателей.

На палубе Олег никого не встретил, поэтому пошёл в рубку. Гурин и Вырин были там. Штурман крутил настройки радио, капитан смотрел на него в ожидании. При появлении водолаза оба повернули головы. Вырин снял наушники.

— Доброе утро, принцесса, — сказал он. — Как спалось?

— Отлично. Что случилось?

Штурман с капитаном переглянулись.

— Может, ты нам расскажешь? — сказал Гурин. — Лично я очнулся на «Янусе», причем мы уже плыли. «Мантикоры» видно не было, локатор её тоже не показывал. От места встречи с ней, если верить приборам, мы отклонились не сильно, так что она либо затонула, либо… — он неуверенно ухмыльнулся, — уплыла!

— Я тоже не помню, как оказался на шхуне, — сказал Вырин. — Проснулся в каюте и пошёл искать остальных. Все спали, кроме Арины и Семёна Дмитриевича.

Олег сел на стул, уперев локти в колени.

— Я не помню ни черта, — признался он. — Когда «Мантикору» затрясло, я вырубился. А остальные здесь?

— Мы проверили каюты, — ответил штурман. — Ситуация не самая радужная.

— Почему? — насторожился Олег. Что-то в тоне Вырина ему очень не понравилось.

— Уварова нет. Нигде. Похоже, его смыло за борт.

— Смыло? — поразился Олег. — Чем? Волн не было.

— Значит, сбросило во время… Слушай, мы ведь сами не знаем, что произошло. Но с тем чёртовым кораблём что-то случилось. И теперь Уварова нет. Мы остались без боцмана.

— А Арина?

— Она в своей каюте. С ней Шуйский. Доктору тоже память отшибло.

— Остальные на месте?

— Да. Но нашего океанолога и одного матроса разбудить мы не смогли. Тебя, кстати, тоже. Пришлось оставить вас в покое. Наверное, они скоро сами встанут — как и ты.

— Сколько мы плывём с тех пор, как вы очнулись? — спросил Олег капитана.

— Четыре часа. А после того, как «Мантикору» затрясло, прошло чуть меньше пяти.

Водолаз бросил взгляд на рацию.

— Когда я вошёл, вы пытались с кем-то связаться…

— С береговой станцией. Пытаемся уже давно. Ничего не выходит.

— Радио сдохло?

Вырин задумчиво почесал щёку.

— Нет. С прибором всё в порядке. Передатчик исправен. Мы его даже разобрали и проверили. Но связи нет. Только шум в эфире.

— Из-за чего это могло случиться?

Штурман пожал плечами.

— Мы не видим для поломки объективных причин, — ответил он.

— Значит, починить радио невозможно?

— Увы. По крайней мере, пока мы не выясним, что с ним не так.

— Кстати, это не всё, — сказал Гурин.

— В каком смысле? — насторожился Олег.

— Не все неприятности.

— Что ещё случилось?

— Катер. Он пропал.

— Затонул, когда «Мантикору» качнуло?

— Неизвестно. Мы же ничего не помним.

— Я-а-сно… — протянул Олег. — Ну, к счастью, у нас есть запасной.

Вырин кашлянул.

— Нет, — сказал он. — Он тоже пропал.

— Но… как это возможно?! Он же не был спущен на воду.

— Мы в курсе, Олег. Похоже, пока команда была в отключке, тут много чего произошло.

— Хотя бы предположения у вас есть? — спросил водолаз, чувствуя, как какое-то неприятное ощущение овладевает им.

Штурман вопросительно посмотрел на Гурина. Капитан кивнул.

— Скажи ему.

Вырин перевёл взгляд на Олега.

— Мы думаем, не все были без сознания. Кто-то должен был отцепить запасной катер, перенести нас на борт «Януса» и вывести шхуну на прежний курс.

— Уваров? — неуверенно спросил Олег, вспомнив пропавшего боцмана. — Думаете, он покинул судно на катере? А зачем ему было брать запасной, если на воду уже был спущен… Хотя, если первый затонул…

— Есть и другой вариант, — прервал водолаза Гурин. — Но он кажется… неправдоподобным.

— Какой?

Капитан побарабанил пальцами по столу. Для него это было выражением крайней озабоченности.

— Мы все тут что-то натворили, а потом забыли об том. Начисто. Но, может, память и вернётся со временем.

— Кстати, Шуйский придерживается именно этой версии, — добавил Вырин.

