Кодзи Судзуки, подобно самой знаменитой своей героине, предпочитает держаться в тени — по ту сторону экрана и книжной страницы. Это интервью, которое писатель дал одному из англоязычных литературных сайтов — из немногих.

 

Основная сюжетная линия «Звонка» (похоже, это самая известная ваша книга, благодаря японской и американской экранизациям) рассказывает о кассете, бессвязные изображения на которой мистическим образом ровно через неделю убивают посмотревших ее людей. Что натолкнуло вас на такую идею?

Когда я начинал писать этот роман, у меня еще не было определенного замысла. В большей или меньшей степени сесть за книгу меня заставило — именно заставило — вдохновение. Я не знал тогда, о чем будет эта история и что за роман у меня получится.

В чем-то это похоже на сочинение музыки. Я прислушивался к истории, которая разворачивалась у меня в голове, и переносил ее на бумагу. Моцарт говорил, что его симфонии и концерты проходят сквозь него, а он сам лишь переводит их в ноты. Но Моцарт не знал, откуда берется эта музыка. Так же и я. Эта история просто пришла ко мне, и все.

Да, весьма загадочно… «Звонок» затрагивает множество тем: мизантропия (человеконенавистничество), гермафродитизм, гендерные вопросы, болезни, СМИ, этика, утилитаризм — лишь некоторые из них. По-вашему, какую из тем или идей «Звонка» можно назвать главной?

Когда я писал роман, мне приходилось заботиться о двух дочерях. Я создал его в 1989 году. Тогда моей старшей дочери было всего два года, а жена работала преподавателем японской истории в средней школе. Поэтому я присматривал за дочерьми вместо нее.

Что необычно для Японии…

Поэтому в «Звонке» я, на самом деле, рассказал о любви к своим дочерям. Главный персонаж в книге не женщина, а мужчина: Асакава Казуюки. Он отец. У него есть жена и дочь. И как большинство мужчин, он ужасно боится их потерять.

Я тоже. Для меня самый большой кошмар — потерять жену и дочерей. Так что Асакава, мой протагонист, сражается за жизнь жены и дочери.

Что влияет на вашу работу — явно и неявно? Книги? Мифы? Телевидение? Фильмы? Стивен Кинг, Эдгар Аллан По? Религия? Философия? Что вас вдохновляет? Или все это часть вашего внутреннего мира?

По большей части, мое творчество — выражение моего жизненного опыта. Но если быть честным, думаю, прочитанные книги тоже оказывают на меня влияние. В университете я изучал французскую литературу, позже много читал американскую и немецкую.

И знаете, я не читаю хоррор. Не люблю литературу ужасов. Одно время читал Кинга, но не много. Я не смотрю телевизор и фильмы ужасов. Больше всего на меня влияет мой жизненный опыт, в первую очередь — общение с дочерьми.

Впрочем, мне нравится думать о себе как о крутом парне, ком-то вроде японского мачо. (Смеется) Может, я выгляжу как простой японец, но мне симпатичен архетип американского мужчины. Мне нравятся персонажи Хемингуэя, и не меньше — ходить в море под парусом, так что Хемингуэй мне близок. «Старик и море» и все такое прочее...

Что есть «зло»? В наше время слово кажется изрядно заезженным… У Стивена Кинга и в западной религии зло — это нечто первобытное и нерукотворное, существующее независимо от человека. У вас же в «Звонке» зло сотворено людским разумом — Садако, возненавидевшей человечество. Говоря словами философа Жана-Поля Сартра, для вас ад — это «другие люди»?

Я верю в силу человеческого сознания. Несомненно.

Я не верю в зло. Я считаю себя оптимистом, поэтому не очень интересуюсь концепцией зла. Но в романе без зла не обойтись: просто необходимо разделить хорошее и плохое, чтобы получилась книга. Я стараюсь писать о лучшей стороне человека. Если не будет тьмы, не будет и контраста. И тогда то, что ты хотел сказать, останется незамеченным. Свет и тьма.

Вы сами верите в ад, демонов или привидений?

Нет. Я не верю в дьявола, демонов и Зло.

Зачастую то, что заложено в книге, никак не отражается в экранизациях, даже самых удачных. Книга дает возможность создать индивидуальный, скроенный по отдельной мерке мир ужаса, в то время как в фильмах страх больше зависит от жанровых традиций. Вам понравились экранизации вашей книги?

Книги и фильмы — далеко не одно и то же, это я знаю. Когда читатель погружается в книгу, между напечатанными словами и сознанием создается буферная зона. Человек прочитывает строчку, и его интуиция, его воображение воссоздают индивидуальный образ героя или героини. В этом вся суть книг.

В фильмах все иначе. Фильмы напрямую обращаются к слуху и зрению, так что воображение становится ненужным. Все подается прямиком в голову.

Да, я знаю о различии между книгами и фильмами. Книги задействуют воображение.

Так что же вы думаете об экранизациях?

Я думаю, мне повезло. И японский, и голливудский «Звонок» очень хороши. Если бы я считал иначе, то сам себе не позавидовал бы. Голливудский «Звонок» — очень хорошая картина… но с романом он имеет мало общего.

В литературном «Звонке» много внимания уделяется детективной составляющей, интеллектуальному расследованию. Японский фильм больше строится на интуиции и мистической связи Асакавы с паранормальным феноменом. Это было неизбежным сокращением? Вы думаете, это ослабило идею, заложенную в книге?

