Возможно, кому-то показалось, что серию постов на тему "Что такое хоррор?" ваш покорный слуга забросил, но, как видите, это не так. Был период довольно высокой занятости, была общая утомленность и отсутствие желания много писать, равно как и много думать. Однако перерыв закончился, а вот тему я до конца еще, думаю, не закрыл.

Для начала, коротко пробежимся по предыдущим частям, дабы не потерять нить и не скатиться в сплошные самоповторы.

Что такое хоррор - ч. 0

Это было своего рода вступление ко всей серии, в нем я постарался обосновать актуальность самой темы. Указал на то, что существует проблема определения жанра хоррор, существует много вариантов, в том числе и ошибочные, из-за чего неизбежна путаница. А из-за этого возникает и много, скажем так, "мифов о хорроре". Я не то чтобы очень хотел расставить точки над i (тем более, что в слове horror такой буквы нет, хе-хе), но почувствовал, что это необходимо сделать, так как никто за это всерьез еще не брался. Там же я пояснил смысл изложения в формате именно заметок в блоге - так мне было проще, я использую блог как черновик, где в свободной форме и не особо утруждая себя поиском конкретных цитат и указанием конкретных источников излагаю некоторые мысли и веду рассуждения - с тем, чтобы в перспективе в будущем оформить эти заметки уже как чистовик в что-то около-научное, что можно было бы представить, допустим, в формате бесплатной электронной книги, полезной для исследователей хоррора и для фанатов жанра.

Что такое хоррор - ч. 1

В начале я коснулся вопроса, связанного с определением самого термина "жанр". Указал, что есть жанры "литературоведческие", а есть жанры популярной, массовой литературы. Деление на жанры в популярной литературе выполняет главным образом функцию "ярлычка", определяет нишу, занимается позиционированием на рынке. Хоррор относится как раз к жанрам популярной литературы, как и фантастика, фэнтези, детектив etc, в отличие от жанров литературоведческих (роман, ода, элегия, поэма etc). Это было важно отметить, так как известная путаница возникает уже из-за того, что само слово "жанр" применяется литературоведами и обычными любителями литературы в несколько разных значениях.

Что такое хоррор - ч. 2

Отталкиваясь от того, что хоррор принадлежит к системе жанров именно популярной, массовой литературы, я постарался уже показать, что в этой системе жанров у каждого из жанров есть своя "особость", своя база, основа, которая и определяет суть жанра. Я это назвал "жанрообразующими элементами", которые у разных жанров популярной литературы бывают не просто разными (это вообще естественно), но даже и лежат зачастую в разных плоскостях. Это важно понимать, так как существует путаница, когда хоррор пытаются определить, ища интуитивно, по аналогии, его жанрообразующие элементы в той же плоскости, где таковые находятся, допустим, в фантастике. Я дал нечто вроде определения термину "жанрообразующий элемент" как "то, без чего произведение теряет свою жанровую принадлежность". Я постарался показать, что для одного жанра это одни элементы, для другого - другие, и что часто мы имеем дело со смешением жанров, которое может быть равномерным или неравномерным, с перекосом в сторону какого-то жанра в ущерб другому, чьи элементы также могут использоваться, но уже не как жанрообразующие. И в этой связи возможно огромное количество комбинаций.

Что такое хоррор - ч.3

В этой части я перешел уже непосредственно к хоррору и постарался обозначит некоторые его жанрообразующие элементы. В частности, я подбробно остановился на сравнении фантастики и хоррора и развенчании мифа о том, что хоррор - это поджданр фантастики. Я постарался показать, что жанрообразующие элементы у двух этих жанров не просто различны, но находятся в совершенно разных областях. Главное, к чему мы пришли - это понимание того, что жанрообразующий элемент хоррора находится в эмоциональной сфере, а конкретно - лежит на эмоциональном поле страха. Именно отсюда произрастает все остальное - эстетика, художественная система жанра.

