В этот раз я и организатор, и судья. Слава Ктулху, я еще и женатый человек, поэтому все в рамках приличий – вторая половина взяла на себя тяжкий неблагодарный труд по составлению всех таблиц, подсчету голосов и координированию процесса. В угадайку играть не стану, но не потому, что знаю авторов – авторством того или иного текста поинтересуюсь (грешен, как та Варвара, что без носа осталась) уже после вынесения всех вердиктов.

А оценки в таком деле, само собой, дело субъективное, окрашенное личным восприятием, авторским и читательским опытом, представлениями о жанре и т.д.. Но я всегда стремлюсь к максимальной объективности, поэтому постараюсь рассмотреть тексты финала по ряду критериев. В конце концов, одно дело, если мне субъективно не нравится тема того или иного рассказа – это не повод текст «валить». И совсем другой разговор, если мне субъективно не нравится стиль или то, как тема раскрыта, как сочетаются элементы, еще что-нибудь этакое - в таком случае, отталкиваясь от чуйки «что-то тут не то» я думал, анализировал и пытался сообразить, что именно «не то».

Критерии мои такие:

1. Язык, стиль;
2. Сюжет, композиция;
3. Персонажи, ситуации;
4. Идеи, смыслы;
5. Наличие хоррора;
6. Насколько все это сочетается в тексте.

Пятый пункт наиболее субъективен, а шестой наиболее важен. Грубо говоря, можно шикарно написать такую херню с настолько хреново прописанными персонажами, что текст как единое целое в итоге окажется плохой историей. Или наоборот, текст может быть силен в части сюжета, композиции, но написан так коряво, что, опять-таки, окажется плохим. При этом одно дело – наличие нескольких опечаток и пары-тройки мелких ляпов. И совсем другое – многочисленные сбои в стиле.

И все равно мои оценки субъективны в конечном счете: все сводится к тому, взял бы я или нет тот или иной текст в ту или иную антологию, рекомендовал бы его к публикации где-либо. И если да, то просил бы я автора что-то доработать? И если бы просил – то насколько существенные правки были бы нужны?..

Вдоль села Кукуева

Мистика, привязанная к реальной исторической трагедии и реальным историческим персонажам.

1. Язык, стиль – на первый взгляд в этом тексте все хорошо. Однако я бы обратил внимание автора на то, что наблюдается перебор с использованием одних и тех же художественных приемов. Где-то с середины текста это доходит уже до смешного, когда одни и те же приемы используются буквально в каждом абзаце, чуть ли не в каждом втором предложении. До этого тоже часто, но во второй половине совсем уж… Поэтому примеры возьму оттуда.

– Свят-свят-свят, – перекрестился мужик, когда под колесами его телеги зашевелилась земля. Зашевелилась, приподнялась и опустилась. Потом приподнялась – и опустилась снова.
– Свят-свят-свят, – пробормотал он и спрыгнул с телеги.
Земля шевелилась, словно дышала.
– Свят-свят-свят, – затараторил он, подпрыгивая и утаптывая колыхающуюся землю. – Убирайтесь, черти окаянные, обратно в пекло! Прочь, прочь, прочь! Убирайтесь, не надо добрых православных смущать! Прочь! Прочь! Прочь!
С каждым «прочь» он прыгал что есть мочи и дергал лошадь, чтобы та тоже ударила копытами и успокоила тех, кто пытался прорваться из-под земли наверх. Лошадь шумно вздыхала и тяжело опускала ноги.
– Свят-свят-свят, – удовлетворенно сказал мужик, когда земля, наконец, утихла и успокоилась. – Вот так вот. Неча к нам лезь. Так и сидите, где сидите.

Понятно, что в данном случае речь не о тавтологии, речь именно об использовании повторяющихся слов и словесных конструкций для усиления эмоционального фона. Но надо знать меру. А когда такое в каждом втором, а то и первом абзаце, подряд, на протяжении доброй половины текста, если не больше – в какой-то момент становится смешно. Тем более, что автор также любит перечисления объектов и действий использовать, чем задает, понятное дело, определенный ритм, но получается, опять-таки, повтор на повторе и повтором погоняет. А еще автор любит сравнения с использованием «как» и «словно», и они тоже встречаются по тексту очень часто, и снова это создает эффект очередного повтора. Смотрите сами:

Черные тени, поднимающиеся из мокрой топи. Руки, бьющие по стеклу, оставляющие следы грязных, распяленных пятерней. Белые – невыразимо белые, как сваренное вкрутую яйцо – глаза, которые смотрят из вязкой, глинистой жижи. Насыпь ходит ходуном, поднимается и опускается – словно кто-то ворочается под ней, ворочается в томительном и злом ожидании. Люди – странные, незнакомые – он не проверял, не проверял у них билетов! – которые вдруг внезапно наполнили, наводнили вагон: какие-то мужики, солдаты, бабы с младенцами. Он хватает их за рукава, требует показать билет – но в ту же секунду оказывается, что он цепляется за тюк, за чей-то узел со скарбом, а того человека, которого он пытается остановить, нет и в помине. И что-то словно ползет по крыше вагона, постукивает, похлопывает – он слышит, слышит, слышит это сквозь шум ливня, сквозь токот колес, сквозь скрип осей. И он подходит к окну, и упирается горячим лбом в холодное стекло – и видит, как шевелится мокрая земля, как раззевается ямами и оврагами – и как поднимается, чавкая этими ямами и оврагами, словно жадной, ненасытной пастью.

Чуть далее:

Николка смотрел в ночь – она притягивала его взгляд, словно густая, липкая черная лужа. Призраки – мужики, солдаты, бабы с младенцами – вылезали из окон поезда: те самые лишние пассажиры, те самые безбилетники, которых не мог бы остановить ни один кондуктор. Они карабкались по стенам, заползали на крышу – и лезли, лезли, лезли, все дальше и дальше, повинуясь какой-то единой цели. Когда кто-то из них проползал мимо окна, в которое смотрел онемевший от ужаса Николка – то можно было разглядеть холодную, пустую ухмылку: оскал без губ и десен.
А еще они стояли. Стояли вдоль железнодорожных путей, выкатив белые, невыразимо белые, как белок сваренного вкрутую яйца, глаза. Стояли и смотрели. И ливень шел сквозь них.

И дальше в том же духе практически по всему тексту. Повторюсь – я прекрасно понимаю, что это все художественные приемы, но меру знать надо.

2. Сюжет, композиция – и если уж речь зашла о повторах, то догадаться об авторстве текста легко и вовсе не из-за того, что упоминаются «царские гостинцы». Ведь помимо замечательного и по-настоящему страшного рассказа с таким названием у того же автора есть еще рассказы про: окопные ужасы Первой Мировой; ужас отступающих от Москвы замерзших наполеоновских войск и т.д.. И все эти рассказы написаны в одной и той же манере (настоящее время, нагнетание эмоций за счет повторов, обилие сочных сравнений с «как» и «словно»); во всех этих рассказах не один герой, а много действующих лиц; у всех примерно одно и тоже смысловое наполнение. И ужасы одного и того же сорта. И все это хорошо сочетается, вот только меня терзают два вопроса…

Первый. Если такие тексты читать в одной книге – не будет ли ощущения, что читаешь и перечитываешь один и тот же рассказ, одну и ту же историю?

И второй. У автора есть и совершенно другие по стилю и темам и идеям рассказы – но что ему мешает писать столь же сочно истории другого толка или же как-то иначе писать свой исторический хоррор? Не надоедает ли автору самому один и тот же процесс, не тянет ли сделать что-нибудь новое?

3. Персонажи, ситуации – см. выше.
4. Идеи, смыслы – см. выше.
5. Наличие хоррора – см. выше.
6. Насколько все это сочетается в тексте – см. выше.

Вешки

Хороший рассказ, в котором все на своем месте.

