Лин Шэй родилась в 1943 году и к настоящему моменту снялась более чем в 100 фильмах. Многие из ее актерских работ относятся именно к темному жанру. Среди хорроров, в которых отметилась Лин Шэй, «Кошмар на улице Вязов», «Зубастики», «2001 маньяк» и многие другие. Также актриса приходится родной сестрой Роберту Шею, основателю компании New Line Cinema.

Прежде всего, спасибо вам огромное за возможность этого интервью. С вашего позволения, мы поговорим о прошлом, о настоящем и, разумеется, о будущем, учитывая тот кошмар, что происходит во всем мире.

Настоящий кошмар. Ужастики смотреть весело… пока они не выплескиваются на улицы.

Итак, вопрос номер один. Как вы пришли в профессию? Как мы знаем, вы выпускница Мичиганского университета. Полагаем, ваш первый диплом не имел ничего общего с актерским ремеслом.

Я всегда хотела рассказывать истории. Моя мама была по-настоящему прекрасным рассказчиком. Она переехала в США из Одессы в юном возрасте. Впрочем, отец не отставал. Каждую ночь перед сном он рассказывал мне сказки, которые мы называли «Историями Конфетной страны». В них была маленькая девочка по имени Линда и серебряная лошадь, и я выросла, впитав в себя эти сказки. Меня в основном окружали взрослые, и я проводила много времени наедине с собой. Я часто доставала все свои вещи из шкафов, беседовала с куклами — в общем, развлекала себя как могла. Словно шла по следу этих историй и в младшей, и в старшей школе, и в колледже, и в конечном итоге они привели меня на сцену. Я никогда не планировала этого. Все случилось само собой. В Университете Мичигана я присоединилась к так называемой Актерской Лаборатории. Мы читали, разыгрывали сценки, практиковались в актерском мастерстве. Я получила диплом и в скором времени устроилась на первую работу в нью-йоркском музее искусства «Метрополитен», в отделе регистратуры. Я была очень взволнована, несмотря на то, что мое рабочее место находилось, по сути, в музейном подвале. И все это время я продолжала посещать актерские мероприятия, ходить на пьесы, постановки — словом, прислушиваться к историям, что сопровождали меня на протяжении всей моей жизни.

Так продолжалось, пока мне не пришло в голову, что в этих историях может скрываться нечто большее. Речь шла о профессии! Я подала документы в несколько университетов и в конце концов провела три последующих года в университете Колумбия в Нью-Йорке. Я получила диплом с мудреным и красивым названием, но, самое главное, обучение открыло мне дорогу в Бродвейские театры, находившиеся на заре своей популярности.

В 1970 году наблюдать и принимать участие в театральной жизни Бродвея было потрясающе! Я вступила в профсоюз актеров. Речь не шла о больших заработках, но я была счастлива: я снова рассказывала истории! Так я оказалась на Бродвее. Я даже и не помышляла о кино. Кино в моих планах не значилось. Следующие десять лет я провела на подмостках.

В вашем портфолио более ста ролей, в том числе и в комедиях, таких как «Тупой и еще тупее», «Все без ума от Мэри», а также замечательные камео — например, роль водителя-хулигана в фильме «Сотовый»...

У меня даже слов в этой роли не было!

А зритель вас запомнил. Но, несмотря на яркие комедийные образы, вы популярны прежде всего благодаря фильмам ужасов. Почему ужастики? Не семейные комедии, не телевизионные проекты, а именно хоррор? Ведь хоррор куда более эмоционально насыщен, нежели прочие жанры.

Хороший вопрос, на который у меня нет точного ответа. Полагаю, я просто следовала за своим носом. Планирование не является моей сильной чертой. Взять, например, писателей, что садятся и пишут что-либо, запланированное заранее. Я так не могу. Все происходит спонтанно. Иногда я начинаю писать глупый пост в «Фейсбук» и он превращается в маленькое эссе. И я смотрю на это эссе, толком не понимая, как же меня угораздило… Так и с кинематографом. Я была безбашенной. В хорошем смысле этого слова. Меня было просто не остановить. И дело не в амбициях, а в счастье, что я испытывала, рассказывая истории своих персонажей. Мой первый фильм назывался «Улица Хестер», и это был единственный фильм в моей карьере, съемки которого проходили в Нью-Йорке.

Там вы сыграли роль проститутки…

Да, я сыграла проститутку. В фильме была замечательная сцена, в которой моя героиня объясняет причину, по которой она стала путаной, и причина эта заключается в том, что она может заработать 75 центов в день, что намного превышает дневную оплату на потогонке. Она старалась не для себя, а для своей семьи, которую планировала перевезти из Польши.

