DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Монстр в мониторе

Сетевой фольклор, как и полагается хаотичной народной словесности, слишком обширен, чтобы можно было его свести к некоему перечню «по категориям». Кроме того, в отличие от баечной, древней устной словесности, он отзеркаливает лабиринты интернета и напихивается, как борхесовская библиотека, и классикой ужаса, и модерновыми авторскими идеями, бесконечно их умножая и искажая. И все ради одной цели: испугать одними лишь экранными буковками того, кто сидит по ту сторону монитора.

Мало кто не читал эти форумные посты, еще в нулевых отщепившиеся в отдельные сайты поклонников жанра. Мало кто не сталкивался с детским слогом сетевых авторов, морзянкой их капслока, ошибками, превращающими в демона тебя самого. Они всегда были и останутся на периферии литературы ужасов, фастфудом на ночь, когда лень вчитываться, но сердце требует вздрогнуть от ночного шороха. Но именно периферийные явления дают представление о том, что происходит в центре, а частенько и напитывают «ноосферу» идеями, которые развиваются в стоящие вещи.

Однако сегодня мы не о стоящих вещицах. Не о тех историях, в которых интернет, с его файлами, даркнетом и умудренными сисадминами, осмысливается как источник ужаса («Темная сторона сети» под ред. М. Артемьевой), а о тех, что пользуются самой ситуацией чтения хоррора за компом, чтобы впрыснуть наш общий наркотик страха.

И самое любопытное, что именно мелкие затравочные истории вроде «Бухты Кэндл» (история о якобы существовавшей детской передаче, озвученной на одном из форумов ужасов и приобретшей толпу «вспомнивших» о ней очевидцев), «Статуи ангела» (короткая вариация на тему «детей оставили на няньку…»), а также (имя им — легион) историй на основе реальных местечковых событий, которые отзываются пошестью призраков и аномальных зон в разных уголках России, — самые яркие и аппетитные представители сетевого фольклора.

В первом типе историй само повествование выстраивается так, чтобы читатель супротив всякого инстинкта самосохранения уверовал в реальность происходящего. Если это заметка в блоге, будут приписаны комментарии, «отклики», обязательно автор будет расшаркиваться в своем незнании-недоумении, но с каждым постом словно обнаруживать все больше неопровержимых улик тому, что «это все-таки было!». Таковыми являются истории «Поисково-спасательная служба» или отечественная «Байки от дедушки следователя». Во втором типе историй — по-кабировски кратких — каждая буковка на вес гигабайта и конечный твист говорит: все, ты в чертовом тупике.

Любопытно заметить, что именно на ощущении безысходности и основано большинство сетевых произведений. Они не погружают в ужасание через описания монстров, не разуверяют в привычных законах мира, но с легкостью переносят тебя в ту точку существования, которая как бы уже после страшного. Уже к тебе пришло Оно — какие там четыреста страниц Кинга, — уже клоун чавкает твоей конечностью, просто ты еще не отвел взгляда от монитора, чтобы это осознать. Например:

«Сестра сказала, что мамочка убила ее. Мамочка сказала, что у меня нет сестры».

«Он наблюдает за мной уже несколько часов. Иногда я вижу тень, отражающуюся на экране, но у меня не хватает смелости оглянуться».

«Говорят, если будешь улыбаться перед зеркалом, почувствуешь себя счастливей. Хотел бы я, чтобы мое отражение присоединилось ко мне».

«Не бойся ты монстров, просто посмотри на них. Посмотри налево, направо, под кроватью, в шкафу, ну разве что никогда не смотри вверх, они терпеть не могут быть замеченными».

Принципиально отличаются от них истории, где царит мрак действительности. Желтогазетные маньяки, завалявшиеся на антресолях, фантазии старушек-соседок о полном извращений и смертоубийств мире, делающие его еще извращеннее и убийственнее; детские подглядывания за локальными психами и маргиналами — все перерабатывается челюстями сетевого автора и превращается чуть ли не в новостную заметку для чернушного паблика. Ярким примером стала история «Загадка таинственных поездов» сетевого автора Yki Sakamaki, которая разнеслась по сайтам и весям, вызвав триумф уверовавших в ее подлинность. Средства создания последней были просты до умиления: полуследацкий-полужурналистский говорок «Страшная находка ожидала компанию грибников неподалеку от деревни Балаковки Вологодской области…», «Со мной все следователи ругались, когда я к родственникам погибших приходил и говорил им, что самоубийства никакого не было», неизменное «факт был… обойден вниманием российской прессы» и прочее.

Три выделенных мною типа историй привлекательны потому, что они — плоть от плоти интернета. Они создаются, чтобы быть прочитанными на экране, для них все и текстовые, и гипертекстовые средства, и смайлики вкупе хороши, чтобы напугать. На бумаге они не то что «не смотрелись бы», но не «сработают». Такие истории ужасов — это вроде трупиков мух, которые ты находишь, ползая по всемирной паутине. И прелесть их заключается в преимущественном отсутствии морального подтекста, как это часто возникает в качественных рассказах (например, «Селфи» В. Колыхаловой). Тебя просто ставят перед фактом присутствия монструозного и вышвыривают из текста без финала и рецепта выживания. С одной стороны, это примитивно — не нужно маяться сюжетами да стилем, с другой же — в этом есть особая обольстительность.

Во многом истории ужаса такого типа возникли в результате лавины скримеров и баек подростков, осваивающих пока что еще неизведанные возможности сети. Из этой ядерной смеси вылупился паноптикум таких, как Смайли, Убийца Джефф, Слендермен, Бен-Утопленник, с сопутствующими историями об их геройствах. И несмотря на то, что некоторые образы сейчас начали педалировать в массовом искусстве, с моей точки зрения, они уже отжили свое. Само их существование основано на предположении, что человек может расслаблено серфить, внезапно увидеть жуткую картинку и хватануть миокард. А мы стали слишком толстокожими, слишком привычными — тем более в интернете — к таким формам воздействия.

Для нас будут уже интересными истории с использованием именно художественных средств, с пространственно-временным монтажом, с уловками и обманками, не хуже Кортасара: я имею в виду горячо любимую мной «Penpal» Дейтана Ауэрбаха. В ней соединилось все: во-первых, история поделена на лаконичные небольшие части, в каждой из которых — осознание безотчетной тревоги, как это бывает в историях второго типа. Во-вторых, в каждой из глав есть общение с читателями и комментирующими, которое словно бы двигает историю дальше и дальше: «Пару дней назад я выложил здесь рассказ под названием "Шаги". Мне задали пару вопросов, которые вызвали во мне любопытство насчет некоторых событий из моего детства, и я поговорил с матерью. Ей явно не понравилось то, что я приставал к ней с вопросами, и она сказала…». В-третьих, история тесно связана с определенным городом, ландшафтом, несмотря на их типичность, и может показаться одной из тех, что рассказывают местные о событии, которое оставило на этой географии неплохой шрам. Как это бывает в последнем выделенном типе историй.

Я не призываю брать ее за образец — но любопытна эволюция жанра даже в таких посредственных явлениях. Другое дело, что скорее всего «выросшие» из массового неграмотного перегноя экземпляры приживутся только в электронной среде, но это не самое важное. Главное, что за прошедшие десятилетия было создано новое, насыщенное направление, и не стоит его игнорировать.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)