К любопытным выводам приходишь порой, когда с увлечения хоррором переключаешься на исследование мифологии и фольклора. Одна за другой выявляются параллели между древними мифами и сюжетами современных книг или фильмов ужасов. В ряде случаев это объяснимо - многие из сюжетов напрямую заимствованы из древних сказаний, пусть и изрядно подстроенные под вкусы современного читателя или зрителя. Но и в лишенных какого-либо мистического антуража НФ-ужасах порой просматривается глубокая архаика, по глубине образов оставляющая  позади откровенную мистику. Разные инопланетные «Похитители тел», «Чужие» и «Нечто» перекликаются с древними рассказами об одержимости злыми духами, наподобие «Повести о Соломонии Бесноватой». А фильмы и книги в стилистике «monster-movie» обнаруживают массу параллелей с известными всему миру легендами о морских, речных и озерных чудовищах. На стыке хоррора, фэнтэзи и научной фантастики уютно расположился еще один персонаж - вернее, целая группа персонажей, объединенных общими признаками. Их именуют змеелюдами, лизардменами, рептилоидами, они стали героями книг, фильмов, игр, городского фольклора и конспирологических теорий, но истоки этого образа, как и многих других, просматриваются в самых древних и жутких легендах человечества.

Наиболее популярная рептилия во всех известных нам мифах - это змея (лишь в некоторых регионах заменяемая ящерицей, угрем или червем), ставшая во множестве культур одновременно объектом почитания, страха и ненависти. Змей - главный символ чудовищ Хаоса, враждебных людям и богам – таких, как библейский Левиафан, египетский Апоп, скандинавский Йормунганд, индийский Вритра. Но в то же время змея - это символ земли, женской производящей силы, воды, дождя, домашнего очага, мужского оплодотворяющего начала; змея - это атрибут таких богинь, как греческая Афина, египетская Уаджит, индийская Манаса Деви. Позднее от образа змеи ответвился образ «дракона» (первоначально греческое «δράκων» и означало большую змею), что породило множество символических значений.

В ряде случаев змееподобным представляется первопредок: как в масштабах народа (китайские Фу-си и Нюй-ва, афинский Кекроп), так и одного отдельно взятого выдающегося человека. Например, согласно одной из легенд, мать Александра Македонского зачала его от змея, в образе которого явился сам Зевс. От этих разовых, фиксированных в пространстве и времени соитий уже недалеко и до представлений о змееподобных существах, периодически вступающих в сексуальную связь с человеком. Из этого нередко вытекают и представления о некоем «змеином народе», живущем своей жизнью, но время от времени вступающем в соприкосновение с человеком. В индуизме такой народ - «наги», змееподобные полубожества, органично включенные в индийскую мифологию, со своими почитателями и местами поклонения. Из Индии легенды о нагах разошлись по всей Юго-Восточной Азии, смешавшись с образами драконов и им подобных существ. Считается, что образ берет начало в религиозных представлениях людей, взявших своим тотемом кобру - то есть снова «первопредок». Женщины нагов – нагини – зачастую опять же вступают с мужчинами в половую связь, для чего им требуется принять человеческий облик - то есть они выступают еще и как оборотни. В частности, от союза принцессы Кобры-Нага с индийским брахманом зародился народ кхмеров в Камбодже.

Эти общие черты - оборотничество и сексуальная связь с людьми - роднит змееподобных существ Востока и Запада. Восток, как известно, дело тонкое: буддийско-индуистская модель мира в принципе допускала как негативные, так и позитивные варианты общения человека со «змеелюдами». Это, впрочем, справедливо и для европейского язычества. Но христианизация европейских народов резко сместила акцент в сторону негатива. Змей в иудео-христианской традиции - образ преимущественно отрицательный. В образе «дракона, змия древнего» представлялся Сатана, змей послужил причиной изгнания из рая Адама и Евы, исполинским драконом представлялся и Левиафан, враг Яхве. В образе безобразных змей часто изображались людские грехи. Одним из самых тяжких грехов считалась похоть - по словам Святого Августина она «есть грех в собственном смысле этого слова». «Сосудом» этого греха считалась женщина, обвиняемая в том, что она первая поддалась уговорам Змия. И недаром на скульптурах и картинах эпохи Возрождения искуситель нет-нет, да изображается в виде женщины с телом рептилии - змеи или ящерицы. В иудейском мистическом учении Каббале со змеей порою отождествлялась дьяволица Лилит.

