Нержавеющая конструкция, перпетуум мобиле. Чудо природной механики, функционирующее на семенах подсолнечника. Заявленный производителем срок службы зачастую прерывается атакой технически более совершенного звена. Лапы придавливают биоматериал, когти нарушают работу конденсаторов, зубы тормозят подачу импульсов от центрального процессора — питание отключается, индикатор гаснет.

Интересные всё-таки они… голуби. Джим нашарил на дне кармана несколько семечек и швырнул их на потрескавшийся осенний асфальт. «Роботы» бойко зашагали навстречу капсулам с топливом. Энергичные движения головой походили на умирающий в припадке метроном: каждое отстукивание теперь оповещало о приближении неизбежного конца — ржавление, свалка.

Уровень энергии пополнен; голуби навели на Джима окуляры, ожидая следующую порцию. Пальцы забегали по щелям кармана — может, ещё парочка затесалась.

Укол заставил тело судорожно дёрнуться. Техноптицы крыльями разрезали пыльное электрическое поле и, уменьшаясь с каждым взмахом в размере, улетели — подчинились программе.

Палец кровоточил, Джим сжал его обветренными губами. Сладковатая кровь напомнила, что после выпитой натощак утром чашки чая в желудок за весь день больше ничего не упало, а по времени — на подходе ужин.

«Чем я укололся?..»

Джим извлёк из кармана брюк булавку, острую и агрессивную.

«Откуда она взялась? Хм».

Булавка приняла исходное положение и заняла место в одном из отсеков портмоне.

Джим, Денис Жимин, ностальгировал: ржавая «копейка», покоившаяся под уставшей ноябрьской липой, напомнила его первый «пень». Шестидесятишестимегагерцовый агрегат наповал тогда сразил юного любителя электроники — стал лучшим другом, заменил сбежавшего из семьи отца. Транзисторы, кулеры, сокеты, кристаллы, ядра, кэши обволокли Джима электронным шармом — цепкие цифровые руки обхватили его тщедушное тело и уже не отпускали.

После смерти матери двухкомнатная квартира в спальном районе превратилась в кладбище компьютеров: повсюду были разбросаны остовы системных блоков, из которых опытный «хирург» извлёк кибернетические внутренности. Провода, как вывернутые наружу кишки, торчали из покорно ожидавших обретения новой жизни «дигитальных трупов».

Нехитрый сайт с минимальной информацией служил для поиска клиентов.

«Сбор компьютеров под заказ» — красовался малиновый заголовок сверху.

И почта.

Телефон Джим не указал. Он вообще мало общался, не любил — зачем в таком случае изобрели Интернет?

Дождь прекратился.

Джим поправил шарф, вытянул спрятанные в кепке «уши» и покинул укрытие. Навес остановки, будто открывшаяся крышка гроба, экспонировал городу очередную никчёмность. Его близкая к альбиносной кожа могла бы вызвать у незнакомца адекватную мысль: ожил мертвец.

В сумке через плечо покоились купленные для новых операций «органы»: два винчестера, материнская плата, четыре планки ОЗУ и смотанные кабели.

Теперь домой, в серверную нору. Зайти по дороге в магазин — закупиться на неделю.

«Динь-динь», — на почту свалилось новое письмо.

Джим вынул посиневшими пальцами смартфон.

От sam_mart. Адрес отправителя ни о чём не говорил.

Джим прищурился; очки на улицу он не надевал: девушки кидали на него брезгливые взгляды. Он расширил экран, чтобы слова стали читабельней.

В слезившихся от ветра глазах отразились пропитанные болью буквы.

«Прошу вас, умоляю, перешлите это письмо всем, кого знаете, ПОЖАЛУЙСТА!

Моя тринадцатилетняя дочь, Виктория Маликова, две недели назад пропала. Ещё не поздно. Помогите!!! Если у вас есть информация или вы знаете кого-то, кто слышал про мою дочурку, пожалуйста, свяжитесь со мной!

Я высылаю её фотографию.