— И как доктор объясняет причину этой коллективной амнезии?

— Никак.

Олег помолчал, размышляя. Он чувствовал, что мнение судового врача не выдерживает никакой критики.

— Погодите, а Арина тоже была без сознания?

Капитан снова нервно побарабанил пальцами по столу.

— Нет, она не отключалась.

— Отлично! — обрадовался Олег. — Пусть она ничего не могла видеть, но со слухом-то у неё всё в порядке?

— Мы её спрашивали, само собой, — вздохнул капитан. — Она сказала, что сначала раздался громкий стон. Вернее, звук, похожий на стон, потому что никто из нас не мог его издать, естественно. И скрежет.

— Наверное, она слышала, как разошлись швы корпуса «Мантикоры». Ну, или что-то произошло в её машинном отделении, — вставил Вырин.

— В общем, потом наступила тишина, — продолжил Гурин. — Арина считает, что минут на пять. После этого всё наполнилось треском, чавканьем и хлюпаньем. Так она говорит, и она совершенно уверена, что это ей не приснилось. Продолжалось это долго. Может быть, час или около того. Она звала нас, но никто не отвечал. Арина даже попыталась выбраться из каюты, но не смогла найти выход. Говорит, дверь исчезла. Бред, конечно… Потом я нашёл её. Она была в истерике. Не могла понять, что происходит.

— То есть она не слышала, как кто-то отцепил запасной катер? — спросил Олег.

— Нет.

— Тогда теория о том, что кто-то из команды действовал на борту «Януса», пока остальные были без сознания, не подходит.

— Это если Арина была… в себе, — проговорил Вырин. — Шуйский говорит, она в шоке. Возможно, её восприятие действительно было… не вполне объективно. Особенно его смущает её временная глухота.

— Да, всё могло случиться как раз в этот период, — кивнул Гурин.

— Глухота? — удивился Олег. — Да с чего бы ей глохнуть? Просто вокруг стало очень тихо. Нет?

— Это маловероятно, — сказал штурман. — Авария на «Мантикоре», история с катером, исчезновение Уварова — всё это не могло происходить в тишине.

Водолаз откинулся на спинку стула. Всё было странно. Это напрягало. В голову пришло, что предстоящий дома разговор с Машей, пожалуй, не самая большая проблема. Во всяком случае, не ближайшая.

— Почему бы нам не вернуться и не выяснить, что случилось с «Мантикорой»? — спросил Олег. — Если корабль затонул, мы бы, по крайней мере, это узнали. Кроме того, Уваров может быть где-то там. На катере или нет.

Вырин с Гуриным переглянулись.

— Наверное, ты не понял, Олег, — сказал капитан. — Мы уже возвращались. Как только я очнулся и понял, что Уварова нет, то развернул «Янус» и отправился его искать.

Вырин согласно покивал.

— И? — спросил водолаз.

— Там ничего нет. Ни единого следа присутствия «Мантикоры» или катеров. Боцмана тоже.

— А локатор?

— По нулям.

Олег смотрел на капитана и штурмана, они — на него. Молчание становилось тягостным.

— Значит, просто плывём дальше? — проговорил наконец водолаз.

— И радуемся, что остались живы, — добавил Вырин. — Что бы там ни произошло, нам, похоже, повезло.

— Мы надеемся, что память вернётся, — добавил Гурин. — И всё встанет на свои места.

Олег поднялся.

— Скажи ему про крик, — сказал вдруг Вырин капитану. — Арина всё равно молчать не будет.

— Какой ещё крик? — Водолаз невольно вздрогнул. Ему казалось, тема исчерпана, а оказывается, нет!

Гурин недовольно взглянул на своего помощника. Похоже, он предпочёл бы не поднимать эту тему. Но, как говорится, слово не воробей…

— Арина слышала крик, — сказал он. — Она не знает чей.

— Она уверена, что кричали на «Янусе», — встрял штурман. — Звук был громкий. Мы находились далековато, на борту «Мантикоры».

— Арина могла ошибиться, — заметил Гурин.

— Могла, — не стал спорить с капитаном Вырин. Было видно, что они это уже обсуждали раньше. — Но я думаю, кричал Уваров.

Значит, пропавший боцман исчез не в тишине, понял Олег.

— Почему сразу не сказали? — спросил он. — Не хотели нагнетать?