На премьеру я пришла вместе с родителями. Я сидела рядом с матерью. Когда начались финальные титры, я прикипела к экрану. В самом конце списка было указано: «Лин Шэй. Шлюха». Таков мой первый опыт в кино.

В 1968 году мой брат, Боб Шэй, основал студию New Line Cinema в Нью-Йорке. В собственной гостиной, в квартирке без горячей воды, на перекрестке Тринадцатой и Второй авеню. Боб был невероятным человеком. Выпускник школы права, прекрасный фотограф, он всегда хотел стать у руля компании… и ему удалось. Поначалу он участвовал в конвенциях, приглашая лекторов читать перед камерой. После выпустил три маленьких фильма. Он начал приглашать режиссеров. Одним из них был Уэс Крэйвен. Другим — Джек Шолдер. Позже именно Шолдер возглавил проект «Одни в темноте», в котором приняла участие и я.

Роль учительницы в «Кошмаре на улице Вязов», которая позже стала культовой, досталась мне по протекции. Боб просто попросил Уэса взять меня, за моей спиной. Я уже не помню, почему Боб решил заниматься ужастиками. Моими первыми узнаваемыми образами в кино были роли в «Кошмаре на улице Вязов» и в «Зубастиках». Впрочем, жанр не имел значения. Я никогда не отказывалась от хорошей роли. Никогда не отвергала проект, предлагаемый хорошими людьми, с которыми приятно работать. По сути, мне просто нравится играть!

Вы снимались и в первой, и во второй части «Зубастиков». Какая из них пришлась вам по вкусу больше?

Честно говоря, мне больше понравилась первая часть. Чего стоит сцена с Мэттом Уолшем в полицейском управлении! Я уже не помню, кто занимался гримом, но хорошо помню, что именно мне пришло в голову наделить моего персонажа теми чертами, что запомнились зрителю. Черт знает, откуда в моей голове берутся все эти идеи! В результате я воплотила образ девушки, что читает любовные романы, живет в крошечном глупом городке, ее окружают скучные люди, и она вынуждена просиживать свою жизнь на скучной работе. В этом городке и ограбления-то случаются с частотой раз в шесть лет, не более. Все, что ей остается, — это представлять себя кем-то другим, но при этом говор ее остается сельским и она является типичным представителем скучного сообщества. Мы решили оставить персонажа неизменным и во второй части. Помнится, у меня была там замечательная шляпа. Я сохранила ее после съемок, но потом выбросила. А теперь жалею: могла бы продать на Ebay и заработать кучу денег. В общем, мне больше по нраву первая часть, но обе они были замечательно сняты. В особенности это относится к самим существам, созданным Братьями Чиодо. Мы встретились с ними в прошлом году на подкасте у Мика Гэрриса. Эти ребята — настоящие кудесники.

Тут трудно не согласиться.

Вы принимали участие в проекте Жана-Баптиста Андреа «Тупик». Фильм неоднозначный, недооцененный и не обласканный критиками. Многие ругали этот проект за вторичность. Сама по себе идея и в самом деле не нова. Вы воплотили в фильме образ жены главного героя, оттенив его нотками черного юмора. Это была ваша идея? Расскажите немного о работе над фильмом.

Я уже потеряла нить. Какой фильм?

«Тупик».

Ах, «Тупик»! Мне кажется, что идея пришла в голову всем нам. В этом фильме мы играли тандемом с Рэем Уайзом. Я давно его не видела, а раньше мы постоянно натыкались друг на друга в разных проектах. Нет, все же мне кажется, что юмор был моей идеей, а Рэй поддержал меня. Я работала с Жаном-Баптистом и вторым режиссером, не помню, как его зовут [Фабрис Канепа — прим. авт.], лишь один раз и не знаю, чем он занимается сейчас. Они написали этот сценарий на английском языке, но нам пришлось отредактировать его, потому что оба они были французами. Изначально роль должна была достаться Джули Хэгерти. Она выбыла из проекта в последний момент, уж не знаю, по какой причине, и они назначили пробы. Мне лично кажется, что этот фильм достоин культового статуса. Он по-настоящему странный и пугающий. Последняя сцена, в которой у меня вытекают мозги, поразила даже меня.

