Темные судьи постепенно становятся неотъемлемой частью «Чертовой дюжины». В 2017 году они уже второй раз не просто создавали особую атмосферу на конкурсе и давали участникам дополнительные отзывы на рассказы, но и существенно влияли на результаты конкурса. Естественно, нельзя было не спросить их мнение по поводу конкурса, конкурсантов и правил.

На вопросы отвечают Оксана Андреева, Марина Комарова, Иван Калягин, Сергей Никонов, Владимир Григорьев и, конечно же, Вонни.

 

Какие впечатления оставила прошедшая «Чертова дюжина»? Доставила ли работа на ней в качестве Темного судьи удовольствие?

 

Никонов: Впечатления сложно описать. Первый тур получился неоднозначным лично для меня: выбрать из тридцати рассказов лучшие оказалось непростой задачей. Ни одним текстом я не был доволен на все сто процентов. Тогда как на следующем этапе достойных историй было гораздо больше. Именно во втором туре раскрылся потенциал конкурса, появились фавориты, для кого-то баллов просто не хватило.

В целом мне нравится принимать участие в «Чертовой дюжине». Это всегда интересный и ответственный процесс.

 

Владимир Григорьев

Григорьев: В который раз поражаюсь неистощимой фантазии авторов! Это особый взгляд на мир, хотя некоторые темы, похоже, вечны (можно составить обширный список общих сюжетов). Мне нравится, что у нашего хоррора есть свое лицо, что уже есть какие-то собственные традиции, комьюнити и даже собственные мемы. Но приятнее всего, когда чтение заставляет забыть про обязанности по оценке и просто увлекает с головой. Работа Судьи приятна и не очень обременительна, хотя оставлять отзывы мне порой очень сложно. Проще составлять из темноты расстрельные списки. (Улыбается)

 

Комарова: Впечатления положительные. Собственно, ото всех тех ЧД, где я была участником или ТС, впечатления позитивные. Во-первых, радует масштаб самого мероприятия. Во-вторых, хоть и случаются какие-то прения между участниками, но все равно это выглядит как часть конкурсного процесса, а не глупые склоки, которые часто портят впечатление от конкурсов. В-третьих, присылают не так уж много откровенно слабых вещей, что тоже не может не радовать. В-четвертых, респект организатору. Ибо работа проводится огроменная.

Быть ТС, безусловно, нравится, была расстроена, что в прошлый раз не удалось.

 Марина Комарова

Вонни: Вонни получил удовольствие, хотя может быть ето потому, что Вонни был немного упрт. Но вприниципе все прошло збс.

 

Андреева: В этом году она показалась спокойней, чем обычно. Мало ругани, обиженных комментариев, негатива. Как будто бы произошел качественный рост участников, именно в коммуникациях. Наверное, это закономерное взросление конкурса.

И это безумно интересно: участвовать в развитии, движении вперед. Хотя и ругань с обиженными комментариями на мой взгляд закономерны для конкурса. ЧД — конкурс того уровня, куда приходят действительно творческие люди. Каждый со своим искаженным (в хорошем смысле слова) видением мира. Вот и сталкиваются разности.

 

Калягин: Это был интересный и желанный опыт. Есть тексты, которые хочется перечитать (например, «Аляска, земля обетованная» или «Вопли»). Даже условно «плохие рассказы» было интересно читать. Поэтому да — удовольствие было, и я бы даже сказал, что «Чертова дюжина» помогла мне отвлечься от ряда проблем личного характера — за это отдельное спасибо.

 

Если сравнить конкурс 2015 года, когда ТС появились впервые, с предыдущим, какой понравился больше и почему? Что изменилось в конкурсе за два года?

 

Сергей Никонов

Никонов: Два года прошло, а некоторые рассказы будто вчера читал. Это очень здорово. Но мне трудно сказать, что вот та «Дюжина» была сильнее. Как по мне, каждый конкурс хорош по-своему.

 

Григорьев: Наверно сложно выделить любимчика — и тогда и сейчас на высоком уровне организация, много хороших (хотя и слабых тоже) рассказов. Лично для меня этот год прошел более спокойно, было больше времени на чтение, поэтому смог дольше обдумать каждый выбор. И мне дали больше баллов! Больше власти!!! Муа-ха-ха!!! Да, наверно этот год все-таки чуточку больше нравится. Можно было отдать больше голосов за понравившиеся рассказы и менее мучителен был выбор. А еще я прощелкал, кто же в итоге победил в номинации «литературный эксперимент»?

