Сезон в Каркозе / Season in Carcosa (антология)

Составитель: Джозеф С. Пулвер

Жанр: вирд, мистика

Издательство: Miskatonic River Press

Год первого издания: 2012

Похожие произведения:

• Роберт Чамберс «Король в Жёлтом» (авторский сборник)

• тематические антологии по «Мифам Ктулху», мирам различных писателей

Антология «Сезон в Каркозе» выглядит привлекательно с первого же взгляда. Обложка от Даниэля Сэрра сама по себе может служить отличным рекламным плакатом для такого рода книг. Художник плотно работает с такими издательствами как Dark Region Press и Celaeno Press. (В частности, он делал обложку для другого сборника, посвященного «Королю в Желтом», In the Court of the Yellow King.) Кроме того, Джо Пульвер, редактор сборника, является одним из самых яростных поборников чистоты «канона», заданного оригиналом, сборником «Король в Желтом».

Надо заметить, что популярность произведений Чамберса после выхода True Detective резко возросла. Следует, впрочем, заранее предупредить: если вам понравился сериал, но не нравятся всякие «странные чудики» вроде Бирса, Лавкрафта, Лиготти и прочих, Чамберс и, соответственно, всякие вариации на тему его произведений вам, скорее всего, тоже не понравятся. Впрочем, если вам понравился сериал, но вы никогда не слышали о вышеперечисленных «чуваках», возможно, вам стоит заглянуть в Каркозу. Чем чорт не шутит, может быть, вам тут понравится!

Давайте осмотрим местные достопримечательности по порядку.

«Мой голос мертв» Джоэль Лэйн. После этого рассказа в голове вообще ничего не остается. Он настолько непримечателен, что с тем же успехом его могло вообще не быть. Из выбранного сюжета — смертельно больной человек, который в отчаянии готов ухватиться за любую, даже самую невероятную возможность спасения — в заданных рамках можно было сделать многое. Сновидческие блуждания по кошмарам бессознательного, напряженный триллер про таинственные секты, боди-хоррор... Но у автора вышло ничего. Null.

«За берегом Сены» Саймона Странтцаса. Несмотря на все старания автора сделать полноценную стилизацию, рассказ получился совершенно, абсолютно никаким. Читать его откровенно скучно. То есть, это тот самый случай, когда берутся все составляющие оригинала: сходный антураж, почти точно такие же персонажи, те же «поразительно неожиданные повороты сюжета» — и получается очередное ничего. Если это все сработало для кого-то когда-то, еще не значит, что существуют такие волшебные ингредиенты, смешав которые, мы обязательно получим успех.

«Киновечер у Фила» Дона Вебба — предсказуемый рассказ, который, в отличие от предыдущего, по крайней мере, легко читается. Читатель начинает подозревать о том, что будет дальше, с самого начала, к середине уже точно знает, что его ждет в конце, и заканчивает чтение удовлетворенно кивая головой — не потому, что рассказ так хорош, а потому, что все было именно так, как предполагалось.

«Сообщение, найденное в номере отеля в Чикаго» Дэниэля Миллза — несомненно, жемчужина сборника и отличный пример того, как правильно использовать элементы произведений других авторов (как когда-то сделал, заметим, и сам Чамберс и, например, Карл Вагнер в «Реке полночных грез») для создания собственного уникального произведения. Автор не использует ни один из образов Чамберса напрямую. Да, у него есть Король (Кинг, Сайлас Кинг, «король Бауэри»), есть Камилла и Кассильда (догадайтесь сами, кто они, раз речь идет о депрессивном районе игорных домов и дешевых притонов), есть даже Желтый Знак, который превращается в простую пожелтевшую вывеску («the old yellow sign» — можно лишь посочувствовать тому, кто станет это переводить!). Есть болезненные видения, необъяснимый ужас и паническое бегство по улицам города от человекоподобного чудовища. Есть еще десяток преднамеренных и случайных отсылок к оригинальным рассказам — и все они использованы не там и не так, как вы сейчас предполагаете.

Рассказ настолько прекрасен в каждом своем проявлении, что даже намекать на его сюжет — лишать читателя удовольствия от раскрытия небольшой литературной игры, которую затеял писатель.

