Джону Уиндему, британскому автору популярных фантастических романов, всегда не везло с кино. Казалось бы, что за беда для писателя? Не скажите. Еще на заре кинематографа режиссеры открыли один из лучших способов снять успешный фильм — экранизировать известную книгу. С тех пор на наше восприятие литературы заметно влияют кинопроизведения, этой самой литературой вдохновленные. Кто, читая Джоан Роулинг, хоть раз не представлял себе героев такими, какими их представили за нас авторы кино о Гарри Поттере? И разве редкость, когда «Сияние» или «Зеленая миля» становятся для киномана поводом открыть роман-первоисточник Стивена Кинга?

Но если начать знакомство с Кингом через Кубрика дело по по-своему неплохое, то заводить дружбу с Уиндемом через фильмы по его книгам лучше не стоит. Потому что в таком случае до самих романов вы доберетесь вряд ли — банально не возникнет желания. Из пятнадцати экранизаций, среди которых есть и хорроры, и фантастика, и полнометражные ленты, и сериалы, нет ни одной работы, о которой можно с чистой душой написать «Шедевр!», прибавив десять баллов в «зеленой» рецензии на «КиноПоиске». Одну из самых известных книг Уиндема, «День Триффидов», переносили на экран трижды, но всякий раз кино не выходило за рамки крепкого середняка. И это еще удачный пример.

Похуже обстоит дело с «Кукушками Мидвича», тоже из списка «лучшее из Уиндема». Роман был написан в 1957 году и рассказывал историю крохотной деревушки, все жительницы которой без видимых на то причин разом забеременели. Через девять месяцев на свет родились златоглазые детки с врожденной склонностью к гипнозу и не по-земному агрессивными замашками. А через три года пришло время для их первого появления на киноэкране.

Всего, если не считать сиквела, экранизаций было две. Первая в рейтинге «1000 фильмов, которые вы должны увидеть» заняла почетное 944-е место, а вторая оказалась одной из самых блеклых работ культового постановщика Джона Карпентера. И хотя желания окрасить рецензии на фильмы кровью их режиссеров не возникает, зато серый цвет пришелся бы в самый раз. Есть, конечно, у лент и свои плюсы, но их куда меньше, чем минусов. Итак, в чем же причины того, что экранный Мидвич так здорово проигрывает книжному? Попробуем разобраться.

«Деревня проклятых» (1960)

Невозможно не отметить — афиша этого фильма режиссера Вульфа Рилла выглядит на редкость многообещающе. Броский цветовой контраст, жуткая голова мальчика, чья прическа похожа на выступивший из черепа мозг и предупреждение в духе дорожных знаков: «Берегитесь прямого взгляда!». Невольно проглатываешь каламбур и не говоришь разинувшему глаза кукушонку: чего вылупился?

Удачно и название, в самый раз для хоррора: «Деревня проклятых». Можно представить себе логику человека, который решил использовать данный вариант вместо оригинального «Кукушки Мидвича»: «О чем этот Уиндем только думал? Он роман ужасов называл или путеводитель для орнитологов?». Если исходить из коммерческих позиций, эти рассуждения очень даже верны.

Итак, начинается кино. Поначалу все в порядке — атмосферная, нагнетающая страх завязка, в которой целый город вдруг впадает в анабиоз. Здесь же задаются главные герои, которых меньше, чем в романе: сценарист разумно исключает персонажа-повествователя, который нужен был Уиндему, чтобы вести рассказ от первого лица, но был бы бесполезен в фильме и делает основным героем ученого Гордона Зиллейби, которого сыграл Джордж Сандерс –«оскароносец» и звезда «Ребекки» Альфреда Хичкока. Заметно больший вес приобретают отношения Зиллейби и его супруги — куда же без любовной линии в западной жанровой киноленте?

 

Традиционный англичанин Зиллейби и его «кукушонок».

Но несмотря на эти и другие усилия по адаптации книги, шедевра из фильма не получилось. Пожалуй, основная причина кроется в органике романа: ну как прикажешь экранизировать текст, примерно наполовину состоящий из философских размышлений о природе Детей и том, как к ним следует относиться? И не забудьте о хронологических рамках, превышающих десять лет — почти эпический размах! Однако все это не значит, что нельзя было, постаравшись, сделать-таки крепкий блокбастер, добавив необходимый в жанровом кино конфликт черного и белого, а также простую четкую идею.

Но стараться не стали и в фильме, если разобраться, нет ни толкового конфликта, ни внятного посыла. Сюжет развивается галопом — только начинаешь втягиваться, а тут тебе уже кульминация и конец. Ибо главная ставка была сделана не на мысль и не на историю, а на самих детей — вот, мол, какие они у нас страшные. Что правда, то правда. Но ведь визуальный образ — это же не панацея. Герои есть, но где драматичные, хорошо поставленные сцены с их участием? Один из самых эмоциональных эпизодов книги (шофер, ненароком обидевший одного из детей, по их мысленному приказу врезается в стену и погибает) снят попросту говоря халтурно. Выдумка с визуализацией мыслеблока, который ставит Зиллейби, чтобы дети не могли узнать, о чем он думает — постепенно дающая трещину стена — хороша сама по себе, но выпадает из контекста фильма, так как, проявляясь лишь в финале, ни композиционно, ни содержательно не вытекает из всего повествования. Возможно, для своего времени фильм и был хорош за счет имеющих склонность устаревать спецэффектов, но на сегодняшний день он слабо выдерживает критику.