 

Комарова: Честно говоря, особых изменений не заметила. Были внесены некоторые изменения вроде увеличения количества баллов, но это воспринимается положительно. Интересные и крутые работы были как в прошлый раз, так и в этот.

И, в целом, мне нравится, что участники достаточно благодушно воспринимают самих ТС.

 

Вонни: Наверно в 2015 было болие лучше, потому что было больше всяких ярких рассказов. А сильных изменений Вонни не заметил. Хотя может быть ето потому, что Вонни упрт. Но кажетца Вонни уже упоминал об етом.

 

Оксана Андреева

Андреева: Понравились оба. У каждого свой колорит. Как уже сказала, в этом году он был спокойней в обсуждении. И это хорошо: люди обсуждают, аргументируют свою точку зрения, вступают в диалог. Видишь, как твой отзыв помогает автору понять, как воспринимает читатель его творение. Как будто участвуешь в процессе создания.

Но и в 2015-м было свое очарование. Помнится, было много женской прозы, которую так эмоционально и горячо отстаивали авторы. И это тоже хорошо: полное погружение в эмоциональный мир творчества.

 

Иван, вы единственный, кто впервые примерил на себя роль Темного судьи на прошедшем конкурсе. Почему решили попробовать? Чего ждали от этой работы и что получили?

Калягин: Я всегда следил за «Чертовой дюжиной», и, если не изменяет память, то когда-то даже был участником (пролетел по полной, но пролетел заслуженно). Вообще тусовка, которая сложилась вокруг DARKER, заслуживает особого внимания — мне кажется такие конкурсы позитивно влияют на жанровое развитие в России. Захотелось иметь к этому некоторое отношение, к тому же о хорроре я писал часто, хотя последнее время немного сменил вектор своей деятельности несколько в другую сторону, но, надеюсь, летом вернусь в строй.

От «Чертовой дюжины» не ожидал чего-то конкретного, но с удивлением обнаружил, что некоторые сюжеты повторяют друг друга. Не в смысле плагиата, а в том смысле, что люди часто пишут об одном и том же, или используют примерно одинаковые приемы. Например, в моей группе попалось (если не изменяет память) около 3–4 рассказов, где персонажи говорят на околотюремном или пацанском жаргоне. Также авторы часто обращались к сельской тематике или церковной, что мне не близко, да и некоторым авторам, как мне показалось, тоже — но удивляет сама тенденция, направленность мыслей. «Городских рассказов» было мало (или это мне так повезло) — этого я и не ожидал.

 

Иван Калягин

Если бы выбирали вы, то какой рассказы выиграл бы ЧД-17?

 

Никонов: «Пустоты». Болел за этот рассказ в финале. Он сам по себе довольно мрачный, тревожный и передает дух времени, что ли. Еще «Полудница» понравилась. Жуткая история, чем-то отдаленно напомнившая квест из Ведьмака «На ярком солнце».

 

Григорьев: «Пустоты» (нервно косится на крышу соседней высотки).

 

Комарова: «Гегемон».

Во время конкурса я неоднократно называла его своим фаворитом. Для меня это был лучший текст на конкурсе. Честно говоря, крайне печально было видеть политические споры, потому что рассказ был совсем не об этом. Мне понравились образы, подача, не смутил исторический хоррор. Возможно, судьи и правда его перечитали за столько Дюжин, но мне история понравилась. Понравилось, что хоррора тут тоже нужное количество, которое работает на устрашение читателя, а не вызывает отвращение. Как было в «Полуднице», которую изначально я читала с диким восторгом, уже решив, что «Гегемона» в личной таблице симпатий она сдвинет. Но, к сожалению, именно перебор хоррор-эффектов потом все испортил.

И тут в плане мыслей, почему «Гегемон», а не состоявшийся победитель, я совпадаю с Михаилом Парфеновым. Более чистый представитель жанра.

 

Вонни: У Вонни было примерно 5–6 фаворитов, которых было давольно сложно распределить по местам. Одни рассказы больше нравились Вонни исполнением, другие сюжетом, третьи всякими образами или жютью жюткой. В итоге Вонни посоветовался с Птчкм и выбрал трех лучших: //Гнилые//, //Зеркало Муаран// и //Рябиновая ночь//. Определить среди них чемпиена было б крайне трудно для Вонни, но вот прям сейчас, когда конкурс давно прошел и впечатления утрамбовались, Вонни понимает, что лучше всех запомнились //Гнилые//, значит пусть они и будут чемпиенами.

