Есть многое на свете, друг Орасио, что и не снилось…

Аргентино-уругвайского писателя Орасио Кирогу (Horacio Quiroga) (1878 – 1937), классика латиноамериканской литературы первой трети прошлого века, недаром называют «южноамериканским Эдгаром По»: в области исследования страхов и населяющих глубины человеческих душ демонов он оказался достойным последователем своего великого коллеги с северного континента. Так же как и По, Кирога прославился мрачноватыми и пугающими короткими рассказами. Впрочем, у Кироги встречаются и юмористические произведения и детские сказки о животных-обитателях южноамериканской сельвы (всемирно известные «Сказки сельвы»). Но нас ведь интересует «страшненькое» – и мы поговорим о «тёмной стороне» творчества Кироги.

Он прожил тяжёлую, на редкость насыщенную трагическими событиями жизнь: его отец, вице-консул Аргентины в Уругвае, погиб, когда будущему писателю не было и трёх месяцев; отчим покончил с собой, когда Кироге было уже за двадцать; тяжёлой душевной травмой обернулась первая большая любовь писателя – родители невесты расстроили свадьбу. В 1901 г. два его брата умерли во время эпидемии тифа. В том же году Кирога, проверяя пистолет, случайно застрелил своего лучшего друга; некоторое время он находился под следствием, но был полностью оправдан. Тем не менее, охваченный чувством вины, Кирога покидает Уругвай и переезжает в соседнюю Аргентину. Здесь к нему приходит первая литературная слава, и на некоторое время несчастья оставляют его в покое. Писатель покупает большой участок земли в самом удивительном регионе Аргентины – в провинции Мисьонес, почти полностью покрытой тропическими лесами (сельвой). В 17-18 вв. на территории провинции располагалось загадочное государство католического ордена иезуитов, гражданами государства были в основном крещёные индейцы-гуарани, а общественный строй был близок к утопическому коммунизму. Прямо в джунглях Кирога построил себе бунгало и поселился здесь с молодой женой. В условиях постоянной борьбы с жестокой тропической природой, милостей от которой ждать не приходится, он не оставляет и литературного труда: героями его произведений всё чаще становятся жители сельвы – индейцы, исследователи, люди, приехавшие в этой край «за длинным песо» или просто наёмные рабочие «менсу» (сокращение от «менсуалеро» – т. е. рабочие, нанимаемые на месяц), фактически – полурабы, которых обманом вынудили подписать кабальные контракты на самые тяжёлые работы в джунглях.

Своих детей – мальчика и девочку – Кирога воспитывал сурово, как маленьких тарзанят: с детства учил стрелять из дробовика, управлять каноэ, оставлял на ночь одних в джунглях. Отношения с женой всё более ухудшались; если первое время ей казалось, что «с милым рай и в бунгало», то после нескольких лет жизни в соседстве с ядовитыми змеями и малоприятными тропическими насекомыми ей всё больше хотелось в Буэнос-Айрес, где ничто не угрожало бы её детям. Постоянные скандалы закончились трагически – нервы у жены писателя сдали, и она отравилась. Только после этого Кирога с детьми возвращается в Буэнос-Айрес. Там в течение нескольких последующих лет публикуются самые известные произведения писателя, превратившие его в живого классика латиноамериканской литературы – весьма интересный для любителей «хоррора» сборник «Cuentos de amor, de locura y de muerte» («Истории о любви, безумии и смерти»), «Сказки сельвы» и сказка «Анаконда». Замечательные сказочные истории о животных сельвы, написанные с тонким знанием их поведения, принесли Кироге ещё и славу «Киплинга Южной Америки». В 1932 г. неугомонный уругваец пытается во второй раз войти в ту же реку – возвращается в джунгли провинции Мисьонес с молодой женой, которая годится ему в дочери. Но молодой женщине не нравится жизнь в джунглях, и через несколько лет она покидает писателя и забирает с собой их дочь. В то время Кирога уже серьёзно болен, он тоже не может больше жить в тропическом лесу и обходиться без врачебной помощи. В Буэнос-Айресе ему ставят страшный диагноз – рак. Узнав, что болен неизлечимо, устав от боли, Орасио Кирога дозой цианида обрывает этот 58-летний латиноамериканский сериал о жизни и страданиях талантливого писателя.

