Прежде всего я поздравляю Даркер.

Такого уровня финала сетевых конкурсов я не встречал никогда и нигде, хотя, отсудить мне пришлось полтора-два десятка. Тринадцать произведений, и все – профессиональны. Тринадцать авторов, и каждый – профи...

Поясню, что я вкладываю в слово «профессиональный». Определений, разумеется, существует не одно и не два, но в данном случае, применительно к конкурсам, я имею в виду, что произведение можно публиковать на бумаге в том виде, в каком есть – без редактуры и каких-либо иных исправлений. И только потом, после публикации, вскрывать недостатки произведения и возить автора мордой по тексту.

Финалистов Чёртовой дюжины – 2015 не «можно публиковать», а «надо». Публикаций достойны все (на бумаге, на бумаге!). За гонорар. Когда-нибудь это произойдёт со всеми рассказами из финала, и я желаю авторам дожить до этого дня.

Немного из кухни. Прежний алгоритм моего судейства был прост: отделяешь от общей массы мало-мальски профессиональные рассказы, коих обычно считанные единицы, и расставляешь между ними призы. Ведь умение писать – критерий, близкий к объективному. Но в ситуации, когда писать, как выяснилось, умеет каждый из претендентов, жюрить стало значительно сложнее. И тогда на первый план выдвинулся следующий по значимости критерий, которым я руководствуюсь, – увлекательность.

Про увлекательность я мог бы прочитать лекцию, про её законы, приёмы, секреты... Не буду, конечно. Просто сообщаю авторам, чем лично я руководствовался, оценивая их творения. Надеюсь, обойдётся без обид.

И в заключение этого маленького предисловия хочу предложить всем членам жюри – титулованным, уважаемым, сложившимся, блестящим, выдающимся. Тем, кто дорос до мэтра, и тем, чьё значение пока оценивается в сантиметрах. А не поучаствовать ли нам в следующей «Дюжине» через год? На общих основаниях, понятное дело. Статус конкурса, по-моему, теперь вполне позволяет.

По приколу.

А?

Бесы Бережного

Мне рассказ показался сухим, полностью лишённым эмоций. Преобладает стилистика жизнеописания, когда крайне мало живых сцен, а большая часть текста – просто изложение событий, случившихся с ГГ в течение его недолгого бытия. Почти нет диалогов, а те куцые, что есть, подчёркнуто функциональны. Даже попытки нет – хоть где-нибудь в тексте, – выстроить картинку. При том, что объём произведения не так уж мал. В результате я не ощутил никакой эмоциональной вовлечённости, персонажи для меня, включая ГГ, не сделались людьми, и главное – ударная концовка совсем не сработала.

Проблему концовки я вижу в том, что автор не оживил мать ГГ. Она плоская, совершенно никакая. Её, казалось бы, эффектный выход не просто не пугает, а оставляет (меня) равнодушным. Мотивации её непонятны. Во-первых, зачем ей всё-таки убивать единственного и _любимого_ сына, во-вторых, зачем с такой жестокостью – расчленять ещё живого? Нужны серьёзные обоснования, которых я был вправе ожидать и которых нет. Почему, скажем, она убила абсолютно постороннюю девочку, увиденную впервые, но за столько лет не тронула любовника, шантажом принуждавшего её к сожительству? Не вижу здесь ни логики, ни психологии. Чего-то тут не хватает.

Другой вопрос – реальность\нереальность бесов. Если мать психически больна, то и ГГ, соответственно, может быть болен (с вероятностью 50%). Если ГГ болен, значит, бесы – плод его болезни. Но если ГГ психически здоров, тогда бесы реальны. Вспомним тут, что ему и впрямь необъяснимо и стабильно везло в опаснейших ситуациях. Получается, реальность\нереальность бесов равновероятна.

Поясню свою мысль, поскольку это важно. Возможных разгадок в финале рассказа ровно три. 1). Мать и сын больны, а бесы – плод болезни. Это объясняет всё, но, вместе с тем, такой финал сильно разочаровывает. Кому интересны чужие глюки? 2). Мать и сын здоровы, то есть бесы реальны. Но тогда действия матери абсолютно немотивированны – ни убийство ею собственного сына, ни жестокость этого убийства. Финал провален. 3). Хоть мать и психически больна, сын её здоров, и бесы реальны. Такой вариант, как и первый, также всё объясняет. Но! Получаем ДВЕ параллельных хоррор-линии – убийства с целью кормления бесов и убийства, совершаемые маньяком-шизофреником. Причём, вторая сюжетная линия (безумие матери) выкатывается на сцену этаким роялем.

