Баязид Рзаев  

Главный редактор журнала DARKER, филолог, литературовед, музыкант, исследователь ужаса.

Здравствуйте, уважаемые финалисты!

Прежде всего, хочу поздравить вас с успехом. Пробраться в финал «Чертовой дюжины» — задача не из простых. А судя по страстям, которые кипели в комментариях, куда я заглядывал мельком, в этом году задача была особенно сложной. Однако вы все равно справились! Вы большие молодцы. От лица коллектива DARKER поздравляю всех с финалом и с наступающими праздниками.

Теперь же перейдем к отзывам. Уже имея опыт судейства финала «Чертовой дюжины», а также осознавая ранимость некоторых авторов, предупреждаю сразу: нижеследующие судейские комментарии являются сугубо личным мнением. Также я замечу, что уделял больше внимание общим моментам: сюжету, атмосфере, конфликту. К лексике, за некоторым исключением, особо не придирался. У меня не было задачи научить авторов чему-то или втоптать в грязь. Я уважаю всех, кто, несмотря на шквал критики и провокаций, смог таки добраться до финала.

Ба

Несомненный плюс рассказа — его размер. Не в том смысле, что я читал рассказ, повторяя про себя: «Когда уже ты закончишься?», а в смысле: лаконичность и краткость идут на пользу. Легкий и почти «разговорный» язык со щепоткой замысловатости (хоть и не всегда к месту), занимательная история, в которой нашлось место и мотивам из древнеегипетской мифологии.

История о девочке, переживающей потерю бабушки и сублимирующей свои чувства на бумаге, хорошо подойдет для сборника с Young Adult хоррором, а с учетом открытой концовки, она, история, имеет шансы перерасти в нечто более серьезное и «взрослое».

Впрочем, автору виднее, в какую сторону продолжать историю и нужно ли это вообще.

Вы поедете на бал?

Рассказ отсылает к известной детской игре «Барышня-мадам», правда здесь автор решил совместить это с другим детским мотивом. В девяностые, когда запустение затронуло многие города постсоветского пространства, в детском фольклоре был распространен миф о том, что в одной из «заброшек» есть либо окошко, где исполняются желания, либо комната, куда надо кинуть три камня, чтобы заветная мечта исполнилась — процедура варьировалась в зависимости от региона. Сам по себе миф древний и разбирать его истоки не вижу смысла.

В рассказе мне понравился прием слияния — когда автор как бы становится един с персонажем: мысли подаются живо, а мотивы становятся ясны. Текст относительно выдержанный, однако автор местами «расслабляется» (например, «пафосная муть»). Не сказать, что такая эклектичность есть огромный минус, но от этого повествование, лично по моим ощущениям, спотыкается.

Сюжет, не считая некоторые моменты, понравился. Есть что-то от старинных баллад — в частности тех, в которых рассказывалась история о возвращении с того света несколько измененных родных — ну или от Кинга, что проще и узнаваемо, а также что-то от Фауста-Булгакова-Гессе (привет полетам на инфернальные балы и запахам крема Азазелло). Герои достаточно живые и «выпуклые». Атмосфера страха и смятения перед «продавцом» переданы отлично, отсутствие ориджина продавца повышает градус пугающей загадочности. Еще бы выгладить «торчащие куски» в тексте — и точно войдет в пятерку моих фаворитов.

Голодный хлеб

Честно говоря, не особо люблю истхорроры, но постараюсь оценить рассказ без привязки к личным предочтениям.

Если кратко, все начинается с фольклорного сюжета о походе голодных детей. Здесь можно вспомнить и «Терешкочку», и «Гусей-лебедей», и «Гретель и Гензель» и много-много всего в таком духе. Только вместо сказочности повествование идет по пути невероского «Ташкента — города хлебного». Идет-идет, нарастает-нарастает — и бац! — мы уже в «Повороте не туда».

Большой плюс рассказа — это, наверно, атмосфера и тема жертвы во спасение. К плюсам я бы отнес и язык, но, к сожалению, он крайне неровный. В истхорроре лексика играет далеко не последнюю роль: именно она задает тон эпохи. Здесь же местами встречаются и неологизмы, и архаизмы (даже в отношении описываемой эпохи). Пожалуй, в этом главная проблема.

В остальном, интересный рассказ с живыми героями и ощутимыми эмоциями, к тому же, происходящий на фоне трагических событий, имевших место в истории.