— Вроде того, — пожал плечами Гурин. — С другой стороны, что скрывать? Ясно, что Уваров погиб. Вот только из-за чего?

— Это мы вряд ли узнаем, — сказал Вырин со вздохом.

— А крик Арина слышала до наступления тишины или после? — спросил Олег, немного поразмыслив.

— До. Наверное, «Мантикора» подняла волну, и Уварова смыло. Ну, или что-нибудь ещё в том же роде, — ответил штурман.

В этот момент в рубку вошёл Быковский. Вид у него был заспанный. Он зевнул и привычным жестом пригладил бородку.

— Привет честной компании! — сказал океанолог, плюхаясь на диван. — Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? Я ни черта не помню!

— Проведаю Арину, — сказал Олег. — Извините.

Он вышел, предоставив капитану и его помощнику возможность повторить рассказ без него.

Каюта Лазковой находилась в конце палубы. Собственно, сначала она занимала другую, но после несчастного случая её перевели поближе к медблоку. Таким образом, Шуйский всегда мог оказать девушке помощь  в случае необходимости.

Проходя мимо камбуза, Олег заглянул в иллюминатор: Алекс Бинг, совмещавший обязанности повара со своими непосредственными обязанностями, что-то готовил. Олег его окликнул.

— О, Олег! — отозвался тот, подходя. — Проснулся? Тут творилась такая чертовщина, — он говорил по-русски хорошо, с совсем небольшим акцентом. — Тебе рассказали? Видел капитана?

— Только что.

— Ты что-нибудь понял?

— Нет. Ты уже очнулся, когда «Янус» возвращался к месту… где мы встретили греческое судно?

Американец покачал головой.

— Нет, но знаю со слов капитана и штурмана, что боцман пропал и они его не нашли.

— То есть только они двое были в сознании, когда искали Уварова?

— По-моему, да. Я так понял. А ты куда идёшь?

— К Арине. Хочу узнать, как у неё дела.

— Бедняжка совсем плоха, — Бинг сочувственно покачал головой. — Сошла с ума. Так считает доктор.

— Ну, не сошла, а просто в шоке, — поправил Олег. Он чувствовал к девушке симпатию. Не сексуальное влечение, хотя она вот уже сколько времени оставалась единственной представительницей прекрасного пола на корабле, а дружеское расположение. Участие, пожалуй, тоже. Особенно после того, как она потеряла зрение.

— Она оглохла, ты знаешь? — спросил Бинг. — Но теперь слух вернулся. Говорит, стены исчезли и она не могла выйти из каюты!

— Исчезли стены? — переспросил Олег. Это что-то новенькое.

Бинг округлил глаза.

— Да, представляешь?! Чушь, конечно. Если бы стены исчезли, выйти было бы совсем просто, да? — он рассмеялся, продемонстрировав идеальное ровные и белые зубы.

— Может, ей просто трудно ориентироваться в пространстве, ничего не видя, — сухо заметил Олег, считавший американца виновником того, что случилось с Лазковой.

— Может быть, — согласился Бинг, который мнения русского коллеги явно не разделял. — Ладно, мне надо готовить. — Он вернулся к плите.

Олег пошёл дальше. Только теперь он почувствовал, что его слегка мутит — должно быть, от голода. Или из-за того, что долго был в отключке.

На палубу вышел Шуйский. Вид у врача был помятый — словно он долго спал, но так и не выспался.

— О, и ты с нами, — кивнул он при виде водолаза. — Поздравляю. Тоже ничего не помнишь?

— Угадал, — ответил Олег, пожимая протянутую руку. — Как Арина?

— Дал ей успокоительное. Пусть отдохнёт. Если ты к ней, то лучше отложи дружеский визит. Ей надо прийти в себя.

— Макс, почему нас было не разбудить? — спросил Олег.

— Понятия не имею, — нехотя ответил Шуйский. — Надо сделать анализ крови — я, кстати, взял пробы у всех, даже у тех, кто спал, — но ума не приложу, что искать. Разве что откуда-то выделился отравляющий газ… Может, из охладительных систем «Мантикоры»? Сэм говорит, это маловероятно.

Сэм был мотористом. Помогал Ратникову с ходовыми частями шхуны. Вдвоём они следили за исправностью работы машинного отделения «Януса».

— И у меня взял кровь? — удивился Олег.

— Конечно. Сам посмотри, — Шуйский указал на локоть водолаза.