Вариант №3 – худший из перечисленных.

Автор оставляет вопрос с реальностью бесов открытым, что, по-моему, зря. В частности, ГГ вполне мог бы вернуться к колодцу в военной части (мотивов для этого полно) и проверить, на месте ли труп. Возникла бы ясность в вопросе с бесами, и она хоть как-то помогла бы в концовке.

Подытожу. Рассказ не то чтобы скучный, но не увлекательный – точно.

По моему скромному мнению.

Возвращение

Крайне многословный, утомительный рассказ. Избыточность всевозможных подробностей, не просто ненужных, а никчёмных, под конец меня уже буквально достала (прошу прощения за резкость). Хотя, обычно я терпеливый читатель.

Каждое мелкое движение ГГ представлено чуть ли не по фазам: куда и как он идёт, на что нажимает, что открывает-закрывает, и всё это снова и снова, опять и опять. Каждая его мысль и мыслишка разжёвана до состояния каши. Внешний мир во всех проявлениях, звуках и прочих скрипах, расписан с шизофренической тщательностью, как на картинах Малевича. И если б эта тщательность имела хоть какой-то видимый смысл! Двигала действие! Лучше раскрывала характер ГГ! Или если б многословие было ценным чисто стилистически – ну там афористичный язык, ошеломляющая образность... Нет. Вода, наполняющая мелкий сюжет, для пересказа которого и полстранички много.

Автор что, гнал листаж? Зачем? Ей-богу, я не понимаю. При том, что писать автор умеет, не новичок какой-нибудь, это ж очевидно.

Особенно утомляют телефонные монологи мертвецов, нескончаемые, как хорошие пытки. Здесь издевательство над терпеливым читателем достигает пика. Ответственно заявляю: все их речи без ущерба можно уменьшить в 5-6 раз, при этом ничего в рассказе не пострадает.

Кстати, рассказ начинается вовсе не с того места, с какого автор его начал. А с первого телефонного звонка. Всё, что было написано до того – лишнее.

В результате вместо того, чтобы раскрыть нам важные по сюжету тайны, например, что было в посылке (или я пропустил разгадку в потоке фраз? Тогда пардон), вместо того, чтобы рассказать о действительно интригующей поездке ГГ в деревню к мертвецам, автор потчует нас вот такими периодами:

«Он купил один билет на ближайший поезд на запад у дебелой напомаженной тетки в темно-синей форме и стал пробираться к выходу на платформу в сопровождении музыки, кричащей из колонок под высоким потолком. На перроне он остановился, пропуская гомонящую вереницу других отъезжающих, отмахнулся от женщины, попытавшейся продать ему не то чебурек, не то кроссворд, и подкурил выуженную из купленной у вокзала пачки беломорину...»

Здесь, надо полагать, всё чрезвычайно важно, и дебелость напомаженной кассирши, и музыка с непременно высоких потолков, и гомонящие вереницы пассажиров, и чебуреки с кроссвордами, и даже то, что папиросы куплены не абы где, а у вокзала.

«Когда они проехали под темным, позеленевшим от сырости мостом, промзона кончилась, уступив место тесному скоплению частных домишек, лепившихся вплотную друг к другу, а они, в свою очередь, сменились длинным перекопанным пустырем, заваленным разноцветными пакетами с мусором, среди которых копошились стайками рябые бродячие псы...»

Позеленевшие мосты, промзоны, скопления домишек, пакеты с мусором в компании рябых псов, – периоды таких описаний длятся и длятся. Внимание автора болезненно зафиксировано на этих ничего не значащих подробностях, хотя, перед нами ведь финал истории! Для самого финала-то можно было оставить местечко?!

Нет, мусор за окнами вагона оказался важнее.

...Эпилог с новым ГГ (внуком прежнего ГГ) только добавляет раздражения, поскольку многословия и необязательности здесь не меньше, чем в основном тексте, а то и больше. Примеры приводить не буду, хватит сарказма. Это печально, а не смешно.

По моему скромному мнению, конечно.

Высота

Поначалу нравилась технологичность рассказа. Детали точны и любопытны. Жаль, конечно, что атмосфера руфинга, показанного изнутри, в итоге всё-таки не возникла: рассказ сравнительно короток, а автора интересует совсем другое. На месте руфера мог быть любой другой экстремал-высотник, и ничего бы не изменилось... ну да бог с ним, пусть будет такой персонаж. Эта необязательность мешает разве что мне, перфекционисту.