Молитесь за неё вместе со мной!»

Большой палец, закостеневший от холода, сперва явил разделённые пробором вьющиеся тёмно-русые волосы, затем — большие карие глаза, а после — широкую наивную улыбку.

«Счастливый ребёнок», — подумал Джим.

Он пролистал письмо ещё раз — может, что-то упустил.

Телефон направился согреваться во внутренний карман, а Джим — домой.

«Бр-р-р-р, холодно».

***

«С-с-с-с-с…»

Противный свист закипевшего чайника был похож на сигнал поезда, приближающегося к заглохшему на переезде автобусу.

Заварка, кипяток, булочка, кресло.

Преследующее после прочтения письма беспокойство не давало сконцентрироваться на работе. К разбросанным по комнате «органам» Джим не притрагивался уже второй день, а «трупам» оставалось лишь мечтать об обретении новой жизни, направив вскрытые грудины в протёкший потолок.

Из головы не выходила та девочка. Джим будто бы знал её, видел… очень давно — или всего лишь хотел так думать.

Он окинул взором комнату.

Ничтожество.

Он.

Джим.

Поклеенные мамой обои выцвели, а на паутине в углах хоть носки суши. Он забыл, когда брал в руки тряпку. А пылесос включал только, чтобы выдуть пыль из системника.

Что он сделал полезного в жизни?

«Вспоминай, Дениска, вспоминай!»

Ответ не находился, как затерявшийся на острове людоедов пилигрим. Это его шанс — помочь, спасти, обрести себя.

С экрана монитора на него вновь посмотрела жизнерадостная Вика. Страшно предположить, что с ней могло случиться. Визуализировавшиеся перед глазами заголовки «чернушных» газет окутали кладбищенским туманом.

«Кот выцарапал глаза годовалому ребёнку».

«Бомж заманил детей в канализацию и расчленил».

«Сатанисты сожгли на костре гулявших в лесополосе школьников».

«Нет… нет… ещё раз — нет! Выкинуть из головы этот бред! Всё будет хорошо — я найду её, верну Вику».

Джим внимательно изучил фотографию: девочка в сиреневой кофте улыбалась на стуле перед кремовыми обоями с цветочками. Он пустил на принтер. Распечатка с фотографией пригодятся. Оставался главный вопрос: где искать?

«Да уж, это тебе не квест с подсказками…»

В письме не указано ни место, где девочку видели в последний раз, ни во что была одета, ни отличительных примет. Только адрес отправителя.

«Что ж, уточним».

Джим зашёл в почту, открыл полученный от потрясённого родителя е-мейл.

Нажал «ответить».

Здравствуйте, я получил Ваше письмо и непременно готов откликнуться, помочь Вам в поисках дочери. Пожалуйста, сообщите, где в последний раз видели Вику, и укажите, если возможно, дополнительную информацию, способную ускорить её обнаружение.

Держитесь, я с Вами!

Денис Жимин

Он провёл рукой по жирным волосам и нажал кнопку мыши.

Письмо отправлено.

Джим спал скверно.

Скованный необъяснимым ночным страхом, он просыпался от блуждающего по мозговому лабиринту жалобного стона. Прислушивался, понимал, что это ему снилось, и снова кутался в холодную постель. И так несколько раз.

Последним его сновидением была летающая по пустой, выкрашенной в сиреневый цвет комнате вялая раскормленная, словно свинья, принявшая на себя удар обухом топора, муха, не переставая зудевшая «дз-з-з-мама, дз-з-з-мама…». Джим занёс тапок над присевшей на стену надоедливой летуньей и направил на неё сокрушительный удар домашнего орудия. За миг до того, как тапок накрыл переливающееся зелёным тельце, муха подняла голову и, улыбнувшись, посмотрела на Джима большими карими глазами.

Тыщ!!!

Размазанную по стене тягучую субстанцию покрывали тёмно-русые волосики.

Дурной сон, отвратительный.

***

«Динь-динь».

