Кто величайший детектив в мире? Большинство обывателей ответят: «Шерлок Холмс» (фанаты Бэтмена, молчать!). Это аксиома. С ней можно спорить, можно приводить варианты, можно уточнять критерии, можно разделять выдуманных и реальных сыщиков, но факт останется фактом – Холмс синонимичен с жанром детектива. Точно так же, если задать вопрос «Кто величайший охотник на вампиров?», то ответом будет: «Ван Хельсинг». Чего уж там, его имя стало фактически нарицательным для обозначения суровых мужчин с осиновыми колами. И вот о трех наиболее иконических киновоплощениях этого достойного джентльмена сегодня и пойдет речь.

Истоки

Физическое описание профессора Абрахама Ван Хельсинга (давайте условимся, что именно этот перевод будет считаться каноничным, ибо от «Ван Хелзинк», пусть и ближе к голландским правилам, очень сильно режет глаза) встречается в четырнадцатой главе оригинального «Дракулы» Брэма Стокера. Мина Харкер описывает его так:

«Это человек среднего роста, здоровый, широкоплечий, с быстрыми движениями. Видно, он очень умен и обладает большой силой воли; у него благородная голова, довольно большая. Лицо начисто выбрито, с резким, квадратным подбородком, большим, решительным, подвижным ртом, большим, довольно прямым носом. Лоб широкий и благородный. Выразительные темно-синие глаза довольно широко расставлены, выражение их то ласковое, то суровое».

Хотя зритель и привык воспринимать Ван Хельсинга как охотника на вампиров, в оригинальном романе это не так. Он является старым другом и учителем доктора Джона Сьюарда, который призывает наставника на помощь, когда сталкивается со странной болезнью своей возлюбленной Люси (девушка, как известно аудитории, на самом деле уже является жертвой Дракулы). Ученик описывает Ван Хельсинга так:

«Мы заранее должны быть готовы подчиниться его требованиям. Он очень в себе уверен, но вызвано это тем фактом, что он действительно необыкновенный врач. Он философ и метафизик и вместе с тем один из самых выдающихся ученых. Кроме того, это человек большого ума. У него железные нервы, невероятно решительная натура, страшная сила воли и терпеливость, при этом он добрейший человек, к которому всякий смело может обратиться за помощью».

Хельсинг, натура всесторонне образованная, оказывается достаточно прозорлив, чтобы понять: герои имеют дело не со странной болезнью крови, а с древним и опасным существом, которое этой кровью питается. Он не привозит с собой чемоданчик охотника на вампиров, а действует отчасти наугад, изучая народные поверья и буквально тестируя их в полевых условиях. Наиболее яркий пример – это знаменитый overkill бедной Люси, которую пронзают колом, декапируют, набивают рот чесноком и запаивают в цинковом гробу (сцена уморительно пародируется Мелом Бруксом, но об этом позже). Впоследствии Ван Хельсинг входит во вкус и начинает активно руководить охотой на Дракулу, а в конце самолично истребляет трех его невест. В этом, пожалуй, главное отличие книжного профессора от киношных воплощений – несмотря на преклонный возраст, он еще в начале своего пути борца с немертвыми. Но такая трактовка не всегда интересна, а потому большинство фильмов сразу наделяют его четким пониманием того, с каким противником ему предстоит столкнуться. Так что настало время поговорить о главных Ван Хельсингах мирового кинематографа.

Олдскульный Ван Хельсинг – Эдвард Ван Слоун – «Дракула» (1931 год)

Да, можно вспомнить, что свой Ван Хельсинг был и в немом «Носферату», но там это эпизодический персонаж. Поэтому пальма первенства в данном случае принадлежит актеру Эдварду Ван Слоуну. Своего «Ван Хельсинга» режиссер Тод Браунинг нашел там же, где и «Дракулу» – в театре. Ведь фильм 1931 года является не экранизацией романа, а в большей степени адаптацией невероятно успешной театральной пьесы.

Здешняя версия хитроумного профессора получила стильные очки и целый набор довольно оригинальных способностей. Отличными получились сцены с полоумным Ренфилдом, на котором Ван Хельсинг начинает оттачивать средства борьбы с кровопийцами (например, пугает того аконитом). Он угадывает вампиризм Дракулы, заметив, что граф не отражается в зеркалах (деталь, которая отсутствовала в романе), а в момент конфронтации достойно выдерживает гипнотический взгляд упыря и заставляет того спасаться бегством. Неудивительно, что именно профессор (а не Джонатан Харкер и Квинси Моррис) в финале получает право разделаться с Дракулой, что он и делает, вбивая в сердце графа осиновый кол.

Несмотря на культовый статус «Дракулы», Эдвард Ван Слоун не любил ни сам фильм, ни свою роль. Он говорил, что в картине «все переигрывают, написана она из рук вон плохо, да и в целом – та еще фигня». Что, впрочем, никак не помешало его Ван Хельсингу стать эталонным и навсегда утвердиться в статусе главного противника Дракулы. Да и сам Ван Слоун согласился вернуться к образу профессора в сиквеле «Дочь Дракулы», хотя про этот фильм мало кто помнит (и поделом).

