Имя Андрея Фролова пока мало что говорит любителям «тёмного» жанра. Скорее писатель известен в среде любителей фантастики, и особенно — почитателей «Анклавов» Вадима Панова. Но и хоррор автору не чужд, что подтверждает последний на данный момент его роман «Яма на дне колодца», вышедший недавно в сборнике «Неадекват». В свете этого события DARKER расспросил Андрея о его произведении в частности и «тёмном» творчестве вообще.

Здравствуйте, Андрей. Расскажите немного о себе читателям DARKER.

Здравствуйте, DARKER, с удовольствием!

Родился, вырос и живу в Новосибирске. По образованию — психолог, но тяга складывать буковки в слова привела в журналистику, в настоящее время работаю копирайтером.

В вашем творчестве хоррор занимает лишь часть, судя по библиографии — не самую крупную. Вы пишете научную фантастику, киберпанк, фантастические романы для детей... Но что для вас «тёмный» жанр?

Действительно, если сравнивать чистые объемы, моя дружба с «темным» жанром до этого года ограничивалась лишь рассказами и повестью. При этом она крепка и весьма длительна — первые рассказы-пугалки я начинал писать еще в школе. Про тварь на военной подводной лодке, призрака рок-музыканта, поиски проклятой орхидеи или адскую собаку.

Кстати, на основе одного из них, основательно переработанного и перенесенного с американских земель на сибирские, родился рассказ «Тсс...», вышедший в 2012 году, его «база» была создана еще в 1992-ом. Вообще произведения ужасов для меня очень многое значат — мне нравится и читать их, и создавать, потому что написание страшного — это путешествие за грань, оно само по себе будоражит и вызывает массу неповторимых ощущений.

Как вы познакомились с хоррором? Назовите ваши любимые произведения и ориентиры в жанре.

Познакомился еще в детстве, в конце 80-х почти наткнувшись в журнале «Вокруг света» на кинговскую повесть «Туман». И тут, как говорится, завертелось.

Был поражен до глубины души, напуган, взволнован, потрясен концовкой, так не похожей на финалы всего, что я читал ранее. Так началось знакомство с Королем, рассказы которого я выискивал в советской периодике, а после собирал в первых, еще не самых качественных изданиях.

Сэй Кинг до сих пор является одним из моих самых любимых авторов (особенно с учетом его невероятного профессионального роста), и навсегда останется своего рода наставником. Лавкрафт и Кунц появились уже позже, сильно позже.

Из любимого и значимого навскидку могу отметить «Оно», «Историю Лизи», «Краем глаза», а также почти любые страшные рассказы Кинга и Рэя Брэдбери. Не меньше люблю и смотреть жутики, среди которых нет-нет, да и мелькнет по-настоящему крепкая картина, вроде той же «Мглы», «Мамы» или «Сайлент Хилла».

Что писать проще — хоррор или книги других жанров?

Лично для меня — книги других жанров. Для того, чтобы настроиться на них, мне не нужно погружаться в какое-то специальное настроение. А вот для хоррора, особенно если есть желание сделать его оригинальным и мощным, нужен определенный настрой. Фишка, ситуация, вопрос «а что, если?», или яркий образ. Ну и, вспоминая работу над прежними рассказами, эмоционально этот жанр выматывает сильнее, иногда до дрожи.

Среди ваших рассказов «тёмных» произведений заметно больше, чем среди романов, но большинство из них не опубликованы на бумаге. Всё-таки хоррор в малой форме пристроить в издательство сложнее?

Да у нас и со страшными романами-то дело обстоит не очень — пробуешь отправить произведение, и понимаешь, что сей жанр у издателей не пользуется огромным спросом, специализированных издательств так и вовсе почти нет.

Вполне возможно, что, как таковой, «русский хоррор» вообще только начинает формироваться (имею в виду, как полноценное направление в выпускаемой литературе), громкие имена едва начинают появляться, а читатель пока охотится за брендами, а не фамилиями.

Также, полагаю, причина может крыться и в самом формате рассказа. Авторских сборников в России сейчас почти не издается, а «профильные антологии» выходят не очень часто и имеют узкую специализацию: по городскому фэнтези, по проблемам Сети, вопросам толерантности и так далее. Если оглянуться на те же опубликованные у меня, то «Тсс...», «Быль» или «Купе № 7» выходили в антологиях «классической» фантастики, не совсем, так сказать, к месту. И только «Твое здоровье, мистер Гретшом!» пришелся к своему «темному двору», его печатал ваш журнал.

Последний ваш роман «Яма на дне колодца» издан в серии «MYST» под одной обложкой с рассказами Александра Варго (Сергея Дёмина) и Максима Кабира, ещё одного «Апостола тьмы». Как чувствуете себя в такой компании?

Волнуюсь немного. У Сергея Демина в жанре уже десяток романов вышел, его читатель уже хорошо знает. Так и представляю себе его (читателя) реакцию: «а Фролов этот, эт вообще кто? Стоит книгу-то брать»? Ну и сам факт выхода моего первого «полнометражного» произведения в жанре хоррор тоже волнует — справился ли, зацеплю ли читателя?