Что же до воплощения того или иного персонажа, в конечном итоге это тандем между режиссером и актером. Приведу пример. В новом сезоне «Страшных сказок» мне досталась небольшая замечательная роль пожилой дамы. Все происходит в Лос-Анджелесе 30-х годов, и я изначально хотела привнести в эту роль юмористическую составляющую. Но телевидение — это совсем другое «животное». Несмотря на огромный бюджет, продюсеры очень строго относятся к любым изменениям в сценариях и образах. Словом, мне запретили что-либо менять, тогда как в кинематографе у актеров, как правило, куда больше свободы. В «Тупике» мы с Рэем разыграли замечательный дуэт, и черный юмор пошел моему образу лишь на пользу. Я вообще отношусь к жизни с хорошей долей цинизма. Мне кажется, то, что происходит с нами сейчас, происходит не просто так, но потому, что мы прогневали планету и матушку-природу… О, меня занесло не в ту степь. Я хочу сказать, что стараюсь найти юмористические нотки даже в самых мрачных вещах. Я никогда не считала себя умной… Я ужасный чтец, но у меня есть инстинкты и… И я знаю, что могу быть смешной, по-настоящему смешной. Я вас заболтала?

Нет, все замечательно. Кстати, вы ведь дважды появились во вселенной Фредди Крюгера. Второй раз — в «Последнем кошмаре» Уэса Крэйвена. Каково ваше отношение к этому во многом постмодернистскому фильму?

Нам всем недостает Уэса. Он был настоящим визионером и всегда ставил во главу угла именно историю, а потом уже прочие аспекты, связанные с кровопусканием. Мой друг Роберт Инглунд построил всю свою жизнь на образе Фредди. В прямом смысле слова, всю жизнь: богатство, недвижимость — все это благодаря Фредди. Мне лично очень понравилась последняя часть. Прежде всего, потому что она и в самом деле была последней. Сейчас в это слово вкладывается совсем иной смысл. Мы говорим «последняя часть», после которой будет выпущена еще одна. Посмотрите хотя бы на все эти франшизы, которые просто никогда не заканчиваются. Уэс Крэйвен, напротив, поставил точку. Его персонаж перескочил из вселенной фантастической во вселенную реальную. Я давно не пересматривала этот фильм, но считаю, что он получился отличным.

К слову о Роберте Инглунде. Ваш тандем в ремейке «Двух тысяч маньяков» произвел фурор, а роль бабули Бун, по мнению многих, является одной из самых смешных в вашей карьере. Расскажите немного об этом замечательном фильме.

Тим Салливан — прекрасный режиссер и отличный сценарист. Мы неоднократно сотрудничали. Он позвонил мне как-то и предложил поработать над проектом «очень кровавого» фильма ужасов. «О чем фильм?» — спросила я, и он рассказал, что речь пойдет о южанах, которые мстят северянам за поражение в отгремевшей более века тому назад Гражданской войне. Если вдуматься, это очень глубокая и противоречивая тема. Настолько же противоречивая, насколько противоречивой была сама война. Отголоски ее слышны во взаимоотношениях между северянами и южанами и по сей день. Мы все еще обвиняем друг друга. Мне предложили сыграть бабулю Бун, что вместе с не-мертвым мэром мстит туристам с Севера за грехи их прапрадедов. Был там один эпизод… когда камера облетает город во время бойни и все мы выкрикиваем что-то прямо в лица зрителей… Я добавила одно предложение от себя: «Вы разрубили на куски моего ребенка!» Мне кажется, это самое ужасное, что может пережить мать в своей жизни. Эти слова и были моей мотивацией, позволившей вжиться в образ бабули Бун. Тим был замечательным, понимающим режиссером. Помню, изначально он предложил мне быть эдакой бабушкой-южанкой в бобровой шапке. Я подумала и сказала: «…Не-е-е». Я видела бабулю Бун как помесь Скарлетт О'Хары и паука черной вдовы. И это было совершенно верным решением, учитывая то, что съемки проводились в настоящем, сохранившемся по сей день южном городке, эдаком историческом Диснейленде.

Следующие несколько вопросов будут весьма… хм-м… болезненными для вас, поскольку речь зайдет о франшизе «Астрал», и мы уверены, что только ленивый не терзал вас в связи с этим сверхуспешным проектом. Прежде всего, почему вы решили принять участие в этом фильме?

