Гром гремит,

Земля трясется,

Боже, кто же нас спасет?

Только Герберт-идиот…

 

Должно быть, одно время среди серийных убийц и маньяков в тренде была игра в мессию. Джоэл Рифкин очищал улицы от проституток. Джон Бантинг и Роберт Вагнер объявили священную войну геям и педофилам. Джозеф Пол Франклин методично истреблял чернокожих, евреев и мексиканцев. Патриотично настроенный Айван Милат расстреливал назойливых туристов. Ричард Трентон Чейз убивал всех без разбору — думая, что лишь так можно противостоять нацистам и пришельцам. В действиях Чейза логики было не больше, чем в злодеяниях его коллеги — кстати, тоже калифорнийца, — Герберта Маллина. Что не мешало последнему считать себя чуть ли не величайшим защитником матушки Земли. Куда там «Мстителям» и «Лиге справедливости» — покой человечества оберегал не какой-нибудь статный красавец в обтягивающем звездно-полосатом трико, а дерганый неряшливый тип, помешанный на жертвоприношениях. И пусть у него не было бугристых мышц, черного плаща или волшебного молота — сердце Герберта пылало праведным огнем. По крайней мере, так казалось самому Маллину — параноидному шизофренику с пунктиком насчет землетрясений.

18 апреля 1906 года ужасный катаклизм разрушил Сан-Франциско. 18 апреля 1947 года родился Герберт Маллин. Какая между этими двумя событиями связь? Ну, очевидно же! 18 апреля. Казалось бы, простое совпадение. Но для Герберта, помешанного на нумерологии, оккультных практиках и мистицизме, это стало отправной точкой для жестоких расправ над невинными людьми. Впрочем, давайте по порядку.

Маллин родился в калифорнийском городке Салинас в семье преуспевающих торговцев мебелью. Детство Герберта нельзя было назвать трагичным или даже унылым. В меру строгие родители души не чаяли в сыне и делали все, чтобы он ни в чем не нуждался. Отец учил сына бейсболу и стрельбе из винтовки, а материнская опека порой доходила до фанатизма — в общем, убийства Герберта вряд ли можно было бы списать на детские психологические травмы или безразличие родных.

Ну, в школе-то он точно был забитым и замкнутым мальчишкой с живодерскими наклонностями, да? Как бы не так. Звезда школьной футбольной команды, любимец девушек, «самый перспективный ученик» по единогласному признанию школьного комитета — и это лишь малая часть его титулов. К Герберту тянулись все — от мала до велика, ему подражали и его превозносили, да и к чести Маллина стоит упомянуть, что и он даром времени не терял: организовал сборы пожертвований для инвалидов Корейской войны, курировал с друзьями ветеринарную клинику, ежемесячно побеждал на различных спортивных соревнованиях и вдобавок был отличником по большинству предметов. В колледж его буквально затащили — настолько желанным он был приобретением. Как же из этого человека мог вырасти маньяк? Ведь не было предпосылок, не так ли? Были. Но едва заметные. И, скорее, кажущиеся абсурдными.

Так, Герберт преклонялся перед солдатами, на чьем счету было больше всего отнятых жизней. Над кошками и собаками, сбитыми лихачами на дороге, он мог плакать часами — но известия о смертях кого-то из близких или соседей он воспринимал с некоторым… облегчением. Лишь гибель в автокатастрофе лучшего друга Дина Ричардсона не оставила его равнодушным. Он начал строить святилища из подручных материалов, куда ежедневно приносил подношения в виде сушеных сверчков и дохлых рыбок. Еще Герберт увлекся буддизмом, стал рассуждать о карме и реинкарнации, поступил на кафедру философии, где достиг значительных успехов.

Последующие годы Герберта бросало из одной крайности в другую. То он возомнил себя геем и стал демонстративно сторониться девушек, то занялся боксом и в одном из раундов чуть не забил соперника насмерть, то и вовсе напросился в психушку. Зачем? Ему казалось, что тамошнее лечение «расширит ему сознание» и позволит выйти на новый уровень бытия. Впрочем, он быстро разочаровался в этой идее и ударился в йогу — но врожденное нетерпение отбило у него желание подолгу безрезультатно медитировать. Единственным, что принесло ему какие-никакие плоды, было увлечение наркотиками — от безобидной марихуаны и ЛСД до ямайской и африканской «дури».