Опустив глаза, Олег увидел на внутренней стороне сгиба маленький кусочек пластыря телесного цвета.

— Я не заметил, — сказал он. — Значит, ещё не делал анализы?

— Нет. Пришлось заняться Лазковой.

— Она в шоке? Я говорил с капитаном.

Шуйский задумался, прежде чем ответить.

— Понимаешь, — проговорил он спустя несколько секунд, — с одной стороны, да. Она перепугалась и долгое время не могла понять, что происходит. Решила, что все мы погибли и она осталась на шхуне одна. Сам понимаешь, как на неё это повлияло. С другой стороны, мне кажется странным, что шок подействовал на неё подобным образом. Я имею в виду временную глухоту. Гурин тебе сказал про это?

Олег кивнул.

— Ну, вот, — продолжил врач. — Странно, что она наступила сразу после того, как с «Мантикорой» что-то случилось. Просто… я не вижу причин для шока. Вернее, в тот момент их не было. После, когда она думала, что осталась одна на борту «Януса», слепая и беспомощная, — да. Но не раньше.

— И объяснения у тебя, конечно, нет, — сказал Олег.

Шуйский развёл руками.

— Увы. Надеюсь, мы все постепенно вспомним, что произошло.

— Это я уже слышал.

— Ну, а что ты от меня хочешь? Я же не волшебник. Не умею возвращать память при помощи пилюль.

— А жаль.

Шуйский улыбнулся, но без энтузиазма:

— И мне.

— Значит, нельзя к Арине?

— Потерпи. Я понимаю, ты хочешь не только её проведать, но и услышать рассказ из первых уст, но этого желают все. А я против. Ни к чему, чтобы её донимали расспросами.

— Ты знаешь про крик? — спросил Олег.

— Да. Арина мне сказала. Гурин хотел не говорить остальным.

— Вырин раскололся.

— Понятно. Наверное, это правильно.

— Возможно. Что думаешь?

Шуйский пожал плечами.

— Могла ли Арина слышать крик погибающего Уварова? Безусловно. Почему нет?

— Так, может, это и вызвало шок, от которого наступила глухота? — предположил Олег.

— А ты впадаешь в шок, когда кто-то орёт?

— Нет.

— Вот именно.

— Ладно. Понятно, что ничего не понятно.

Доктор хмыкнул.

— Меня больше волнует отсутствие запасного катера, — сказал он, зачем-то понизив голос.

— А что?

— Куда он делся?

— Хороший вопрос. Если боцман погиб почти сразу, как только началась катавасия на «Мантикоре», отцепить катер он не мог.

— Именно. — Шуйский внимательно посмотрел водолазу в глаза. — Но кто-то это сделал.

Олег почувствовал, что врач ещё не всё сказал.

— Кого подозреваешь? — спросил он.

Шуйский взял его под руку и отвёл в сторону — туда, где кают не было.

— А ты как думаешь?

— Понятия не имею. Я вообще только полчаса как проснулся.

— Ага! — торжествующе проговорил доктор. — Мы все просыпались по очереди. Быковский и один из матросов, кстати, ещё в отключке.

— Поправка: океанолог только что очнулся. Я видел его в рубке.

— Хорошо, пусть так. Я про другое. — Шуйский огляделся, чтобы убедиться, что его никто, кроме Олега, не слышит. — Строго между нами, ладно?

— Само собой.

— Кто проснулся первым?

— Гурин.

— Да!

Олег нахмурился.

— Хочешь сказать, капитан не вырубался? Это он спустил на воду запасной катер? И перетащил нас на шхуну?

— Ну, мы ведь знаем о том, что он потерял сознание, только с его слов.

— Погоди! Тогда можно сказать, что и Вырин не вырубался и они действовали вдвоём.

— Не исключено, — спокойно ответил Шуйский.

Олег усмехнулся.

— Так, может, я должен считать, что все, кроме меня, Быковского и одного матроса, в сговоре и только врут, что спали?

Доктор покачал головой.

— Шутки шутками, а катер кто-то отцепил, — сказал он серьёзно. — Не сам же он отвалился.

— Это верно, — согласился Олег. Ему и самому стало вдруг не до смеха. Шуйский мог быть прав.

— А зачем капитану отцеплять катер? — спросил он. — И врать, что ничего не помнит. И что случилось с нами?