«И Змея, Жена Разврата, подстрекала и соблазнила Еву через скорлупы Света, которые в себе святы. И Змея соблазнила Святую Еву, и сказано достаточно для того, кто понимает. И все крушение произошло оттого, что Адам, первый человек, совокуплялся с Евой, когда она была менструально нечиста - это загрязнение и нечистое семя Змеи, которая овладела Евой ранее…Ибо Злая Лилит, увидев величие его разрушения, стала сильнее в своих скорлупах, и пришла к Адаму против его воли, и разожглась от него, и родила ему демонов и духов и лилин.»

А ведь Лилит - губительница и соблазнительница мужчин, та, кто вызывает ночные поллюции и принуждает к греху мастурбации, чтобы с помощью украденной таким образом спермы зачинать новых демонов. И все эти иудео-христианские представления совместились с язычеством – в котором, как уже говорилось, хватало мифов о тех или иных  змеевидных существах, вступающих в связь с человеком. Но теперь эти легенды, кроме самых архаичных поверий, лишены какой-либо позитивной составляющей. Змеиных «первопредков» или полубожеств христианская религия не признавала, схожие языческие персонажи были объявлены бесами и демонами. С ними сливались легенды о «подкидышах», о ведьмах, об инкубах и суккубах. Все это подразумевало одно: в результате козней Сатаны среди людей могли ходить те, кто, внешне мало отличаясь от человека, нес в себе чуждую кровь, кровь Змея.

Такие легенды были у разных народов. У армян драконы - вишапы - имели обыкновение красть детей и подменять их маленьким злым духом из своего рода, который имел весьма отвратительный характер. Знаменитой жертвой этого обычая был Артавазд, сын царя Арташеса. Армянский историк Мартирос Ананикян писал: «литературные памятники позволяют нам предполагать, что помимо драконов как таковых существовал и род драгоменов (драконо-людей), рожденных от смешанных браков драконов с женщинами».  Подобные представления существовали и у славян в форме поверий об «огненном змее», вступающем в связь с одинокими женщинами. Иногда такой змей принимал облик умершего мужа или иного умершего родственника. Это могло быть отголоском древних языческих представлений о змеевидных первопредках, пребывающих, как нетрудно догадаться, в царстве мертвых. От этих связей появлялось и потомство - самым известным «рожденным от змея» стал былинный герой Вольга.

В былинах рассказывается и еще об одном Змее, посещающем женщину - колдунью и «курву» Маринку. Змея убивает былинный герой Добрыня Никитич, и его же разозленная ведьма старается соблазнить, приворотить, а потом и погубить. Сама Маринка тоже имеет змеиную природу, у нее «во всяком суставе по змеенышу, по змеенышу, да и по гаденышу». В иной версии былины на руке у Маринки «лежит змея лютая, на другой руке лежат два змееныша». Еще один былинный герой – Михайло Потык – выбирает себе в жены Марью, Лебедь Белую, которая вскоре умирает. Когда же герой спускается в ее могилу, то, согласно самым архаичным версиям былины, Марья превращается в змею и пытается пожрать Потыка, но тот убивает бывшую супругу. Не исключено, кстати, что имена «Маринка» и «Марья» в этих былинах восходят корнями к образу Марены, богини смерти - недаром Марья оборачивается в змею именно в могиле.