1. Язык, стиль – тут нет каких-то откровений, но в то же время текст нельзя упрекнуть ни в излишней сложности, ни в примитивности. С точки зрения языка и стиля все хорошо. Единственное – «Дракоша-тоша». Во-первых, поначалу текста, когда персонажи и ситуации еще не раскрыты, это вносит ненужный сумбур, путаницу. «Игорь повернулся к Дракоше», а мы думаем: «Ась? Фэнтези что ли?..» Во-вторых, больно уж по-мультяшному звучит и раздражает – Дракоша сказал то, Дракоша сделал сё… как будто речь не о взрослом человеке, а о герое «Лунтиков» или ребенке дошкольного возраста. На мой взгляд, это минус, а лучше было, обозначив прозвище, в дальнейшем в авторском тексте называть персонажа нормальным человеческим именем. Прозвище – это характеристика, показатель отношения к персонажу его друзей и знакомых, так? Не нужно эту характеристику повторять раз за разом. «Сияние» Кинга начинается с эпизода беседы Джека и управляющего отелем. Джек думает: «Спесивый чинуша» - это характеристика. Далее по тексту управляющего автор обозначает просто фамилией – Ульман. Называй он его постоянно «спесивый чинуша» - было бы излишне, текст портило бы. Так и тут, «Дракоша» могло бы звучать в прямой речи или в мыслях героя, но в авторском тексте лучше использовать нормальное имя.
2. Сюжет, композиция – аналогично, без «вау-эффекта», но хорошо, крепко, ладно. Что стоит отметить: а) нет преобладания той или иной части истории над всем остальным, то есть ритм ровный; б) то, что вешки расставляли не люди – угадывается, но автор, видимо, это и сам понимал (ну либо так удачно совпало для него), так что это у него скорее «ложный твист» для отвода глаз; в) насчет финала я также догадался, но это уже была догадка на уровне «автор, вот если ты что-то такое бы сделал – было бы круто… о, так и сделал? Красавчик!» - то есть бывает предсказуемость в плохом смысле, а бывает и в хорошем, и вот здесь – в хорошем.
3. Персонажи, ситуации – я далек от того, о чем написан рассказ, то есть особо не погружен в тему таких вот походов, личного опыта не имею и т.д.. Может, более прошаренные читатели найдут какие-то ляпы, мне же все показалось аутентично, эффект погружения я испытывал, за героев переживал. НЕХ понравилась своей очевидно птичьей, «попугайской» природой – оригинально, но и логично в некотором смысле. Герои индивидуальны, их не путаешь друг с другом.
4. Идеи, смыслы – финал хорош как раз тем, что придает рассказу глубины. Не «перевертыш ради перевертыша», не перевертыш ради вау-эффекта, а что-то такое, что подвигает читателя задуматься. Так что тут все хорошо. К тому же этим финалом автор выводит сюжет за рамки ставшей штампом схемы «встретили НЕХ, НЕХ всех замочила, жуть». Отлично.
5. Наличие хоррора – в комментариях уже писали, что «Стааасик» это хорошо. Это правда хорошо. Хоррор есть. Хоррор играет свою важную роль в истории, тема страха введена осмысленно. В финале читатель как раз и задумается над тем, как наши страхи влияют на нас и к чему это может привести. Ну а момент со «Стааасик» кольнул и меня там, где нужно – далеко не каждому рассказу финала (или даже шире – полуфинала) это удалось.
6. Насколько все это сочетается в тексте – на мой взгляд, все сочетается наилучшим образом. История со смыслом, с жуткими сценами, живыми героями в сложной ситуации, с необычным монстром и нестандартным подходом к теме страха и монстров, все одно к одному, написано ладным языком и стилем. Очень хорошо.

Куриная Голова

Страшная история со сказочным элементом, дико не вычитанная, но обаятельная.

1. Язык, стиль – нельзя все-таки проигнорировать то, насколько текст сырой и невычитанный. Обычно это не играет большой роли - все мы понимаем, что есть сроки, дедлайны, что есть еще в издательствах редакторы и корректоры и т.д. и т.п.. В конце концов, в прошлой ЧД я сам участвовал с текстом-черновиком, в котором и опечатки были, и мелкие ляпы, и грубые сбои в части хронологии и т.п.. Но, блин, тот текст я заканчивал буквально в последние секунды перед отправкой, совсем его не вычитывал и не редактировал – однако ж ТАКИХ диких ляпсусов там нет. Я могу понять даже «холодный холод», но несколько раз ошибиться в написании имени героини??? Но умудриться допустить опечатку в набранном капсом заголовке одной из «подглавок»??? Уж извините, но тут я в какой-то мере согласен с тем пользователем, который писал о неуважении автора к читателям и соперникам. Вот эти ляпы с «ДЛ ЛИС» и «Мариана» - это за гранью. Из того, как автор отвечал на критику, делаю вывод о том, что он себя очень сильно любит и ценит. Автор, вы талантливый и не глупый человек, но вот ваша завышенная самооценка будет тормозить ваш прогресс. С этим надо бороться. Данный текст в том виде, в каком он сейчас – я не взял бы ни в одну антологию. Хотя он во многих отношениях хорош и интересен, но это не текст для публикации где-либо за пределами пабликов Вконтакте, он слишком сырой. Для ясности – свой прошлогодний текст в том виде, в котором он попал на ЧД и добрался до финала, я бы тоже никуда не взял. Возьму, когда как следует его отредактирую раза два-три. Вот и с вашим также – надеюсь, мы друг друга понимаем.

Это что касается языка. Со стилем все чуть лучше. Ляпов хватает – опять же, от невычитанности, но видно, что стиль есть и умение есть, а ляпы – это именно ляпы. И такой дичи, как «ДЛ ЛИС», вроде нет. Показалось, что roma/рома автор использует слишком часто. Зачем, если по сути это просто подменяет в тексте слово «цыгане»? Для эффекта аутентичности и демонстрации того, что вы, автор, такие слова знаете – вполне достаточно было одного-двух раз. Ну и стилистически совершенно выбивается приведенная в финале цитата из Википедии, о чем я скажу чуть ниже.

2. Сюжет, композиция – все хорошо, в сюжет и композицию автор умеет. Акценты понимает, где расставить, и как подвести к важному моменту, и как произвести эффект. Композиция при этом построена нестандартно, что тоже хорошо. Не само по себе, а в сочетании с общей тональностью и в рамках единого сюжета. Подобное вызывает на подсознательном уровне ассоциации со сказками типа «1000 и 1 ночь» или киношными хоррор-альманахами: есть общий сюжет, в который вплетены несколько маленьких историй. И то, и другое хорошо в сочетании с общей «сказочностью» рассказа. Единственное… надеюсь, что после «Куриной головы» следующие ЧД и ССК-отборы не станут засыпать подобными «мини-антологиями», ибо все должно быть в меру. Многие уже давно зубами скрипят на «старославянский хоррор», да я и сам ворчу постоянно на всякие «ай-лю-ли-гуси-лебеди» - и не потому, что это плохо само по себе, а потому, что этого стало слишком много и это уже надоело. Вот и такая структура, как в «Куриной голове» - она хороша один раз, другой, но если это поставят на поток – ну нах.

Что касается отдельных сюжетов, встроенных в общую композицию, то некоторые из них мне показались смутно знакомыми – что-то напомнило «Семью вурдалака» А. Толстого, что-то как будто видел в кино. Не говорю о плагиате или прямом заимствовании, нет – скорее это на уровне «источники вдохновения – см.». То, что связующая история имеет под собой реальную подоплеку – это для меня и не плюс, и не минус. Вставка из Википедии в конце либо вообще не нужна, либо ее надо заменить на другой источник, потому что то самое обаяние страшной сказки, что свойственно тексту в целом, такой источник как Википедия – разрушает. Я вот ниже громлю рассказ «Убить Упыря», но надо отдать должное его автору, эпиграф там подобран хороший – в том числе источник, именно такой источник идеально подходит и дополняет текст самой истории. И еще – мне думается, было бы лучше, если бы сказки, которые рассказывала героиня, несли бы в себе какой-то смысл, мораль, к чему-то нас, читателей, подводили – это же свойственно сказкам, как ни крути.

