DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

ПРОКЛЯТИЕ

Дмитрий Квашнин «Ниже... темнее...»

В Шатрище они прибыли около половины пятого. Прямой автобус из Рязани пропустили, так что пришлось ехать на маршрутке до Спасск-Рязанского, а там брать такси. Дороговато, конечно, вышло, но что оставалось делать? Не пережидать же ночь на вокзале...

А дед Тёму и не ждал... Но обрадовался, когда увидел, — давненько внук не захаживал в гости. Да в этот раз не один, а с приятелем!

Юрка думал, что не узнает деда Антона — сколько лет прошло с их последней встречи! — но едва старик вышел из дома, молодой человек сразу вспомнил его лицо. Видимо, сидело оно все эти годы в подкорке...

Только успели обопнуться, а дед уже быстренько сварганил супчика и картошечки с солёными огурчиками. Парни набросились на еду с большим воодушевлением — почти весь день ничего не ели, сухарики да чипсы под пиво, выпитое ещё в Рязани, считать не стоит.

Пока Тёма с Юркой работали над тарелками, дед Антон всё выспрашивал внука — давно он его не видел. Старик интересовался, как у парня дела, как с работой, не нашёл ли девушку и всякие другие незначительные мелочи. Тёма мужественно вытерпел этот допрос, каждый раз отвечая довольно подробно. Но и кушать при этом не забывал.

Потом выпили пивка (старик присоединился) и наконец смогли перевести дух. Голод был утолён, пиво ещё оставалось в полуторалитровой бутылке, по телу разлилась блаженная нега... Сиди да смотри ТВ — как упоминалось в одной песне, «ведь сегодня лето, и нет других дел!»

Под шум телевизора Тёма вспоминал своих друзей-приятелей, большинство которых так же, как он, приезжали в Шатрище на каникулы и в праздники к дедушкам-бабушкам. Мало кто здесь появлялся в последние годы; у некоторых родственники умерли, и они продали дома в деревне. Вот то ли дело раньше было! В Шатрище мелочи пузатой — тьма-тьмущая!

Юрка улыбнулся, вспомнив свой единственный визит в Шатрище. Они тогда закончили восьмой класс, и Тёма пригласил его в деревню на три дня. Тогда он и познакомился с дедом Антоном и облазил с другом все здешние места.

— А ты, Юрок, — вдруг обратился дед Антон к приятелю своего внука, когда возникла пауза, — в Москву перебрался вроде? Вот Тёмка упоминал...

— Ага, — был короткий ответ.

— Ну и как там, в столице? — В вопросе чувствовалась ирония. Юрка знал, что дед Антон, по работе не раз бывавший в Москве, не очень-то её жаловал.

— Нормально, — всё так же лаконично ответил молодой человек. Но потом решил, что подробности не помешают, и рассказал в общих чертах, как живёт и чем занимается.

— Молодец, молодец, Юрок, — кивал старик, слушая собеседника.

Скоро дед Антон начал клевать носом, а когда уснул за столом, ребята уложили старика в кровать. Сами вернулись к телевизору и продолжили лениво вглядываться в происходящее на экране. И друзей потянуло в сон.

— Да ну его! — вдруг воскликнул Юрка. — Чего мы с тобой сюда приехали-то? Телек смотреть да спать?

Действительно, время ещё раннее, подтвердил Тёма, взглядывая на часы. Можно пойти прогуляться. Юрка предложил Старую Рязань. Приятель поначалу отпирался, мол, далеко идти, да ещё на ночь глядя, да всё равно ничего толком не видно будет, но в конце концов сдался. Пошли к городищу.

 

* * *

 

Дорога лежала сначала вдоль Оки, потом изгибалась вправо и шла в гору, всё ближе и ближе к валам Старой Рязани. По правой стороне лепились маленькие домики — в основном дачи, по левую руку протекал ручеёк. Погода была отличная! Несмотря на то, что август уже перевалил за половину, дни стояли тёплые и даже жаркие. Дождей давно не было.