Куда хуже нарастающее разочарование – это главное впечатление от рассказа. Когда ГГ оказался внезапно закрыт на крыше, подумалось – вот оно, сейчас что-то будет... Не будет. Внешнему миру герой больше не интересен, а сам руфер почему-то удивительно вял. Хотя, отрезанный невесть кем путь отхода – это ведь для экстремала такой адреналин, такой вызов! Нет, вместо того, чтобы драться за жизнь и получать от этого кайф, он рефлексирует. По сути, сразу сдаётся. Спрашивается, что ж это за руфер, которого полюбила Высота? За какие-такие заслуги могучая иррациональная сила обратила на него своё внимание? Это – её герой? Слабо верится.

Вдобавок, мешает вторая линия, тенью возникшая на заднике рассказа и вклинившаяся в основное действие. Я про подругу ГГ, то ли реально восставшую из мёртвых, то ли являющуюся плодом больной психики ГГ. Ну зачем в этой истории ещё и дежурный мертвец? Лишнее, по-моему. Тем более, нет ясной и логичной связи между «высотой» и призраком девушки (которая, кстати, в качестве персонажа отсутствует). То, что автор даёт в качестве обоснования этой связи, неубедительно. В результате имеем две истории, и обе толком не объяснены, обе не развиты.

Когда же в финале появляется жуткий-прежуткий туман (в придачу к мертвецу и «высоте», говорящей на человечьем языке), всё происходящее попросту перестаёшь воспринимать всерьёз. Зачем плодить новые сущности, если прежние недоиспользованы? Эффектности это не добавляет, у нас тут не кино, зато едва зародившийся саспенс окончательно погублен.

Господа авторы, поосторожнее с саспенсом! Младенец это болезненный, требующий любви и крайне аккуратного ухода.

По моему скромному мнению.

Еще один, последний

Рассказ без тайны и без конфликта; в этом – стратегическая ошибка автора.

Под тайной я понимаю вопрос, поставленный перед читателем, на который он непременно хочет получить ответ. Или иерархически организованный комплекс вопросов. Ради ответа (ответов) произведение и дочитывается читателем.

Под конфликтом я понимаю ситуацию, когда в произведении есть две (или более) силы с противоположными целями, между которыми невозможен компромисс. В этом случае читателя интересует ответ на единственный вопрос: кто победит. А также, в качестве бонуса, каким способом.

В рассказе нет ни первого, ни второго. Не предусмотрено в сюжете хоть чего-нибудь, что зацепило бы внимание читателя и не отпускало до развязки. Получилась линейная бродилка, рассчитанная на визуальные эффекты. ГГ ходит по локациям и жестоко убивает одного персонажа за другим, при том, что нам даже не дали реального и психологически обоснованного повода сопереживать его действиям – так, чтоб каждое новое убийство вызывало мстительную радость. Труп ребёнка? Стыд и совесть, внезапно проснувшиеся в ГГ (или что там в нём проснулось)? Явившийся призрак, требующий отмщения? Всё это слишком искусственно, чтобы вовлечь эмоционально.

Умело подогретая жажда смерти, превращающая читателя в азартного соучастника, могла бы заменить отсутствующие тайну и конфликт. Добиться этого автор не смог.

Текст – не кино. Самая расчленённая расчленёнка, не подкреплённая эмоционально (то есть качественной предысторией), воздействует не больше, чем информация к сведению.

И совсем уж плохо, что бродилка получилась, увы, очень предсказуема. Например, о том, что ГГ накажет в конце концов сам себя, догадываешься куда раньше, чем планировал автор. О таком финале подсказывает в том числе неудачное название, выполняющее функцию спойлера...

Всё сказанное – исключительно по моему незатейливому мнению, прошу обратить на это внимание.

Импи

Рассказ делится на две неравноценные части.

Первая, бОльшая, написана от лица ребёнка, ставшего свидетелем гибели родителей. Здесь всё гармонично и точно, детское восприятие мира здорово способствует нагнетанию тревоги и служит сохранению атмосферы таинственности. Ребёнок живой, ему веришь, его искренне жалеешь. Ужасный финал – награда читателю.