3. Персонажи, ситуации – ну, персонаж тут, по сути, один. В целом же такого рода тексты не подразумевают какого-то прям психологизма и глубокого раскрытия героев - этого ничего и нет. Финал продуман, работает – правда, я его угадал, ибо было понятно, что кучу детишек в историю ввели да поименовали всех не просто так – должно было сыграть. Сами «сказки внутри сказки» неплохие.
4. Идеи, смыслы – специфика текста не подразумевает какого-то большого смыслового посыла. Такие истории берут свое за счет атмосферы немножко сказочной, немножко абсурдной, немножко смешной, немножко страшной.
5. Наличие хоррора – он, конечно, есть. Но такой – сказочный. При этом, собственно, это такой честный хоррор ради хоррора, поскольку глубинных смыслов в истории особо нет, а главный посыл сводится к тому, что «безумие – страшная штука» и «не пытайтесь обмануть дьявола».
6. Насколько все это сочетается в тексте – сочетается хорошо, но тут точно нужно вычитывать и редактировать, чтобы было можно издавать. В таком виде, повторюсь, я никуда бы это не взял. А вот если довести до ума – взял бы и это стало бы украшением какой-нибудь хорошей книги.

Медовое

Крипипаста в старорусском (?) антураже.

1. Язык, стиль – здесь у нас стилизация. Выполнено вроде терпимо, хотя не хватает конкретики. Вот в истории про "село Кукуево" автор погружен в тему, там куча деталей и деталек упоминается, а тут ничего такого. Трудно понять даже, когда, в какой конкретно исторический период происходят события – можно было бы оформить а ля сказка страшная, где такая конкретика и не нужна в силу обращения к мифам, но такого оформления автор не сделал, а потому не скажу «хорошо» или «плохо», просто «терпимо».
2. Сюжет, композиция – сюжет не из тех, что можно назвать захватывающими, хотя финал достаточно страшный и жуткий. К сожалению, это единственное, что я могу похвалить в структуре сюжета и композиции. Почему – поясняю в следующем пункте.
3. Персонажи, ситуации – довольно однообразные персонажи (при том, что их много – и можно запросто запутаться, ху из ху), ну а сама ситуация, в которой они оказались… ну, пойдет, я бы так сказал. В целом какой-то интриги долгое время не наблюдается, интереса по первости не видать. Ну сидят мужики, голодают. Какой-то хрыч запретил дичь бить, вот и жрут-пьют что ни попадя. То есть нет реальной угрозы, а сами герои не прописаны так, чтобы за них как-то переживалось. По мере раскручивания нехитрого сюжета начинается экшен, в конце что-то типа «вотэтоповорота», становится уже интереснее. Но исходная ситуация и персонажи сами по себе – скучны. Много вопросов по отдельным микроэпизодам – на фига труп возвращался, например?
4. Идеи, смыслы – с этим все достаточно туго. Проблема тут вот в чем: если бы автор использовал сказочный мотив грамотно (как, допустим, сделал автор «Куриной головы»), то герои стояли бы перед неким выбором и сделали бы выбор неправильный, за что их фатум и покарал бы. То есть это могло бы быть как-то так: им сказали не стрелять дичь, а жрать морковку и прочее; морквы, помидор и всякого такого им вполне хватает, но – хотца вкусенького, мясца; и они, поддавшись соблазну, «грешат». Тогда тут была бы мораль типично-сказочная. Но этого нет – нам ясно дают понять, что без нормальной еды герои скоро загнутся. То есть у них не было выбора, они нарушают запрет во многом вынужденно, а страдания их – не кара за грех.
5. Наличие хоррора – он есть, и местами достаточно жутковатый, но это как в крипипасте, «бу!» ради «бу» самого по себе, осмысленности и связности этому всему не хватает.
6. Насколько все это сочетается в тексте – поскольку «осмысленности и связности этому всему не хватает» можно сделать вывод, что сочетается не ахти хорошо. Проблема основная не в языке или стиле, и даже не персонажах, а в том, как это все связано сюжетом и с каким смысловым посылом (сиречь с никаким).

Многоколенчатый

Крипипаста с очень унылой псевдогероиней. Ну или рассказ-манифестация беспочвенной женской депрессии… скучный.

1. Язык, стиль – не могу сказать, чтоб тут все было плохо, но шероховатости есть. Пример:

Еще не рассвело, фонарь на улице не горел, она не помнила, где здесь выключатель

- где «здесь»? По контексту получается, что героиня не помнит, где выключатель от фонаря на улице. И тут же:

Вот рюмки, пепельница, сахар. Все липкое наощупь, провоняло табаком

- она сахар щупает и нюхает?..

харкал в раковину надсадно, как трактор, который никак не может завестись

- харкающий трактор «этопять».

А это я вообще не понял:

по лестницам бродили мигранты из Средней Азии и попы в рясах

- что за попы там бродили вместе с мигрантами-азиатами? Если попы в этом доме жили, так дом – не работа, без ряс бы ходили. Или они там кого-то отпевали постоянно? Мигрантов что ли?.. Из Средней Азии???

Ну и так далее. Но, в общем, не сказать, чтоб во время чтения постоянно за голову хватался, нет. Стиль в целом старательно суховатый. Опять же, местами сильно не хватает конкретики. Много текста посвящено нелюбимой работе героини, но в итоге мы так и не понимаем, где она работает и чем конкретно занимается, поскольку автор вываливает на нас вот это вот:

В Москве Даша работала над исполнением государственного контракта на стороне маленького питерского подрядчика, прибегшего к демпингу во время конкурсной процедуры.

Автор, вы зачем тут мне канцелярскими скрепками наблевали?..

2. Сюжет, композиция – само название и одна из сцен вольно или невольно отсылают к «Пальцу» Кинга, но вот рассказ Кинга - лучше, интереснее, живее. Сам же сюжет истории сводится к полуабсурдистским описаниям жизнебыта скучной безынициативной героини, основанная функция которой – страдать на пустом месте. Попутно в многоэтажке шалит НЕХ, которая в итоге оказывается соседом снизу… ну и «бу» по поводу такого открытия в финале.
3. Персонажи, ситуации – главная героиня не является героиней в полном смысле, ее довольно сложно даже «действующим лицом» назвать, поскольку большую часть времени она бездействует и тупо депрессует. Какие поводы для депрессии у дамочки? Ее раздражает работа – видите ли, ей приходится ездить из Питера в Москву (жесть же, это ж целых 6-8 часов, ну кто такое выдержит, угу). По дороге на поезд ее встречают уличные музыканты, которых она ненавидит просто так. После ночи в дороге она обязательно переодевается в туалете поезда – о ужас, ужас. Но это не самое ужасное, да. Самое ужасное, что…

Рабочий день длился от двенадцати до пятнадцати часов

Т.е. дамочка работает три часа в день??? Вряд ли автор это имел ввиду, но я при первом, втором и третьем прочтении именно так и понял, т.е. тут у вас грубый ляп. При этом зарплату ей

положили вдвое лучше прежней

из-за чего она жрет «стейки и ведра картошки фри», а также посещает рестораны в московских отелях и – страдает, страдает, страдает. И «скверные» вещи

которых было большинство, наводили на суицидальные мысли

Не знаю у кого как, а у меня в уме сложился образ зажравшейся скотины, которая даже не представляет, что такое на самом деле жизненные трудности, фиговая работа и нищенское существование.

Работа три часа в день (окей, пусть пятнадцать, если автор исправит свой косяк – но тогда возникнет вопрос, а когда она успевает обжираться стейками-то и толстеть, впахивая сутки напролет?) с неплохой зарплатой, которой хватает на то, чтоб жрать картофель фри ведрами – ну да, все ТАК скверно, что любой о суициде бы задумался.

Иными словами я как читатель такой героине сопереживать не могу. Я, знаете ли, пожил и подрепрессовал сам немало: когда ты работаешь за 14 тыщ рублей оклада охранником-сторожем сутки через двое, спишь хрен-знает-в-каком-режиме, других вариантов работы нет, перспектив не видно, а денег хватает на дошики, сигареты и 0,6 колы в сутки – и так длится полгода, а еще тебя забыли многие друзья, а еще бросила девушка, а еще… А, что там, работа три часа в сутки (окей, пятнадцать – что мешает уволиться? Я вот уволился в свое время) и необходимость раз в неделю ночным поездом из Питера в Москву сгонять? Ну жесть, как тут о суициде не задуматься-то!

С огромным усилием она вышла на улицу, добрела по лужам до забегаловки, где узбечка подала салат, стейк, картошку фри, десерт, кофе, и все это Даша ела, ела и ела, плохо чувствуя вкус, до тех пор, пока хоть что-то влезало.