Рука нащупала телефон на деревянном полу. Сонный прищур размыл изображение на экране, пришлось освежить тело в остывшей за ночь комнате — взять со стола очки.

Sam_mart ответил (или ответила).

«Не могу словами выразить благодарность за Ваш отклик на случившееся со мной несчастье!! Я каждый вечер жду, что доченька вернётся и, громко включив музыку, запрётся в своей комнате. Спасибо, что не оставили меня наедине с этим горем! Очень надеюсь, эта информация поможет.

Вика была одета в голубые джинсы и тёмно-синюю куртку с капюшоном. Пропал и её красно-оранжевый рюкзак. Последний раз её видели в Зиманово. Общительная, доверчивая, увлекается танцами.

Пожалуйста, сообщите всё, что удастся выяснить о местонахождении моего сокровища!!!!»

Джим натянул треники с протёртыми коленями.

«Теперь хоть что-то».

Он распечатал письмо и прикрепил его к Викиной фотографии.

«Зиманово?.. Хм, интересно. Что она там делала?»

Джиму не доводилось бывать в Зиманово, но на одних слухах об этом неспокойном пригороде можно сделать заключение, что искать девочку необходимо там.

В лихие времена передела собственности и проверки власти на прочность в Зиманово проходили кровавые разборки с бетоном, паяльниками и поездками в лес. Порой и сейчас в новостях сообщали о погибших в пригороде при загадочных обстоятельствах, о неопознанных трупах и появлении людей с амнезией.

Джим сложил вчетверо распечатанные листы и поместил их в кармашек сумки. Также тканевый помощник вобрал в себя две начинающих подгнивать груши, фотоаппарат и очки (в Зиманово не до переживаний по поводу внешности — да и девушки там, скорее всего, заурядные).

На ноги — тяжёлые ботинки, на голову — кепку, поверх — куртка из плотного материала. Джим ещё раз окинул взором комнату: компьютеры выключены.

Он зашёл на кухню.

«Брать, не брать?.. Возьму, Зиманово, как-никак».

Охотничий складной нож с широким клинком нашёл место в потайном кармане сумки. Джим прихватил валявшуюся в коридоре обёртку от шоколадного батончика и двинул на вокзал.

Найти.

Спасти.

Вернуть.

Сновавшие бездомные раздражали, попрошайки норовили вырвать карманы, искажённые ненавистью лица таксистов пугали.

В электричке господствовал холод и дискомфорт. Деревянные сидения протёрлись одиночеством дачников и стрессом добиравшихся на работу. Пасмурные клонированные обитатели вагона рылись в журналах, тонули в электронных книгах, хрустели чипсами и направляли в рот пивные струи.

Основное преимущество места у окна — возможность не позировать для картины начинающего художника «Как электричка забрала у меня всё».

Поле — станция, лес — станция, поле — станция, лес — волки.

Волки!

Джим выхватил глазами удаляющийся перфоманс: два волка (или, на худой конец, две похожие на волков собаки) остервенело вырывали куски мяса от присыпанного листьями тела. Разодранные штаны были почти полностью стянуты, правая рука до плеча — обглодана, а лицо облепили чернеющие гематомы.

Джим хотел было выкрикнуть «видели?!», но флегматичная беседа двух бабушек напротив и длинноволосая голова парня в наушниках рядом, кивающая под брутальную музыку, остановили: не видели.

«Следующая станция — Зиманово», — объявил гнусавый робочеловек.

***

Перрон встретил Джима унылым привокзальным зданием с выбитыми стёклами. Рядом, в сопровождении хрипов примотанного к старенькому мотоциклу динамика, курили и показательно плевали под ноги трое подростков.

Следовало бы расспросить и их, но Джим не решился — настолько сурово и бесцеремонно они изучали незнакомца, его.

Джим направился за ковыляющей, сгорбленной многолетним трудом бабулей. Вытоптанная тропинка тянулась вглубь города погребённой мечты — Зиманово.

