DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Пыточных дел страсти (Часть 1)

Пытки.

Культурное — как ни крути, а все-таки культурное! — явление, которое прошло долгий путь от инструмента правосудия, через мерзкое, отвратительное, но поучительное зрелище, к элементу эротических игрищ. Где-то табуированное, где-то, наоборот, бесстыдно и откровенно обсуждаемое — о нем невозможно ханжески умолчать, как, впрочем, и не стоит сладострастно смаковать.

Оставим в покое субкультуру БДСМ — это уже вполне самостоятельный организм, имеющий мало отношения к реальным пыткам, только если в плане антуражности. В настоящих пытках из трех принципов БДСМ — безопасности, разумности и добровольности — всегда был и есть только один: разумность. Ни о безопасности, ни о добровольности, разумеется, речи и не идет.

А в чем же разумность?

Позвольте сделать небольшой теоретический и исторический экскурс.

В основе своей пытки возникли, как элемент следственного процесса. Розыскные мероприятия в каменном веке и в древнем мире не отличались особой интеллектуальностью: причинно-следственные связи были весьма слабы, химия как наука только делала свои первые шаги, о дактилоскопии никто не узнает еще пару тысяч лет, и если бы появился свой Холмсотеп, то так бы и сгинул в безвестии, потому что применить ему свои умения было бы просто не к чему. Единственно верный способ раскрыть преступление — получить признание самого обвиняемого (даже не показания десятка свидетелей, ибо их всегда можно подкупить-запугать, да и людям свойственно ошибаться). А как можно получить признание? Только угрозами и приведением их в исполнение. Просто, как два пальца… отрезать. Вот пальцы и грозились отрезать. А то и отрезали — если подозреваемый так легко на испуг не поддавался.

Но ведь всегда есть опасность ошибиться и обвинить не того, не так ли? Мало ли что бывает: глупая нелепая случайность, а то и человеческий фактор — желание оклеветать-оболгать ради выгоды, мести или просто внутренней человеческой гадости. Никто от ошибок не застрахован. Поэтому нужно допрашивать так, чтобы в случае подобной конфузной ситуации можно было бы извиниться и отпустить бывшего подозреваемого подобру и относительно поздорову.

Вот именно на этой почве — заставить человека признаться, причиняя ему боль в разумных пределах — и взросло искусство пыток. Да-да, после того, как пытки отошли от банального «бей-коли-руби» и обогатились разнообразным инструментарием, они приблизились и даже заступили в область искусства.

 

Собственно, если задаться целью как-то классифицировать возможные болезненные воздействия на человеческий организм, то в итоге мы придем к паре десятков типов, например:

1. давление;

2. удар;

3. укол;

4. порез;

5. температурное воздействие:

5.1. ожог;

5.2. обморожение;

6. разрыв;

и так далее.

 

Надо сказать, разнообразие невелико. Его можно увеличить за счет классификации частей тела, к которым будет приложено то или иное действие, но и то, по сути дела, особо обширной палитры мы не получим. Пыточное искусство — дело весьма скучное, как ни крути. Выращивание картофеля и то отличается большим разнообразием и интригой (колорадские жуки, плесень, грабительски настроенные соседи и так далее). Да и объекты пыток имеют свойство умирать, а то и внезапно умирать — особенно при использовании некоторых типов из этой классификации.

Вот и получалось, что к делу подходили с выдумкой, фантазией, использовали то, что позже умные бородатые дяди в сюртуках назовут «психологическим воздействием». Именно для того, чтобы запугать пациентаклиента, и были изобретены все эти испанские сапоги, стулья ведьмы, маски позора, железные девы…

 

Хотя, вот стоп.

Про железную деву историю стоит сказывать отдельную.

 

«Девичье» лицо разумных пыток

«Железная дева» — iron maiden (и тут мы слышим разудалые гитарные риффы) — вещь, поистине, легендарная. Мало того, что наименование этого… механизма вошло в историю мирового рока, так еще и ни одна имитация комнаты пыток (будь то музей пыток или просто тематический квест-рум) не обходится без ее присутствия.

Вот только дело в том, что документально зафиксированных — да даже хотя бы на уровне баек современников — фактов об использовании железной девы нет. Что, кстати, весьма странно: средневековье, с его хронистами и поистине маниакальным стремлением фиксировать все, что имело значение, просто не могло обойти вниманием судебно-процессуальные моменты. Не говоря уже об искусствах книжной миниатюры — где есть даже маргиналии с толпами зайцев-убийц, но ни одной с железной девой!

Можно возразить, мол, как же так, ведь еще античные авторы, в том числе и заслуживающий доверия Полибий, упоминают что-то подобное у спартанского царя Набиса. Мол, придумал тот (а скорее всего, по его заказу мастера-затейники) механизм в виде красивой женщины, похожей на жену самого царя. Избранную Набисом жертву (из богатых, жмущихся отдать деньги на благо родного края) вводили в объятия данной фигуры и крепко прижимали к дамской груди. Под одеянием механизм был усеян гвоздями и богатый жадина вскорости — или не очень вскорости — мучительно умирал.