Начнем с того, что Джеймса Вана представил мне именно Тим Салливан. Джеймс Ван создал франшизу «Пила». Он посмотрел фильм с моим участием, а именно «Тупик», и моя роль произвела на него столь сильное впечатление, что он попросил Тима познакомить нас. У меня была небольшая вечеринка, и Тим привел с собой Джеймса. Очень красивый, энергичный и при этом невероятно спокойный человек. Я подарила ему одну из двух копий «Тупика», что хранятся в моем доме. На этом мы и расстались. А неделю спустя он позвонил и предложил принять участие в девятиминутной короткометражке, что они с Ли Уоннелом делали для компании X-Box. Мне кажется, этот невероятно смешной фильм до сих пор на YouTube. Мне досталась роль дамы с собачкой. Собачку звали Мисс Марпл, а Ли играл мужчину, что пытается подцепить женщину. В конечном итоге он погибает и по ошибке попадает в собачий рай.

А спустя еще несколько месяцев Джеймс снова перезвонил и сказал, что они с Ли работают над новым безымянным проектом, для которого они уже заангажировали Патрика Уилсона и Роуз Бирн, и он видит меня в роли экстрасенса. Он прислал мне прекрасно написанный сценарий. Ли — невероятно талантливый сценарист. И сценарий этот напугал меня, по-настоящему напугал. Настолько, что я положила его в кладовку на первом этаже, перед тем как отправилась спать.

Остальное — история. Я согласилась на проект. Съемки прошли за три недели при очень маленьком бюджете, порядка 800 000 долларов. И все вышло замечательно. Зрителям очень понравилась Элис в моем исполнении. Мне часто задают вопрос: почему? Мне кажется, что все дело в ее отношении к людям. Мы живем в обществе, в котором «я» поставлено во главу угла. Мы только и делаем, что берем. Тогда как Элис построила свою жизнь на служении людям. Она отдает всю себя, и это не может не вызвать симпатии. В результате зрителям настолько понравилась первая часть, что мы сняли вторую, а потом и третью и… Жизнь прекрасна!

Одним махом вы ответили на все вопросы, что мы еще не успели задать! Впрочем, у нас остался еще один, самый важный.

Как вам удавалось дышать в этой газовой маске?

Замечательная маска! Мне кажется, сейчас она бы пришлась ко двору! А если серьезно, я всегда доверяю своим инстинктам и чувству безопасности. Я как-то серьезно навредила себе на съемках и с тех пор предельно осторожна. Что же касается маски, то я не чувствовала никакого дискомфорта. Меня просто поставили перед фактом. Достали откуда-то эту штуку и заявили, мол, сейчас ты ее наденешь! И я согласилась. Мне было неудобно, но ничего страшного не произошло. Я принадлежу к категории актрис, которые всегда говорят «да», если речь не идет о каких-то по-настоящему опасных вещах. В частности, на съемках недавнего «Проклятия» актриса, что играла роль призрака, набрала полный рот искусственной крови. И вот она набросилась на меня, повалила меня на землю, а потом режиссер спросил, не буду ли я против… если она выпустит эту кровь прямо мне в рот, пока я буду кричать. Если речь идет о чем-то некомфортном, то я справляюсь. Если речь идет о чем-то омерзительном, то я… справляюсь на протяжении небольшого периода времени. Если же речь идет о чем-то опасном, то я могу и запротестовать.

В 2011 году вы приняли участие в проекте под названием «Бульвар страха» Виктора Сальвы. Сальва — не самый почитаемый режиссер в Голливуде, во многом благодаря своему прошлому. Большая часть продюсеров и актеров отказывается сотрудничать с ним, несмотря на то, что он заплатил за свои ошибки сполна. Почему вы согласились на эту роль и каково ваше мнение о Викторе как о режиссере и как о человеке?

Тяжелый вопрос. Честно говоря, я и не помню, как оказалась в «Бульваре страха». У меня была очень маленькая роль, без единого слова. Мы встретились с Сальвой, и он произвел на меня очень хорошее впечатление. Спокойный, приятный в общении… Я ничего не знала о его прошлом. Я вообще не люблю сплетни и слухи, вот только это дело вышло за рамки сплетен. Кажется, мне рассказал об этой истории Рэй Уайз. Разумеется, я была шокирована. Любое насилие над ребенком ужасно. Несмотря на то, что в моем понимании наиболее ужасными проявлениями педофилии являются действия, совершенные по отношению к маленьким детям, актер, которого домогался Сальва, все же не достиг возраста согласия… Разумеется, я не принимаю даже мысли о каких-либо оправданиях в случае любых насильственных действий по отношению к кому бы то ни было, вне зависимости от пола и возраста. Это неправильно. Но мне кажется, что отчасти педофилия продиктована именно болезнью, настоящим психическим расстройством. А отчасти — злом, настоящим, не киношным злом. Что же касается моей работы с Виктором, она оставила самые лучшие воспоминания. Он был мягким, дружелюбным и очень вежливым. Давайте будем откровенными, Виктор отсидел положенное количество лет в тюрьме. Мне кажется, он заслужил второй шанс. Вопрос и в самом деле нелегкий, так как я знакома с ним, мне тяжело осуждать его. В моих словах есть смысл? Будто бы я защищаю его… Я не знаю, что случилось тогда в деталях, и, повторюсь, во время работы с Виктором я чувствовала себя в надежных руках и не испытала ни единой отрицательной эмоции.