Точнее, не города и не деревни — чего-то между. Будто бы кто-то огромной кувалдой снёс у пятиэтажек верхние четыре этажа, вместе с жителями. Чудом выживший первый этаж покалеченных сооружений, казалось, жил в постоянном страхе и ожидании своей участи: большинство окон были занавешены, а обитателей квартир словно не существовало — либо они притаились, чтобы не накликать на себя гнев «великана с кувалдой».

Джиму на глаза попадались только хилые облысевшие коты с вышибленными глазами и замершие как истуканы посреди дороги лишайные собаки.

К поедавшему что-то жёлтое из банки бездомному с гнойными пузырями на шее Джим посчитал безуспешным обращаться — если только это не он. Вряд ли: ноги до колен отсутствовали.

Джим достал телефон.

«И чем мне поможет этот «локатор»? Укажет место, где пропала Вика, ха?»

Джим нуждался в поддержке, помощи, отправной точке.

Но мало того, что спутник не отметил административные и другие объекты Зиманово, но и вовсе — не определил его местоположение. Джим на дне могильной ямы, которую вот-вот засыплют.

«Придётся самому искать».

Проезжающий на скрипучем велосипеде мальчик в шлёпанцах на босую ногу нацелил на Джима игрушечный пистолет и, застрелив его фразой «та-та-та, сдох!», покатил дальше по пустынной улице.

«Спрошу в магазине».

Джим и не ожидал увидеть нечто иное. Белый кафель напоминал морг, а продавщица «П…оду…тов» — одну из потенциальных форм его постояльцев — пробивающийся сквозь кожу скелет.

— Здравствуйте, — Джим спрятал под шарфом нос от затхлого магазинного духа.

— Здр-р-асте, — поприветствовала высохшая продавщица.

— Не могли бы помочь мне? — Джим откашлялся в шарф. — Дело в том, что я ищу одну пропавшую девочку. Две недели назад или чуть больше её видели в Зиманово. Вы, случайно, не слышали ничего об этом?

«Скелет» опустил челюсть, замер; глаза смотрели куда-то в область шеи Джима. Взревел мотором холодильник. Наконец продавщица ожила и выдохнула:

— Не-е-т.

— Тогда, может, посмотрите на фотографию девочки. Её зовут Вика Маликова. Не знаете её? — впалые глаза никак не реагировали. — Вот, взгляните!

Сухие синие пальцы медленно приблизили к себе распечатку. После продолжительного сканирования «хозяин морга» заключил:

— На умершую дочку моей соседки похожа. А эту девочку я не видела.

— Точно? — по-следовательски уточнил Джим.

— Ты дур-р-ак, нет? Сказала же, не видела.

Джим решил не отвечать на риторический вопрос, а забрал распечатку и, кивнув на прощание, собрался уходить.

— Это тебе нужно к Деметер-р-ам, — остановила его продавщица.

— К кому, простите?

— Пр-р-ойдёшь водонапор-р-ную башню, повер-р-нёшь налево. За амбар-р-ом они и живут. — Нижняя челюсть отвисла, молчание.

— Кто… они? — озадаченно вопросил Джим.

— Деметер-р-ы. Цыгане. Они всё знают. Пр-р-о всех. И пр-р-о неё, — «скелет» глазами указал на сумку с Викиной фотографией и загадочно улыбнулся кариесными зубами, так, что Джим ощутил себя запертым в ледяном склепе.

— Спа-спасибо, — он поспешил на выход.

— Стой! А покупать будешь что?! — кинула вдогонку «высохшая».

Джим не ответил, а быстрым шагом удалился подальше от «магазина смерти».

***

Водонапорная башня, будто ставший причиной гибели дюжины кораблей погасший маяк, торчала из застрявшего во времени Зиманово. Угрюмый городской пейзаж сменился таким же неприветливым пустырём, усеянным пакетами с мусором, горами пустых бутылок и разлагавшимися воронами.

Крепкий амбар посреди пустыря был похож на живучего старика, родственники которого потирали руки, ожидая его скорейшей кончины. Но старик никак не умирал, а мысли о жилплощади сводили с ума.