Нормальный человек в такой ситуации посмотрит на ту же узбечку, которая за копейки впахивает на таких вот депрессующих мадмуазель и подумает, что в жизни все не так уж и плохо. Но только не наша «героиня», которая, судя по тексту, мигрантов не любит также, как и уличных музыкантов. Ну да, а еще ей в кошмарах Путин является, вот бедняжка-то.

В общем, если героиню надо пожалеть – то у меня и, думаю, у многих других людей она никакого сочувствия не вызовет. Если же автор хотел, чтобы героиня нас, читателей, раздражала – ну ок, только это минус сопереживанию, минус интересу и, в конечном счете, минус тексту.

4. Идеи, смыслы – мне сложно было найти тут смысл. Ну есть некий элемент абсурда в палочнике этом. Ну и что?.. Допускаю, что я такой тупой, что ничего не понял, но то, что я в итоге увидел – нудные «страдания» на пустом месте, возникающий на пустом же месте НЕХ и «бу!» в финале а ля каждая вторая посредственная крипипаста. Ну, если покумекать, то можно предположить, что в этой истории скрыт некий символизм фрейдистского толка – дама страдает без мужика, а к финалу бросается в объятия мужчины-«палочника». Ну, ок, кинет ей «пару палок». Интереснее или страшнее от такой трактовки не становится. «Слишком далеко от народа», как мне кажется.
5. Наличие хоррора – оный есть, тут я не спорю.
6. Насколько все это сочетается в тексте – как может сочетаться унылый быт не вызывающей никаких симпатий героини, которая весь рассказ ничего толком не делает, а тупо страдает на пустом месте и наблюдает кошмары во снах и на яву?.. Да практически идеально, только рассказа хорошего из такого коктейля не получается. Извините, автор, но тут как-то уж совсем мимо меня – за вторичного монстра, крипипасту и раздражающую героиню я точно высоко ваш текст оценить не могу.

Неспящий

История с любопытным финальным вывертом, но довольно куцая.

1. Язык, стиль – стилизация вроде бы достаточно ровная, каких-то ужасных ляпов не упомню. Чего-то выдающегося тоже, впрочем, не замечено. Из мелочей:

сверлил ее ненавистным взглядом

– правильнее «взглядом, полным ненависти», «ненавистный взгляд» - это взгляд, который ненавидят. Ну и мат тут совсем не в тему.

2. Сюжет, композиция – история мне видится несколько куцеватой и оттого путаной. С одной стороны, автор стартует без лишней раскачки, что, в общем, в плюс, равно как и достаточно оригинальный сюжетный твист в финале - но в итоге слишком много вопросов остается без ответа. Например, как черт-тварь мог видеть сам себя со стороны? Или почему оная тварь себя не осознавала?.. Как, уживаясь в одном теле, они с дьячком могли видеть друг друга, разговаривать друг с другом?.. Получается слишком много такого, что читатель должен сам додумать, а подсказок по тексту особо не видно. Отсюда – обилие нестыковок и сбоящая логика.
3. Персонажи, ситуации – персонажи толком не раскрыты. То есть они есть, они выполняют некие свои роли, мы даже что-то о ком-то знаем насчет прошлого. Но вот, к примеру, еще один вопрос – как черт «подселился» в Тишку? В результате чего это произошло? Имела ли место некая психологическая травма (сиречь у Тишки тупо раздвоение личности) или еще что-то?.. Мотивация Бессона (ох уж эти игры слов – бес-сон, бес сна, без сна – ага, оценили) не ахти – «смерть твари означала свободу». В финале становится понятно, почему так, но до этого он себя не осознавал, а, значит, никакой свободы смерть твари ему нести не могла. Более того, сама «тварь» в этой истории никому не вредила, никто ее не видел, ничего плохого она не делала. Опять же, с чего такая ненависть? Или вот – почему Бессон был уверен, что не сбрендил сам, если по его же словам никто, кроме него, тварь не видел?.. В общем, снова слишком много неясностей, слишком много вопросов. История не достаточно проработана.
4. Идеи, смыслы – тут все просто. «Совы не то, чем кажутся»,то бишь идея заключается в самом перевертыше.
5. Наличие хоррора – есть, но достаточно слабенько. Не чувствуется, чтобы автор прям желал пугать, скорее – удивить финальным твистом. То есть если сравнивать с некоторыми другими финалистами, то как самостоятельно хоррор-произведение «Неспящий» будет послабее.
6. Насколько все это сочетается в тексте – текст получился ладный и читается ровно, довольно легко, но он не слишком проработан и оставляет слишком уж много вопросов без ответа.

Под прахом

Скучный по стилю и сюжету псевдоязыческий хоррор.

1. Язык, стиль – до того, как я прочитал «Убить Упыря», этот текст был моим кандидатом номер один на звание самого плохо написанного среди финалистов. Причем мои претензии не относятся к грамотности или каким-то литературным ошибкам. Стиль, темпоритм текста ужасают в плохом смысле. Вот есть авторы, которые пишут легко и где-то даже поэтично, музыкально. Есть такие, кто, умело варьируя ритм своей прозы, тем самым нагнетают атмосферу или мастерски создают напряжение. Есть и те, неторопливый и обстоятельный стиль которых как бы погружает читателя в мир произведения.

То, как пишет автор этого текста – погружает в сон.

Чтобы понять это, достаточно обладать «слухом». Возьмите любую часть текста и прочитайте ее вслух, делая паузы в нужных местах (где точки – пауза побольше, где запятые – поменьше). Большинство авторов пишут так, чтобы одна фраза «вытекала» из другой, чтобы соседствующие в абзацах предложения были связаны смыслом. Играют ритмом, опять же… Сложно объяснить, попробую использовать примеры.

Ивин надевает гидрокомбинезон, натягивает маску и ласты. Коган вешает на спину Ивина баллоны, пристёгивает сигнальный конец, закрепляет чугунный пояс, привязывает к руке товарища измерительную рейку, плоскогубцы, молоток. Желает удачи.

– это «Шуга». Автор задает темп – неспешный, деловой. Описывается конкретная сцена с участием двух персонажей, их действия. Первое предложение: действие одного персонажа, перечисление предметов. Второе предложение: действие другого персонажа, перечисление предметов. Третье предложение – короткое, всего два слова. Это как некое «итого», подводящее черту и ставящее некую точку. Ритм чувствуете, который автор держит и как он его изменяет?.. Смысловые связи видите?..

И сравним с «Под прахом»:

Я приехал в деревню в мае. Не был здесь с самых дедовых похорон, десять лет почти. Раньше не было ни времени, ни возможности. Сначала учеба в столице, потом работа, семья. Получилось приехать только в этом году. Семьи больше не было, только работа и осталась.

Что можно сказать о ритмике этого абзаца? Очень короткие фразы с «ниспадающей» интонацией – чувствуете?.. Смысловая связь вроде и есть, но автор постоянно меняет в предложениях «действующее лицо» - сначала это «я» («я приехал», «я не был»), далее «не было того-то и того-то», далее «сначала учеба, потом работа, семья», далее – «(у меня) получилось», далее «семьи больше не было», «работа осталась». Еще и разные времена – «я приехал» (законченное действие, то есть «я сделал что-то»), «я не был» (завершенное длящееся, то есть «я не делал что-то какое-то время»). В сочетании с рваными фразами все это сбивает ритм, а от общей унылой интонации клонит ко сну.

То есть в «Шуге» в первом абзаце два логично взаимодействующих друг с другом лица, два подлежащих («Ивин» одевается, «Коган» ему помогает, желает удачи). А тут – чуть ли не десяток («я приехал», «не был», «не было времени», «сначала учеба», «потом работа», «(у меня) получилось», «семьи не было», «работа осталась»). Плюс смысловые повторы: если «я приехал только в мае, не был десять лет почти из-за того-то и того-то», то уже понятно, что «получилось приехать только теперь». С одной стороны – слабая смысловая связь между отдельными фразами и предложениями (из-за постоянной и довольно хаотичной смены подлежащих), с другой – рваный ритм и унылая интонация. И лишние слова и фразы при этом!

И буквально весь текст так и написан. Вот следующий же абзац. Давайте сначала выделю жирным лишние слова:

На майские у меня выпала целая неделя выходных. Остановился у брата. В день приезда до поздней ночи мы с ним сидели на кухне и пили водку, разговаривая о чем-то отвлеченном. Его жена Лена подкладывала нам еду в тарелки. Я чувствовал, что им обоим неловко. Они не хотели тревожить меня расспросами, вскрывать свежие, незатянувшиеся раны. За это я был им благодарен.