 

Вонни

Андреева: Я бы взяла «Весту», за атмосферу. Она прям затягивает. И еще «Гнилых», если немного доработать пару моментов.

 

Калягин: Очень сложный вопрос. Не стал бы в рамках «Чертовой дюжины» единолично это решать, но я бы точно поместил на верхние позиции больше треша и эксперимента.

 

Какой рассказ (или рассказы) из вашей подсудной группы считаете незаслуженно «зарубленным», не прошедшим во второй тур?

 

Никонов: К сожалению, до финала никто из «Отеля “Оверлук”» не добрался. Ну а второй тур мог заслуженно украсить рассказ «От обратного».

 

Григорьев: Мне жаль «Иконописца». Этот рассказ знает, какие потаенные страхи во мне можно зацепить. И «Темная комната» просто прелесть, со своей сменой тональности повествования. Хотя конкуренты сильные были, чего уж тут.

 

Комарова: Вот тут, пожалуй, не назову такого. Возможно, были тексты, которые лично мне понравились больше, чем некоторые вышедшие в полуфинал, но острейшего разочарования не было. А тем, кто не прошел, обязательно повезет в следующий раз.

 

Вонни: Все лучшие рассказы из подсудимой группы Вонни прошли во второй тур, так что тут все збс.

 

Андреева: Таких не было. Все, за кого болела, прошли во второй тур.

 

Калягин: «Девочка, которую любили», «Ебака», а еще был рассказ о турках, которые вели пленников через пустыню — очень сильные образы, особенно когда читатель знает про геноцид армян. «Вопли», если не ошибаюсь.

Я всегда рад видеть в текстах либо некий «эксперимент», либо что-то, что делает текст значимым не только в художественном смысле, но и в общечеловеческом, психологическом, подсознательном. И речь не о морализаторстве, а именно о каком-нибудь двойном дне — такое люблю.

Но я бы не сказал, что эти рассказы «зарублены» кем-то. Правда хочется надеяться, что редакторы всевозможных журналов читают не только финальные списки, иначе могут упустить что-то хорошее. Опять же — «Девочка, которую любили», которую я показывал своим знакомым и которая вызвала бурю эмоций у каждого.

 

Что можете сказать о победителе, рассказе «Зеркало Муаран»? Как считаете, благодаря чему он выиграл? Насколько справедливой считаете его победу?

 

Никонов: В свое время очень понравились «Мертвец» и «Ю» Ольги Рэйн. Конкретно этот рассказ оставил равнодушным. Честно говоря, победа «Зеркала Муаран» стала полной неожиданностью. Так решили судьи. Значит, разглядели в нем то, что прошло мимо меня. Это нормально.

 

Григорьев: Отличная проза, голосовал за него и в своей группе, и во втором туре. Справедливости, конечно, не существует. Но победа рассказа, написанного столь увлекательно и таким живым языком, не очень-то и удивляет. В нем много жизни, несмотря на все смерти.

 

Комарова: «Зеркало Муаран» — очень достойный рассказ, автор отлично пишет, умело работает с образами и, как говорится, «жмет на нужные кнопки» читательской души. Скажем так, написан кинково. А такие рассказы обречены на победу. Автор тонко работает с психологией читателя, и это, безусловно, талант.

Касаемо справедливости победы. Вопрос, наверно, не слишком верно стоит. Судьи проголосовали — рассказ набрал баллы — победа.

У меня лично просто сработал собственный горький опыт. Было дело, когда из темных жанров я пришла в так называемый «ромфант». Фантастическо-романтические истории для отдыха мозга. С целью набраться позитива. И неслабо тогда получила и от читателей, и коллег, что негоже туда тянуть свое «все умерли, сначала от страха, потом их догрыз монстр». Так и тут. Как по мне, «Зеркало Муаран» — прекрасная мистическая проза с легким элементом хоррора.

Да, можно, конечно, возразить, что на конкурс принимаются все темные жанры. Но тогда сложность с целью — напугать. Я испытала богатый спектр эмоций при прочтении «Зеркала Муаран», но страха среди них не было.