Друзья проходили мимо притихших домиков, а Тёма не умолкал. Он рассказывал обо всём: вот тут, мол, мы за яблоками лазили, здесь жил дядя Паша, который ребятню конфетами часто угощал... А там — старое-старое кладбище на три-пять могил, но мы до него ещё дойдём.

— Ну, а теперь туда посмотри, — сказал Тёма, указывая вниз, когда они подошли к очередному повороту дороги.

Юрка впился взглядом в открывшийся ему вид. Они стояли на вершине древнего городского вала, и крутая тропка, еле различимая, уводила вниз, к затерянному в густой поросли большому камню.

— Это Алатырь-камень. Когда-то он стоял наверху, и тут проводились языческие ритуалы. А потом его сбросили вниз. Свадьбы, бывает, туда ходят, прикоснуться, так сказать, к истории, чтобы крепче был союз.

В голосе Тёмы прозвучала ирония, но Юрка не обратил на это внимания. Он вообще слушал друга вполуха, так как знал о камне больше. Гораздо больше...

Спускаться к камню прямо с того места, где стояли, они не стали, потому что с другой стороны спуск более пологий — слева была видна хорошо различимая тропа, ведущая вниз. Не то что здесь — ноги ломать.

— Да туристы ещё тут постоянно лазают, они-то уж всё-всё готовы обойти, от этого самого камня до Спасских ворот.

Пошли дальше. Свернули с дороги, заглянули на старое кладбище, ютившееся среди дикой поросли скромным пятачком с несколькими могилами и памятниками. Затем вернулись и продолжили путь: к разрушенным сводам старого храма. Это было единственное напоминание о Борисоглебском соборе, некогда высившемся здесь. Затем друзья забрали чуть в сторону и осмотрели кутающийся в травы и кустарники фундамент Успенского собора. А затем обошли его слева, прошествовав мимо ограды кладбища, и устремились к Алатырь-камню.

К этому времени возбуждение Юрки достигло предела. Прежде он исправно слушал рассказы приятеля и даже сам вставлял реплику-другую, стараясь показать, что всё это — от старого кладбища до обоих соборов — его очень интересует. Теперь же, когда он был так близок к цели, всякая нужда в том отпала. Юра понёсся по тропке с такой скоростью, что Тёма поначалу пытался его догонять, но потом махнул рукой.

Вот он — камень Алатырь. Он был испещрён какими-то дурацкими надписями вроде «Маша и Миша были здесь» и покрыт потемневшими пятнами разлитого шампанского и ещё чёрт знает чем... Но всё это не имело значения. Сам камень здесь, вот он стоит, прямо перед Юркой!

Юноша огляделся: овраг как овраг, ничего необычного. По обе стороны поднимаются заросшие травой и деревьями земляные стены. Да, ровным счётом ничего... «Где же его искать?» — мысленно спросил себя Юрка.

— Ну ты и усвистал! — Голос за спиной вывел из задумчивости. — Смотрю: только пятки сверкают!

Тёма засмеялся, но почти сразу прекратил, когда его товарищ обернулся. Глаза Юрки лихорадочно блестели, он весь будто сжался, опираясь одной рукой об Алатырь-камень, а другой прижимая к себе висевшую на плече сумку, где, как считал Тёма, его друг таскал разную мелочь. Немая сцена продолжалась недолго. Он осознал, что что-то не так, и Тёма как-то странно на него поглядывает. Юрка сказал:

— Знаешь?!

Он произнёс это слово так громко и экспрессивно, что даже самому стало не по себе. Нет, сейчас поздно отступать, надо действовать быстро, смело и уверенно. Тогда молодой человек продолжил уже более спокойным тоном:

— Знаешь, я тут что обнаружил? Посмотри вон там, за камнем, — и он указал рукой, куда следовало взглянуть.

Тёма приблизился, обошёл громадину и посмотрел на землю.