Расскажите о том, как создавалась «Яма на дне колодца». Может быть, история основана на каких-то реальных событиях?

Не совсем на реальных событиях, но повод был. Я бы скорее (бросая кость праздным психотерапевтам) дал роману такую формулировку «основано на событиях невероятно яркого и реалистичного сна».

Это уже не первый мой опыт выгодного использования личных тревожных сновидений для создания рассказов — первым был «Выродок». Может, и не самый дошлифованный, но в его основе — жуткий сон, который я просто не мог не обработать.

С «Ямой» история похожая — летом 2011 года мне приснился сон про молодого человека, гуманитария, которого взяли репетитором в один особняк (кстати, рабочим названием романа был «Капкан для репетитора», если это интересно). Было невероятно жутко, эдакая смесь «Мизери» и «Игрушки» с Пьером Ришаром. Проснулся, записал, и стал вынашивать идею. Не спеша причем. Потому что сразу понял, что рассказом тут не ограничиться. Ну и параллельно с созданием детской фантастики такие произведения не пишутся, по понятным причинам. В прошлом году осознал, что нужное настроение получено, собрано немало фактуры, образов, реальных фактов, тогда и приступил.

«Яма на дне колодца» развивает тему «плохого дома» — один из краеугольных камней жанра. Считаете ли вы, что каждый уважающий себя автор должен написать несколько произведений с использованием определённых «общих мест»? Есть ли у вас в активе истории о вампирах, оборотнях, зомби?..

Не могу сказать, что я так считаю. Но и плохого в этом ничего не вижу — известно, что на свете существует крайне ограниченное число сюжетов. Другое дело, как подать историю и «краеугольный камень»: та же Майер выписывает вампиров по-своему, Кинг — по-своему, и оба они отличаются от Стокера. Читают при этом всех троих.

Да, тут на первый план выходит умение подать известную идею со свежей точки зрения. И неважно, что именно: заброшенный дом, вампиров или иных упырей. Кстати, в «Яме», кроме образа особняка, есть еще один «архитипичный». Его я тоже постарался вырисовать в неклассическом виде. Получилось ли интересно? Спросим у читателей.

А вообще у меня уже был небольшой опыт знакомства с оборотнями и вампирами, в «Сибирской были» (кстати, знакомый с повестью найдет в «Яме» одну интересную «пасхалку»). Но и там я попробовал рассказать историю нетривиально, сделав ставку на романтику и обыденность существования «порождений тьмы» в самом обычном микрорайоне родного города.

В остальном стремлюсь создавать оригинальные и незаезженные образы «гостей с той стороны», без обязательной оглядки на мифологию или существующие каноны. Такими были сущности из «Дикого вальса», тихоня из «Тсс...» или соломенный человечек.

Действие романа разворачивается в Новосибирске — как и во многих других ваших произведениях. Что побуждает вас вновь и вновь писать о родном городе?

Пиши о том, о чем знаешь — так говорит Король. Я не смогу написать о Москве, я там был считанные разы и все проездом. Не смогу достоверно написать о Чикаго, о Токио, о других местах, где не был вовсе...

Ну, точнее, не совсем так — если речь зайдет о киберпанке, я попробую создать архетип-образы этих мест, отнеся действие в будущее и нафантазировав его последствия. Но хоррор такого не прощает — его основа, в моем понимании, это предельный нереалистичный реализм. Чтобы верилось. Чтобы мерещилось, что в простом сквере у Вечного Огня можно встретить что-то «оттуда».

Ну, и давайте еще раз вспомним Кинга. Вот кто стал настоящим популяризатором крохотного штата Мэн, приковав к нему интерес миллионов читателей. Я свой родной город люблю при всех его недостатках, и сердито недопонимаю, почему главными декорациями отечественной фантастики, хоррора или фэнтези в 90% случаев выступают безликая глубинка или Златоглавая...

Расскажите о ваших планах. Стоит ли ждать чего-то «тёмного»? Очередной роман, а может, сборник рассказов?

Сборник, это, конечно, было бы здорово. Но тут «смотри ответы на предыдущие вопросы». Да и, скажу честно, не все мои рассказы пока дотягивают до печатного уровня, с некоторыми я бы еще поработал. А вообще, если посчитать, в активе сейчас повесть и шесть рассказов в жанре хоррор, один мистический, еще есть повесть в жанре психологического триллера, теперь вот «Яма». На сборник вполне хватит, был бы интерес издателя.

А если упомянуть о ближайших планах — то имеется задумка, пока реализованная в формате синопсиса и набросков, на очередной рассказ. Как только наберу фактуру и продумаю все детали, обязательно хочу написать, будет жутко.

Спасибо за беседу, Андрей. Будем ждать ваших новых работ.

Вам спасибо за вопросы! А читателям хочу посоветовать не перегибаться через край колодца, на его дне может оказаться яма, из которой очень-очень непросто выбраться...