С началом второй части (где ГГ уже повзрослевший) стилистика резко меняется. Нет больше таинственности: автор сразу и прямым текстом разъясняет нам, что ж за нелюдь такая угробила в детстве семью ГГ. Разгадка продана до обидного дёшево. (Уважаемый автор, вы бы хоть до поединка с «цыганкой» сохранили тайну, что ли, а там... ну пусть он, как вариант, в обмене воплями назовёт её «импи».) Нет больше и саспенса: теперь ГГ никто и ничто не угрожает, по крайней мере, явно. Окончанием сюжета двигает месть. Но этот мотив, будучи всего лишь названным, не протянутым сквозь нутро героя (и читателя), оказывается куда худшим материалом для интриги, – в сравнении с тем, что было раньше. Первая часть строилась на отчаянном желании мальчика спасти себя и родителей от угрозы, которую никто кроме него не видел. Это – сильно. Ну а здесь – так, едва обозначенные вешки. Можно двигаться, а можно и бросить чтение.

Так легко растерять напряг, которым пропитаны первые три четверти текста – это умудриться надо. Не понимаю... Вдобавок, в последней четверти текста то и дело возникает лёгкое ощущение «уже читанного» (по аналогии с дежа вю, «уже виденным»).

Если бы автор ограничился только «детской частью» и на том остановился – вот это был бы рассказ! Так и хочется крикнуть из партера: «Достаточно!» Всё что дальше, вся взрослая часть – избыточна и портит впечатление.

In my horrible opinion, of cozzz.

Костяной

Изысканно написанный и увлекательный рассказ. Каждое слово на своём месте (за исключением, правда, досадного повторчика на одной из строк «...казалось» – «...показалось» ;). Я наслаждался, читая его. Замечаний нет.

Явный претендент на... Всё-всё, закрываю себе рот ладонью.

Крапива

Как и в рассказах некоторых других финалистов, здесь несколько сюжетообразующих ситуаций смешаны в одну кучу.

Имеющее собственную злую волю кукурузное... (пардон, опечатка)... крапивное поле. Мертвая медсестра, жаждущая найти мощи дорогого ей доктора. Советский солдат времён Великой отечественной, выдернутый невесть каким образом из своего мира... Смешение произвольное, необязательное, без обоснований. По принципу «просто так». В результате ощущения взаимосвязи между эпизодами не возникает (неоткуда взяться). Сюжетная логика исключительна формальна.

Да ещё главный герой – фантом какой-то, без судьбы, без предыстории, без хоть какого-то подобия мировоззрения. Он вроде бы советский человек? Тогда где его реакции и рефлексии, соответствующие времени, из которого был выдернут? Нету. Получается, что и пристёгнутая к сюжету война с немцами – чистая формальность. Персонаж мог быть взят из любого периода русской истории, и ничего бы не изменилось. А то даже не русской. С отсылками к Первой мировой – абсолютно то же самое.

Наконец, словесные изыски. Ругать за стилистику – дурная манера, но здесь без этого, увы, не обойтись. Стараясь украсить текст обильными литературными виньетками, автор не справляется, раз за разом допуская как вкусовые сбои (это бы ладно!), так и очевидные языковые ошибки. Не анализируя, что тут не так, просто дам примеры. Ложка на столе «поскакала с алюминиевым трусливым протестом». Слов было «слишком мало для рассудительности». Сержант «сплюнул коротким ругательством». Разрубить лопатой «мыло её плоти». «Щупала глазами». В голове «выли алые вихри». Человек «устыдился своей бессвязной души».

И хватит.

Рассказ прошёл мимо меня, но, надеюсь, другие члены жюри отнесутся к нему добрее.

Мертвец

Это повесть, а не рассказ. Несмотря на объём, по насыщенности событиями эта вещь даст фору иному роману.

В высшей степени профессиональная работа. Браво, автор. Печатать, читать и награждать. Но, прежде чем отпускать текст на волю, я советую автору заменить название на более точное; желательно, подальше от прямолинейного хоррора. Ваше детище достойно лучшего имени.

Осторожно, папа, там мертвец

Добротный, вполне профессиональный рассказ. Разве что, как мне кажется, название несколько торопливое, ну да это момент рабочий. Короче, печатать и читать. Но... Обсуждать «после публикации», боюсь, здесь почти нечего. Есть такие произведения, с виду отвечающие всем требованиям беллетристики (в данном случае литературы ужасов), о которых после прочтения трудно что-то сказать.

Уж простите.