— Юрок, ничего я тут не вижу такого... — начал он, но друг прервал:

— Наклонись. Маленькая такая штучка — почти совсем в землю ушла.

Тёма наклонился, потом присел на корточки, вглядываясь в землю, — Юрка осмотрелся — никого не увидел, кто мог бы за ними теперь наблюдать, — и ударил припасённым заранее булыжником друга по затылку. Тот повалился, и зажатый в руке одного камень опять обрушился на голову другого. Для верности...

Юра отбросил булыжник, снова осмотрелся — никого — и поволок обмякшее тело в примеченные им ранее заросли, сгруппировавшиеся вокруг растущих рядом двух яблонь. То и дело он осматривался и весь вспотел, пока тащил Тёму. Но никто его не побеспокоил: четверг всё-таки, да ещё вечер. Какие свадьбы, какие туристы? Никого тут быть не должно. Добравшись до места, молодой человек покопался в сумке и достал хорошую прочную верёвку. Снова оглядевшись и никого не заметив, связал как следует друга.

Закончив с этим делом, Юра перевёл дух и посмотрел на часы. Ох, только без пятнадцати девять! Теперь снова самое неприятное — ожидание! Он отошёл от зарослей, где спрятал тело, посмотрел и признал, что в общем и целом удовлетворён своей работой. Вернулся по своим же следам, перемешал подошвами следы крови с землёй и остановился у Алатырь-камня. Отсюда вроде тоже не видать...

Сердце переставало колотиться как сумасшедшее, Юра постепенно успокаивался. Но нет, сказал он себе, это ещё не всё — надо сверху осмотреть. И он стал подниматься по едва различимой тропке к тому месту, откуда они сегодня впервые увидели большой камень в овраге.

 

* * *

 

Юра сидел в овраге рядом с Тёмой уже около двадцати минут. Тот очнулся всего лишь полтора часа назад. Поначалу брыкался, вертелся на траве, но верёвка была крепкая, а связаны руки и ноги были по совести. И кляп прочно сидел во рту. Теперь уже Тёма просто лежал не шевелясь, смотрел вверх, куда-то в переплетение ветвей возвышавшихся над ним яблонь. Друг давно уже не обращал на него никакого внимания.

«Всё нормально... Вот уже скоро, скоро», — нашёптывал сам себе Юра. Чем ближе к полуночи, тем большее он чувствовал беспокойство. Сотни раз он прокручивал в голове, как это всё будет, но, как часто случается, когда дошло до дела, все планы полетели к чёрту.

Почему-то из головы у Юры никак не шёл дед Антон, хотя тот должен был спать крепким сном вплоть до самого утра! Когда он подсыпал в пиво старику снотворное, всё беспокоился, чтобы не переборщить... Да и меньше подсыпать нельзя — вдруг да вообще на него не подействует? Но Юра вроде всё сделал верно. Во всяком случае, дед уснул примерно тогда, когда молодой человек того и ожидал. Уж вряд ли старик сюда заявится, тем более что он не знает, куда ушли парни.

Так или иначе, до сих пор Юра не видел на валах ни одного человека, а уж к камню и подавно никто не спускался. Он надеялся, что всё обойдётся, что никто не объявится, но всё-таки... В голову лезли неприятные мысли.

Юра отгонял их приятными, рождающими дрожь предвкушения в руках. Вот уже близко, вот уже скоро...

 

* * *

 

Несколько лет назад в Москве он бывал в гостях у какого-то мимолётного знакомого, с которым общался его друг Саня, и в той квартире обнаружил тоненькую книжечку, чрезвычайно его заинтересовавшую. Речь в ней шла об обороне Рязани, о тех временах, когда Батый наступал на Русь. Сначала Юра взял книжку в руки, потому что обнаружил на обложке название родного города, но, как выяснилось, сам текст был необычайно живым, так что юноша вовсе позабыл о вечеринке. В брошюрке было всего сорок восемь страниц, но в них он почерпнул столько, что больше ни о чём думать не мог. Хозяин подарил Юре эту книжечку, и тот ушёл с вечеринки в эйфории.

