Михал Плескач — выпускник университета имени Адама Мицкевича, дипломированный редактор и писатель. На данный момент Михал опубликовал пять своих рассказов в жанре хоррор, один из которых — «Мой отец — некроманьяк» — переведен с польского языка для этого номера. DARKER поговорил с ним о его предпочтениях в области черной фантастики, польских представителях этого жанра и, конечно же, о его профессиональных планах. Беседовала Евгения Крутова.

Михал, мне очень приятно представить вас нашим читателям не только как талантливого автора, но и как большого энтузиаста, развивающего популярность немецкой мрачной прозы в Польше. Насколько мне известно, у вас даже было что-то вроде собственного издательства, где вы выпустили два знаменитых романа Ханса Хайнца Эверса «Ученик чародея» и «Альрауне». Расскажите подробнее об этом опыте.

(Смеется) Ну «издательство» это, конечно, громко сказано. Я просто зарегистрировал проект вместе со своим другом, который занимался оформлением книг. Средства на печать мы получили в одном польском фонде. Я занимался текстами, а мой друг готовил дизайн обложек. После этого мы отправили pdf-макеты в типографию. Часть денег с продаж мы отдавали в фонд как компенсацию за их помощь. Проект назывался «Голем». Он оказался не очень прибыльным, поэтому его очень быстро пришлось закрыть.

Очень жаль.

Нет. Все сложилось наилучшим образом. Это была хорошая практика по моей специальности. И сейчас, закончив учебу, я работаю в крупном польском издательстве IX. Уже весной этого года мы собираемся выпустить сборник страшных рассказов Йозефа Янковского. А на следующий год запланирована трилогия Ханса Хайнца Эверса о Франке Брауне. Янковский довольно любопытный автор конца XIX — начала XX века. Он, как и многие писатели этого жанра, интересовался оккультными науками. Правда, как автор оказался не очень плодовит. Существует только один сборник его рассказов, который не переиздавался с 1928 года.

Я заинтригована. Думаю, что наши читатели тоже. Очень надеюсь, что в скором времени этот сборник будет издан и в России. Но пока этого не произошло, скажите, какой рассказ вы бы посоветовали для знакомства с этим автором? Возможно, DARKER включит его в один из своих следующих выпусков.

Отличная идея. Насколько мне известно, Янковского еще не переводили на русский. Но, если быть полностью честным, он довольно посредственный писатель и интригует более своим опытом в оккультных науках. Хотя… я бы очень рекомендовал рассказ, открывающий сборник. В нем речь идет о человеке, которому изменила жена. Он думает, что умер, но на самом деле просто впал в некое подобие летаргии. Он просыпается в гробу и хочет отомстить жене. История жутковатая и смешная одновременно. И это лучшая история во всем сборнике. Немного напоминает По, но не такая мрачная.

Мне неловко в этом признаваться, но польская страшная проза мало известна в России. Конечно, подлинные ценители мрачных рассказов слышали о Стефане Грабинском и Станиславе Пшибышевском. Но Пшибышевский все-таки считается представителем немецкого декаданса. Кстати, популярность немецкой черной фантастики в России тоже только начинает набирать обороты. Ханс Хайнц Эверс, например, все больше на слуху. За последние 4–5 лет у русских читателей наконец-то появилась возможность прочесть всю трилогию о Франке Брауне. А издательство «Рипол» в ближайшее время планирует выпустить трехтомник, куда наряду с уже известными рассказами автора войдут новый дополненный перевод романа «Альрауне» и ранее не переводимые истории, в числе которых и «Моя мать — ведьма», которая, если не ошибаюсь, вдохновила вас на рассказ «Мой отец — некроманьяк».

Хорошо, что вы упомянули Грабинского и Пшибышевского! Они оба считаются родоначальниками польской страшной прозы. До них, к сожалению, в польской литературе не встречалось ничего подобного. С Грабинского в литературе Польши началась новая эра. Сейчас дела с этим жанром обстоят куда лучше, но он все еще вызывает мало интереса у широкой публики. Мне очень приятно узнать, что Эверс набирает популярность в России! Да, название моего рассказа отсылает к нему. Форма тоже во многом повторяет его историю: письмо одного брата другому. Но в остальном мой рассказ сильно отличается. Я только-только открыл для себя Эверса, когда писал его, и мне захотелось так выразить свое почтение талантливому автору.