 

Вонни: Норм победитель. А выиграл он канечно же благодаря Вонни. Ведь если верить таблице, без чорносудейских баллов Вонни он бы не попал в финал. А если б не советы Птчк, Вонни мог отдать ети баллы комунибудь другому и вазможно тогда ход истории нивообразимо изменился бы и все бы мы уже улетели на Марс.

 

Андреева: Рассказ не был у меня в фаворитах и, насколько показала таблица результатов, это было мнение большинства во втором туре. Не хочу сказать, что он слабый или скучный, просто мне показалось в нем больше женской драмы, чем страшилки, а я не фанат таких жанров. Тем удивительней была для меня его победа в финале. Но, наверное, это и отличает профессиональных судей: они увидели в рассказе то, что не увидели любители ТС.

 

Калягин: «Зеркало Муаран» — достойный рассказ, но совсем не для меня. Я, разумеется, никогда не удивляюсь победителям. Оценка рассказа — штука очень индивидуальная. Объективность в ней выражается суммой мнений, которые обитают в одном информационном потоке. Я, по всей видимости, немного в другом нахожусь. Но от этого победа не становиться менее справедливой, поэтому Ольга Рейн, конечно же, молодец. Читал с ней интервью и слежу за ее творчеством, но предпочитаю другого рода хоррор.

 

Что не так в «Чертовой дюжине», что бы вам хотелось поменять в ней? И какие изменения в правилах следует сделать относительно ТС?

 

Никонов: Темного судью радуют прежде всего качественные тексты, пугающие не обилием ошибок, а страшными и увлекательными сюжетами. И баллов побольше… хотя в этом тоже часть интриги: так распределить, чтобы никого из достойных не обидеть. Считаю, что от авторов в большей степени зависит вектор развития. Им и организаторам решать, стоит ли что-то менять.

 

Григорьев: К самому конкурсу претензий нет. Есть скорее к «движку» сайта и системе комментариев, которая лично мне кажется неудобной. Надеюсь, в будущем получится расширить спонсорскую поддержку. Изменения в правилах относительно ТС? Ну, можно в принципе добавить какие-нибудь упоминания о них в правила. А то я полез читать про свою роль, и ничего не нашел.

 

Комарова: В плане правил и подачи текстов, на мой взгляд, ничего менять не надо. Как и в отношении ТС.

Но вот есть пожелание именно касательно платформы. Например, нужны оповещения пользователей про ответы на твои комментарии. Часто пропускаешь, особенно, если нет возможности отслеживать дискуссию.

 

Вонни: Наверно надо поменьше анонимусов. Надо чтоб один милый афтар не отвечал на отзывы с кучи чорных ников, не устраивал ругань, а потом, когда его прижмут за яйпи, не сваливал все на захватившую ноутбук жену. Надо чтоб милые афтары писали отзывы и общались с одного заригистрированного акаунта (имя можно и не светить, а быть как Вонни или там Паравозик Томас), чтоб можно было понять кто где ваапче, а чорную анонимность оставить только для ответов на отзывы к своим прикрасным рассказам. А вот по поводу изменений правил для ТС у Вонни к сожелению нет никаких идей.

 

Андреева: Мне бы ничего не хотелось менять. Наверное, о правилах относительно ТС должны говорить авторы. Это им должно быть интересно участвовать.

 

Калягин: Я бы ввел отдельную номинацию на «социальный хоррор» или на хоррор, где нет ничего сверхъестественного — просто ужас, как он есть (из жизни). Или на сплаттерпанк. Другими словами — мне не хватило жести и насилия. Но это всего лишь личная хотелка, а в остальном — все отлично прошло, и я не обратил внимание на какие-то пробелы в правилах.

 

Будете ли Темным судьей на следующей «Чертовой дюжине»?

 

Никонов: Пока необходимость в Темных судьях не отпадет, на меня всегда можно рассчитывать.

 

Григорьев: Сочту за честь!

 

Комарова: Да. Спасибо за интервью!

 

Вонни: Если Вонни доживет, то вазможно Вонни будет. А вазможно Вонни наконец напишет не жюткий отзыв, а прям жюткий рассказ, и тогда Вонни сам превратится из чейтателя в пейсетеля и все обалдеют, особенно Птчк.

 

Андреева: Конечно. Если позовут.

 

Калягин: Если предложите, то разумеется. Сомневаюсь, что от такого откажусь.