Джим обошёл амбар. Метров за триста-четыреста виднелся хутор с несколькими деревенскими домиками. Нож переместился из сумки в левый карман куртки — так спокойней.

Приближаясь, Джим изучал хутор: между трёх покосившихся домов бегала детвора, на натянутых верёвках сохло бельё, несколько мужчин возились с привязанными лошадьми, кто-то копался под старой «колымагой», задорно смеялись женщины.

Увидели, замерли, напряглись.

Джим замедлил шаг, рука легла на карман.

— Чего идё-ё-ё-шь?! — крикнул бородатый мужчина с вилами в руках.

— Я… эм-м… спросить хочу! — сердце ускорило ритм.

— Стой там! — приказал Бородатый.

Он подошёл к двум коренастым парням и зашептался с ними, искоса поглядывая на Джима.

— Иди, иди, не бойся! — позвал он, посовещавшись с членами табора.

Джим пересёк невидимую границу хутора. Вокруг, тыкая в него пальцами и воровато поглядывая на сумку, шныряли чумазые цыганята.

Бородатый, как предположил Джим, глава табора, покачиваясь, подошёл.

— Спрашивай! — В чёрных глазах читалась хитрость и непредсказуемость.

Джим суетливо принялся открывать сумку. Трое темноволосых парней в перемазанных смолой футболках сделали в его сторону несколько решительных шагов.

— Нет-нет, там фотография! — поспешил отвести от себя угрозу Джим. — Вот! — он развернул лист и протянул Бородатому.

Тот взял и, нахмурив брови, уставился на распечатку. Окружившие его жители табора, отталкивая друг друга, с любопытством тянули шеи — увидеть причину, из-за которой Джим осмелился пренебречь защитными механизмами, срабатывающими при появлении рядом представителей свободолюбивого народа.

— Кто это? — спросил Бородатый.

— Вика, — борясь с непокидающим ощущением тревоги, ответил Джим. — Маликова. Она пропала две недели назад. По сведениям, её в последний раз видели здесь, в Зима…

Гневный взгляд Бородатого заставил Джима проглотить слова.

— Держи! — тот протянул назад шуршащий на ветру лист. — Думаешь, это мы, а-а? — улыбка Бородатого не выглядела доброжелательно.

Сжатые кулаки обступивших Джима крепких молодых родственников Бородатого требовали немедленных объяснений.

— В-вы что?.. Нет, к-конечно, ха-ха. Я подумал, что вы могли бы что-то з-знать или видели эту девочку. Вот и всё, вот и всё!

Цыгане молча таращились на него. О чём они сейчас думали, Джим не представлял, но возникшее напряжение не сулило ничего хорошего.

На нож Джим не надеялся — не успеет, да и какой из него боец?

«Зачем я пришёл. А вдруг это они? Нужно уматывать, срочно!»

— Ну, извините, что побеспокоил. Пойду, спрошу в дру…

— Жди здесь! — оборвал его Бородатый.

Компания, включая детей, быстро направилась в сторону отдалённо стоящего дома. Все остановились у порога, а Бородатый один зашёл внутрь.

В этот момент Джим думал об одном: развернуться и что есть сил побежать. А если догонят?.. Побег лишь навлечёт подозрения и создаст перспективу исчезнуть в гниющем мусоре навсегда.

Бородатый вышел и махнул рукой, приглашая.

— Иди, иди, иди!.. — хором подсказывали жители хутора.

Джим неуверенной походкой приблизился к дому. Бородатый пропустил его и зашёл следом, захлопнув за собой дверь.

— Туда! Тебя ждут, — он указал на комнату с цветастой занавеской на входе и вышел, закрыв дверь, — покинул Джима наедине с неизвестностью и рвущимся наружу страхом.

***

В комнате царил таинственный сумрак и приятный травяной аромат. Канарейка в углу скакала по жёрдочкам и безнадёжно посвящала не отпускающей её клетке сладкие оды.

На прикрывающей окно ткани высвечивался вставший на дыбы мускулистый конь с всадником, замахивающимся булавой на невидимого противника.