В русской былине образ женщины-змеи демонизирован до предела, сохраняя свои общие черты: попытка обманом скрыть свою «змеиную» природу и опять же обманом, колдовством заставить былинного героя на себе жениться. До обзаведения потомством, впрочем, дело не доходит - родственники или побратимы героя разоблачают колдунью и заставляют ее расколдовать героя, а тот убивает неверную жену. Менее кровожадной и более успешной была фея Мелюзина из легенд европейского средневековья, тоже имевшая облик полуженщины-полузмеи. Свое обличье она получила в результате проклятия матери-феи, которая колдовством вынудила Мелюзину принимать форму змеи от талии и ниже каждую субботу. Позже она встретилась с Раймондином, племянником Эймера, графа Пуатье. Нечаянно убив дядю на охоте, он скрывался в лесах, где и встретил Мелюзину у источника и предложил вступить в брак. Мелюзина пообещала, что ему не будет расплаты за преступление и он обретет счастье, богатство и многочисленное потомство, если на ней женится. Но при одном условии: муж никогда не должен входить в её спальню по субботам. Благодаря супруге Раймондин стал могущественным государем и основателем дома Лузиньянов, а жена родила ему десять детей. Однако брат Раймондина наговорами возбудил в нем ревность к супруге, и он решил подсмотреть, что делает жена по субботам. Тогда он увидел её моющейся и узнал про хвост. Мелюзина простила его,  но однажды, поссорившись с супругой, Раймондин обозвал её «змеей» перед лицом своего двора. В ответ Мелюзина превратилась в дракона, одарила его двумя магическими кольцами и улетела, чтобы никогда не вернуться.

Легенда о Мелюзине (женщине-змее, женщине-драконице) в разных вариантах распространялась по Европе. В одной из таких легенд, например, принимавшая змеиный облик Мелюзина была разоблачена после того, как супруг отвел ее к священнику и тот окропил ее святой водой. Но, несмотря на такие подробности, к Мелюзине возводили род многие именитые фамилии, в том числе и династия Плантагенетов, графов Анжуйских, ставших в XII веке английскими королями. Они считали Мелюзину своей прародительницей и считались ее потомками в глазах  подданных. Известно высказывание Ричарда Львиное сердце, записанное в начале XIII века. Ричард отвечал тем, кого приводили в изумление бесконечные распри и раздоры в «проклятом роду»: «А с чего это, по-вашему, все должно быть иначе? Разве мы все не дети Дьяволицы?» С таким определением Мелюзины соглашался и Мартин Лютер, считавший фею суккубом.

В образе Мелюзины мы видим все те же отличительные признаки змеелюдей: оборотничество, обман, соблазнение, полудемоническая природа потомства. Тут, правда, появляется новый мотив: Мелюзина - змея не по природе, а в результате наложенного на нее проклятия. Такова и принцесса Маргарет из английской сказки «Страшный дракон скалы Спиндлстон», обращенная в исполинского змея мачехой-колдуньей. И хотя тут девушка вроде бы жертва, не исключено, что это поздняя переработка более древнего сюжета.

Первоначальное змеевидное женское божество нередко распадается на собственно змею и женщину, которые могут даже противопоставляться друг другу. Примерами служат мифы о Персее и Андромеде, Ясоне и Медее, Еве и Змее. Андромеда и морское чудовище, которому её, якобы, отдали на растерзание, на самом деле суть две ипостаси одного существа. Царская  дочь - вовсе не жертва, предназначенная морскому змею или дикому зверю. Её, обнажённую, приковал цепями к скале Бел, Мардук, Персей или Геракл, после того, как победил чудовище - её порождение. По этой же схеме брат принцессы Маргарет, расколдовавший и избавивший её от змеиного обличья, становится идентичным персонажу другой английской сказки - Роберту Лэмтону, победившему ужасного Лэмтоновского Змея. Тем более, что в обеих сказках чудовищные змеи действуют схоже - пожирают или сжигают все вокруг, а крестьяне откупаются от дракона, нося ему молоко ведрами. Вообще поверья о драконах и огромных змеях широко распространены в Англии – особенно их много в местности Сассекс. И именно в Англии «змей в человеческом обличье» с шипением переполз из народных преданий и легенд на страницы «готического романа».

Именно по мотивам легенд о Лэмтонском Змее и им подобным знаменитый автор «Дракулы» Брэм Стокер написал роман «Логово белого червя». Сюжет его незамысловат: в самом сердце Англии оживают древние легенды о страшном чудовище - кровожадном белом драконе. Люди подозревают, что за истекшие тысячелетия дракон научился мимикрировать и вполне способен прикинуться очаровательной дамой в белом - владелицей одного из поместий. Позже по этому произведению был снят одноименный фильм. Художественная ценность его, правда, сомнительна - как, впрочем, и произведения-оригинала. Говард Филлипс Лавкрафт, к примеру, в своем эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» пишет, что «инфантильный сюжет почти губит великолепный замысел». Однако «Логово» насыщено древними образами и символами, среди которых – опять женщина, опять соблазнительница, носительница пагубного зла, угрожающего всем героям произведения.