 

А все же этим детям не занимать огонька в глазах.

Впрочем, есть и альтернативные точки зрения. Скажем, для героя романа «Сердца Атлантиды» Стивена Кинга фильм «Деревня проклятых» стал одним из главных кинопереживаний жизни:

Бобби был заворожен. Еще не прошло и пяти минут, а он уже понял, что это — настоящее. Люди выглядели самыми настоящими и от этого все придуманное становилось еще страшнее.

Похоже, что его восторг был типичен для зрителей тех лет. Чем иначе объяснить тот факт, что в 1963 году у «Деревни проклятых»появилось продолжение?

 

«Дети проклятых» (1963)

В западной традиции в названии сиквела фильма ужасов принято обыгрывать родственные связи: «Сын Конга», «Невеста Франкенштейна», и вот теперь «Дети проклятых». Можно подумать, что речь пойдет о неизвестно откуда взявшихся потомках ребят, почивших в конце первой части. Как бы не так! Историю, рассказанную режиссером Антоном Лидером, который известен работой над сериалами «Звездный путь» и «Сумеречная зона», роднит с оригиналом лишь схожесть фабулы. Никто из героев картины 1963 года о Мидвиче и слыхом не слыхивал. А значит, о родстве если и можно говорить, то лишь о культурно-духовном. Словом, зрителей опять оставили в дураках.

О чем же это кино? Ученым становится известно о шестерке детей, обладающей недюжинными интеллектуальными и экстрасенсорными способностями: четверо мальчишек из Индии, Африки, Англии и США и две девочки из Китая и Советского Союза. Их собирают в Лондоне для изучения, но затем власти родных стран, смекнув, что у них в руках оружие почище водородной бомбы, решают разобрать детей по домам. Особенно в этом деле усердствует, конечно, советский посол, постоянно напоминая девочке Нине: «Тебя ждет Родина!» Но ни она, ни другие супердетишки не желают возвращаться в родные страны. Объединившись, детвора сбегает из своих посольств.

 

Призрак мидвичизма бродит по планете.

Поначалу зрителю кажется, что новые дети — такие же мерзавцы, как старые. Этому способствуют весьма атмосферные титры, где под гнетущую музыку следует серия статичных кадров с Полом — мальчишкой, словно из фильма «Омен», пожирающего зрителей немигающим взглядом. Как способствует и то, что за всю первую часть дети не делают ничего, что заставило бы относиться к ним по-хорошему. Наглость, с которой они подчиняют своей воле, возмущает, а снобистские мордашки этаких учительских любимчиков и всезнаек вызывают раздражение.

Но потом вдруг выясняется, что на сей раз имеем дело не с захватчиками, а с посланцами, которые пришли учить уму-разуму погрязшее в конфликтах человечество. К этой мысли подводят и символы (после побега дети скрываются не где-нибудь, а в церкви) и рассуждения ученых, и подчеркнуто космополитичный сюжет: попробуйте найдите другой фильм времен Холодной войны, где американские и советские граждане, да еще и дети так тесно сотрудничают друг с другом. В финале ребята, не желая становиться инструментами политического давления, пафосно изрекают: «Наша цель в том, чтобы быть уничтоженными!». После чего покидают грешную землю.

 

Советская девочка с косичками похожа на идеальную пионерку-стукачку.

Итак, нашему вниманию своеобразная история второго пришествия, транслирующая любимые (в теории) публикой идеи ненасилия и мира во всем мире. Так почему же она не стоит в одном ряду с гуманистической фантастикой Джека Арнольда («Это пришло из космоса», «Космические дети» и др.) или другим проектом сценариста «Детей проклятых» Джона Брайли — байопике о Махатме Ганди, известном идеологе ненасилия? Может, в начале 1960-х публика была не готова к идеям глобализма, о которых через десять лет Джон Леннон споет в «Imagine» — о проекте единого мира без войн, стран и границ?

Нет, думается, что все гораздо проще: христианская философия не вписались в жанр фильма ужасов. Сложно воспринимать проповедь, если ее произносит черт. Хоррор о шестерых Иисусах — звучит нелепо, не правда ли? Будь детишки приветливее, вызывай они симпатию как Ширли Темпл или Маколей Калкин, все могло быть иначе. Но тогда, конечно, ужасами бы тут и не пахло. Допустить такое авторы сиквела «Деревни проклятых» не могли, а менять идейную начинку не захотели. Получившаяся на стыке хоррора и пацифизма эклектика по-своему любопытна, но ее просмотр — занятие не из легких. Благими намерениями хиппующие авторы вымостили кукушатам Уиндема дорогу в пустые кинозалы. Неудивительно, что в последующие тридцать лет кино не обращалось к этому сюжету.