Как зачастую бывает, трагические события, омрачавшие жизнь литератора, положительно сказались на его творчестве (как бы цинично это ни звучало). Все свои впечатления писатель выплеснул на бумагу, его искренние переживания стали основой для многих произведений. В том числе – произведений жутких, «сумеречных».

Всё страшное в творчестве Кироги можно разделить на две категории.

Во-первых, это, собственно, страшные рассказы в духе Эдгара По (Кирога никогда не скрывал огромного влияния, которое оказал на него североамериканец). К сожалению, русский читатель плохо знаком с этой стороной творчества Кироги – как и со всем его «взрослым» творчеством, откровенно говоря; если не брать в расчёт неоднократно переиздававшиеся у нас «Сказки сельвы» и примыкающую к ним сказку «Анаконда», то наиболее достойным сборником произведений автора на русском языке до сих пор остаётся «Анаконда» 1960 года (Москва, Гос. издательство художественной литературы). Из 39 рассказов сборника большая часть в нашей стране с тех пор не издавалась. Вероятно, цензоры поняли, что некоторые рассказы «прогрессивного» уругвайского писателя излишне суровы для советского читателя. И всё же именно в издании 1960 года были опубликованы два пугающих шедевра мастера – «Подушка» (вероятно, самый известный из страшных рассказов) и «Резиновые перчатки». Рассказы не только сильные, но и весьма характерные для Кироги.

Основные темы его страшных произведений – тёмные стороны души человека: психозы, фобии, психические отклонения, предсмертное состояние. И, конечно, страх. Природе страха и его «всеобъемлющей силе» посвящён, например, небольшой, но очень яркий рассказ «Сарай». Фантастическое в произведениях Кироги тоже присутствует, но обычно на вторых ролях, в виде допущения – его интересуют прежде всего человеческие эмоции. Так, в рассказе «Корабли-самоубийцы» (публиковался в сборнике «Рассказы магов», СПб.: Азбука, 2002 г., где Орасио Кирога ошибочно переименован в Антонио Кирогу) описывается таинственная история корабля, на котором исчезает экипаж. Несмотря на лаконичность, рассказы писателя всегда наполнены внутренней экспрессией. Считается, что именно Кирога заложил основы латиноамериканского магического реализма.

Второй тип страшных произведений – рассказы о сельве. К «страшным» их можно отнести только условно, страх здесь по большей части подавляется адреналином, но ощущение тревоги присутствует постоянно, время от времени материализуясь в полчища чёрных муравьёв-убийц, пожирающих всё на своём пути («Дикий мёд»), или в рассвирепевших тропических пчёл («Итальянская царица»). Сельва жестока и беспощадна к тем, кто проявляет беспечность. Опасность может поджидать на каждом шагу, это может быть ядовитый скат, змея или ягуар, или же – мелкая «насекомая гадость» в виде «нигуа», песчаной блохи, откладывающей яйца под кожей человека («Пустыня»). Порой сама стихия тропиков колоссальным наводнением пытается уничтожить чужаков. Под стать природе суровы люди – кровавые разборки «менсу» с хозяевами также увековечены в произведениях Кироги. Даже в детских «Сказках сельвы» идёт постоянная борьба за выживание (и Кирога ещё хотел, чтобы его женщины и дети жили с ним в «тропическом раю»!).

После 1960 года на русский язык перевели лишь ещё один маленький рассказ Кироги – «Корабли-самоубийцы». Хочется надеяться, что издатели обратят наконец внимание на признанного классика, книги которого в Южной Америке входят в школьную программу, и наши соотечественники смогут прочесть «Обезглавленную курицу» («La Gallina degollada») и другие страшные истории от южноамериканского последователя Эдгара По.