Идеальный Ван Хельсинг – Питер Кушинг – «Дракула» (1958 год)

Неизвестно, планировала ли студия «Хаммер» войти в историю кастингом главных героев в своей адаптации романа Брэма Стокера, но именно это она и сделала. Кристофер Ли – эталонный «секси-Дракула», а его друг Питер Кушинг – возможно, самое известное воплощение Абрахама Ван Хельсинга.

Версия 1958 года ушла от оригинала еще дальше своей предшественницы. С самого начала зритель узнает, что Джонатан Харкер, новый библиотекарь Дракулы, является охотником на вампиров. Спустя 15 минут один из главных героев книги погибает, а его работу приходится завершать наставнику. Ван Хельсинг прибывает в румынский Клаузенбург и, не теряя времени, находит овампирившегося Харкера, после чего, не колеблясь, отправляет его в мир иной.

– Мы не просили никого о помощи, – говорят ему встревоженные горожане.

– Это не значит, что она вам не нужна, – спокойно отвечает Ван Хельсинг.

Профессор Кушинга – идеальный джентльмен, противопоставляющий раскованному и жуткому Дракуле уверенность и хладнокровие. В отличие от своего массивного книжного прототипа, его Ван Хельсинг подвижен и деловит, поэтому в сценах с Кристофером Ли выглядит чуть ли не ровней вампиру. У зрителя возникает четкое ощущение – герой Кушинга опасается Дракулы, но никогда не дает испугу взять над собой верх. Попросту говоря – он бесстрашен и находчив даже в самых безвыходных ситуациях. Он лучше всех видит опасность, которую представляет Дракула, а потому позволяет себе вспышки гнева, когда глупцы путаются под ногами и отказываются выполнять его команды (как в случае с гувернанткой, убравшей защитный чеснок). Несмотря на отсутствие невест, он все равно умудряется записать на свой счет трех вампиров – Харкера, Люси и, конечно же, самого Дракулу.

Самое забавное, что «Хаммер» не сразу поняли, что графа-вампира можно воскресить и заставить злодействовать дальше. Поэтому, видя успех «Дракулы», они решили продолжить франшизу именно за счет приключений Ван Хельсинга, а потому уже два года спустя Кушинг встретился с очередным вампиром. Его профессор стал еще более крутым. Когда злобный барон Майнстер все же кусает его и оставляет трансформироваться, Ван Хельсинг самолично выжигает из себя заразу каленым железом и святой водой, а затем еще и разделывается с упырем в дуэли один на один посреди горящей мельницы.

Кушинг воистину создал идеальный образ борца с вампирами. Уникальная комбинация интеллекта (а Питер Кушинг, как никто другой, умел сыграть именно умного персонажа), теплоты, несгибаемой воли, физической подготовки и, чего уж греха таить, джентльменской вежливости, шарма и элегантности сделали его Ван Хельсинга, пожалуй, лучшим киновоплощением данного персонажа.

Лукавый Ван Хельсинг – Энтони Хопкинс – «Дракула» (1992)

Следующего колоритного профессора пришлось ждать тридцать с лишним лет, хотя недостатка в экранизациях и не было. В «Дракуле» 1970 года, который, как ни странно, был снят не «Хаммером», графа вновь блестяще сыграл Кристофер Ли (на этот раз – с усами, чтобы не перепутали). Исполнитель роли Ван Хельсинга, заслуженный актер Герберт Лом, на его фоне абсолютно терялся, чему, откровенно говоря, не способствовал тот факт, что ближе к концу профессор переживал инсульт и оказывался прикован к инвалидной коляске. Найджел Давенпорт и Фрэнк Финлей, в версиях 1974 и 1977 года соответственно, лучились харизмой и отлично подходили под канон, но все же проигрывали Кушингу. Надежды возлагались на великого Лоренса Оливье в «Дракуле» 1979 года, но его профессор вновь оказался старым и немощным. Учитывая яркую отрицательную харизму графа в исполнении Фрэнка Лангеллы, Ван Хельсинг в фильме быстро терялся, да еще и погибал в конце.

И настал год 1992. И решил Фрэнсис Форд Коппола снять такую экранизацию «Дракулы», каковой свет еще не видывал. Что забавно – его версия считается одной из самых точных адаптаций романа Брэма Стокера несмотря на то, что в описании персонажей маститый режиссер уходит чуть ли не дальше всех других фильмов. Про зашкаливающую сексуализированность всего и вся и говорить не приходится.

Под стать фильму и его Ван Хельсинг. Роль профессора на этот раз примерил на себя Энтони Хопкинс, годом ранее получивший «Оскара» за роль Ганнибала Лектера в «Молчании ягнят». Неудивительно, что его Ван Хельсинг имеет куда больше общего с харизматичным каннибалом, чем с подчеркнутым джентльменом Питера Кушинга. Но тем и ценен.