После «остановился у брата» нет нужды в уточнении, что водку на кухне пили «мы с ним», да и что было это «в день приезда» - тоже понятно без уточнения. Еду обычно подкладывают в тарелки, а не куда-то еще – абсолютно лишнее уточнение.

Далее этот же абзац, но уже обратим внимание на «действующие лица», субъекты действия:

На майские у меня выпала целая неделя выходных. Остановился у брата. В день приезда до поздней ночи мы с ним сидели на кухне и пили водку, разговаривая о чем-то отвлеченном. Его жена Лена подкладывала нам еду в тарелки. Я чувствовал, что им обоим неловко. Они не хотели тревожить меня расспросами, вскрывать свежие, незатянувшиеся раны. За это я был им благодарен.

«неделя выпала», «(я) остановился», «мы с ним сидели», «Лена подкладывала», «я чувствовал», «им (было) неловко», «они не хотели», «я был» - восемь (!) разных подлежащих при том, что описывается все «как бы» от одного (первого) лица, и это в рамках одного абзаца, в котором все «как бы» связано по смыслу и должно вытекать одно из другого.

Опять же, для чего постоянно рвать фразы, обрубать предложения точками? Обычно чем короче предложения – тем шустрее, легче, «влет» идет чтение. Короткие фразы позволяют ускорить ритм, чтобы, например, показать напряженное действие: «Я схватил топор. Размахнулся, ударил! Лезвие застряло. Я пнул дверь ногой – раз, другой, третий!» - как-то так. Другой случай – мы можем «разорвать» предложение ради того, чтобы выделить что-то важное, обратить внимание на деталь: можно написать «Я схватил тяжелый топор» - а можно написать «Я схватил топор. Тяжелый!» - тем самым мы особо отметим тяжесть топора, сделаем на его тяжести акцент как на чем-то для нас важном.

А как пишет автор «Под прахом»?

Двор порос пожухлой травой. Сухой и жесткой, как щетка. Сквозь нее пробивались молодые зеленые стебли.

Это что, какая-то архиважная информация – то, что трава была «сухой и жесткой, как щетка»? Нахрена нам ее особо выделили? Чтобы мы задумались, откуда герой знает, что трава жесткая – щупал ее что ли?..

У стены, где раньше стояла наша корова Ланька, лежала мертвая лиса. Большая, с приличную собаку.

Размер дохлой лисы не имеет никакого значения в истории – на хрена на этом сделан акцент?

Снег повалил с новой силой. Словно не май на дворе, а середина ноября.

А здесь зачем было рвать предложение?..

Брат собрал отрезанные ветки в кучи, собираясь поджечь со временем, но, видимо, не успел. Или забыл.

А здесь?..

Я решил, что было бы лучше сжечь лисий труп. Удобнее и быстрее. Заодно избавлюсь от мусора.

Такое ощущение, что автор просто боится писать сколько-нибудь длинными предложениями.

Дед смотрел на меня с черного памятника. В пиджаке с медалями. С хитринкой в глазах, изогнув в полуулыбке уголок рта. У художника хорошо получился портрет. Дед и был таким. Всегда смотрел на меня с какой-то искоркой во взгляде.

Что это за п…ц вообще… Короче говоря, стиль – очень плохо. Если бы так писал ученик в школе сочинение – еще куда не шло. Но тут-то у нас вроде взрослые люди, финал литературного конкурса…

2. Сюжет, композиция – композиционно текст построен так, чтобы постепенно и плавно двигать читателя к финалу, нагоняя некоей условно пугающей атмосферы. В этом смысле общая композиция выдержана. Рассказ сравнивали с «Плетеным человеком», «Солнцестоянием» и т.п. фильмами, сюжетами – да, общее есть в том числе как раз в композиции. При этом соглашусь с теми, кто справедливо замечал – герой большую часть текста тупо сжигает трупы животных. Учитывая общий унылый стиль, все эти монотонные рвано-рубленные и зачастую бессвязные (друг с другом) фразы – читать об одном и том же становится еще скучнее. Одно могу сказать позитивного – финал мне более-менее понравился, хоть он и предсказуем, и содержит массу неоригинальных элементов. Опять же в плюс то, что автор не стал говорить прямо, что ребенок героя умер, а обошелся намеками. В плюс потому, что это было сделано достаточно изящно – не то, чтобы так и только так и нужно было, но исполнено норм.
3. Персонажи, ситуации – депрессия, унылость, серость, печаль, тяжкие воспоминания. Странный дом, куча трупов зверья – ок. Не «вау, круто», но сойдет. В общем, тут особых нареканий нет, все губит хреновый авторский стиль, подача текста.
4. Идеи, смыслы – ох, сколько уж читано и смотрено о том, как человек теряет близкого и идет чуть ли не на сделку с дьяволом, чтобы вернуть того из мертвых. В общем, ничего особого. Ну и тема некой «секты» языческой тож не нова, да.
5. Наличие хоррора – ну такое, присутствует. Как в скученных инди-фильмах на грани нудной драмы и хоррора, каких каждый год снимают десятки, если не сотни.
6. Насколько все это сочетается в тексте – в итоге мы имеем не ахти сильный по смысловому, хоррорному наполнению текст, написанный очень плохим стилем. Сочетается ли унылое содержание с унылым стилем? Ну да, отчасти. Только это не делает текст лучше.

Пробуждение

Неплохой рассказ с атмосферой и рядом других достоинств, но требует некоторой вычитки и правок.

1. Язык, стиль – здесь есть мелкие недочеты в некотором количестве, но ничего такого, чтобы вот прям «плохо-плохо». Серьезный недочет, на мой взгляд, в неосмысленном использовании мата. Автор, видимо, считает, что мат это такое художественное средство… и я с ним согласен! Но как вы, автор, это средство используете? Да просто ваши герои говорят матом и все, в любой ситуации. А как это можно было использовать именно как средство художественной выразительности? Элементарно: пока ситуация нормальная - герои НЕ матерятся, а когда происходит что-то из ряда вон, когда герои психуют, спорят, конфликтуют – вот самое время для матарщины. У вас же просто мат ради мата вне зависимости от ситуации. И не надо про то, что люди так в жизни говорят – люди в жизни могут говорить и не «иди на хуй», а «иди на хер», и «долбонавт» вместо «ебанат», и «писец» вместо «пиздец». Сказать, что герои какие-то прям жесткие типы, которые только матом говорить могут – нельзя. Сказать, что вы написали сплаттерпанк безбашенный о низах общества – точно нельзя. Лавкрафтиана с подобной лексикой тоже хреново сочетается. В общем, сделали себе «18+» и создали сложности для публикации - на пустом месте.
2. Сюжет, композиция – сюжет в целом понравился. И, наверное, в первую очередь за счет композиции, когда атмосфера нагнетается ближе к финалу.
3. Персонажи, ситуации – по ситуациям претензий особых нет, а вот что касается трех основных героев – да. Во-первых, они слишком одинаковые, то есть в поведении и особенно в прямой речи друг от друга мало чем отличаются. Двоих автор обозначает кличками, но клички же не просто так даются – почему Угар? Почему Басурман? Не обязательно было прям бэкстори какую-то давать, но можно было, допустим, сделать так, чтобы Басурман говорил с легким акцентом, чтобы в каком-то эпизоде главгер обратился к Угару как-то так, типа «слышь, Угаров, чот мне херово». Говоря о ситуациях еще – не понятно, в каких горах вообще действие происходит. Что это – Кавказ, Урал, еще что-то? Не, может у нас бараны только в конкретных горах обитают, я не в курсе, но как-то обозначить географию хотя бы примерно – было бы лучше, а то получается, что я как читатель, читал про некие хрен-пойми-какие горы, где хрен-пойми-что-за-мужики под хрен-знает-почему-такими-кличками сталкиваются с хер-пойми-чем. Слишком много неопределенности.
4. Идеи, смыслы – столкновение с чем-то, что гораздо больше, чем мы, люди, космический ужас Лавкрафта. Нормально, вопросов нет.
5. Наличие хоррора – с этим все хорошо.
6. Насколько все это сочетается в тексте – сочетается неплохо за исключением того, о чем я написал выше. Взял бы я такое в какую-нибудь антологию? После некоторых правок – да. Но без мата, с матом это надо делать антологию строго «18+», полную жести, крови и извращений, и этот рассказ для такой антологии уже не подходит. Ну ей-черту, я не вижу эту историю под одной обложкой со «Слякотью» Подольского и иным забористым сплаттером.