И вроде начало живое. Видим неполную семью, папу с сыном – оба настоящие. Затем на сцене появляется пугающая кровать с матрацем, пахнущим мертвечиной, мальчика одолевают сны-предупреждения... Вот с этих снов, возможно, рассказ и скатывается в механическую конструкцию. В хорроре ведь должны присутствовать многозначительные сны типа кошмар? Пожалуйста, их есть у нас! Психушка? А как же, именно там очень удачно умерла мама. Оживший мертвец? С этим у нас строго – вылезет из матраца, встречайте. Маньяк-убийца? Так это ж папа главного героя, – получите и распишитесь!

Какой-то винегрет из обязательных для хоррора ингредиентов, если взглянуть на описанные события сверху. Рассказ, увы, написан по принципу «как надо», и небрежная авторская отсылка к фильмам ужасов (дескать, здесь вам не дешёвое кино, здесь всё взавправду), призванная снять ощущение искусственности, наоборот, только фокусирует внимание на этой проблеме.

Хороший слог не спасает положение.

Лично у меня доверие к происходящему угасало с каждой новой страницей, и сильные эмоции мальчика казались всё более постановочными. Усугубил дело папа ГГ, превратившийся вдруг из вполне реального мужика в опереточного злодея. Серийный маньяк, говорите вы? Да не верю! Если он шизофреник, где идея, лежащая в основе бреда, где сам бред? Автор утверждает – не шизофреник, а психопат. Ладно, пусть, но ведь это ещё менее убедительно. С какой целью психопат вовлекал жену, мать ГГ, в свою деятельность? На хрена ему, пардон, это? И ещё – что за бурная радость у психопата по поводу того, что сын тоже оказался убийцей? Нет вразумительных ответов. Был бы папа _настоящим_ психопатом – было бы ему наплевать и на жену, и на сына. Медицинский факт.

А финал так и вовсе угробил остатки положительного в целом впечатления. Я имею в виду второй финал, дополнительный – после больницы. Зачем эта сказочка с вернувшейся матерью? Ну правда, чем плохо было просто оставить ГГ в больнице? Если б мать ещё одна вернулась, без свидетелей, – нет же, в компании с _живыми_ людьми, которые по непонятной причине не видят, что перед ними труп. Хотя, в реальности труп чрезвычайно трудно замаскировать, по крайне мере, на сколь-нибудь продолжительное время. Те произведения, в которых трупы расхаживают по миру, общаясь и успешно маскируясь под нормальных людей, построены совсем на других литературных принципах. Но здесь-то (как настаивает автор) всё взаправду! Не стыкуется с этим финалом всё предшествующее.

Скажем, бородач «с разбойничьими глазами», сожитель матери, – он ведь стопроцентно живой. Даже несмотря на попытки автора намекнуть, что это не так. Бородач в начале рассказа плюнул на пол. У мертвецов нет и не может быть в организме лишней жидкости, да ещё похожей на слюну. Влагу они вынуждены тщательно сохранять, чтоб её использовать... ну скажем, в глазах. Иначе глаза казались бы высохшими и мутными. Так что бородач – не труп. И тётя ГГ – уж точно живая, это не нуждается в доказательствах. Так что я повторяю вопрос: как же они, будучи персонажами РЕАЛИСТИЧЕСКОГО ужастика, не заметили, что мать ГГ – труп? А если заметили и покрывают монстра, то с какой целью? В чём их интерес? Интрига повисает, ответов нет.

Автор – профессионал, сомнений нет. И тем обиднее, что рассказ не удался.

ИМХО.

Сега МегаДрайв

И опять приходится писать о необязательности; правда, на этот раз всего лишь о необязательности деталей, коими обставлен сюжет.