Начнем с того, что Хопкинс появляется в фильме задолго до того, как на сцену выходит его герой. Сэр Энтони читает закадровый текст, а также исполняет эпизодическую роль священника, который наблюдает рождение вампира. Что уже наводит на ряд некомфортных мыслей – от того, что Ван Хельсинг является реинкарнацией средневекового румынского батюшки в той же степени, в которой Мина Харкер – возрожденной версией возлюбленной Дракулы (чего, напоминаем, в романе не было), до совсем уж крамольной гипотезы, что сам персонаж Хопкинса припал к кровавому фонтану.

До этого все Ван Хельсинги сражались с вампиром из необходимости, понимая, что от их действий зависят жизни доверившихся им людей, а то и судьбы мира. И только профессор Хопкинса, похоже, получает от дуэли с Дракулой настоящее удовольствие! Сэр Энтони искрометно играет очередного в своей карьере инфернального психопата, который в какой-то момент начинает вселять чуть ли не больший ужас, чем Дракула. С какой маниакальной радостью он понимает, что его противник является древним упырем! С каким наслаждением описывает способы убийства вампира, не отрываясь от сытного обеда (при этом испортив аппетит всем окружающим)! С каким огоньком он гипнотизирует бедных героев на кладбище, телепортируясь между могильных памятников и не забывая попыхивать сигарой а-ля Фрейд! А уж шуточки про «цивилизацию и сифилизацию», не говоря уже о наглядной, гм, демонстрации того, что Дракула делал с Люси по ночам, вообще не вяжутся с книжным образом (хотя именно внешне Хопкинс, пожалуй, ближе всего к описанному в книге профессору).

Но именно это и делает его Ван Хельсинга таким интересным. Попытайся Хопкинс сыграть классического профессора – и неизбежно нарвался бы на сравнение с эталонными Ван Слоуном и Кушингом, затерявшись на общем фоне. Но сэр Энтони пошел своим путем. Так же, как Кушинг выжигал из себя вампиризм в «Невестах Дракулы», Хопкинс выжигает каждую сцену со своим участием. Зачастую – буквально! Если Кушинг смотрелся идеальным противником для элегантного и аристократичного Дракулы Кристофера Ли, то Ван Хельсинг Хопкинса внушает уважение и благоговейный страх своей свирепостью. Неудивительно, что один из самых знаменитых кадров с его участием демонстрирует профессора с окровавленным ртом и тремя отрезанными головами невест в руке. Вот уж действительно, добро победит зло – поставит на колени и расправится с особой жестокостью!

Бонус – Самый смешной Ван Хельсинг – Мел Брукс – «Дракула: Мертвый и довольный» (1995)

Куда уж без него! Мел Брукс, наравне с братьями Цукерами, король кинопародии не только благодаря чувству юмора, но и умению находить этот юмор в самом объекте пародии. Его вампирская комедия, конечно, не приближается к гениальности «Молодого Франкенштейна», но все равно позволяет вдоволь посмеяться. Главная звезда фильма, безусловно, Лесли Нильсен в роли Дракулы, но Абрахам (вернее, учитывая любовь Брукса к родному еврейскому юмору, даже Авраам) Ван Хельсинг тоже вышел крайне хорош. При этом он выстебывает не какую-то конкретную версию профессора, а аккуратно проходится по всем. От Ван Слоуна и книжного оригинала ему достается немецкий акцент (который еще в романе смотрелся смешно у голландца):

– Это профессор Ван Хельсинг, метафизик и философ…

– Und гинеколог.

– Оу… Не знал, что вы простерли руки так далеко!

Гардероб – чистый Кушинг. А уж по части экспрессии Брукс способен сравниться с Хопкинсом. В результате маленький профессор вышел не менее уморительным персонажем, чем граф Дракула, и после десятков серьезных Ван Хельсингов способен здорово повеселить!

Учитывая, что «Дракула» является одним из самых экранизируемых произведений всех времен и народов, перечислить всех профессоров в одной статье не представляется возможным. Поэтому за кадром останется, например, Рутгер Хауэр (снявшийся в отвратительной версии, кстати) или Кристофер Пламмер («Дракула 2000» недооценен в жанре «так плохо, что даже хорошо»). Свою версию Ван Хельсинга воплотил величайший Пуаро всех времен, Дэвид Суше (хотя экранизация вышла слишком вольной). А Томас Кречман вообще стал редким актером, который, в разных фильмах, конечно, умудрился побыть и Дракулой, и Ван Хельсингом. Но, как ни крути, это все эпигоны. А величайших Ван Хельсингов на экране всего три – и любое новое воплощение будут оценивать именно по ним.

P. S. И не заикайтесь про Хью Джекмана, пожалуйста, ибо фигня, не канон и вообще – совсем другой персонаж!