«Деревня проклятых» (1995)

В 1995 году живой классик жанра Джон Карпентер решает вернуть кукушат на большие экраны и снимает свою версию «Кукушек Мидвича». Вот только почему-то в делает ее ремейком картины 1960 года.Странная идея. Фильм ждал прохладный прием и номинация на «Золотую малину». То, что было по душе кинговскому Бобби, подростки 1990-х променяли на кино про маньяков.

Но было бы иначе, если бы Карпентер, преодолев приступ ностальгии, экранизировал Уиндема без оглядки на предшественников? Вряд ли. Прямо скажем, в ходе просмотра не так уж и просто сообразить, что ты смотришь именно ремейк. Английская деревушка превратилась в средних размеров провинциальный город в Штатах, британец Зиллейби скинул лет пятнадцать и сделался американским врачом Аланом Чаффи с внешностью зрелого Супермена: его сыграл Кристофер Рив, известный классическим образом парня с красной «S» на синей груди.

К тому же, сознавая, что вялый и безыдейный конфликт из фильма 1960 года вряд ли устроит современников, Карпентер добавил в кино столкновение ценностей: среди детей появляется отщепенец, который не желает быть безжалостным мозгом на ножках, а стремится стать хорошим, искренне любит маму, дружит с героем Рива и стыдится кровожадных сородичей. Его появление привнесло в историю трогательности, сделало ее в сравнении с первым фильмом более живой и понятной. Правда, вместе с ним появилось и мелодраматическое сопливое моралите: кто не желает чувствовать и любить, по умолчанию является подонком.

 

Равнодушные подонки.

Недостатки вроде завышенного темпа и избытка героев, имевшие место в оригинальном кино, переехали в ремейк. Но все же главный провал Карпентера заключается в том, что ему почти ни разу не удается нас напугать. Хотя он старается как может: в кадре присутствуют обожженные трупы, падения с высоты, взрывы и даже самоистязание скальпелем. Но почему они не работают и нам не страшно? Потому что эти средства создания ужаса органически чужды другому, психологическому страху, на котором у Уиндема зиждется история Мидвича. Тут надо было выбирать — либо дьявольские дети, либо пугалки в духе слэшеров. Карпентер попробовал совместить и, к сожалению, прогадал.

Единственная по-настоящему страшная сцена фильма, когда герою Рива после умело созданного напряжения демонстрируют труп маленького пришельца, и ему, как и нам, становится не по себе от сознания того, что хоть и злобные, но все же человекоподобные детишки под кожей выглядят типичными головастыми пришельцами с серой кожей и большущими глазами.

Но есть у этой медали и обратная сторона: как в романе Уиндема, так и в прежних киноверсиях происхождение детей было дано лишь намеком. Мы подозревали, что они «не отсюда», но это были догадки, не подтвержденные фактами, и эта неопределенность создавала жуть. Но, когда нам в лоб заявляют, что речь идет о пучеглазых головастиках, угроза приобретает конкретность, становится осязаемой, а значит, гораздо менее страшной.

Финал «Деревни проклятых» Карпентера традиционен: протагонист уничтожает детей, которые так и не захотели учиться любви, как ни старались он и пастор Скайуокер (роль священника в фильме исполнил Марк Хэмилл известный по эпопее «Звездные войны»). К сожалению, расправа над гитлерюгендом из космоса стала последним киноподвигом Кристофера Рива. Спустя месяц после выхода картины в прокат актер серьезно повредил позвоночник. Знание об этом рождает при просмотре странное чувство: невозможно поверить, что меньше чем через год этот здоровый и сильный мужчина навсегда окажется прикован к инвалидному креслу.

 

Кристофер Рив в «Деревне проклятых».

***

Итак, перед нами три фильма, которым — увы! — не удалось войти в пантеон удачных экранизаций, причем у каждого на то оказались свои причины. И это означает, что универсального ответа на вопрос «почему экранный Мидвич так здорово отстает от книжного?» нет, как нет и универсального рецепта для экранизации «Кукушек». Просто надо взяться за дело как следует, не забывая о том, что текст не всегда переводится на язык кино буквально, а также о хорошем сценарии, адекватной форме, ровном темпе, умеренном количестве персонажей… не забывая ни о чем! Хочется верить, что безукоризненная экранизация этого романа существует где-то в будущем. Возможно, решив больше не пытаться сжать десять лет в полтора часа, на его основе сделали хороший сериал…

А в самом конце хочется задать такой вопрос: интересно, а что сам автор думал о фильмах, снятых по его произведениям? Информации об этом в Интернете немного, но и из имеющихся данных, можно сделать интересный вывод: Уиндему экранизации (те из них, что почивший в 1969 году писатель успел застать) нравились.

Что тут скажешь? Имел полное право. Как и Стивен Кинг имеет полное право не любить «Сияние» Кубрика, от чего оно не становится хуже. Так и романы Уиндема не стали хуже от того, что по ним сняли несколько не очень удачных экранизаций. Что до читателя и зрителя, то им главное заранее выяснить, что читать и смотреть можно, а что лучше не надо. Благо в наши дни это не проблема — обзоров и рецензий в Интернете всегда хватает.