В своем известном эссе "Сверхъестественный ужас в литературе" Г. Ф. Лавкрафт среди наиболее интересных и оказавших влияние на развитие «страшной литературы» произведений называет рассказ Вилье де Лиль-Адана "Пытка надеждой", и не просто называет, но и награждает восторженным эпитетом - "одна из самых душераздирающих историй в истории литературы". Согласитесь, подобное признание из уст мэтра хоррора дорогого стоит. Вместе с тем широкому кругу современных русских читателей имя Вилье де Лиль-Адана (иногда пишется Лиль-Адам) почти не знакомо.

Так кто же такой Огюст Вилье де Лиль-Адан? О, это персона в высшей степени интересная, талантливая, противоречивая и странная. Лауреат Нобелевской премии, автор знаменитой "Синей птицы" Морис Метерлинк, которому в молодости довелось познакомиться с Вилье, позднее в своих мемуарах признавался, что никакое другое общение не производило на него столь потрясающего впечатления, как общение с Вилье де Лиль-Аданом.

Вилье де Лиль-Адан - один из лучших французских новеллистов XIX столетия, "принц рассказчиков", "французский Эдгар По", кумир "продвинутой" французской молодёжи конца позапрошлого века и русских символистов века Серебряного, изысканный сноб-аристократ, граф, обедневший потомок древнего дворянского рода, равно презиравший как невежество черни, так и жажду наживы буржуазии, и в то же время - самый настоящий нищий богемный "проклятый поэт", способный на экстравагантные, совершенно безумные и романтические поступки. Вилье был уверен, что основатель Мальтийского ордена Филипп де л’Иль-Адам является его прямым предком и это дало Вилье повод произвести самого себя в Великие магистры Мальтийского ордена и написать письмо королеве Виктории с требованием освободить Мальту, ибо остров в то время принадлежал английской короне. Другой знаменитой выходкой Вилье стало заявление прав на освободившийся престол короля Греции. Легенда гласит, что писатель надеялся на поддержку французского императора Наполеона III , добился у Наполеона аудиенции и увешанный фальшивыми иностранными орденами явился во дворец потрясая кипой бумаг, подтверждающих древность его рода, и с рекомендациями от дальних родственников из России и Англии.

Жаль разрушать красивую легенду, но до императора Вилье так и не дошёл: вместо монарха во дворце с ним общался маркиз Бассано, доверенное лицо Наполеона III. К тому же писатель сильно заблуждался насчёт многовековой древности своего рода, благородное происхождение Вилье сомнения не вызывает, но уверенность в том, что родовое древо Лиль-Аданов тянется аж со Средневековья вызывала насмешки ещё при жизни писателя, современные же исследователи установили: предки Вилье известны "всего лишь" с начала XVII века и к "однофамильцам" из Мальтийского ордена отношения не имеют.

В любом случае - попытка Вилье занять греческий трон провалилась, да и вряд ли он всерьёз хотел стать правителем страны, он хотел стать королём, но лишь чтобы подтвердить знатность своего рода, это был своего рода романтический жест, донкихотство. Максимилиан Волошин, большой, кстати, поклонник произведений Вилье де Лиль-Адана, написал в начале прошлого века статью о жизни и творчестве писателя, в ней он описывает эпизод с самовыдвижением на греческий трон со слов друга Вилье известного писателя Стефана Малларме:

- "А что бы вы сделали, Вилье, - спросил его однажды Малларме, - если бы вы были, действительно, избраны королем эллинов?".

- О, я бы устроил торжественный въезд: цветы... фанфары.... В великолепном царском облачении я вхожу во дворец... и затем выхожу к народу на балкон - один, совсем нагой. Я показался бы так на мгновение и затем скрылся в своем дворце. Больше они бы не видели меня никогда. Я бы правил невидимый."

Впрочем, злые языки поговаривали, что странности и причуды Лиль-Адана, это не только "странности гения", но и результат излишнего пристрастия к "зелёной фее абсента". Любовь Вилье к этому алкогольному напитку была общеизвестна. Современник писателя известный литератор и злой острослов Эдмон де Гонкур развенчивая богемных кумиров французской молодёжи второй половины XIX века Бодлера, Верлена и Вилье де Лиль-Адана в одной из своих статей называет первого "садистом", второго - "мужеложцем", а третьего - "алкоголиком". Страсть к абсенту сыграла определённую роль в том, что писатель умер едва перешагнув полувековой рубеж. Это случилось в Париже в 1889 году. А первые свои шаги Вилье сделал на Севере Франции в Бретани, в городке Сен-Бриё. Он родился в семье обедневшего дворянина в 1838 г.. Если бы не состоятельная тётка, помогавшая время от времени, семья жила бы совсем скромно. Отец Вилье на беду своих домочадцев был свято убеждён, что является потомком магистра Мальтийского ордена (как я уже писал выше, эта убеждённость передалась и сыну) и растратил всё своё небольшое состояние на поиски мифических кладов предполагаемых предков. Когда Вилье было семь лет, он потерялся на ярмарке, его подобрали странствующие артисты и в течении двух недель он колесил с ними по ярмаркам Северной Франции, пока его не отыскали родители. Мальчик рано проявил блестящие способности в литературе и музыке и у родителей не было сомнения, что со временем он прославит свой род и Францию, поэтому, когда Вилье исполнилось 20 лет, семья продала дом и землю в Сен-Бриё и отправилась в Париж, где творческий человек мог в полной мере найти применение своим талантам. Разве мог предположить юный Вилье, что практически все 30 лет его жизни в Париже обернуться годами беспросветной нищеты, унижения и житейских неурядиц.