Да, сходство определенное есть. Правда, вопрос, насколько описанное имело место в действительности — античные историки все-таки частенько не удерживались от искушения приукрасить кое-что, да и с источниками испытывали вечные проблемы, так что весьма может быть, что тут мы сталкиваемся с обычным мифом, ну или тем, что сейчас именовали бы «городской легендой». Ну и, кроме того, тот же самый Полибий терпеть не мог Набиса, так что может быть, дело в банальнейшем поклепе.

Скорее всего, «железную деву» изобрели в век Просвещения — век, начавший эстетизацию смерти и боли (да, не готика и даже не «черный романтизм», а именно прославленный век Просвещения, достаточно вспомнить того же достопочтенного Донасьена Альфонса Франсуа де Сада).

На основе жутких средневековых побасенок о жестоких демонах, которые сажали людей в эцих с гвоздямисундуки с лезвиями, сварганили великолепный жупел для наивных и впечатлительных товарищей — «железную деву». Жупел, надо сказать, вышел весьма впечатляющий. Достаточно вспомнить эпизод смерти матери в фильме Тима Бёртона «Сонная лощина», а Роджер Корман так вообще не поскупился и в своей очередной вариации рассказа Эдгара По «Колодец и маятник» поместил в подвал главного героя аж три (!) «железных девы».

 

Кадр из фильма «Колодец и маятник».

Но, скорее всего, «железная дева» на самом деле никогда и не использовалась. Ну посудите сами. Как орудие казни? Вряд ли. Казнь — дело публичное, она направлена не только на то, чтобы наказать/ликвидировать преступника состоявшегося, но и чтобы устрашить преступников потенциальных. Именно поэтому некоторые казни отличались особой жестокостью — не по прихоти якобы садистов-палачей-судей (к слову, далеко не все палачи отличались садизмом, для многих это была всего лишь работа, семейный бизнес, как, например у династии Сансонов; выбор вакансий для ребенка из семьи палача был небогат — вынужденная герметичность сообщества приводила к тому, что мальчик становился, в свою очередь, палачом, а девочка отправлялась женой в другую «палаческую семью» — так что работа как работа, не хуже и не лучше, чем у других), а с далеко идущими и разумными целями: напугать. Напугать свидетелей казни так, чтобы те и помыслить не могли совершить подобное преступление. Вот почему чуть ли не самые страшные наказания предполагались именно за те преступления, которые нужно было пресекать в зародыше (например, «повешение, потрошение и четвертование» в Англии в XIII—XVI вв. за государственную измену). В Риме — и не античном, а в вполне себе уже современном, XVIII—XIX вв. — был обычай приводить на казни маленьких детей и в момент смерти казненного, шлепать их, мол «смотри, не будь, как этот дядя, а то тоже плохо кончишь».

В теоретической же казни «железной девой» нет ничего наглядного или впечатляющего. Человека запихали в ящик, ящик закрыли, человек поорал, из ящика вытекла кровь — вот и все, для средневекового обывателя даже секс сопровождался большим экшеном. Если же использовать вариант замедленного действия — мол, жертва не умирала несколько часов или даже дней, — то и в этом нет ничего интересного. В человека у позорного столба хоть поплевать можно было, на распятого потаращиться, корча рожи, — а какой интерес наблюдать за стонущим ящиком?

Так что версия, что железная дева была орудием казни, весьма маловероятна. Ну только если так, в индивидуальном порядке для особо любимых врагов, камерно. Но на поток дело поставлено не было.

И как орудие пыток «железная дева» тоже вызывает некоторые сомнения.

Кадр из фильма «Сонная лощина».

Да, теоретически она могла находиться в камере и механизм ее действий могли показывать обвиняемым — как раз для произведения нужного психологического эффекта. Но не более. Все дело в том, что для пытки — разумной пытки, которую всегда можно остановить, — «железная дева» слишком неинформативна. В закрытом ящике невозможно увидеть состояние пытаемого, и весьма велик риск замучить его до смерти, что было совершенно противопоказано для следственного процесса. То же самое, но с гораздо большим успехом и пользой, выполняли обычные иглы и деревянный ящик на голову — и в полевых условиях можно было легко сварганить, и управиться с ними могли даже дилетанты, найденные в тех же полевых условиях.

Так что вот — весьма внушающее, но при этом совершенно неразумное приспособление, эта самая ваша баба с гвоздями. Гораздое только красиво выглядеть в кино, да на селфи.

А в тонком искусстве пыток неразумности нет места.

Черт побери, да это уже на науку смахивает!


Продолжение статьи читайте в следующем номере.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)