Болото (роман)

Автор: Марьяна Романова

Жанр: мистический хоррор

Издательство: АСТ

Серия: Бестселлеры Марьяны Романовой

Год издания: 2015

Похожие произведения:

• Мария Артемьева «Темная сторона российской провинции» (авторский сборник)

• Джеффри Барлоу «Дом в глухом лесу» (роман)

До болота идти далеко,

До болота идти нелегко.

Корней Чуковский

 

Пути тех, кто ищет Силу, ведут в болото. Вернее, не пути, а кривые тропки, мимо обманчиво-ярких мхов, мимо болезненно искривленных деревьев, мимо темных вод под ковром растений, и всплывающих из глубин болота зловонных пузырей, туда, на перекресток, чтобы заключить сделку. И пройти бы следом за героями, упасть на поляне на четвереньки, поднять заострившееся лицо к черному небу и к луне, повешенной на кривом суку, и выть, выплескивая всю гноящуюся внутри тоску и ярость... а потом бежать, рвать и пить, насыщая душевную пустоту чужой плотью и кровью. А после, немного придя в себя, выхаркивать из груди черный слизистый комок, стирать со своих губ — прикосновение чужих, мягких, как гнилушки, сосущих и тянущих вниз...

И закрыть книгу, все еще чувствуя, как к коже липнут зловонные миазмы болота. Утишить тревожный стук сердца. Потрясти ошалело головой, вытряхивая оттуда тоненький детский плач...

«Болото» и вправду одурманило, но не так, как обещала обложка и аннотация.

Разумеется, когда семья, в попытке склеить разбитую чашку, сдает квартиру в Москве и выезжает на лето в глушь, то понятно, что их ожидания не оправдаются с особым цинизмом. Тем более что и семья подобралась настолько дисфункциональная, что им бы и лечебно-профилактический санаторий с массажем, акупунктурой, душем Шарко и видом на берег турецкий вместо пресловутого болота не слишком бы помог.

Муж — слабовольный красавец-изменщик; жена — депрессивная домохозяйка и сиделка; старшая дочка — семнадцатилетняя татуированная бунтарка; средний сын — аутист, безнадежный инвалид; младшенький, Мишенька... эээ... просто милый трехлетний малыш.

А еще у мужа-изменщика отец повесился, у мамы прабабка жабу грудью выкармливала, с перспективой возрождения этих странных привычек в потомстве, к дочке какой-то нечеловек по ночам шастает... А средний сын — он и сам по себе страшен тем, что с ним сделала болезнь, выписанная детально и вполне правдоподобно с медицинской точки зрения.

И соседи у них в этой глуши странные — старуха Марфа со злыми и умными глазами, какое-то эко-поселение, больше похожее на секту...

Завязка обещает многое, намекая, что, скорее всего, это будет «женская готика» на фольклорном материале, да еще и в таком гнетущем, сыром, нездоровом — крайне атмосферном месте. Прекрасно!

Но психологическая характеристика и предыстория любовно выписанных типажей не играет никакой роли в сюжете. Неважно, что Рада тоскует, что Максим не любит жену, но слишком привык к ней, неважно, что Яна сходит с ума от присутствия Сашеньки, чувствует пустоту внутри себя и пишет стихи, неважно, что Марфа равнодушно и терпеливо ждет смерти.

Все они дружно, слепо и оооочень медленно идут к предначертанному автором финалу. Осада дома фанатиками — сколько всего бы могло случиться, какие бы отчаянные попытки спастись они могли бы предпринять, какие конфликты могли бы вспыхнуть и среди осажденных, и среди осаждающих, как могли бы раскрыться и развиваться характеры! Какие искушения могла бы выдержать Марфа, которая не получила от Силы ни радости, ни покоя, общаясь с юной, упрямой, настырной городской девкой! Как сыграла бы тогда вставная история о передаче Силы от умирающей ведьмы. Но нет: «не ходи ты, дура, на болото, предупреждаю. Но, если очень хочешь, то иди. — Ну и пойду! — Ну и ладно, иди, а у меня свои дела есть».

Для чего нужен был жуткий Гензель-Сашенька, с его длинными ногтями, памперсами, монотонным воем, привычкой складывать спичечные домики? Только для того, чтобы оправдать присутствие Ларисы в доме. А кто такая Лариса? О, это девушка, которая рассказала жуткую историю про жертвоприношения на болоте.

Таких историй в книге очень, очень много; в каждой повторяется нехитрая мысль: «это болото, в нем детей в жертву приносят». Сначала это и вправду производит впечатление, но... Сами по себе эти рассказы — нехитрые страшилки в баечно-лубочном стиле, зверски злоупотребляющие инверсиями; они слишком простенькие для самостоятельного чтения, и потому должны были бы вплетаться и оттенять основной сюжет; но в тексте книги они просто показывают болото с одного и того же ракурса, и эти кадры быстро утомляют своей монотонностью. (Тот же сборник «Темная сторона», с которым «Болото» отчасти схоже по стилистике, выгодно отличается и географическим, и жанровым разнообразием страхов).

История про Марфу и ее подружек, юных ведьм в голодном и убогом послевоенном селе — лучшая в книге; кажется, хотя бы она должна отзеркаливать основной сюжет, но, опять-таки, существует сама по себе: Марфа никак не взаимодействует с Яной-бунтаркой. Ну да, они знакомы. Но даже если бы Марфа время от времени не делала скромные намеки на болото, Яна бы все равно туда потащилась. Потому что Нечеловек. Или потому что притягательная сила болота, которое и без посредников может обойтись. Или потому что суицидальные наклонности в наличии, а здравый смысл отсутствует.

По сути, несмотря на заявленное бунтарство, Яна — очень послушная девочка. Покорно едет в деревню, покорно терпит присутствие Ларисы в доме, покорно принимает все условия сделки с нечистью, получая взамен только «сгущенку в жилах вместо крови».

Вместо лоскутного одеяла разномастных историй с мрачной дырой болота в середке под обложкой наличествует только ворох тряпок, которые выскальзывают из небрежно завязанного узла. Да и тряпки кажутся изрядно поношенными: семья, которая пытается начать все сначала в крайне неподходящем для этого месте; секта, повернутая на возвращении к природе, и ее обаятельный патологичный лидер; депрессивная домохозяйка тихо сходит с ума, девушка борется с душевной болью, причиняя себе боль физическую... и т. д., и т. п. Кажется, совсем недавно большую часть этих одежек довольно элегантно носила первая серия «Американской истории ужасов».

Все персонажи «Болота» вместо характера и какого-никакого конфликта показывают только покорность. Возможно, их пассивность должно искупить болото — главный герой книги, метафора жизни, центр повествования? Но болото молча и равнодушно принимает жертвы. Одна из них может вернуться... или не вернуться. В любом случае, ничего хорошего остальным это не сулит, а также — ничего интересного.

Бульк.