Сама история Батыева нашествия не особо заинтересовала юношу, но одно место в брошюре показалось ему очень интригующим. Шла речь об Алатырь-камне, над которым было свершено какое-то святотатство. Автор очень туманно изъяснялся, видимо, сам не знал точно, что произошло на самом деле. Из-за этого святотатства, мол, Алатырь-камень, бывший некогда знаком-защитником Рязани, потерял свою силу. На него будто было наложено некое «Змеиное проклятие», как именовалось оно в брошюре, в результате чего камень поменял свои свойства на противоположные. И Батый вошёл в Рязань...

Следующие два с половиной года Юра занимался изысканиями. Сиднем сидел в библиотеках, методично перерывал интернет... Поначалу он считал, что об этом проклятии давно уже ходят слухи, но скоро понял, как ошибался. Никто, совершенно никто не мог ему сказать что-либо об этом. Юра пытался даже разыскивать автора той брошюрки, но выяснилось, что тот уже умер, а выйти на каких-либо наследников оказалось невозможным. Не исключено, что и не было никаких наследников...

Информации — минимум. Практически — её не было вообще. Юноша был бы чрезвычайно рад кому-то, кто имел хоть какие-нибудь крохи сведений по вопросам, интересовавшим его, но казалось, что он один во всём мире знает хоть что-то о «Змеином проклятии». Он чувствовал, что это становится и его проклятием, и твердил себе, что не успокоится, пока не найдёт хоть какие-то крохи.

В Рязань он ездил несколько раз, надеясь что-нибудь отыскать, напасть хоть на призрачный след. Напрасно! Ездил и к старому городу, исходил здесь всё вдоль и поперёк. Но, поскольку не знал, что конкретно и где искать, всякий раз возвращался несолоно хлебавши. Осторожно расспрашивал местных — и в том же Шатрище (только к деду Антону никогда не заходил), и в других близлежащих селениях — пустота!

Юра уже приближался к состоянию исступления, был на грани отчаяния, когда нечто интересное всё-таки нашлось. Новая надежда, новая дорога! На сей раз путь привёл его аж в Омскую область, где он приобрёл несколько старых потемневших от времени листов из рукописи монаха Феодосия Тёмного. Речь в них шла о змеях, о странных магических ритуалах и других ужасах. Но, хотя именно эти отрывки не дали ему разгадки тайны Алатырь-камня, теперь он знал, в каком направлении двигаться дальше. Надо найти информацию о проклятии в этом труде монаха. Труд был известен в чрезвычайно узких кругах, как «Слово о Змие».

Эти поиски тоже были долгими. Полного текста ему найти так и не удалось, но пришлось несколько раз помотаться по России, чтобы найти то, что его интересовало. Хозяева рукописей в большинстве своём знали, владельцами какой редкости они являются, поэтому крайне неохотно отвечали на Юркины просьбы. Но всё же отвечали — после намёков на кругленькую сумму, которую молодой человек готов был отдать, чтобы взглянуть на текст. Нашёлся даже один человек, никогда не интересовавшийся, что это такое у него лежит на антресолях. Юра очень радовался приобретению у того дядьки — хотя о проклятии он ничего не узнал, но денег на эту пару листов истратил не в пример меньше, чем обычно...

После нескольких попыток, обнаруживая куски «Слова о Змие», которые никак не могли ему помочь, Юра опять стал впадать в уныние, но каждым новым открывавшимся шансом пользовался всё с таким же пылом. И — о счастье! — он был вознаграждён за терпение!

Поездка на Вологодчину оказалась чрезвычайно удачной: наконец он нашёл небольшой кусочек рукописи всего в пару страниц, из которого, однако, узнал столько, сколько не собрал за все предыдущие годы. Олег, владелец сокровища, наотрез отказался продавать его и позволил лишь переписать текст. Пока юноша лихорадочно строчил в блокноте, хозяин не спускал с него глаз. Посетитель сразу показался ему странным, и в этом не было ничего удивительного: вероятно, в то время внешний вид Юры предупреждал, что он, может быть, не вполне здоров психически.