Желямба

Сперва хотел пожурить автора за насыщенность текста обсценной лексикой, а потом вспомнил: мы же в детстве так и общались друг с другом. Вопрос отпал.

Понравился драматизм. Он, конечно, простенький и слегка неряшливый, но довольно интересный — пробираешься, скажем так. Тут и «история об осажденном городе», и страсти с подростковой ревностью, и битва на воде. Словом, к сюжету вопросов не имею. И за Лизу печально стало: печальная судьба у лучше всех прописанного героя. Чего не сказать о рассказчике. Вот он довольно странный. Возможно, автор и задумывал его таким? Вроде, он, персонаж, пытается быть честным с читателем и порой даже заигрывает с ним (шутка про чистку зубов). С другой стороны, персонаж вроде неглуп, острит и даже знает знаменитое полотно Брюллова, но потом выдает фразу «африканских папуасов». Невелик грех — далеко не все мы в детстве любили географию, но вроде события развиваются в прошлом, через воспоминания рассказчика, который, определенно, повзрослел с тех пор.

Мне также понравился неоднозначный финал в стиле второго «Джиперса Криперса», где герой сидит с гарпуном в ожидании пробуждения твари. Интересен и вопрос о том, было ли все происходящее воображением главного героя или желямба реальна? Если склизкая тварь — всего лишь плод воспаленной фантазии, то что же на самом деле произошло с Гришкой и Лизой?

Живое и мертвое

Очередное погружение в детство. Честно, люблю такое. Хоть убей, люблю и ничего не могу поделать с собой. Саму историю хвалю, хоть сюжеты о «мертвых озерах» вовсе не новы. Понравился контраст пафоса: с одной стороны, жестокая расправа, описанная натуралистично, с другой — слегка уловимый сентиментализм. Но отмечу, что это сочетание не всегда работает. А все потому, что в тексте не хватает некой обобщенности мира, какой-то атрибутики, и, главное, общей канвы причинно-следственных связей. Сцена расправы с братом главного героя написана хорошо. Но вот вопрос: за что его так? Почему? У меня при первом прочтении даже промелькнула мысль, что самые ребята в берцах были чем-то потусторонним.

В остальном, хороший рассказ, меланхоличный.

Лепра

Повествование ведется в двух временных отрезках. Интересный прием, превращающий повествование в шахматную доску.

Клетки прошлого — бурлящий поток реминисценций: тут и фильмы с Уорвиком Дэвисом, и знаменитые «Одежды от Оксаны», и правильно поставленные диагнозы, и средневековые сентенции. Словом, молодец. Клетки настоящего — тихое существование, которому, очевидно, грозит «привет из прошлого». И вот по этой доске, уверенно пересекая клетку за клеткой, ходит «из ниоткуда в никуда с урной праха» маленький человек — эдакий Simia Dei.

Об этом рассказе можно писать много, но его замысловатая форма ставит сложную задачу перед судьей — не ляпнуть спойлер.

Пока что это мой фаворит.

Лучшая жвачка в мире

И опять приятная ностальгия. На этот раз герой вспоминает, как в детстве со своим другом пустились в путешествие на другой конец города за самой лучшей жвачкой. Из всех «ностальгических» рассказов этот обладает сильнейшей атмосферой. Да, было такое, это сейчас пара кликов в приложении — и через час-два у вас уже блок жвачек, а в те времена хорошие жвачки, как на зло, продавались далеко от дома, и дорога до них лежала через дворы, где «местные пацаны» не очень-то и жаловали чужаков.

Рассказ динамичный и занимательный. Жизнь отроков — их реплики, их ворчливая дружба, их поиски приключений — воссоздана реалистично. Персонажи представлены в правильной пропорции — автор сосредоточил внимание на рассказчике и Мишке, за что, конечно, отдельная похвала.

Я был бы рад увидеть данный рассказ в виде романа.

Любовь

Короткий рассказ, оставляющий очень много вопросов. Что за вода? Почему? Что происходит с Филиппом? Но все вопросы легко разрешить пониманием: перед нами не рассказ, а скорее зарисовка или этюд. А такое не требует каких-либо подробностей: читатель здесь — наблюдатель кратковременного и крайне непонятного события, перед читателем открывается широкий простор для интерпретаций. С этой точки зрения, данной работе можно простить скомканность, «размазанное повествование» и довольно специфичные диалоги.