Михал, вы написали уже пять рассказов. Вы думали о собственном сборнике? Есть ли вероятность, что в будущем мы увидим целый роман? Вы вообще хотели бы стать профессиональным писателем или больше заинтересованы в сохранении наследия польской и немецкой черной фантастики, а писательство — это просто хобби?

О да, я очень часто думаю о публикации собственного сборника. Но я больше мечтаю, чем делаю! (Смеется) У меня уже есть несколько идей, рано или поздно придется запечатлеть их на бумаге. Пока у меня ушло очень много времени на научную работу, посвященную Янковскому. И еще я написал несколько рецензий на современные польские рассказы ужасов. Я также работал над статьями о параллелях в творчестве Эверса и Пшибышевского и о Станиславе Пшибышевской, дочери писателя. О романе я, конечно, не думал. Слишком объемный труд. Мне больше по душе стать хорошим редактором и раскрутить как можно больше достойных авторов!

Кроме Эверса есть немецкие или австрийские писатели, которые вас особенно впечатляют? Насколько могу судить по названию вашего издательского проекта, вам нравится творчество Густава Мейринка. Кстати, меня весьма впечатлил польский фильм «Голем» Петра Шулькина. А как он вам?

На самом деле, я не такой уж большой специалист по немецкой литературе, но она затягивает своей атмосферой. Я, конечно, никого не удивлю, если скажу, что люблю Эверса, Майринка и Штробля, так как они три кита немецкой черной фантастики. Все трое потрясающие! Но на первом месте безусловно Эверс. «Голем» Петра Шулькина? Хм, я думаю прежде всего нужно помнить о том, что это не экранизация романа Майринка как таковая. Это постапокалиптическая история, близкая по своей концепции к фильму «Бегущий по лезвию». Шулькин просто использует персонажей Майринка, чтобы представить собственную идею. Но если проследить за сюжетом, то он во многом повторяет роман. Фильм отличный. Несмотря на мрачную атмосферу, в нем присутствует юмор, хотя иногда абсурдный. Пётр Шулькин и Анджей Жулавский — весьма занятные режиссеры. Я бы рекомендовал их работы всем, кому нравятся странные, выходящие за рамки вещи.

Вы предпочитаете писателей, которые интересовались оккультизмом. Себя вы относите к оккультистам? Был ли в вашей жизни опыт соприкосновения с чем-то мистическим, сверхъестественным?

На мой взгляд, быть оккультистом, значит всю свою жизнь следовать каким-то строгим правилам. А это не просто, так как во многом это расходится с привычными жизненными нормами. Кроме того, оккультист должен быть хорошо образован в области эзотерики и начитан. Он должен владеть несколькими языками, включая мертвые, ну и конечно — взаимодействовать с другими, а значит входить в какие-то сообщества. Боюсь, у меня не наберется и половины всех пунктов!

Что же касается мистического опыта: я помню, что в детстве я очень боялся оставаться один. Даже плакал. Не знаю, почему. Я начинал молиться и тогда видел, что-то вроде световой вспышки… Не знаю, ангел это был или Бог? Может, и вовсе демон? Как бы там ни было, это помогало мне успокоиться. Сейчас я уже не католик, и я не молюсь, но продолжаю верить в силу человеческой мысли.

Какое произведение впервые по-настоящему напугало вас?

Наверное, это был один из романов Грэма Мастертона. Он был одним из первых авторов ужасов в моей жизни. Я даже не помню название, помню только это приятное чувство страха, охватившее меня. Кроме того, я не думаю, что страшные книги воздействуют точно так же, как страшные фильмы. Например, я почти не смотрю современные ужасы, потому что потом просто не могу уснуть! С книгами все иначе, поэтому я предпочитаю читать ужасы, а не смотреть. Однако есть два современных фильма, которые оставили приятное впечатление. «Cолнцестояние» и «Маяк». Первый чем-то напомнил мне «Ученика чародея» Ханса Хайнца Эверса, а второй вдохновил на написание рассказа о русалке.