Когда гость уже собрался уходить, Олег рассказал, что он однажды бывал у Алатырь-камня. Дело было холодным ноябрьским вечером, кругом темнота: снег не выпал ещё. Проходя над оврагом, он увидел странную тень у камня — вроде человек, а вроде и нет... Что-то там делает, как будто наклонившись над «огроменным булыжником». Дальше Олег начал что-то рассказывать отвлечённое, но Юра перебил его и попросил подробностей.

— Да какие подробности, темень такая была! Привиделось мне, наверное... — Хозяин посмотрел на изменившееся лицо гостя, и ему явно не понравилось то, что он увидел. — А ты, парень, совсем болезный, как я погляжу! — Впрочем, молодой человек этого уже не слышал... Без дальнейших разглагольствований Олег выпроводил Юру из своей квартиры и поскорее захлопнул за его спиной дверь.

Что ж, всё складывалось невероятно хорошо. Теперь поиски, на которые он потратил столько лет, обрели цель. Юра знал, что и где нужно искать. И сразу начал планировать поездку в Рязань. Тут как раз кстати подвернулся Тёма, не раз уже звавший старого друга в гости. И если в прежние времена Юра всегда находил повод отказаться, то на сей раз согласился не раздумывая. Он понял: вот его шанс. Как же удачно всё складывается!

 

* * *

 

На то, что удача до сих пор не покинула его, он надеялся и теперь. Посмотрев на часы — стрелки застыли на половине двенадцатого, — он решил, что надо ещё разок осмотреть окрестности, и выбрался из своего укрытия. Тишина и темнота. Никого и ничего... Подниматься наверх Юра не стал, а ещё разок прошёл взад-вперёд по оврагу, внимательно вглядываясь в темнеющую зелень.

Нет, нет, ничего не видно. Никакого Входа! Он буквально прополз здесь каждый метр, пока солнце ещё не село, но не обнаружил ничего, что было бы похоже на лаз или нору. Не нашёл вообще ничего необычного и подозрительного. В то же время Юра не сомневался, что нечто такое тут быть должно — нечто, служащее Входом... Или Выходом — это уж как поглядеть. Юра усмехнулся своим мыслям. Ладно, ничего, пусть он и не найдёт его, но Они рано или поздно должны будут появиться сами!

Неожиданно закапало. Дождь. Давненько не было! Ну, это и хорошо: луна за тучами, а значит, будет темно. То, что надо!

Время тянулось очень медленно, и Юра, вернувшийся к своему пленнику, поглядывал на часы каждую минуту. Тёма, кажется, смирился с тем, что его ожидает нечто плохое, возможно, то, что ему не удастся пережить. С тех пор как он очнулся, Юра не обмолвился с другом ни полусловом, и связанный никакого понятия не имел, что здесь творится.

Минутная стрелка на Юриных часах будто застыла — она никогда не доберётся до часовой! Но вот: без пяти, без четырёх, без трёх... Пора выдвигаться!

Юра поволок тяжёлое тело Тёмы обратно к камню. Пленник не сопротивлялся и ни единым стоном не намекал, что его что-то беспокоит. Сдался, видать, совсем. Ну что ж, Юре это на руку!

Казалось, он протащил Тёму с километр, а прошло как минимум полчаса... Юноша поднапрягся и взвалил тяжёлую ношу прямо на Алатырь-камень. Сердце опять забухало. Юра огляделся — никого. Посмотрел на часы — без минуты двенадцать. Пора начинать.

Из сумки он достал нож и вскинул над головой. Посмотрел в ночное небо, подставляя лицо каплям дождя. Немного взбодрился и снова опустил голову. Посмотрел на Тёму — тот глядел прямо над собой.

Убивать Юре ещё не приходилось, но сейчас это сделать необходимо, иначе Они не услышат... Не появятся... И тогда — всё зря! Этого Юра допустить не мог.