Переломным моментом в жизни Герберта стала попытка поступить в морскую пехоту. Патриотично настроенный Маллин, с юношества знакомый со многими ветеранами, вдобавок увлекающийся спортом и оружием, был потрясен до глубины души, когда ему отказали в принятии на службу. Герберт не завалил ни один из экзаменов, но его «близкое» знакомство с психбольницами и наркодиспансерами, поставило крест на его мечте быть новым героем Америки. И тогда Маллин окончательно съехал с катушек. Кто знает, как повернулась бы судьба, если бы его все-таки взяли в морскую пехоту — тогда бушевала война во Вьетнаме, и, возможно, на одного любителя отрезать уши в качестве трофеев стало бы больше. Или на одного доблестного солдата, ценой собственной жизни спасшего свой взвод.

В одурманенном наркотиками и бредовыми идеями о жертвоприношениях мозгу Маллина возникла идея по-своему послужить родной стране. Холодным октябрьским днем 1972 года он впервые внес свою лепту в сохранение покоя земной тверди — насмерть забил бродягу Лоуренса Уайта бейсбольной битой. Действовал Герберт впопыхах, и потому не воплотил все свои фантазии, осиным роем жалящие его изнутри больного разума. Но уже через две недели Маллин, что называется, превзошел себя: подобрал голосующую на безлюдной автотрассе Мэри Гилфойл, зарезал ее в машине, отвез ее подальше к лесополосе, и выпотрошил. Внутренности он развесил на ветвях деревьев, словно жуткие гирлянды. Подобное зверство сбило полицию с толка: они решили, что это дело рук другого серийного убийцы — не менее чокнутого Эда Кемпера, заслуживающего и отдельной статьи в нашем журнале.

В один из католических праздников, спустя четыре дня после расправы над Мэри Гилфойл, Маллин отправился в церковь. Он слезно покаялся в содеянном местному священнику — а потом убил и его. После чего решил разделаться с бывшим школьным задирой и своим главным соперником из детства — парнем по имени Джим.

В туманном январе 1973 Маллин отправился к Джиму домой, но не застал его там: теперь по этому адресу жила некая Кэти Фрэнсис. Выяснив у нее, куда переехал Джим, Герберт разделался и с ней, и с двумя ее сыновьями. Полиция, которая шла за Маллином по пятам, но никак не могла настигнуть, заподозрила мужа Кэти — Бобби Фрэнсиса, известного в округе наркоторговца.

Джим и его жена пали от рук Маллина спустя короткое время после несчастной Кэти Фрэнсис и ее детей. По злому стечению обстоятельств, Джим тоже был связан с наркоторговлей, и в итоге полиция пришла к выводу, что смерти обоих семей — лишь «сопутствующий ущерб» в разборках бандитов. Это дало Маллину, особо не старающемуся заметать следы, достаточно времени, чтобы продолжить убийства.

В известном на всю округу кемпинге Герберт перестрелял сразу четверых подростков — он обвинил их в загрязнении природы, и не дав ответить, опустошил в них обойму крупнокалиберного пистолета. Кстати, на суде Маллин уверял, что они телепатически попросили его убить их — якобы, они жаждали искупить таким образом свою вину.

Последней жертвой Маллина стал несчастный работяга Фред Перес. Герберт прилюдно застрелил его из винтовки. После чего спокойно дождался приезда полиции, и без всякого сопротивления поехал с ними в участок. На допросе он просто вопил «Молчание!» или «Тишина!», когда у него пытались выяснить, а зачем он, собственно, убивал?..

Сейчас Герберт Маллин отбывает пожизненный срок в одной из калифорнийских тюрем, славящихся своими мягкими нравами, и искренне верит, что незаслуженно обделен почестями. Ведь все, что он делал, было во спасение миллионов жизней…

 

Герберт Маллин предотвратил всемирный катаклизм — а чего добился ты?..