Что такое хоррор - ч.4

Здесь я постарался еще более конкретизировать рассматриваемый вопрос и рассмотреть уже конкретно страх как жанрообразующий элемент хоррора. Подробно остановился на том, что не следует путать страх с какими-то типическими "пугающими" персонажами, образами, локациями и иными вторичными элементами, которые я обощенно назвал "атрибутикой" и которые не являются жанрообразующими в хорроре, так как их изъятие или перемещение в плоскость другого жанра не ведет к потере или изменению жанровой принадлежности. Грубо говоря - хоррор может быть хоррором даже если в нем нет вампиров и оборотней, а произведение, в котором есть вампиры и оборотни, далеко не всегда относится к жанру хоррор, потому что вампиры и оборотни не составляют жанр, они лишь могут использоваться для выражения, персонификации, достижения главной цели хоррора - напугать. А вот сама эта цель, стремление напугать читателя - как раз она, ее наличие и определяет жанровую принадлежность к хоррору.

Что такое хоррор - ч.5

Здесь, уже отталкиваясь от понимания того, что для хоррора жанрообразующим элементом является эмоция страха (автор хочет напугать, читатель не прочь напугаться), я начал рассматривать эстетические и художественные производные от этой цели. В частности, постарался показать, как формируется художественная система хоррора и как проявляется в нем его специфическая эстетика. На этом уровне обнаруживается и связь, близость хоррора таким направлениям, течениям литературы и исксства как декаданс, бодлеризм, родственная близость хоррора постапокалиптике, антиутопии и т.д. и т.п. Главное здесь было именно показать это: что когда автор стремится напугать, а читатель получает удовольствие от испуга, то неизбежно сама категория страха, а также категория зла, олицетворение страхов и т.д. становятся частью художественной системы и, прямо или косвено, объектом эстетисческого любования. Именно так хоррор, беря начало в эмоциональном поле страха, приобретает свою особую эстетику. И я также употребил новый в контексте этого исследования термин - "темный жанр", под которым уже подразумевается единство эстетических и иных начал в хорроре, темном фэнтези, мистике, триллере, антиутопии, магреализме и т.д.

Что такое хоррор - ч.6

В этой части я сначала коснулся различных жанровых определений хоррора, попытки которых были сделаны в разной мере подкованными людьми, чтобы сравнить их с тем, что мы уже поняли о жанре. Также эти определения послужили мне мостиком для того, чтобы перейти к теме истории хоррора и формирования оного в качестве жанра литературы. Это было важно сделать, чтобы показать, что первой четкой литературной формой хоррора был готический роман, а затем уже проследить, как элементы готического романа, его художественной системы (порожденной все тем же желанием испугать читателя) в дальнейшем трансформировались по мере развития жанра. Тем самым мы уже постарались теорию хоррора совместить с исторической практикой хоррора. Для меня такое совмещение было необходимо, чтобы подчернуть глубину и степень развитости жанра. И в следующей, седьмой части, я обещал продолжить эту линию, поговорив с вами как о творчестве классиков хоррора, так и о случаях обращения к жанру классиков мировой литературы вообще.

Этим мы сейчас и займемся.

Но про теорию тоже забывать не станем, тем более, что такие знаковые фигуры для хоррора как, в частности, Говард Филлипс Лавкратф и Стивен Кинг отметились не только художественными достижениями, но и исследованиями в жанре.

Конечно, не только они писали о хорроре из авторов хоррора. И разумеется, существует довольно много исследований жанра, написанных не авторами, а критиками, литературоведами и киноведами. В России, например, издавалась работа Д. Скала The Monster Show: A Cultural History of Horror - перевод названия на русский ("Книга Ужаса: История хоррора в кино") не точно и не передает суть самой работы, автор которой исповедует подход к жанру именно как к явлению культуры, а не просто рассказывает байки и факты из истории хоррора.