«Перед нами предстает существо совершенно нового вида, пожалуй, самое опасное из того, что когда либо создавала природа - дикая сила, вооруженная разумом, но при этом не имеющая ни души, ни нравственности, а следовательно, совершенно лишенная чувства ответственности. И змей - животное с холодной кровью…является идеальным материалом для такой твари. Если допустить, что лэмтонский Червь получил возможность подобного развития, то его можно считать живым олицетворением зла».

В другом месте романа высказывается и иное предположение о происхождении монстра. Упоминается, что женщина, обличье которой принимает чудовище, в детстве была обычным ребенком, которого во время прогулки по «заповедному лесу» покусала «какая-то ядовитая тварь». И когда девочка выросла, в ее характере проявились новые черты: ей нравилось убивать мелких животных, люди вокруг нее умирали странной смертью. Сопоставляя эти факты, один из героев делает вывод, что «Белый Червь обрел власть над ее телом, а душа ее оставила земное пристанище» и «в прекрасном теле леди Арабеллы обитает мерзкий дух Белого Червя».

Дальнейшее развитие образа в литературе произошло уже в творчестве американского писателя Роберта Говарда, плодовитого автора в жанрах хоррор и фэнтэзи, подарившего миру Конана-киммерийца. Кроме знаменитого варвара, Говард придумал множество персонажей, ныне живущих в книгах, фильмах и комиксах: воительница Рыжая Соня, пуританин Соломон Кейн, Кулл - царь придуманного Говардом государства Валузия, якобы существовавшего в доисторическую эпоху. Именно в рассказах о Кулле появляется целая раса людей-змей, также обладающих способностью принимать людской облик. Причем в рассказе, где и повествуется о Змеином Народе («Царство Теней»), Кулл узнает, что уже много веков Валузией правят древние враги человечества - люди-змеи, убивающие валузийских царей, а сами принимающие их облик.

«Долгой и страшной была эта война, тянувшаяся в течение многих кровавых столетий, с тех самых пор, как первый человек, переставший быть обезьяной, восстал против тех, кто правил тогда миром. И наконец человечество победило, так давно, что от этого времени остались лишь смутные легенды. Змеелюди сопротивлялись дольше всех, и все же люди сокрушили даже их и изгнали последних из них в глухие уголки мира. Там они спаривались с настоящими змеями и мудрецы говорили, что их ужасные отродья скоро исчезнут окончательно. Но прошло время, род людской размягчился и выродился, позабыв древние битвы, и твари вернулись… По юной земле крались страшные чудовища старого мира, принимая любые образы и свершая втайне ужасные деяния. И нельзя было отличить настоящих людей от оборотней».

Кулл узнает, что ему предназначалась та же участь (которой он избежал, вовремя предупрежденный об опасности). Попутно выясняется, что душа убитого короля попадает в посмертное рабство змеелюдам - вспомним о связях с миром мертвых змеевидных существ русского фольклора. Пережив несколько покушений, Кулл клянется преследовать змеелюдей по всей земле и не успокоиться, пока не будет уничтожен последний из них.

Змеелюди Роберта Говарда во множестве всплывают в творениях продолжателей, в комиксах и фильмах, появившись даже в фэнтэзи-боевике «Конан-варвар» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Кстати, в одном из романов продолжателей - Леона Спрэга де Кампа и Лина Картера – появляется и королева змеелюдей, носящая знакомое имя Лилит, с которой борется Конан. Лин Картер пишет затем ряд романов по доисторическому континенту Лемурии со своим героем-варваром - Тонгором. Его противниками выступают Цари-Драконы - еще одна раса дочеловеческих разумных рептилий, глубоко враждебных людям. В предисловии Картер признается, что образ Царей-Драконов списан с индийских нагов. О некоем Змеином Народе вскользь упоминает и Кларк Эштон Смит - коллега по перу Роберта Говарда и Говарда Лавкрафта. В его рассказе «Вторая тень» Змеиное Племя выступает хранителем запретных знаний, за попытку прикоснуться к которым гибнет страшной смертью колдун - герой рассказа.