«оно видит меня если я не смотрю» — Гари Макмахон берется отправить в Каркозу Генри Чинаски. Поначалу над рассказом витает тень The Damned Highway — крайне неудачной попытки объединить другого скандального автора и лавкрафтовщину. Чур меня, чур! И тень, вроде как, исчезает. Текст наполняется извращенной пьяной поэзией, тягучей и тошнотворной, как дешевый виски, это Король в Желтом не декадентов, студентов Академии искусств, слоняющихся по Латинскому кварталу. Он приходит в Каркозу нью-йоркских низов, к грязным бездомным алкоголикам и их тощим полумертвым шлюхам в сюрреалистических видениях, навеянных алкогольным делирием.

Сбивает с толку только отсутствие больших букв в начале предложения. Так как сборник в целом не очень тщательно вычитан (в тексте много опечаток типа перестановки букв), сначала возникает мысль, что этот рассказ вообще никто не правил. Примерно на второй странице возникает подозрение, что так и задумано. Остается выяснить, зачем.

Хорошая стилизация — это произведение, после которого вам хочется прочитать оригинал, если вы с ним еще не знакомы, или перечитать, если знакомы. Вот и в списке на чтение автора этих строк появился «Почтамт». Хотя, возможно, человеку, знакомому с произведениями Буковски, рассказ не понравился бы, потому что он сумел бы найти сотню мелких раздражающих несоответствий и неточностей в изображении авторского стиля и голоса.

«Желтые нити Берда» Кейт Гарднер имеет задатки хорошего кошмара: кукольник, лишившийся работы на телевидении, одиноко стареет в пустом доме, наполненном старыми вещами бросившей его (или умершей?) жены (или любимой марионетки?), преследуемый образами прошлого и таинственными, прорастающими сквозь стены дверями. Все это похоже на удушающий и тяжкий сон, который тащится за человеком даже через короткие промежутки бодрствования. Но сознание героя блуждает и не может определиться. И не позволяет определиться читателю. Пожалуй, отмеченная Карлом Вагнером (который раз мы его уже поминаем? всего второй? ничего, дальше — больше) игра Чамберса в «ненадежного рассказчика» здесь доведена до совершенства — и заведена немного слишком далеко, так что в итоге читатель впадает в недоумение там, где должен дрожать в напряженном ожидании. Кроме того, не будь в тексте книги (понятно, какой пьесы), которая сваливается на кукольника почти буквально из ниоткуда по непонятно какой причине, рассказ только выиграл бы. Уж слишком искусственно ее появление выглядит среди всего остального.

Временами возникает подозрение, что некоторые авторы — включая самого Пульвера (и кто сказал, что помещать собственные произведения в свою антологию — дурной тон?) — восприняли приглашение писать «что угодно» всерьез. Некоторые рассказы напоминают литературные эксперименты и игры. Игры — это, несомненно, хорошо и прекрасно, если бы не тенденция некоторых участников несколько заигрываться. Так, рассказ Джеммы Файлс «Гладкие черные кости и теплые черные звезды» зачем-то написан во втором лице — это не добавляет ему какой-то особой драматичности, правдоподобности или силы воздействия на читателя, хотя рассказ не самый худший в сборнике. Но далеко и не лучший. А «Театр и его двойник» (см.) Эдварда Морриса — и вовсе мешанина невразумительных умствований героя, отрывков из очередной (к счастью, одним из условий сборника было — «НЕ писать пьесу»; это ни разу не заканчивалось ничем достойным) пьесы на тему «Короля в Желтом», имен французских и американских сюрреалистов 20-х годов XX века и целых абзацев, взятых из сборника Чамберса «как есть». Причем в ход пошло все, от рассказов, к «канону» не имеющих вообще никакого отношения («Улица Четырех Ветров», «Улица первого снаряда»), охотничьи песенки из «Госпожи замка Из» и четверостишия Хайяма из эпиграфов. Прошел автор, как ни странно, только мимо «Рая пророков», восьми стихотворений в прозе весьма многозначительного и расплывчатого толка. Казалось бы, именно отсюда можно было вычерпать самые бредовые видения, ан нет! Так или иначе, от результата остается впечатление, что автор то ли пытался создать логическую связку для всего сборника Чамберса (но тогда не понятно, куда делся «Рай пророков») — то есть, буквально, связать несвязуемое. То ли он не озаботился разобраться, какой из отрывков куда относится, и брал все, что приглянулось. Повторимся, результат получился очень странный, не самый ужасный, но трудный для чтения и понимания.