Этот подход, сколь я могу судить, весьма распространен на Западе в критике. Для этого подхода характерно огромное влияние теорий Фрейда. И на фоне таких работ совершенно иначе воспринимается эссек Лавкрафта "О сверхъестественном ужасе в литературе" - что естественно, ведь Лавкрафт наследует 19-тому веку, а не 20-му. Лавкрафту ближе та эпоха, когда в моде были спиритические сеансы, оккультные общества и т.д., а фрейдизм на Запад пришел позднее. "Пляска смерти" Стивена Кинга в этом смысле интересна еще и тем, что в ней ощущается влияние и лавкрафтоского подхода, и фрейдисткого-юнгианского подхода. И это тоже естественно - как и Лавкрафт, Кинг не только теоретик, но яркий практик хоррора, более того - в детстве Кинг рос читая новеллы Лавкрафта и современников ГФЛ.

Для Лавкрафта важнее анализ хоррора как такового, он выводит некие градации страха, изучает историю жанра даже глубже готического романа. Уходя в исследование предтеч хоррора, он справедливо отмечает наличие сильной хоррор-составляющей в фольклоре, устном народном творчестве, мифологии, рыцарском романе и т.д.. Для современных западных исследователей вроде Скала важнее хоррор как часть некоего единого культурного общего, они ищут (и находят) в хорроре отклики и аллюзии на какие-то явления исторические. Допустим, феномен итальянских зомби-фильмов может трактоваться как предтеча или ответ на сексуальную революцию, знаменитые фильмы о монстрах студии Universal для них могут быть отражением ужаса войны.

Кинг в "Пляске смерти" (а также в своих интервью, многих коротких публицистических заметках, эссе) совмещает эти два подхода. Наследуя от Лафкрафта, писатель изучает эмоциональное поле страха как начало, жанрообразующий элемент хоррора, подобно Лавкрафту проводит и градацию страха от "низкого" (страх-отвращение) до "высокого" (саспенс, атмосфера ужаса). Это с одной стороны. А с другой - Кинг же говорит о "Вторжении похитителей тел" Финнея как художественном отражении страха американцев перед "красной угрозой", а в "Чужом" усматривает такое же отражение страха перед раковыми опухолями и иными болезнями, коверкающими тело.

В этом принципиальная разница двух подходов к анализу хоррора у критиков и исследователей. Условно говоря, для Лавкрафта сцена с Чужим, вырывающимся из грудной клетки "зараженного" астронавта - это сцена, в которой низкий бытовой страх (страх боли, страх перед отвратительным) переходит в космический ужас (отвратительное не только отвратительное, оно еще и "неведомое", необъяснимое, оттого особенно ужасное). Для фрейдисткой же критики эта сцена - символическое отражение мужского страха перед беременностью, перед женскими половыми органами,  или действительно, как отмечал Кинг - аллегория страха перед раком и иными смертельными болезнями. Кинг же, исповедуя в целом скорее более современный ему подход, как автор, тем не менее, не может не подходить к вопросу и с позиций подхода первого.

Оба подхода имеют основания и важны, но лично мне претит торжество фрейдистского подхода в ущерб подходу "а ля Лавкрафт". И, думаю, что в контексте нашего разговора важнее именно лавкрафтовская линия - мы пытаемся понять хоррор, изучить хоррор как таковой, а не его место в общем историко-культурном потоке.

Кроме того, чисто с практической точки зрения, врядли какой-либо автор хоррора писал, а какой-либо читатель читал произведения для того чтобы обнаружить там какое-нибудь "символическое отражение страха перед экононмическими кризисом" или "шоивнистическую реакцию на явление феминизма". Подобное если и происходит, то чаще на бессознательном уровне. И вообще - наличие дополнительных смыслов и аллюзий хоррор, может быть, и обогащает, но отсутствие этого хорор не обедняет, главное - соблюдение "договора" между автором и читателем, согласно которому автор должен пугать, а читатель ждет что его будут пугать.

Именно этим неписанным договором руководствовались как корифеи жанра, так и классики мировой литературы, когда заглядывали на территорию ужасов.