Разного рода «рептильные» расы оказались востребованы в научной фантастике и фэнтэзи, практически во всех видах искусства. Здесь мифологические атрибуты смазываются, становятся не так очевидны хотя бы потому, что эти расы проживают в инопланетных или параллельных мирах, где действуют и главные герои. Рептилоиды могут и не менять обличье, необязательно для них и сексуальное влечение к людям, особенно если произведение в жанре НФ - «по науке» рептилиям и приматам нет смысла в совокуплении. Однако одна черта остается если и не неизменной, то, по крайней мере, устойчиво присутствующей - это чуждость, отстраненность, а порой и открытая враждебность разумных рептилий  человечеству. Это и иилане Гарри Гаррисона (архетипично управляемые самками), и дракхи из вселенной «Вавилона-5», и скруллы - злая инопланетная раса вселенной «Marvel» (а здесь присутствует иной архетип - оборотничество), и ряд других. И пусть в рамках фантастического мира разумные рептилии существуют открыто, все равно, так или иначе, они несут в себе проклятие Искусителя.

Очень четко проявление «змеиных» архетипов  наблюдается в сериале 1983 года «Визитеры» («V») и его ремейке 2009 года. Прибывшие на землю инопланетяне (абсолютно гуманоидного вида), предлагают дружбу, прося у землян химотходы и минералы, необходимые для оказания поддержки своему больному миру. В свою очередь Визитёры обещают поделиться с человечеством передовой технологией. Однако потом выясняется, что под человеческим обличьем скрываются разумные рептилии, истинными планами которых  являются завоевание и покорение планеты, похищение всей земной воды и использование человеческой расы в качестве пищи, а некоторого количества рабов – в качестве пушечного мяса для войн с другими расами инопланетян. Весь «джентльменский набор» древних мифов в наличии - один из Визитеров вступает в сексуальную связь с ничего не подозревающей земной девушкой и оплодотворяет её для одного из «медицинских экспериментов». Разумные рептилии здесь, как и в старые времена, отождествляются с абсолютным злом, в роли которого выступает уже не Сатана со своими демонами, а  Третий Рейх. Сериал стал аллегорией на нацизм, вплоть до похожей на свастику эмблемы, используемой Визитёрами. В сюжете нашлось место вспомогательному молодёжному движению «Друзья пришельцев», имеющему очевидное сходство с Гитлерюгендом, а трансляции Визитёров будто бы имитируют пропаганду Третьего Рейха. Так же как нацисты преследовали евреев, Визитёры преследуют учёных, их семьи и всех, кто с ними связан. Те же мотивы, разве что в более современной интерпретации, присутствуют и в ремейке, хотя в нем есть и попытка обелить пришельцев (не все они одинаково плохие, у них имеется свое Сопротивление), но общую идею это не меняет. Идею, восходящую в своей основе все к тем же мифам, о которых мы говорили вначале.

Эта же идея вышла за пределы научной фантастики и фэнтэзи, став основой для конспирологической теории Дэвида Айка. Он описывает расу рептилий, пришедшую откуда-то «из четвертого измерения» и ставшую прототипом шумерских богов - Аннунаков, основателей первых царских династий Шумера и Египта. Именно эти династии, по его мнению, стали позже править Европой.

«Примерно в 2200 году до н.э. в Египте образовалось нечто, называющееся «Королевским двором Дракона». Он всё ещё имеет довольно большую силу сегодня, четыре тысячи лет спустя, и находится в Англии, которая, по моему мнению, является эпицентром всемирного контроля – эпицентром сети, которая управляет миром… Гибриды, которые были правителями древнего Ближнего и Среднего Востока, стали аристократией Европы и королевскими семьями Европы».