Секретарь

Стилизация, написанная для очень уж узкой группы читателей.

1. Язык, стиль – стилизация вроде как старательная, особых нареканий нет. Правда, имена персонажей странно для меня на слух сочетаются – секретарь-послушник Константин, старец Мортирий, архимандрит Ферапонт… Как будто это три человека из разных стран. Ну да ладно, это я уже придираюсь.
2. Сюжет, композиция – вот тут есть вопросы и некоторые замечания. Нам как бы рассказывают одну историю, но ее части плохо связаны друг с другом. Начинаем с истории о шинельке, к концу про шинельку давно забыли. Начинаем историю одного персонажа, заканчиваем историей другого. Начинаем от первого лица вещать – заканчиваем от третьего. И, в общем, я бы не сказал, что содержание самой истории это все сколько-нибудь оправдывает. Возникло ощущение искусственной спайки двух-трех разных рассказов.
3. Персонажи, ситуации – я не знаток, могу ошибаться, так что на уровне тупо сомнений… шинель – это все-таки не абы какая одежа, а служебная, то бишь (по идее) подотчетная. Сомневаюсь, что вот так разбрасываться шинельками могли бы люди того времени. Но могу ошибаться, да. Уход едва ли не в сплаттерпанк к концу истории – с сексом, гниющими трупами и все такое – в общем, делает текст чуть интереснее, так что это я не осуждаю. Опять же, лично мне кажется, что описываемые времена хорошо с кровавыми ужасами сочетаются – я сам что-то подобное делал в прошлом заходе ЧД.
4. Идеи, смыслы – ну вот если бы автор не раскрыл в комментариях смысл своего произведения, то лично я бы его не понял. А почему? Автор сам поясняет, что рассказ его лучше всего могли бы понять люди церковные. Возникает вопрос – вы что, писали для церковников?.. Вам не кажется, что это слишком узкая аудитория? Потому что если без дополнительных разъяснений «мораль» (да и вообще смысл) истории понять нельзя – то это плохая история.
5. Наличие хоррора – оный есть, но, так сказать, в «низовой» своей ипостаси. Сиречь пугать пытаются тупо описанием мерзостей всяких. Но имеет право на жизнь.
6. Насколько все это сочетается в тексте – сочетается, как маслом смазанное достаточно неплохой стилизацией, нормально. Опять же, выбранные темы вполне оправдывают само обращение к приему стилизации и т.д.. Но это все бессмысленно, так как вы, автор, не станете же каждому читателю объяснять ваши эти церковнославянские заморочки.

Убить Упыря

Самый слабый текст из финалистов.

1. Язык, стиль – плохо. Речь в данном случае не об ошибках в правилах русского или опечатках, речь об ошибках в основном литературных, свойственных «начписам». Без примеров и разъяснений тут не обойтись, так что далее будет много цитат.

Излишняя атрибуция диалогов. В хорошей – да просто в качественной – литературе персонажи разговаривают, диалоги строятся примерно так:

- Ату его!

- Не ори, Степа, - сказал дед. – Спугнешь ведь…

Степка притих, а дядька Кошич задвинул мальчишку широким плечом. Перехватил покрепче рогатину мозолистыми руками:

- Слышь, старый. Давай ты с одного боку, да я с другого. Глядишь, сдюжим, а ежели чего – Степан споможет. Добре?

- Добре, - кивнул дед.

- Ну тады… Ату его!!

Это я так, навскидку накидал. Минимум атрибуции, минимум авторской характеристики речи, максимум речевой характеристики самих персонажей.

А что у нас в «Убить Упыря»? Вот первый, открывающий историю полилог, только я выбросил саму речь, оставил лишь атрибуцию:

- … - грозно скрежетала Зорица, бросая гневный взор…
- … - заявил Казимир и притопнул сапогом….
- … - отрезала Зорица, вперившись серыми глазами в калеку…
- … - возмутился в бороду обычно молчаливый Горан…
- … - прошипела Зорица.
- … - прервал зашедшуюся в гневном припадке старуху фельдшер Тадеуш, подняв руки…
- … - Казимир по-армейски подтянулся, услышав свою фамилию.
- … договорив, Тадеуш опустился обратно на скамью и пригубил…
- … - закипая, прохрипела Зорица…
- … - приподнялся было Тадеуш, но был посажен…
- … - голос Зорицы стал монотонным и низким, казалось, речь эту она…
- … - прервал ее было Казимир, на что хозяйка…
- … - Опустошённая, она продолжила рассказ, будто вещала на сцене театра.

и так далее и тому подобное. То есть постоянная атрибуция диалогов идет, плюс еще постоянные характеристики речи авторским текстом, вот это вот: «грозно скрежетала», «заявил», «отрезала», «прошипела», «закипая, прохрипела». Типичная ошибка графоманов и начписов. В чем суть ошибки – в большинстве случаев прямая речь сама должна звучать так, чтобы читатель понимал, кто, как и с какими интонациями говорит. Если же автору необходимо постоянно подсказывать авторским текстом, что Зорица «скрежетала», потом «отрезала», потом «прошипела», а потом «прохрипела, закипая», что Горан «возмутился», а Казимир «заявил» - то автор хреново пишет.

Опять же, речь и вообще написанное надо уметь еще и слышать, а не просто разбрасываться звучными определениями.

- Ой, не тебе говорить о могилах, бобыль! — прошипела Зорица – пишет автор. А вы, автор, попробуйте эти слова «прошипеть» вслух. У вас не получится. Знаете почему? Потому что там нет ни одного шипящего звука.

— Мифология, значит? — закипая, прохрипела Зорица – попробуйте «прохрипеть» вслух слово «мифология». Снова не получится.

— Меняет, — сухо, будто проколотая шина, прошептала хозяйка – автор, шины не «шепчут».

Или вот: «нараспев пришёптывала Зорица», а далее, после длинного монолога – «Тирада подействовала на всех по-разному» - автор, «тираду» нельзя ни пришептывать, ни распевать, поскольку тирада это речь, которая произносится в приподнятом тоне.

Такое же: «в спину им раздался жуткий визг», затем описание самого визга, а потом «сипло шипела» - тут либо-либо, невозможно «сипло шипеть» и «визжать» одновременно. С учетом, что у старухи повреждено горло, из-за чего она постоянно хрипит, я вообще сомневаюсь в ее способности визжать, а тут еще и «визг клекочущий, хриплый» - ну опять же, автор, попытайтесь хрипло повизжать что-нибудь.

В общем, с диалогами в тексте все плохо. И, конечно, как типичный начпис, автор громоздит всю эту атрибуцию еще и для того, чтобы показать, кому из персонажей какая реплика принадлежит. Что это значит? Это значит, что показать это иными способами автор не может или не задумывается об этом. Плохо, да.

На этом, разумеется, косяки литературной части не исчерпываются. Тут и лишние слова:

Фельдшер тут же удостоился взгляда Зорицы

старуха бросила на него испепеляющий взгляд выцветших глаз

пришёптывала Зорица, будто погрузившись в какой-то транс

и кривые фразы:

пригубил горячий напиток, слегка поморщившись — то ли от горечи, то ли обжёг губы

приподнялся было Тадеуш, но был посажен длинным костлявым пальцем, болезненно упёршимся в плечо

Имя у него было говорящее — стоило тому встать со скамьи

и тавтология:

Поливали их кровью их же собственных младенцев

и глупости:

мучительно сквозь слёзы блевали

произошедшее здесь оставило глубокий отпечаток на каждом камне

и ненужные уточнения, что «мужчины-сербы» или что «палачи-хорваты», и неверное словоупотребление типа «появилась однорукая фигура», и разномастное наименование персонажей – то по имени назовем, то по профессии, то по внешнему признаку, то по роду деятельности во время войны, то вот по «фигуре»…

И много, много чего еще. В общем, литературная часть исполнена слабее всех в финале.