Блестящий нож упал, но, вместо того чтобы войти в плоть, ударился о камень. Тёма изловчился и скатился на землю, при этом попытавшись упасть в ноги Юре. Тот вовремя отпрыгнул, но выронил нож прямо перед собой. Холодное оружие блеснуло и упало в траву рядом со связанным. Тёма завертелся, как гусеница, пытаясь схватить нож — он тоже всё видел. Юрка на миг остолбенел, следя за движениями парня. А потом, сбросив оцепенение, опасаясь, как бы Тёма не схватил оружие — его нашаривающие руки были уже очень близко — схватил с земли булыжник и, как несколько часов назад, обрушил его на голову пленника. Теперь он обошёлся всего одним ударом. Тёма затих.

Так, скорее, скорее! Юра опять взгромоздил неподвижное тело на Алатырь-камень и поднял с земли оружие. Быстро оглядевшись по сторонам — вроде никого, — он взметнул руку с зажатым в ней ножом над головой. Удар! Клинок упал, рассекая плоть. Затем, окровавленный, взлетел. И опять упал и взлетел. И снова, снова, снова... Кровь полилась на Алатырь-камень. Юре представлялось, что во время жертвоприношения будет греметь гром и, когда он скатит бездыханное тело с камня, то во вспышках молний увидит Их, осторожно пробирающихся вдоль оврага. Но ничего подобного, конечно, не было. Просто шёл дождь, и, кроме его шума, вокруг не было слышно ровным счётом ничего.

Тело Тёмы скатилось под камень, и Юра отбросил окровавленный нож. Он дышал часто-часто, будто только что пробежал дистанцию. Не думал о том, что сделал только что, — он был весь в предвкушении. Но секунды бежали за секундами, минуты текли за минутами, а ничего не происходило. Ничьи тела не мелькали в траве, которой зарос овраг, ничьи тени, припадающие к земле, не подкрадывались из тьмы...

— Что-то не так... — шептал себе под нос Юра, сидя прямо в траве рядом с Алатырь-камнем. — Они не слышат, Они не чуют...

Он провёл ритуал так, как тот был описан в «Слове о Змие». Феодосий Тёмный достаточно подробно поведал, как в былые времена призывали Тех, кто осквернил Алатырь-камень. Похитив его магическую силу, Они остались навсегда привязанными к нему. Поэтому Они всегда чувствуют, когда на камень проливается кровь, и острее всего — в полночь. И Их тянет как магнитом...

Но, похоже, сейчас — не тянет. Проклятие! Юра уже был так близок, и всё пошло прахом?!

Нет-нет, так дело не пойдёт. Он взглянул на часы. Пятнадцать минут первого. Они уже должны были прийти, ведь Они совсем недалеко, только чуть глубже, где-то под этой землёй... И Вход находится в этом овраге! Где же Они — Они, не могущие противиться призыву крови на камне, пролитой в полночь?..

И тут его осенило: полночь! Вот оно: жертвоприношение в полночь! Пока Юрка сражался с Тёмой, прошло какое-то время, и момент был упущен! В «Слове о Змие» не было указаний на то, что произойдёт, если кровь прольётся в другое время. Но какая, блин, разница, ровно в ноль часов или в одну-две минуты первого?!

Юрка едва не взвыл от обиды. А если его предположение верно, если он упустил нужный момент?.. Его аж затрясло. Надо же! — быть в шаге от успеха и пустить всё псу под хвост из-за минуты промедления! Нет-нет, не может быть, что всё пропало! Юноша снова задрожал, съёжившись, но вдруг сел прямо и расправил плечи. Стало теплее. Он сказал сам себе: пока ещё ничего не пропало, а вот пока ты прохлаждаешься тут, время уходит...

Юра поднялся на ноги. Мокрый с головы до пят, он сначала нетвёрдыми, а затем всё более и более уверенными шагами двинулся вдоль оврага. Уже в который раз всматривался в зелень, раскинувшуюся повсюду вокруг, в надежде найти что-то: нору, лаз, провал... То, что, по его представлениям, должно служить Входом.