Семья переехала из Сибири в Подмосковье, о чём постоянно читателю напоминается. Но имеет ли это обстоятельство хоть какое-то значение для рассказанной истории? Ни малейшего. Далее: персонажи играют на приставке «Сега», причём, не абы какой, а «Мегадрайв» Значимость этого обстоятельства, по мысли автора, настолько важна, что даже вынесена в заглавие. И... что? Да ничего. Подростки могли бы играть на чём угодно и во что угодно, хоть в лото, – ничего бы не изменилось. Педалирование на «сега-мега-драйве» – это что, продакт плейсмент? Надеюсь, нет, иначе, как член жюри, я буду настаивать на своём проценте с рекламы. Далее: монстр просит ГГ передать родителям приглашение зайти в гости. Подросток НЕ передаёт приглашение. Монстр звонит родителям по телефону и моментально подчиняет их волю. Спрашивается, зачем тогда нужно было это приглашение, на котором сделан вполне отчётливый акцент? Да затем, что «пусть будет». Таких мелочей много, но вот вам уже не мелочь. Даётся важнейшая информация о том, что все жильцы нехорошего дома пропали единомоментно, разом. Так-так, становится ясно проницательному читателю, – всех сожрал монстр! И вдруг выясняется, что монстру, оказывается, нужны для пропитания всего лишь пара-другая человек в год. Спрашивается, куда он подевал всех своих соседей? А главное, зачем? Чтобы привлечь к дому побольше внимания? Таким образом, необязательность в деталях оборачивается явным «проколом».

Кстати, о телефонном звонке... Мы видим: монстр в секунду зомбирует кого угодно даже по телефонным проводам. Мало того, он читает мысли, более того, он способен создавать себе слуг буквально из воздуха, – вполне материальных детей, демонстрирующих разумность и абсолютно неотличимых от нормальных. Но если он настолько силён, зачем вообще нужна вся эта долгая бодяга с заманиванием жертв «в гости»?

Нам ясно показано, что могущество монстра безгранично, и в этом я вижу главный просчёт автора. При таком враге рассказ попросту теряет смысл. Любая борьба в этом пространстве изначально обречена – по определению. Нет материала для конфликта. Ложись, герой, на асфальт и жди, когда тебя переедет каток, а читатели, позёвывая, бросят в финале мимолётный взгляд на кровавую лепёшку... Вот если б дал автор толстому мальчику хоть какую-то возможность бороться и сопротивляться, хоть какой-то шанс выжить и спасти родителей, вот тогда появился бы интерес к этой истории. Неважно, проиграет ли мальчик в конце концов. Если он может победить – мы, читатели, за него переживаем. Но всемогущество врага лишает смысла буквально всё, потому что предопределённость никому не интересна...

Кстати, то обстоятельство, что мальчик толстый (о чём автор не устаёт повторять), это тоже чрезвычайно важно для сюжета? ;)

Сказка черного бычка

Очаровательная юмореска. Всё так бойко, энергично, а главное – изобретательно. Детали сплетены в тугой комок, раскручивать который – удовольствие. Это второй рассказ-финалист, который я прочитал, не отрываясь ни на минуту (первый – «Костяной»).

Почему юмореска? Ну не всерьёз же автор полемизирует с «Днём сурка», о котором сам и упоминает в тексте.

Позволю себе помечтать. Я бы довёл историю до абсурда, превратив её в матрёшку. Вырвавшись из одного кошмарного замкнувшегося дня, герой попадает в другой, ещё кошмарнее. Ну например: автозак, куда сунули ГГ, напичкан людьми, как кильками, и выясняется, что покинуть эту консервную банку можно, только всех съев, – другого способа разорвать цикл нет. Или, как вариант, всех изнасиловав и съев.

Это я в порядке бреда, прошу не обращать внимания.

Улыбка

«Прежде чем что-то пожелать, подумай, вдруг это исполниться», – старая-престарая мудрость.

Надо же, автор сумел из банальной идеи, не раз опробованной другими авторами, сделать изобретательную, психологически достоверную и очень увлекательную вещь. Я не прочитал рассказ, а проглотил его, и как же было жаль, что вот всё и закончилось... Повесть бы вам написать на этот сюжет, уважаемый автор. А лучше – роман. Или сериал ;))). Ситуация, выведенная в рассказе, беспроигрышная, – поворачивай её так и этак из главы в главу. Главное – сохранять ту лёгкость и тот юморок, с которым история подана.

Мне это произведение напомнило замечательные вещи Житинского (помните ли вы такого писателя?) – как если б мэтр вдруг вздумал написать кошмарик.

Черви

Это, конечно, не тот хоррор, которого ждут читатели хоррора. Если перед нами вообще хоррор. Скорее, странная проза, полная недоговорённостей, нарочитых глубокомысленностей, с неоконченным сюжетом и оборванной концовкой. Рассказ-игра. Я очень любил такие по молодости, они позволяли почувствовать себя интеллектуалом, создавали иллюзию избранности, причастности высших тайн... Спасибо автору за возможность погрузиться в лучшие годы. Жаль, что ненадолго.

Хороший рассказ. Безо всяких «имхо».