— Спроси ещё, как могла затонуть с такой скоростью «Мантикора», — добавил доктор.

Олег развёл руками.

— Взрыв? — предположил он первое, что пришло в голову.

— С чего бы? И почему мы все потеряли сознание, но не получили повреждений? Да и на воде наверняка остались бы обломки.

— Тогда что случилось?! — не выдержал Олег.

— Знаешь, я думаю, сейчас каждый из нас задаётся этим вопросом. И скоро многие придут к тому же выводу, что и я — вот увидишь, — Шуйский многозначительно покачал головой.

— Ты насчёт Гурина?

— Угу.

Олег помолчал. Было очень неприятно признавать, что в словах Шуйского есть здравая мысль.

— Я тебя не убеждаю, — проговорил врач. — Но, по-моему, есть повод поразмыслить. Как считаешь?

— Безусловно, — согласился Олег.

— Мне надо к себе. Хочу заняться анализами. Увидимся на обеде.

— Бинг что-то жарит.

— Прекрасно. Я уже проголодался.

— У самого живот сводит.

Расставшись с доктором, Олег вернулся в свою каюту.

Интересно, что обо всём этом скажет Быковский после того, как капитан и штурман введут его в курс дела…

Олегу хотелось отвлечься. Чем-то заняться, чтобы дать мозгам отдых — может, всё не так уж и странно, как кажется. Наверняка случившемуся есть простое логическое объяснение. И если до него додуматься, то все подозрения окажутся смешными…

Олег подошёл к полке и принялся перебирать книги, которые взял с собой в плавание. Некоторые он уже прочитал, и они стояли отдельно. И тем не менее что-то привлекло внимание Олега именно в этой стопке. Один корешок показался ему незнакомым. Он подцепил его указательным пальцем и вытащил книгу в потёртом красном переплёте. Белыми готическими буквами на нём были выведены название и автор. Олег не знал немецкого, но этого и не требовалось, чтобы понять, что за издание он держит в руках: «Моя борьба» Адольфа Гитлера. Эту книгу водолаз точно не брал с собой. Кто-то принёс её в его каюту и поставил на полку. Олег пролистал страницы — весь текст был на немецком. Он открыл форзац. В правом верхнем углу имелся выцветший от времени штемпель. Всего четыре слова — два на латыни и два на немецком. «Ex libris von Rauch». Олегу и здесь не понадобились специальные знания, чтобы понять, что они означают: «Из библиотеки фон Рауха». Судя по году, указанному в книге, это было первое издание «Моей борьбы». вероятно, довольно ценное для коллекционеров — во всяком случае, явно не та вещь, которую станут использовать для розыгрыша. Страницы были жёлтые и ломкие, кое-где имелись жирные пятна, оставшиеся от пальцев. Это не новодел, книгу читали, причём часто. Во время долгого плавания, и до него тоже… Она принадлежала немецкому офицеру, аристократу, моряку, и он взял её с собой, отправляясь на войну. Олег вспомнил слова механика о том, что в машинном отделении «Мантикоры» были старые детали, покрытые ржавчиной. С фашистскими клеймами. Неужели это всё часть одной затянувшейся шутки? Но он сам видел бутылки в кают-компании. Они тоже были старыми — из другой эпохи. А потом стали новыми. Конечно, кто-то из команды мог заменить их на современные, пока все ходили в машинное отделение. Но это казалось бредом: никто не знал, что им встретится греческое судно; а если даже неизвестный весельчак нашёл бутылки на «Мантикоре», откуда он взял старые?

Олег положил книгу на стол и смотрел на неё почти минуту. Потом решил, что не станет оставлять её здесь: вдруг она через полчаса превратится в мужской журнал с соблазнительными фотками или что-нибудь в том же роде? Водолаз порылся в вещах и нашёл свою цифровую фотокамеру. Зажёг в каюте свет, установил вспышку и сделал пару снимков странной находки. Потом сунул книгу под мышку и вышел на палубу.

Он очень надеялся, что рано или поздно всё происходящее получит простое и логичное объяснение…


Продолжение повести читайте в следующем номере.

Комментариев: 1 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)

  • 1 Диана 11-05-2020 15:04

    Давеча ушла нах на пенсию.из крестов.15 лет.как читала ваши ужасы, так и буду читать.нравится. Детка..таких ужасов как в Крестах- упаси тебя Ктулху ...а так то все нравится

    Учитываю...