[В 1988 году Виктор Сальва был осужден по обвинению в сексуальном насилии над 12-летним актером, что снимался в его фильме «Дом клоунов». Режиссер отбыл 15 месяцев в тюрьме и был освобожден досрочно. После освобождения он был подвергнут остракизму со стороны своих коллег, несмотря на заступничество самого Фрэнсиса Форда Копполы. — Прим. авт.]

В вашем недавнем фильме «Сдается комната» вы предстали перед зрителями в новом амплуа, позволяющем в полной мере насладиться вашим талантом. Вы были блестящи! Расскажите, пожалуйста, об этом проекте. Насколько сложно было вжиться в трагичный и в то же время совершенно безумный образ главной героини?

Томми Стовэлл, режиссер фильма, никогда не жил на Голливудских холмах и плевать хотел на Голливуд. При этом он замечательный рассказчик и просто очень интересный человек. Я уже работала с ним в двух проектах, а именно в «Ненависти на грани преступления» про гей-пару в христианском городке и в «Седоне». Я уже не помню, каким образом и почему он вышел со мной на связь. С ним оказалось очень интересно работать, а потом, несколько лет тому назад, он позвонил мне и предложил прочитать новый сценарий. В это время я работала с Дарреном Линном Боусманом над его фильмом «Абатуар: Лабиринт страха» и, прочитав сценарий, не нашла в нем для себя ничего интересного. Мне он показался скучным: очередная женщина-психопат, что крушит всех в капусту. Прошел год, и Томми снова позвонил и попросил еще раз взглянуть на сценарий. И я сказала: «Ну-у, ладно». Прочитав сценарий, я удивилась, поскольку он был очень неплохо написан, и я толком не могла понять, что же мне так не понравилось в нем в первый раз. При этом он оставался предсказуемым. Я перезвонила Томми и в ходе беседы предложила ему несколько изменить саму парадигму: а что, если главная героиня вовсе не психопат-убийца? Что, если это просто женщина, по сути находившаяся в тени своего мужа на протяжении долгих лет и после его смерти впервые оставшаяся одна, без поддержки, перед неизвестностью? У нее нет ни малейшего понимания о том, как управляться с жизнью. Мы попытались передать это, в частности, и гардеробом главной героини. Мне кажется, она сменила порядка сорока нарядов, пока не превратилась в нового человека. Ведь, если вдуматься, Джойс совершенно не ориентировалась ни в чем. И она была в отчаянии. Она не выходила из кухни на протяжении десятилетий. Мне кажется, женщин, прячущихся в тени собственных мужей, очень много. Я лично добавила в фильм несколько диалогов и без хвастовства отмечу, что привнесла немалую лепту в сценарий. Я очень горжусь этим фильмом и потратила свои деньги, стараясь привлечь к нему внимание и воздать ему должное на фестивалях. Но, к сожалению, денег и таланта в данном случае недостаточно, ведь фестивали зиждутся на политике. Фильм не получил должного внимания, но я все равно горжусь им. Я знаю, что мы рассказали прекрасную историю.

И вы абсолютно правы. Мы добрались до «Проклятия». Сложно тягаться с оригиналом Такаши Шимицу. Критики обвинили ремейк в двухмерности и натянутости. Самое главное, что ремейк не сумел напугать зрителя так, как это сделал оригинал. Несмотря на вашу блестящую игру, зритель не оценил фильм. Хотелось бы услышать ваше мнение об этом проекте.