2. Сюжет, композиция – здесь тоже не все ладно. Если композиция приемлема и даже традиционна – есть зачин, есть основное действие, есть развязка и «эпилог», то вот логика сюжета ближе к финалу не хромает даже, а еле ползает. Свинья, привыкшая жрать человечину, в том числе живых людей поедавшая, не чует запах человеческого ребенка, забредшего в ее «берлогу»? Бабка покрывает детоубийцу? Сельские жители не могут узнать свинью разожравшуюся?.. Ну допустим, хотя слишком много натянутостей. Но все они меркнут в сравнении с эпичным идиотством персонажа Казимира, замочившего другого персонажа – потому что увидел у того в руке сербосек. Ничего, что тот, другой, сам вызвался помогать этому Казимиру? Ничего, что пошел, рискуя жизнью, против чудища – в том числе потому, что Казимир бы с тварью не сладил? Вся эта сцена – один сплошной лютый бред. В общем, сюжет не безнадежен, интересное в нем есть, но очень сырой пока.
3. Персонажи, ситуации – персонажи прописаны слабенько и толком ни раскрыты. Но, в общем, терпимо.
4. Идеи, смыслы – пресловутой «глубины» не обнаружено, то есть это просто история, кровавый «экшон» без какого-либо смысла. О чем тут задуматься предлагает нам, читателям, автор? Да ни о чем. Ну что ж, это не смертельно.
5. Наличие хоррора – не вопрос, хоррор присутствует и он тут на первом плане. Но сам по себе и при таком слабом исполнении – хоррор этот не работает. По крайней мере на меня впечатления не произвела ни одна из сцен.
6. Насколько все это сочетается в тексте – с таким стилем и языком ничто хорошо сочетаться не будет, даже хорошие идеи стухнут. А тут еще и недочеты по части сюжета, логики. Собственно, общая картина выглядит так: слабо написанная сырая в сюжете история с посредственными героями, без особого смысла и не страшная. Я считаю, что многие, многие тексты полуфинала (навскидку – «Варина вера», «Виртуальная машина», «Все и даже больше», «Дела семейные», «Младенец Сидоров») были более достойны (не в смысле, что это все шикарные рассказы, а в смысле, что они лучше «Убить Упыря») попадания в финал, чем эта фигня.

Фантомы

Предельно простая история с не затасканной идеей, но чуть хромающим исполнением.

1. Язык, стиль – язык и стиль просты, но это не грех. Вообще на фоне иных изысков и выпендрежа нормальная история, рассказанная нормальным языком – как глоток свежего воздуха. Иногда - не очень естественная прямая речь персонажей: «я будто… однобок», «можешь не продолжать – я понял». Но это не часто.
2. Сюжет, композиция – вот тут есть как удачные моменты, так и не очень. Скажем, первая сцена с «невидимой девушкой» - она достаточно хороша. А вот финал, где мы, по идее, должны были волноваться, переживать за героя, пугаться вместе с ним – не работает. И очень все киношно. Хотя тут и сама исходная идея где-то из области триллеров типа «Прозрение», только обычно в таких фильмах с маньяками/призраками взаимодействует слепая девушка (и в этом есть смысл – подумайте, автор).
3. Персонажи, ситуации – маньяк, конечно, посредственный и угадывается легко. Верней, там всего-то пара вариантов, так что кто бы маньяком не оказался – все равно бы угадывался. Так что, может, и не нужно было пытаться твист делать, пусть бы маньяк левый чел вообще оказался.
4. Идеи, смыслы – особых смыслов история в себе не таит, а написана, похоже, из-за, собственно, идеи такого девайса, который слепому бы указывал на окружающие его объекты… «А что, если он укажет и на те объекты, которые зрячим не видны?».
5. Наличие хоррора – оный был при первом столкновении с фантомами, но в целом тут автор на хоррор не вытянул, оставшись скорее в области средней руки триллера. Проще говоря – не страшно, но, в общем, и не скучно. Спасибо и на том.
6. Насколько все это сочетается в тексте – нормально, вопросов нет.

Цельное зерно, домашняя закваска, замес вручную

Старательная, но не очень ровная современная проза, в которой автору важнее показать себя, чем рассказать примитивный сюжет, а стремление избежать штампов в тексте наталкивается на обилие оных в истории и персонажах.

1. Язык, стиль – все нахваливают, а я ругать буду. Начну с того, что лично мне такая подача вообще не нравится. Это вот все, поток сознания и т.п. – сильно «не мое». Я могу понять, когда это реально нужно тексту, и когда весь текст исполнен на таком уровне, что все одно к одному – мне не нравится, мне скучно такое читать, но я оценю мастерство. А здесь… Здесь, во-первых, я не вижу, что бы такая подача была нужна тексту, истории. А во-вторых, исполнено не мастерски. Есть сбои. Пример из самого начала:

Слава трёт глаза, опускает на пол тяжёлые ступни с набрякшими венами, с хрустом встаёт, принюхивается. На кухне тесто жалуется. У него это и не слух, и не обоняние, чутьё такое.

- «у него это и не слух…» здесь можно отнести не к Славе, а к тесту, которое «жалуется» (и еще отметьте соседство «принюхивается» и «жалуется», ненужное созвучие). И тут же, следом:

Луна шпарит в окно, и тень мужчины накрывает вторую половину кровати — пустую. Её любимая песня про леди в красном

- «её» это чья? Луны? Кровати? Пустой половины? (и, кстати, «шпарить» это значит «обжигать, обдавать кипятком», как просторечие - «что-то быстро, энергично делать». Луна энергично светит в окно или что?.. Неверное словоупотребление – ну да ладно, автор «на стиле», окей)

и снова, сразу же:

Слава идёт к холодильнику, волоча ноги. Внутри зреет, пенится свежая закваска

- «внутри» чего, кого? Холодильника? Славы?..

Ошибка это известная, широко распространенная. Вот и у автора она, как видим, распространена более чем широко. Обычно оправдываются контекстом, из которого «все понятно», но на самом деле это все равно ошибка – а уж тем более в таком плотном нагромождении.

Опять же, автор может ссылаться на «поток-сознания-авангардизм-экспериментальная-проза» и все такое. Давайте отметим еще несколько экспериментов… Эксперимент в области пунктуации:

Слава кивает, докуривает, надевает ветровку на рубашку, в которой спит и не спит, натягивает брюки-карго, которые жена подарила на днюху, а он жаловался, что жопа в них ещё толще, а она ластилась: зато ты в них, как в галифе, мой козак, высеки меня своей нагайкой, и подавала самшитовый прут из вазы, перегибаясь через его колено, а он такой: ох, блядь, ну ты даёшь, Мила; а она юбку по ягодицам вверх и такая: я серьёзно, без насечек взорвусь, как та опара, намять так намял меня, а теперь секи; а он опять, но уже в кайф: ох, блядь.

В одном предложении четыре двоеточния? Круто, угу. Главное – читать легко. Секи меня, мой казак, секи, угу, а автор такой: охуеть, я еще и матом могу; и читатель такой: и секс с извращениями, ох, блядь, красавчик, и юбку по ягодицам вверх и такая…

Ладно. Ок, перестаю глумиться. Вернемся к «потоксознания», «по контексту понятно». Как уже сказано, мне такая подача не интересна и скучна, но это не значит, что я с подобным не знаком. Возьмем для сравнения рассказ Л. Петрушевской «Где я была». Петрушевская вообще обычно пишет в таком вот как раз стиле, в каком пытается автор:

Как забыть это ощущение удара, когда от тебя уходит жизнь, счастье, любовь, думала женщина Юля, наблюдая в гостях, как ее муж сел и присох около почти ребенка, все взрослые, а эта почти ребенок. А потом он поднял ее пошел с ней танцевать, а по дороге сказал своей сидящей Юле, показав глазами на девушку: «Гляди, какое чудо вымахало, я ее видел в шестом классе», - и радостно засаеялся. Дочка хозяев, действительно. Живет здесь.

Видите, куда копает автор, какой стиль ему по душе? Видите сами, автор, что у Петрушевской, хоть и «потоксознания», эксперименты, аванград или как там это называется, но ошибки, наляпанной вами на первой же странице вашего текста – нет? Ни заквасок, зреющих в Славе, ни любимых песен второй половины кровати, ни чутья у теста.