— Садись, — прозвучавший словно бы из-под земли голос застал Джима врасплох. Он вздрогнул.

Справа от входа — он сразу её не заметил — сидела пожилая цыганка. Из-под пёстрого платка выглядывали седые пряди. Мутные глаза говорили о её плохом зрении или — что более вероятно, судя по взгляду в никуда, — о слепоте.

Джим осмотрелся: у стола, на котором в расписной вазе тлели благовония, очередного гостя ждало обтянутое красным бархатом кресло. Оно было мягкое, но неудобное, потому что приходилось смотреть прямо на восседающую напротив цыганку с пушистым белым котом на коленях. Она не спеша водила украшенными перстнями пальцами по шерсти сытого питомца.

— Я ждала тебя, — прервала она молчание. — Ты здесь из-за девочки, ведь так?

Джим на секунду опешил, но, вспомнив блуждающие в народе мифы о цыганах, приготовился: сейчас его может ожидать «развод» — тем более, Бородатый заходил в дом и мог предупредить её о Вике.

— Да, я ищу пропавшую девочку. Мне сообщили, что в последний раз её видели в Зиманово. Я хотел узнать, видел ли её кто-нибудь или, возможно, кому-то известно что-нибудь про неё.

Морщинистое лицо в полутьме еле заметно улыбнулось.

— Ты говоришь про милое создание в синей курточке и светлых штанишках?

Кот довольно мурлыкнул.

Джим ощутил, как дышать стало тяжелее, будто в просроченном противогазе.

— Вы про неё говорите? — Он спешно вынул фотографию и хотел было поднести старухе, но остановился: она же слепая.

— Она, она, — подтвердила цыганка, прошерстив взглядом розовый потолок. — Ты болен, тебе нужен доктор. Почему ты не лечишься? Ответь, почему ты не лечишься? — забредила старуха, качая головой.

— О чём вы? Я не болею. Я не лечиться пришёл, вы не поняли. Я думал, вы поможете мне найти девочку.

— Ты знаешь, что болен. Всегда знал! Почему ты не пошёл к доктору, почему?.. Котёнок хочет пить — напои котёнка, котёнок хочет пить — напои котёнка, котёнок хочет пить — напои котёнка…

Голос цыганки грубел и зазвучал угрожающе.

«Всё, хватит с меня этого цирка. Пора сваливать».

Джим попытался подняться с кресла. В голове помутнело, ноги ослабли, сумка вывалилась из рук.

— Что со мной?.. Девочка… Вика… она у вас, да? — еле слышно сказал он. Глаза навострившего уши кота злобно сверкнули в ответ.

Джим упал на четвереньки. Тело пронзил острый холод: пальцы посинели, лёгкие резал ледяной воздух. Стены заколыхались волнами, на потолке раскрылись сотни глаз, удивлённых, болезненных, детских… Все они нетерпеливо моргали, словно ждали, что будет дальше, наслаждались представлением.

Джим услышал шаги — мчалось возмездие.

Первым ударил Бородатый. Носок сапога с глухим звуком сместил ребро. Инерция перевернула Джима на спину, обнажив лицо и живот для обрушившегося на него града ударов. Заполонившие комнату разгневанные члены табора кричали, били, каждый хотел оставить на теле Джима клеймо презрения.

Глаза на потолке блестели счастьем — им это нравилось.

«Напои котёнка, напои котёнка…», — последнее, что слышал Джим, перед тем как потерял сознание.

***

— Мужик, может, врача позвать?

Джим разлепил глаза. Пробуждение откликнулось жгучей болью во всём теле. Спина над поясницей и правый бок болели больше всего.

Через щёлочки Джим провожал заплывшими глазами покидающих вагон пассажиров. От каждого он ловил на себе пренебрежительный взгляд: так тебе и надо, алкаш.

— Так что, мужик, сам доберёшься или как?

Джим жестом отпустил неформала с кольцом в носу.