Но что я все о плохом? В пользу автора стоит заметить, что название зарисовки интересно обыграно в сюжете.

Межгалактические наёмники. Сага

Название рассказа скорее ироничное, а сам он преисполнен здорового юмора. Тема о том, как реальность ощущается «одёжкой, из которой он давно вырос», раскрыта довольно интересно. Здесь, как и в большинстве рассказов, сюжетообразующим элементом является «привет из прошлого». Но, честно говоря, автор удивил — героя настигают не призраки или бабайки, а именно любовь к книгам определенного жанра. К слову, момент с получениями книги по подписке изложен превосходно, хотя очень отдаленно слышатся нотки «Библиотечной полиции».

Финал рассказа не оставил равнодушным — автор грамотно подвел все сюжетные линии к этому событию. Что ж, еще один фаворит. Поведение папы в Японии — пример того, как можно одной фразой изложить всего персонажа.

Навлон

Остросюжетный триллер. Имеет ли он право находиться в финале нашего славного конкурса? Конечно же, имеет. Ведь, помимо криминальных разборок, здесь есть античный мрак: слышали о Хароне и навлоне, которому надо платить за переправу через Стикс?

Честно говоря, автор удивил меня в хорошем смысле слова. Прочитав название рассказа, я уж подумал: ну вот, очередная история о том, как надо платить невесть кому и невесть зачем. Ан-нет! Все куда интереснее и ожесточеннее.

На мой взгляд, автор грамотно сплел темы странного нумизмата, братков и античного мрака.

Отличный день для похорон

Люблю рассказы а-ля Кафка — когда вот так просто в первом же предложении автор кидает перед читателем сюжетообразующий элемент и, можно сказать, всю суть произведения. И вот здесь именно так. Рассказ начинается с фразы: «Нет ничего более гнетущего, чем деревенские похороны».

Огромный плюс рассказа — атмосфера. Автор остался верен первому предложению. Затхлость, гнетущая тьма, пугающие фигуры — текст буквально пульсирует этим. Но пульс заканчивается тогда, когда все подходящие описания перерастают в стереотипы. Это происходит где-то в сцене с попом. Хотя автор не отрицает клишированности образа. Но в таком случае, извините, повествование ощущается как пародия. И вот ислючи автор всю эту избитость, получился бы твердый середнячок. А так, пока что, увы. Жалко, ведь текст так интересно начинался…

Сай-фай

Хотелось бы назвать этот рассказ жизненным, но нет. Скорее филологи старой школы изображены как унылые снобы. Да, я как филолог, работающий в университете, несколько ущемился. На самом деле, филологи открыты любым новшествам. Что уж говорить про классику фантастики, которую они, собственно, изучили вдоль и поперек. К тому же, мать имеет, скажем так, довольно специфические увлечения. В этом, пожалуй, главный минус рассказа.

Плюсы же — хороший сюжет, основанный на теме слияния книжного мира с реальным, интересное повествование с постепенным раскрытием интриги. Герой — лузер, живущий с деспотичной матерью, переживает некий катарсис, связанный с его литературными предпочтениями. Да, это не ново, но интересно. Единственное, что не понравилось — акцентирование на внешности, причем не играющее никакой роли в сюжете.

Годный рассказ, пожалуй, тоже отнесу его к фаворитам.

Скример

Вот уж действительно, у главного героя не работа, а мечта! — смотреть ночами ужасы перед веб-камерой. Хотя моя мечта, скорее читать ужастики, а не смотреть. Только без последствий, которые ждали главного героя. Увидеть дряхлого фантасмагорического старика на балконе в ночи — радость не для всех.

И я бы отнес рассказ к фаворитам, пропиши автор более интересного героя. Но, к сожалению, герой здесь блеклый, немотивированный, слабо эмоциональный — нет никаких причин сопереживать ему, даже когда тот теряет зубы. В этом, пожалуй, главный минус, нивелирующий напряженность истории.

Что могу сказать в заключение? Похоже, эта «Чертова дюжина» переплюнула все предыдущие по количеству рассказов с темами ностальгии. Я не считаю, что это плохо или хорошо. Значит, это понравилось голосовавшим. Значит, были на то причины. Почему так? Вопрос к социологам, я же со своей стороны вновь поздравлю победителей и пожелаю новых побед в столь непростом деле, как литература.

Удачи!