Хрестомайтийным примером здесь служит случай на Женевском озере, когда поэт Лорд Байрон, поэт Перси Биши Шелли, его невеста Мэри Шелли и лечащий врач Байрона доктор Полидори однажды - в качестве развлечения - решили устроить нечто вроде соревнования, согласно условиям которого каждый должен был написать какую-то страшную историю.  Как известно, тот случай подарил миру Франкенштейна и его Монстра, а также, скорее всего, и первую литературную историю о вампире - Лорд Байрон написал фрагмент "Погребение", а позднее доктор Полидори (возможно, не без плагиата по отношению к своему знаменитому пациенту) сочинил повесть "Вампир".

Важно, что изначальным посылом было желание сочинить нечто пугающее, причем к этому относились как к некоему развлечению.

Если копать глубже, то страшные сказки, предположительно, несли в себе определенную педагогическую функцию. Сказка о Красной шапочке, архетипичная для жанра ужасов, предупреждала детей о том, что ходить в лесу и заговаривать с незнакомцами - опасно. Но вместе с тем давайте не будем забывать, что это все равно были сказки, а значит и для них был важен момент развлечения и все тоже самое удовольствие от страшного.

Стоит отметить, что эта фольклорная традиция жива и спустя столетия - в моем детстве мы с друзьями рассказывали друг другу истории про Красную Руку и Розовые Занавески где-то во дворе или в пионерлагерях, а современные дети рассказывают страшные истории уже в Интернете (т.н. "криппи-треды"). И совершенно очевидно, что дети не пытаются предупредить друг друга о каких-то опасностях - им просто интересно и приятно слушать страшилки.

Нет никакого сомнения, что и многие подростки и взрослые тоже просто любят этот сорт страха - отсюда популярность молодежных фильмов ужасов, триллеров о маньяках, мистических хорроров. Отсюда популярность того же Кинга, а попутно и других ведущих авторов ужасов и мистики вплоть до нашего  с вами "Александра Варго".

Этот вид развлечения - рассказывание страшных историй, очевидно доставляет удовольствие и слушателям, и самому рассказчику. И именно этим я склонен прежде всего объяснять то, что на протяжении столетий многие значительные авторы образались к хоррору.

Помимо корифеев и отцов-основателей жанра, таких как Эдгар По, мы можем  смело говорить об обращении к хоррору (к "страшным историям") и авторов иного рода - Вашингтон Ирвинг (история Рипа Ван Винкля ведь до сих пор способна напугать), Александр Пушкин (Медный всадник и Пиковая дама несомненно непрочь напугать читателя), Николай Гоголь с его "Вием" и другими произведениями. Очень подробный обзор именно русской традиции "пугания" представил Владислав Женевский (да, привет друзьям Лорда Байрона) в материале "Хоррор в русской литературе" (Часть 1, Часть 2).

Если же говорить о Западе, то следует обратить внимание на то, что в разное время определенную дань уважения хоррору отдавали такие авторы как Хорхе Луис Борхес, Рэй Брэдбери (его вообще можно причислить в ведущим хоррор-авторам в значительной части его творческого наследия), Ги де Мопассан, Амброз Бирс (для которого хоррор был пожалуй поважнее чем "Словарь Сатаны", изучаемый студентами-филологами), Роберт Льюис Стивенсон (история про Джекила и Хайда, разумеется), Роальд Даль (более известный как автор "Чарли и Шоколадной фабрики"). Без труда улавливается хоррор в таких знаковых произведениях 20-го века как "Коллекционер" Джона Фаулза, "Повелитель мух" Уильяма Голдинга, "Парфюмер" Патрика Зюскинда, "Американский психопат" Б. И. Эллиса.

Вспоминая эти и другие имена (имя которым - легион), мы должны прежде всего понимать, что это - показатель неизбывного интереса к жанру ужасов, а равно и показатель влиятельности хоррора на литературу, искусство, культуру. Жанр ужасов требует к себе уважения...

Но в следующей части мы, скорее всего, поговорим не об уважении, а о тех интересных отношениях, которые у хоррора сложились с юмором. Возможно, удастя поговорить и о хорроре и реализме и о других любопытных нюансах.