— Как знаешь… — тот посмотрел на него пустыми глазницами черепа на спине джинсовки.

Держась за рёбра и хромая на левую ногу, Джим побрёл домой. В ларьке он купил бутылку минеральной воды — прополоскал рот и вытер окровавленные губы.

Джим поковылял через дворы, мимо фонарей: меньше шансов попасть в лапы людей в форме. А то потом объясняй — что да как.

Около школы Джим споткнулся и упал, одной рукой угодив в лужу. Сумка раскрылась, из неё выпал фотоаппарат. Усталость придавливала к земле, подниматься не хотелось. Джим присел на бордюр, дотянулся до фотоаппарата и вынул его из чехла.

Фотографии.

Он любил фотографировать.

Последние были неудачные — она на них всегда заплаканная и грустная. А вот первые — блеск! Вот она с подружками на детской площадке, вот танцует в наушниках, а эта его любимая: где она улыбается, на фоне кремовых обоев.

Джим вернул фотоаппарат в сумку и, согнувшись от боли, почапал домой.

Наконец-то — бинарная берлога.

Джим включил в коридоре свет. Он вспомнил, как она спросила тогда: «Куда выкинуть?». Руководитель танцевального кружка — как он представился — вытянул у неё из рук обёртку от шоколадного батончика и бросил на пол. Прикольно же, правда? Конечно, прикольно. Её это рассмешило. А потом весёлый руководитель починил будущей профессиональной танцовщице замок рюкзака — а то что это такое, булавка какая-то? Раскрыться ведь может в любой момент.

— Включить компьютеры, — сказал себе Джим.

Перебитые пальцы печатали медленно, дрожали.

«Вы нашли Вику?? Я уже которую ночь не сплю! Пожалуйста, скажите, что вы нашли её и с ней всё в порядке, умоляю!!!»

«Динь-динь» — письмо отsam_mart.

Джим похромал к другому компьютеру.

Ответить.

«Да, я нашёл её. Мне пришлось отправиться в ужасное место, в самое ужасное, в котором мне приходилось бывать. Её прячут в Зиманово. Не знаю, каким образом, но в этом точно замешаны проживающие там цыгане. Они меня жестоко избили, но не запугали, нет! Отправляйте в Зиманово следственные органы и трясите этот табор — сознаются! — я в этом уверен. Рад был помочь.

Я с вами!»

Денис Жимин

Отправить письмо.

Джим завалился в кресло и, охватив себя руками, как от холода, озирал комнату, довольный собой, счастливый. Боль — пустяк, заживёт. Главное — он помог найти Марту. Теперь её спасут, вернут родным.

Джим размышлял, погружаясь на дно воспоминаний.

«А что сделали все они — в две тысячи шестом? Чем помогли те, кому пришло письмо об исчезновении тринадцатилетней Марты Самойловой? Переслали письмо?.. Ха, насмешили! Или ввели тысячи раз её имя в строку поиска? Тоже мне, добродетели!

Никто и пальцем не пошевелил, чтобы заняться поисками как следует. Все только и могут, что барабанить в тёпленькой комнате по клавиатуре. А как насчёт того, чтобы поморозить зад в новокузнецких окрестностях — а-а?! — сколько таких было? Ни одного! Никто не искал Марту, всех лишь интересовало: кто она такая.

Но шоу, к их сожалению, не произошло. Похищение Марты Самойловой не выставили на растерзание двуличной интернет-публики. А всё потому — что её НЕ ПОХИЩАЛИ!!! Шутка. Розыгрыш».

— Весело? — прошептал Джим. — Я спрашиваю: ве-се-ло?! — он закричал, смерив яростным взором гудевшие компьютеры, будто разговаривал с прятавшимися за «никами», теми, из две тысячи шестого.

Джим поднялся с кресла, подошёл к столу и выдвинул шуфлядку. Он достал распечатку, фотографию. Редкозубая пышнощёкая девочка излучала радость, казалось, можно было слышать в голове заливистый смех.