Поначалу всё шло не так уж плохо, молодой человек опубликовал первую книгу - сборник стихов, познакомился со многими представителями литературной элиты Франции, а с некоторыми завёл позднее и дружеские отношения. Особенно важной стала встреча с Бодлером, классик посоветовал молодому писателю познакомиться с творчеством Эдгара По. Вилье невероятно впечатлили рассказы американца, отныне По стал для него образцом и литературным ориентиром. Влияние Эдгара По в рассказах Вилье очень заметно, и не только специалисту-литературоведу, но даже простому читателю.

Литературный дар Вилье многогранен: стихи, драматические произведения, статьи, очерки, романы, но более всего ему удавалась малая прозаическая форма. Но это потом его назовут "принцем рассказчиков", а в 60-70-х гг. 19 века странные рассказы Вилье принимались издателями к печати не слишком охотно: кто-то видел в этих рассказах отголоски устаревшего романтизма, кому-то казалась чрезмерной беспощадная сатира. Дело в том, что Вилье был человеком совершенно "не от мира сего", обыденная жизнь казалась ему скучной и пошлой, он жил в мире собственных фантазий и придуманных принципов, в своих мечтах он был рыцарем, Великим магистром Мальтийского ордена и королём Греции и совершенно не умел и не хотел приспособиться к условиям деловой буржуазной эпохи. Фантастический роман "Будущая Ева" о якобы созданной изобретателем Эдисоном женщине-андроиде (достаточно смелая идея для 19 века, это отмечает и Станислав Лем в книге «Фантастика и футурология») Вилье писал лёжа на голом полу, потому что за долги из квартиры вынесли всю мебель. Кстати, слово "андроид" в значении "человекоподобный робот" вошло в широкий оборот именно благодаря роману Вилье де Лиль-Адана. За какую только работу ему порой не приходилось браться, чтобы заработать на жизнь: он был «ходячей рекламой» мануфактурной фирмы, "манекеном" в кабинете врача-психиатра и спарринг-партнёром в боксёрских матчах. Сильно нуждаясь, он тем не менее отказался однажды от выгодной женитьбы, только из-за того, что его избранница не разбиралась в литературе.

Собратья по перу признавали большой литературный талант писателя, но признание читающей публики пришло к нему лишь в 1883 году после выхода сборника "Жестокие рассказы" ("Contes cruels"). Подавляющее большинство из произведений, входящих в сборник уже публиковалось ранее в периодической печати, но собранные воедино, рассказы заиграли новыми красками и произвели сильный эффект. Успех "Жестоких рассказов" позволил Вилье чаще печататься, был опубликован роман "Будущая Ева", несколько сборников, в том числе - "Новые жестокие рассказы", но всё это не слишком улучшило финансовое положение писателя. Он умер почти в полной нищете. За несколько дней до смерти, тяжело больной Вилье обвенчался со своей последней любовницей, чтобы узаконить их общего сына. По иронии судьбы жена Вилье была абсолютно неграмотной и вместо подписи смогла поставить на акте венчания только крест. Какое унижение для литературного эстета!

Как это часто бывает, вскоре после смерти писателя настигла настоящая слава. Он был признан одним из основоположников нового литературного течения - символизма. На рубеже 19-20 вв. Вилье входил в число наиболее популярных авторов Франции. Писатель Реми де Гурмон посвятил ему роман «Сикстина». В начале 20 века Вилье де Лиль-Адан был очень популярен и в России, неоднократно издавались сборники его рассказов (некоторые - с предисловием Валерия Брюсова), М. Волошин перевёл на русский драму "Аксель", которую ещё называли "символистской Библией" (перевод опубликован в 1975 г.).