2. Сюжет, композиция – местами автор намерено рвет композицию [сцены с лифтом и отсчетом этажей в специальных скобках, да, ага, эксперимент, смотрите какой я оригинальный, как я умею]. Ну ок. А что с сюжетом? А сюжет ничего особого из себя не представляет: поп сбил любимую героем-пекарем жену, герой сошел с ума и жестоко отомстил. Стоило ли огороды городить ради такого сюжета? Нет. Вот в ваших же (понятно, что ваших) «Сорока Сороках» подобный стиль и всякое такое было оправдано. А тут нет, история банальна, и то, что вы типа как бы глазами пекаря тронутого нам ее вещаете – не делает историю оригинальнее.
3. Персонажи, ситуации – и тут тоже плохо, поскольку автор взял да и заюзал картонные шаблоны вместо живых людей. Что, поп-алкаш с попадьей-коммерсом?.. Что, мент продажный?.. Ну а «волшебный хлеб», на который мент подсаживается как наркоман… мде, ну может энто типа «вирд», я не знаю, хотя больше на хлам смахивает. Халивудские диалоги героя и пленника его. И, кстати, весь «потоксознания» к этому моменту иссяк, то есть выбранный в начале стиль не соблюдается. В довесок – халивудский же финал с пылающим домом. Опять же – стоило ради такого изобилия штампов огороды городить? Заодно уже не могу не подивиться тому, как Гео-Жора за неделю набрал 30 кг. С такой скоростью он сначала засрал бы все помещение, а потом сдох бы оттого, что у него желудок лопнул. Шо, опять волшебный хлеб виноват?..

И еще. Многие восхищаются: ух ты, мол, как круто пишет автор, аж слюньки потекли и хлебушка захотелось, вот ведь мастер-то! Окститесь, друзья-коллеги. Когда покойный Влад Женевский писал свой «Мед» и у всех, кто читал, появлялось ощущение вот этой медовости - это одно, это мастерство, да. А когда автор вам сто раз на разные лады повторяет "хлеб, закваска, тесто, ржаной хлебушек, вкусный, булка, батон, пирог, румяный" и т.д. и т.п., то у любого человека слюни потекут, тут большого мастерства не нужно для достижения такого эффекта.

4. Идеи, смыслы – я увидел большое желание автора покрасоваться, но – на пустом месте.
5. Наличие хоррора – его тут практически нет.
6. Насколько все это сочетается в тексте – плохо, стиль сбоит, не соблюден, потоксознания и попытка соригинальничать не сочетаются с простеньким сюжетом, персонажами-штампами и диалогами из дешевых триллеров. В общем – не айс.

Шуга

«Мужской» текст о мужике, попавшем в сложную, смертельно опасную ситуацию, вынужденном бороться с силами природы и собственными страхами – этим схож в «Вешками».

1. Язык, стиль – видно, что текст многократно вычитан, «вылизан». По стилю чуточку перегружен специальными терминами, значение которых большинству читателей неведомо, но мы понимаем, что это сделано осознанно, намеренно. Как в «Терроре» Симмонса, где тоже разные виды льда упоминаются, а еще разные корабельные снасти, флотские звания и т.д. и т.п.. Да, это несколько утяжеляет текст (в «Терроре» тоже), но работает на реалистичность. В общем, все оправдано, все хорошо.
2. Сюжет, композиция – здесь кроется главная (возможно, единственная) проблема. Текст можно условно поделить на три более-менее равные части. И если первая замечательна, создает неслабое напряжение и заставляет читать все с нарастающим и нарастающим интересом, то дальше автор допускает ошибку, собственноручно уничтожая весь тот саспенс, который перед этим нагнал. Вторая часть – длинный флэшбек, «рассказ в рассказе». Поскольку мы понимаем, что герой в том случае выжил (иначе как бы он попал в ситуацию из первой части, да?), то создать саспенс с нуля второй раз никак не получится. Смысл, видимо, был в том, чтобы показать, что герой в жестких ситуациях бывал и прежде, и что, вспомнив об этом, он не опускает руки, а продолжает бороться. Ок, но на хрена этому такое количество текста уделять, если достаточно было пары абзацев? Далее мы возвращаемся под лед, и автор вываливает на нас тонну глюков и всяких странных мыслей своего героя. Но восстановить то напряжение, что было порушено длинным флэшбеком, уже не получается. Во-первых, после 1-2 глюков уже понятно, что дальше тоже глюки – если «спрут» пугает, то все остальное уже нет. Во-вторых, слишком много мыслей, слишком много смысловых акцентов, расставляемых автором, который, по моим ощущениям, буквально вдалбливает это все в головы читателям. История-то ведь проста и в этом ее прелесть. Мы знаем такие истории и любим их в том числе за их внешнюю простоту: «Дуэль» Ричарда Матесона, «Пес» Джо Р. Лансдейла, «Карниз» сами-знаете-кого, «Сюрприз» Парфен… ладно, хватит примеров. Все эти истории сосредотачиваются на саспенсе, авторы их, помещая героя в опасную ситуацию, создают и нагнетают напряжение, а смыслы читатель найдет сам при желании, достаточно и пары полунамеков. В «Шуге» же первая часть – отличное нагнетание, реализм, саспенс, почти физиологическое ощущение паники. Потом все это разрушается длинным флэшбеком. А потом еще и долгий (слишком долгий, т.к. по тексту времени 10 минут прошло, а во время чтения кажется, что никак не меньше получаса) наркоманский трип, наполненный многочисленными жирными «мыслегонами» типа «а что, если у воды есть память – а что, если у льда есть разум». Слишком много объема «потрачено» на вторую и третью части, от них надо избавляться (из флэшбека вообще отдельный рассказ можно делать, здесь же «история в истории» работает против основного рассказа), сокращать в разы. А последние фразы– хороши, финал как бы чуточку открыт, это правильно, это не лишено определенного изящества.
3. Персонажи, ситуации – локация и, соответственно, ситуация, выбраны необычные. Прямо скажем, мало кто в таких бывал. Но при этом описано все детально, до поры реалистично. Герой также получился. Здесь проблем я не вижу, здесь все хорошо. Эффект погружения (в прямом и переносном смысле) присутствует.
4. Идеи, смыслы – сюжетный мотив сам по себе не нов. «Старик и море», «Моби Дик» и все такое – столкновение человека с силами природы, противостояние не только физическое, но и психологическое, в ходе которого олицетворение природы приобретает в глазах героя (и читателя) черты чего-то адского, необъяснимо разумного. Экзистенциальный конфликт – борьба за жизнь. В общем, тут все нормально, а на фоне многих иных, куда более примитивных по смысловому наполнению историй – очень хорошо.
5. Наличие хоррора - с этим все окей. Не могу не признать, что хоррор есть во всех трех частях произведения. И, в общем-то, хоррор довольно неплохой – это и пугающие образы в «глюках», и жутковатая сцена из флэшбека, и охеренно страшная ситуация из первой части. Но порой стоит наступить на горло собственной песне, понять, что как бы хорошо ты не написал ту или эту часть, но если эта часть лишняя, плохо сказывается на общем восприятии истории – избавься от нее или значительно сократи.
6. Насколько все это сочетается в тексте – не очень, из-за ненужной сложности композиции, выливающейся в затянутость, и чрезмерного внимания, которое автор уделил вещам, для основного сюжета не столь важным. Не могу сказать, что написано плохо и что в нынешнем виде история не выдерживает критики. Это не так. Скажу иначе, для ясности: я МОГУ взять такой текст в какую-то антологию в том виде, в каком он находится, НО если бы автор сильно сократил вторую и третью части – я думаю, рассказ стал бы украшением антологии, а вот без такой работы – будет рассказ, который антологию не испортит, но и впечатление на читателя произведет не самое сильное… а некоторые его вообще не дочитают либо дочитают с трудом, потому что напряженная и интересная здесь только первая часть, а к финалу мы вместе с автором ползем, продираемся исключительно ради того, чтобы узнать, чем все-таки закончилось.

На этом у меня по финалистам все. Кто осилил эту телегу - респект Да и всем участникам финала в любом случае мое уважение. Повторюсь, все сказанное выше все равно, так или иначе, но субъектиное мнение одного человека, который сам-то уж точно далеко не идеален в литературе.