Я думаю, это сокращение, ведь фильм длится всего два часа. Невозможно передать все в фильме. Вот если бы у них было десять-двенадцать часов, тогда — может быть.

Почему в обеих экранизациях пол главного персонажа был изменен с мужского на женский? Репортер Асакава Казуюки стал Асакавой Рейко… Кажется, в большинстве хорроров и слэшеров (по крайней мере, в Голливуде) главными персонажами становятся женщины. К примеру, Джейми Ли Кёртис в серии «Хэллоуин» или Нив Кэмпбелл в «Крике». Это был ваш выбор?

Мне хотелось, чтобы в оригинальном «Звонке» режиссер использовал мою ситуацию. Асакава Казуюки, мужчина… Я хотел написать историю отца, который защищает любимую дочь. Но в Японии так не принято, поскольку потребность защищать дочь считается материнским инстинктом, уделом женщины. Вот почему в японском фильме героиня — женщина, Асакава Рейко.

Однако я не думаю, что должно быть именно так. Мне хотелось создать роман нового типа, ведь я сам принадлежу к новому типу отцов — тех, что присматривают за детьми. И я думаю, для романиста весьма важно вкладывать в свою работу личный жизненный опыт.

В американском «Звонке» я тоже хотел видеть в главной роли мужчину. Я думаю, образ американского отца достаточно силен, так что мужчина был бы вполне уместен. Например, Арнольд Шварценеггер из фильма «Коммандос». (Смеется) Смыслом его жизни была защита дочери.

Один из важных аспектов книги — исследование мужской дружбы между Асакавой и Такаямой Рюдзи. Этот момент навеян реальной дружбой?

Хммм… Я уже говорил, что для писателя важно воплотить в книге собственный опыт. Оба персонажа, Асакава и Такаяма — это две грани меня самого.

Раздвоение личности?

Асакава — обычный человек с серьезным взглядом на жизнь. Такаяма — очень сильный, но своеобразный человек. Во мне присутствуют оба архетипа. Мне пришлось отринуть свой собственный характер, чтобы эти двое смогли появиться на свет.

Существует ли такое явление как «японский хоррор»? Или жанр ужасов универсален? Должны ли у страхов быть корни в национальной культуре?

Я думаю, людям нельзя терять чувствительности к страху. Это необходимо для выживания. Без чувства страха человек долго не протянет. Это врожденный инстинкт. К примеру, если мышь перестанет бояться, она обречена. Если возникнет опасность, а страх не заставит ее бежать, ее ждет смерть.

Насколько вы довольны американской экранизацией «Звонка»? Вы принимали участие в адаптации оригинала для американской публики?

Мне нравится голливудская версия «Звонка». Я прочитал сценарий и высказал несколько пожеланий. Во-первых: никакой крови, никакой резни, никаких сцен насилия. Мне не нравится «мясо» — с ним отпадает нужда что-то домысливать. Во-вторых: все пугающие сцены должны максимально задействовать воображение зрителей…

Почему промежуток между публикацией книги (1991) и переводом на английский занял так много времени — 11 лет? Как вы выбирали переводчика? [Кодзи Судзуки — сам профессиональный переводчик, свободно владеет английским. — Прим. переводчика]

Я написал роман очень, очень, очень давно. За это время в Японии было опубликовано множество американских романов… и лишь несколько японских появились в Америке. По мне, большая удача, что мой роман переведен на английский, пусть на это и понадобилось одиннадцать лет.

Вы человек многих профессий — писатель, переводчик, специалист по уходу за детьми, опытный мореход, путешественник и любящий отец. Кто вы? Все вместе и сразу?

Думаю, я — Кодзи Судзуки.

Над чем вы сейчас работаете?

У меня вышла новая книга «Прогулка богов». Она исследует природу культов, таких как Аум Синрикё. Это таинственная история о женщинах; думаю, читатели получат от нее много эмоций.

Что вы сейчас читаете? Каким книгам отдаете предпочтение?

Мне интересно все. Мне нравится французская и американская литература, как и любая другая хорошая литература. В данный момент меня больше всего интересует наука. Читаю о ДНК, теории относительности и квантовой теории. Каждый день стараюсь изучать интересующие меня книги по истории и науке.

На ваш вкус, какие книги японских авторов обязательны к прочтению?

(Молчание) Хммм… Не из американской беллетристики?

Японская литература. Японская беллетристика.

(Молчание) Я думаю, у американской литературы есть своя особенная логика. А японская литература существует в обособленном маленьком мире. Она не имеет внешней логики.

Японские романы, на мой взгляд, слишком специфичны. Сами японцы читают эти романы и находят их увлекательными. Люди в других странах, думаю, не сочтут их столь интересными. Японская литература не обращается к мировым ценностям и при этом не строится на мировых стандартах.

Shishosetsu [«я-роман», т. е. роман о самом себе — Прим. ред.] — одна из частных форм японского романа. Если американец прочитает подобную книгу, вряд ли она ему понравится. Это узкая литература, она не обращена на мир.

Вы смотрели фильмы Куросавы? Я думаю, у него есть эта всечеловеческая логика и доступность. Множество людей по всему миру находят его фильмы интересными. Я хотел бы быть Куросавой. Чтобы любой человек на земле мог найти что-то в моих книгах — и не важно, почувствует он себя от этого счастливей или просто с интересом проведет время.

 

Апрель 2003