Едва он повернул голову налево, как сердце остановилось, пропустило удар и снова застучало. Он застыл на месте. Он наконец увидел. Проклятие, но вечером его здесь не было! Это — Вход! На мгновение молодому человеку показалось, что где-то в чёрном зеве мелькнули странные глаза, то ли зелёные, то ли вообще непонятно какие. В ту секунду юноша ощутил ужас, кромешный, беспросветный кошмар; захотелось развернуться и что есть мочи бежать отсюда куда глаза глядят, сколько хватит сил. Или спуститься к Оке и прыгнуть в воду, чтобы уже никогда не вынырнуть. Но Юра стоял, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а потом... Потом чувство запредельного страха схлынуло. Молодой человек присмотрелся внимательнее — и не увидел в чёрном провале ничего. Но в том, что это Вход открылся ему, он ни на миг не сомневался.

Юра осторожно двинулся к зияющей черноте. Каждый шаг давался ему с трудом, но он заставлял себя переставлять ноги. Привалился к земляной стене рядом с открытым зевом преисподней. Тут на юношу вновь навалился страх, но уже не такой концентрированный, как в первый раз. Время, что он провёл в таком положении — привалившись к краю провала и вглядываясь в непроглядный мрак, — показалось ему вечностью. Как загипнотизированный, он упирал взор во тьму, но ничего не мог различить. Из чёрного зева не чувствовалось тока воздуха, не доносилось ни звука — вообще ничего!

Наконец Юра очнулся и на негнущихся ногах, всё ещё во власти каких-то неведомых чар, двинулся обратно к Алатырь-камню.

— Они не придут ко мне, тогда я сам приду к ним... — бормотал про себя юноша. — Сам... Сам приду... с подношением...

Тело Тёмы в этот раз показалось лёгким как пёрышко, Юра без труда взвалил его себе на плечи и пошёл ко Входу. Безразличный дождь всё так же лил с тёмного неба, безразличный Юра медленно продвигался к своей цели.

— Не идут... ко мне... — с каждым шагом повторял он. — Я иду... сам... сам...

Чёрный провал встретил посетителя вместе с «приношением» таким же, каким молодой человек оставил его несколькими минутами ранее. Идти в полный рост здесь было нельзя, поэтому Юра немного вжал голову в плечи, а мёртвое тело волочил за собой.

Скоро свет снаружи померк, а юноша уходил всё глубже и глубже... Он даже не чувствовал, что подземный ход постепенно сужается, только скрючивался сам, упрямо продолжая двигаться вперёд — и вниз. Всё уже и уже, протискиваться всё сложнее и сложнее. Для тел вроде змеиных этот лаз был в самый раз, а вот человеку — явно маловат. Не видя ничего перед собой, Юра теперь полз на коленях, подтягивая за собой труп Тёмы и повторяя одно и то же: «Они здесь... здесь... Скоро...»

Какое расстояние преодолел, он уже не мог сказать, как глубоко спустился под землю, тоже не знал. Лишь одна мысль сверлила его мозг: «Ещё, ещё... Они здесь... Но пока слишком светло, слишком высоко... Они там, в глубине... Слишком светло, слишком высоко...» И Юра устремлялся вглубь. Скоро он почувствовал, что Тёма застрял, и продвинуть его тело дальше просто невозможно. Лаз сделался очень узким. Но даже это не остановило Юру — он продолжил спуск. У него уже не было таких широких плеч, как у его «подношения». У него уже не было рук и ног, он чувствовал только своё гладкое тело с деформировавшейся головой. Он упрямо полз дальше, и мозг его терзала единственная мысль: «Слишком светло, слишком высоко». Она просто застряла там, и ничем её было не выбить. Но этот настойчивый рефрен ушёл сам, когда наконец ищущий достиг того места, где было достаточно темно и достаточно глубоко.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)