Отчасти соглашусь. Мне кажется, часть проблемы заключалась в том, что в фильме не присутствовали пугающие эпизоды, достигаемые резкими звуками и внезапными ракурсами. Фанаты оригинала ожидали увидеть подобные пугалки и были несколько разочарованы. Также важно отметить, что это не ремейк, а скорее фильм об ужасах нашего общества. Ведь он посвящен трем поколениям женщин и тем решениям, что они вынуждены принимать в своей жизни. Тогда как зло в этом фильме скорее абстрактно, выступая метафорой по отношению к последствиям тех или иных действий, что мы совершаем. Например, мой персонаж пытается покончить с собой, поскольку не хочет еще глубже увязнуть в разложении, вызванном деменцией, а персонаж Андреа Райзборо, что исполнила роль детектива Малдун, пытается найти смысл жизни в маленьком мальчике. Каждая из трех женщин в этом фильме сталкивается с дилеммой. «Проклятие» рассказывает о вещах по-настоящему темных и страшных, передавая их в новом, современном ключе. Фильм получился очень депрессивным и не очень страшным, поскольку описывает последствия тех решений, что мы принимаем в жизни, и того зла, что мы можем впустить в нее посредством этих решений. Я очень горжусь тем, что приняла участие в этом проекте. Николас Пеш — прекрасный режиссер. Недавно я посмотрела его «Пирсинг» и была шокирована в хорошем смысле этого слова. Сложно предугадать, что творится в голове этого человека. Мне кажется, это наш новый Кроненберг… или Линч! У него очень интересное видение мира.

К сожалению, все мы переживаем сейчас настоящий, невыдуманный ужас, что ползет по улицам наших городов. Некоторые из нас остаются дома. Другие агрессивно протестуют против карантина. Некоторые поговаривают о теории заговора, а кое-кто даже считает, что китайцы завоюют мир после падения мировой экономики. Что вы думаете по поводу происходящего? Ранее вы упомянули, что мы заслужили эту катастрофу… Чем же, по вашему мнению, все закончится?

Я не люблю людей. Нет, я люблю многих людей, но в массе своей люди ужасны. Мы единственные млекопитающие, которые убивают себе подобных ради забавы. И мы, несомненно, заслуживаем все, что происходит с нами здесь и сейчас. Более того, я считаю, что это только начало. Будут и другие катастрофы. Будут землетрясения. Мне кажется, что матушка Земля наконец решила, что с нее достаточно. Мы облажались.

Но несмотря ни на что, я нахожу некоторое очарование в этой катастрофе. Теперь нам некуда деваться друг от друга. Жены проводят время с мужьями, родители — с детьми… мне кажется, нас ждет и беби-бум, и волны семейного насилия… Никто не сможет предсказать, каким взрывом все может закончиться. Мы уже переживали эпидемии в прошлом, но нынешнее поколение в корне отличается от наших предков, что жили во времена испанки. Мы как швейцарские носки. Мы потеряли связь с тем, что по-настоящему важно.

Что же касается меня… Я много говорю… сама с собой. Я и раньше болтала сама с собой, но теперь веду целые дискуссии. Мне повезло. Я живу в живописнейшем месте. Я немного бегаю, немного хожу. У меня прекрасное здоровье и небольшой счет в банке. Я не завишу от ежемесячной зарплаты в традиционном смысле этого слова. А китайцы… Я полностью согласна. В прошлом году мне посчастливилось принять участие в социальном проекте в Африке. В Найроби мы познакомились с замечательной женщиной. Помню, она сказала тогда: «Через пять лет доллара не будет. А будет только юань». И я считаю, что она была права. Единой мировой валютой станет именно юань.

Печальный прогноз. И все же предположим, нам удастся выбраться из этой ситуации с минимальными потерями. Что ждет киноиндустрию в этом случае?

Я не знаю… В настоящее время многие проекты все еще находятся в стадии препродакшена и не останавливаются, несмотря на то, что все съемки поставлены на паузу. Невозможно предсказать, что ждет кинобизнес в ближайшее время, учитывая непознаваемость самого вируса. Я имею в виду, мы ведь даже не знаем толком, как он передается! Быть может, нам всем придется носить газовые маски до конца наших дней… Я лишь надеюсь, что мы вынесем соответствующие уроки из этой ситуации и сможем приспособиться к новым условиям.

И последний, традиционный вопрос. Что бы вы пожелали своим русскоговорящим фанатам?

Спасибо! Мир и дружба! (говорит на русском) Моя мама всегда говорила так. И я так всегда говорю, в память о моей потрясающей матери! Я очень многому у нее научилась. Чувству ответственности, доброте, человечности. Я очень люблю вашу культуру. Истории, что рассказывала моя мама… Истории, привезенные из Одессы, позволили мне стать той, кем я стала, сформировали меня, сделали человеком.

Спасибо вам огромное!