Несмотря на шокирующую экстравагантность этой легенды, в ней, по большому счету, практически ничего нового: все те же старинные легенды о королевских родах, в жилах которых течет змеиная или драконья кровь. По мнению Айка, рептилиями являются члены королевской семьи Великобритании, президенты США,  крупные финансисты:

«Билл Клинтон – генетически родственен Дому Виндзоров, теперешней семье Британии…Клинтон на самом деле происходит из семьи Рокфеллеров на одно поколение назад, что является ясным объяснением того, почему этот так называемый «мальчик с улицы из штата Арканзас» получил стипендию Родса в Оксфордском Университете, которая даётся только избранным. В очень раннем возрасте Клинтон стал губернатором штата Арканзас, который все считают штатом рода Рокфеллеров. Затем он стал президентом Соединённых Штатов. Этих людей ведут из-за их линии крови, а линия крови связана с тем фактом, что она обладает генетической совместимостью с этими рептильными существами из четвёртого измерения, которые могут действовать через эти линии крови.»

Это, разумеется, попахивает бредом, но только не для сторонников «теории заговора», антисемитов, антиглобалистов и просто параноиков. Старая песня о «мировой закулисе» наслаивается на еще более древние мифы и становится модной постмодернистской конспирологией. У Айка появляются последователи, он приводит слова «очевидцев», чуть ли не прямо наблюдавших, как тот или иной мировой лидер превращается в рептилию. Публикуются уфологические статьи о пришельцах-рептилоидах, анонимные авторы пишут о человеческих жертвоприношениях, совершаемых злобными рептилиями. Их обвиняют в появлении нацизма и влиянии на Гитлера, при этом выдавая черносотенные по своей стилистике тексты, где рептилии поступают со своими жертвами примерно так же, как евреи «поступали» с христианскими младенцами и арийскими девушками:

«Постоянно проводимые «элитой» магические сатанинские ритуалы преследуют несколько целей, подкрепляющих и удерживающих контроль над энергиями для продолжения взаимодействия иллюминатов с рептилиями. Женщины, подвергшиеся ритуальному изнасилованию, рассказывали, что когда «человеческий» мужчина вступал с ними в связь, он был одержим нефизической сущностью, которая передавала энергию через насильника в момент оргазма. Эти частоты энергий насильственного типа перекодируют ДНК будущего ребёнка на частоты рептилии… невольные участники этих ритуалов сообщали о том, что рептилии и другие сущности материализуются в ходе церемоний, и «человеческие» участники меняют свой облик на рептильный. Они практикуют вампиризм, потому что кровь жертвы содержит необходимые для них частоту, коды ДНК и жизненную силу… Эти сущности больше всего хотят получать энергию подростков, не достигших половой зрелости, особенно юных девушек со светлыми волосами и голубыми глазами.»

Подводя итоги, можно сказать, что миф о «людях-змеях», зародившись в незапамятные времена и претерпев определенные изменения под влиянием христианства, жив и по сей день. Словно клубок змей, перетекающих одна в другую, сливаются Мелюзина и Визитеры, говардовские змеелюди и индийские наги, скруллы и Белый Червь. Да, трудно, а порой невозможно проследить взаимосвязь между элементами общего Мифа, но этого и не требуется. Основные черты главных действующих лиц остаются практически неизменными: оборотничество, тайная мудрость, сексуальная тяга к людям, внедрение в правящую элиту, враждебность к человечеству. Видимо вера в «разумных змей» заложена где-то в человеческом подсознании, независимо от конкретной культуры и эпохи. Возможно, дело во влиянии древнейших участков головного мозга, самой примитивной его части, именуемой «комплексом рептилии» или «Р-комплексом». Некоторые ученые считают именно эти участки мозга «играющими важную роль  в установлении социальной иерархии» - не отсюда ли представления о рептильной сущности сильных мира сего? Можно вспомнить и Артура Мэйчена, еще одного автора мистических рассказов, современника Стокера и Лавкрафта. В рассказе «Белый порошок» он пишет о том, как «триединая ипостась человека распадалась, и ползучий гад, чутко дремлющий в каждом из нас, становился осязаемым, самостоятельным, облеченным плотью существом». С этой точки зрения змееподобные разумные существа  в литературе, кино, конспирологии и религии являются постоянным завуалированным напоминанием о том, что внутри каждого человека живет змея.

«Змеи, которые могут говорить» - проклятые, запретные слова в «Королевстве теней» Роберта Говарда. Не потому ли, что первыми словами, обращенными Змеем к человеку, были «Будьте как боги»?..