В Советском Союзе Вилье де Лиль-Адан никогда не был по запретом: он в своё время поддержал Парижскую Коммуну и это давало формальный повод отнести его к "прогрессивным авторам", да и злой критики буржуазии в его произведениях было предостаточно. Тем не менее издавали Вилье редко. Депрессивность, декадентство и мистицизм писателя не вписывались в рекомендованные творческие рамки. В 1975 г. в знаменитой серии "Литературные памятники" вышла книга "Жестокие рассказы", содержащая в с себе одноимённый сборник и многочисленные дополнительные материалы, и даже в это издание не были включены некоторые рассказы из оригинального авторского сборника, по мнению составителей "резко контрастирующие с основным корпусом книги", в том числе - мистическая новелла "Вещий сон". Такие лакуны в академическом издании авторского сборника, признанного классическим, на мой взгляд - совершенно недопустимы.

Чем же интересен Вилье любителям "тёмной литературы"?

Влияние писателя на литературу мистики и хоррора несомненно и велико: среди писателей испытавших на себе влияние прозы Вилье следует назвать Г. Г. Эверса, Г. Майринка, а из современных - Брайана Стэблфорда.

Особенно интересен ряд рассказов, написанных Вилье под впечатлением от произведений Эдгара По и писателей-романтиков. Так один из лучших рассказов Вилье "Пытка надеждой", как признавал сам автор, был написан в качестве своеобразного подражания рассказу Эдгара По "Колодец и маятник". В 1983 г. известный чешский кинорежиссёр Ян Шванкмайер снял короткометражный фильм «Маятник, колодец и надежда», объединив в одно целое сюжетные линии рассказов Эдгара По и Вилье де Лиль-Адана. Совершенно "эдгаропоевским" по духу является и мистический рассказ - "Вера" (экранизирован в Испании в 1974 г. под названием "Vera, un cuento cruel"), во всяком случае тема воскрешения умершей возлюбленной - одна из важнейших в творчестве По.

Мрачная и тревожная атмосфера классических готических историй окружает читателя в рассказах "Вещий сон", "Герцог Портландский", "Тайна эшафота".

Следует учесть, что Вилье в первую очередь - сатирик. Впрочем, столь почитаемый им и всеми нами Эдгар По тоже был в значительной степени сатириком и сатирических произведений у него не меньше, чем "мрачных". Хорошее чувство юмора только помогает писателю тоньше понять человеческую природу и эмоции, а ведь именно психология - основа любого качественного хоррора. Итак, Вилье - сатирик. Сатирик блистательный, но своеобразный и жестокий. Его юмор утончён и циничен, так шутить может только потрёпанный жизнью "недобитый романтик".

В сатирических рассказах писателя юмор переплетается со страхом, обнажая жестокость мира потребления, где всё продаётся и покупается, где выставляются на продажу самые святые идеалы - так в рассказе "Ставка" проигравшийся в карты священник ставит на кон главную тайну церкви. Многие сатирические по сути рассказы Вилье реализованы в форме "тёмных", мрачных произведений, в них действуют жуткие, почти инфернальные персонажи (кровавый садист-аристократ из рассказа "Посетитель финальных торжеств", безумный поджигатель из "Желания быть человеком" или беспощадная королева Изабелла Баварская из рассказа "Королева Изабо"), а герои попадают в по-настоящему страшные ситуации ("Нетрудно ошибиться", "Прихоти господина Реду", кстати, этот рассказ вошёл в антологию классического хоррора "Комната в башне", Киев, 1993 г.).

В 20 столетии рассказы Вилье неоднократно включались в различные антологии:

"Антологию чёрного юмора"(1940), составленную основоположником сюрреализма Андре Бретоном, "Антологию фантастической литературы" (1940) Хорхе Луиса Борхеса, Адольфо Биой Касареса и Сильвины Окампо, "Racconti Fantastici Dell’Ottocento" (1983) Итало Кальвино. В разных странах произведения Вилье становились участниками антологий мистики и хоррора (чаще всего - рассказ "Пытка надеждой").

Интерес к творчеству Вилье во всём мире сохраняется и по сей день. Например, известный аниме-фильм "Призрак в доспехах: Невинность" начинается с цитаты из "Будущей Евы": «Если наука объяснила наших богов и наши надежды, то и для любви найдется научное объяснение». Не так давно ряд произведений писателя перевёл на английский упоминавшийся уже Брайан Стэблфорд, автор "Империи страха". На русском языке за последнее десятилетие были изданы почти полностью "Жестокие рассказы", драма "Аксель", некоторые другие произведения мастера. Конечно, сейчас он уже не входит в число "модных" авторов, но это и к лучшему - его произведениями зачитываются только подлинные ценители утончённого декаданса, злой сатиры, настоящей романтики и мрачной меланхолии, в которой всё же остаётся место для веры и надежды.