Он развернул приклеенный к фотографии лист. Джим наизусть знал текст, но сейчас он будто читал врученную ему грамоту. За спасение.

«Внимание!!! Пропала девочка! Последний раз Марту Самойлову видели в Новокузнецке. Девочке тринадцать лет. Была одета в красную куртку и чёрные джинсы. Прошу сообщить любую информацию о её местонахождении.

P. S. Перешлите это письмо всем знакомым, всем, кому сможете».

Снизу были комментарии.

Джим, сомкнув зубы, прочитал некоторые.

_Смешная:=) Хотя родителей жалко_

_Помоему я её видел??_

_Я отправила это письмо своим друзьям! Верю, что девочку найдут)_

_Придурки!!!! Если на треитй день ненашли то хана ей. забудте!_

Джим снова ощутил во рту привкус ненависти.Вот и вся помощь — настрочить чепуху, погасить монитор и улечься в тёплую постель.

Самый нижний пост был затёрт чёрным маркером. Джима он раздражал больше всего. Даже не хотелось вспоминать, но буквы сами выплывали на поверхность.

_Ха-ха-ха)) Марта не пропала, она сейчас рядом со мной. Столько народа подключилось!!)) Мы и не думали! Вроде бы к её родителям уже милиция приходила, не слабо!! Сама захотела) Всем спасибо за участие в розыгрыше! Всё, отбой)))!_

Джим вернул в лист в шуфлядку и рухнул на кровать.

***

Шум разбудил.

Джим, скривившись от боли, поднялся с кровати. Звук доносился из второй комнаты. Джим открыл дверь и щёлкнул выключатель. Лампочка осветила заваленную разобранными компьютерами комнату, обклеенную кремовыми обоями с цветочками. У шкафа лежали тёмно-синяя куртка и оранжевый рюкзак. На полу, прикованная к батарее за руки цепями, запертыми на замки, сидела она… Марта.

Джим подошёл и вынул изо рта кляп.

— Я хочу пить. Пожа-а-алуйста, принесите попить.

«Напои котёнка…», — прозвучавший в голове голос заставил Джима обернуться. Он не успел увидеть, но почувствовал, как силуэт цыганки растворился.

— Да, Марта, сейчас принесу, — Джим улыбнулся, решил, что это придаст побитому лицу не такой пугающий вид.

Сока в холодильнике не оказалось. Он наполнил стакан водой из-под крана.

Стук в дверь задержал Джима.

«Марта пить хочет, идиоты! Кого там ещё принесло?!»

Струны нервов готовы были вот-вот порваться.

— Кто?! — возбуждённо спросил Джим.

— Это Павел, я за компьютером пришёл! — послышался голос за дверью.

«Чёрт, забыл про заказ».

Джим бросил в сторону двери:

— Подождите!

Он быстро похромал в комнату и вернул кляп на место.

— Сиди тихо, понятно? Я скоро приду и принесу попить. Ты меня поняла, Марта? Ти-хо си-ди… — рука с запёкшейся кровью погладила тёмно-русые волосы.

Джим погасил свет, закрыл в комнату дверь.

Он намотал на лицо шарф: пусть думает, что заболел.

Пальцы не сразу открыли замок. Сломаны, видимо.

«Ну же!»

Дверь открылась.

Искры в глазах разлетелись, как праздничный салют, красочно и громко. Один из ударов пришёлся точно в то место, куда попал Бородатый.

Джим зацепил ногой тумбочку, упал.

— Лежи, падла, не двигайся!

— Где она?! Где девочка?! Чего молчишь, мразь?!

— На кухне и в ванной посмотрите!

— Что ты с ней сделал?! Убил — а? — убил?!

— Только дёрнись, сука, попробуй!

Мощный берц прижал Джима к полу. «Трупы» обеспокоенно глядели на «хирурга»: неужели он нас теперь не воскресит?

— Живая! Девочка в комнате, живая!

— Несите инструмент!

— Позвоните родителям! Скажите, что Вику нашли!

— Поднимайте его!

«Мы нашли тебя, Марта. Я нашёл…»