«Недостаточно надежды» Джозефа Пульвера — вообще экспериментальнее некуда. Похоже, рассказ полностью состоит из строк песен, разложенных так и эдак. Чтобы читать его с удовольствием, скорее всего, надо быть определенного возраста (навскидку — ровесником Карла Вагнера, которому все это посвящено), вырасти в определенное время и принадлежать к тем же кругам, что и автор. Или можно провести дотошное исследование и «прогуглить» каждую строчку. В конце концов, каждый получает удовольствие по-своему.

«Сердцевины из чистого золота» Кристины Преваллет — очаровательная история безумия и разрушения. Название является отсылкой к одному из стихотворений в прозе из «Рая пророков», «Жертва»: «Я убила того, которого люблю! — восклицала она. — Мир жаждет — дам же ему напиться!» Она прошла мимо, и издалека я следил, как она поливает кровью цветы, чьи лепестки белее снега, а сердцевины — из чистого золота».

«Апрельский рассвет» Ричарда Лупоффа является частью цикла об Абрахаме бен Закхее (Abraham ben Zaccheus), сверхъестественном детективе вроде Джона Сайленса и Томаса Карнакки. В данном случае ничего сверхъестественного с ним не происходит. Всего лишь апрель 1906 года, в Сан-Франциско приезжает Роберт Чамберс, с которым следователь, оказывается, познакомился еще в Париже. Чамберс приглашает друга на последнюю репетицию оперы, которую некий сеньор Спонтини (единственный композитор с такой фамилией, о котором известно Википедии, умер в 1851 году) написал по мотивам его сборника рассказов «Король в Желтом». Понятно, что ничем хорошим это закончиться не может.

Очень трудно понять, каким образом «Король Вульф» Анны Тамбур вообще попал в сборник, и где в нем хоть какая-то отсылка к произведениям Чамберса. Он скорее подошел бы для сборника хоррор-рассказов по «Хроникам Нарнии», соберись кто-нибудь создать такой. В данной антологии он смотрится странно и не к месту.

«Белый лик на рассвете» Мака Келли объединяет в себе богемный антураж и некую неопределенность, характерные для рассказов Чамберса. В отличие от Странтцаса, Келли берет все знакомые ингредиенты и получает нечто куда более самостоятельное. Короткий рассказ обладает изяществом окаменевшей лилии Бориса Ивейна и изящно балансирует чуть за гранью реальности, которую главный герой и рассказчик пересек так же уверенно и незаметно, как Хилдред Кастейн.

Из оставшихся шести рассказов сильное впечатление не производит ни один. «Колодец желаний» Коди Гудфеллоу обещает многое, но «сдувается», не добравшись и до середины. От «Деточки» Джона Лангама в голове остается только легкое жужжание, а от «Короля в Желтом» Пирса Хансена не остается даже этого. В «DT» Лэрд Баррон явно рассказывает о чем-то, не имеющем к чамберсовским фантазиям никакого отношения. Тема доппельгангера, двойника, явно беспокоила автора больше, чем заданный антураж, поэтому добавленные в текст имена из произведений Чамберса кажутся имплантированными чужеродными телами. Рассказ «Спасение в желтом» Робина Сприддза обращает на себя внимание скорее благодаря тому, как он написан. Рваные фразы, повторяющиеся слова, повторяющиеся фразы, рваные мысли, безумие и отчаяние, круг за кругом, круг за кругом. Многоточия, которых, чем ближе к концу, тем больше, пока от текста не остаются только они.

В целом, «Сезон в Каркозе» — очередное доказательство того, что самые удачные составляющие не всегда становятся удачным целым, новаторские когда-то литературные ходы не остаются таковыми навечно, и нельзя написать хороший рассказ, просто повторив то, что когда-то было написано, на несколько иной лад. Начинается он парочкой слабых рассказов, которые можно пропустить или преодолеть, как преодолевают пустыню в предвкушении оазиса, раскачивается к середине, как раз к оазису из нескольких самых удачных вещей, и сходит на нет к концу, во многом погибая под тяжестью авторских литературных экспериментов. Все-таки слишком много свободы — это тоже не слишком хорошо.