DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Uncle Noking: «Я увидел лазейку для побега из реальности»

Мрачный шуйский проповедник смерти и безнадеги Uncle Noking, играющий дарк-кантри, честен настолько, что может показаться циником и мизантропом. Он дебютировал в качестве one-man-band в 2019 году с альбомом «Шутить со смертью», а за 2020-й выпустил целую россыпь синглов и мини-альбомов. В его песнях сочетаются нонконформизм Егора Летова, саморазрушение Курта Кобейна, уныние Роберта Смита, романтичный цинизм Ника Кейва, отголоски воплей гнилозубых гоблинов на капище нечестивых богов и просто чернушные байки. Uncle Noking разочарован в человечестве и в том, что принято называть объективной реальностью. Отвергая духовные поиски как ньюэйджевскую блажь, он не видит спасения и в традиционных парадигмах ухода от действительности — алкоголе и религии. Пессимистичная созерцательность, сменяемая вспышками разрушительной ярости, ведет его в объятия последней подруги — Смерти. Он согласился рассказать нам об этом и многом другом.

Чей ты Дядя и Некороль каких земель?

Племянников у меня навалом, да, но всерьез звать меня дядей стали на конюшне, которая являлась также детской конной секцией. К моему удивлению, мы с будущим перкуссионистом The Bad White Band оказались единственными обучающимися там особями мужского пола. Девочки, обращаясь к нам за помощью, называли нас «дядя Рома» и «дядя Андрей». Так, кстати, и называют спустя десять лет.

Я Некороль никого и ничего. Землям без разницы, они сожрут любого.

Кто были твои учителя и наставники на музыкальном поприще?

С бессознательного возраста я слушал вместе с родителями Высоцкого, детские пластинки — «Бременских музыкантов» и подобное, в том числе с песнями Гладкова, который делал что-то кантриобразное. Может быть, тогда в детскую головку и закрались эти гармонии. С раннего детства меня удивляло, как рифмуются слова, превращаясь в стихи и песни. Это привело к тому, что в четыре года со сцены ДК на городском утреннике я наизусть шпарил «Генерала Топтыгина», выученного со слуха.

В общем, все учителя у меня подсознательные. Всегда хотелось писать свои стихи, позже песни, но что-то отдаленно похожее на это начало получаться только году к 91-му. Ну, и дальше понеслось: записи на примитивные мафоны, воображаемые группы, попытки создания первых реальных групп и т.д. Я всерьез радуюсь, что кассеты со всем этим давно утеряны. Сейчас я бы, наверное, просто сгорел со стыда.

Позже, в 94-м, я поступил в Красносельское художественное училище, где творческих людей было несоизмеримо больше, чем во всем моем родном городе. И мы начали делать нечто похожее на музыку — блюз-панк дуэт «ОтФонаря» и трэш-психодел EXCESS. С последним даже было записано студийное демо в 95-м.

Так что вопрос о наставничестве оставляю открытым. В разное время на меня влияли разные исполнители и сущности. Мозг фильтровал. На конечный продукт вы можете полюбоваться в моих последних проектах.

Почему именно дарк-кантри? Как ты к этому пришел?

Кантри цепляло тем, что в нем даже грустные песни звучали как-то небезнадежно и «фирмово», в отличие от всей остальной музыки, особенно российской. Хотелось делать так же, без надрыва и сермяги, без реалий, которые были видны в то время из любого окна. В общем, я увидел лазейку для побега из реальности, скажем так. Приметил и отложил до поры, когда она действительно понадобилась.

Uncle Noking выкристаллизовался из группы Bad White Band, исполнявшей альтернативное кантри. В чем разница между этими формациями? Почему ты ушел в сольное подполье?

Разница изначально в том, что одиночка — уже не формация. Одиночка может творить любую хрень, ни на кого и ни на что не оглядываться. Забыть обо всех бэкграундах, ответственности перед кем-либо и даже о стилевых рамках — пусть и не столь жестких. Пусть начинает хромать музыкальная составляющая, владение инструментами, но ты практически начинаешь все с чистого листа, не имея ничего, кроме бесценного жизненного опыта. Учиться играть с нуля почти на всех инструментах, которые нужны, отказываться от тех, которые не можешь освоить, не зависеть ни от кого принципиально.

Двадцать пять лет опыта игры в коллективах по каким-то общим правилам скидываются с плеч с незабываемым ощущением. Тебе больше не нужно никого собирать, советоваться, ждать. Ты злишься на себя, что можешь так мало, и поэтому больше работаешь, эволюционируешь.

А разница в стилистике и лирике, думаю, видна невооруженным глазом. Я пытался заниматься чем-то подобным в рамках BWB, но не был понят, да и сам осознавал: то, к чему меня тянет, уже выпирает из формата альт-кантри-бэнда.

Та веселуха, которую BWB начал делать после выхода альбома «Not the First», записывалась уже с фрагментарным участием состава группы и приглашенными музыкантами.

Ну, и еще я понял, что топчусь на месте, исполняя на концертах практически одни и те же песни для одних и тех же слушателей.

Что служит топливом для творчества? Случались ли в жизни необъяснимые мистические истории, повлиявшие на тебя?

Прожитое, непрожитое, виски, навязчивые мысли. Про ненависть, любовь и смерть упоминать глупо, ибо очевидно.

А еще — и это, пожалуй, основное — ощущение очень быстро уходящего времени и огромный, растущий снежный ком того, что нужно еще сделать и высказать.

Истории случались — их не особо много, но достаточно. Пересказывать — долго и не нужно. Я давно перестал придавать значение всевозможным совпадениям и перекрестиям событий.

Повлияли? Безусловно, но это далеко в прошлом и сейчас мало трогает. Меня больше интересуют парадоксы рифм и сплетения слов, как в раннем детстве. Я становлюсь проще сам для себя, это главное в творческом плане.

Ты считаешь себя атеистом и тем не менее часто используешь библейские метафоры в текстах. Это дань канонам, осознанный выбор или вынужденная мера?

Вопрос, на который я давно хотел ответить, но никто не догадался его задать. Наконец-то.

«Атеист» — это штамп. Как говорится, не бывает атеистов в окопах под огнем. Каждый рано или поздно начинает молиться, когда наступает жопа. И не важно, кому или чему. Это пассивный инстинкт выживания. Для активного требуется нечто большее, чем вера, надежда, молитва. Вернее, не нужно ничего из этого. К этому я почти пришел — по крайней мере, в плане неверия никому и ни во что.

Библейские сюжеты и метафоры я использую исключительно для того, чтобы выпятить свою эрудированность и поиздеваться над догмами, канонами, верами, надеждами и прочими общечеловеческими ценностями.

Ну, и еще эти метафоры делают текст более доступным для верующих во что бы то ни было — во благо понимания основной максимы: сомневайся во всем, не верь никому и ничему.

Носит ли творчество терапевтический характер для тебя самого? Чувствуешь облегчение, выплеснув внутренний мрак в пространство песни?

Безусловно. Но, когда выплеснешь и почувствуешь недолгое облегчение, чуть более долгий вакуум и опустошение, пустота начинает стремительно заполняться обрывками, кусочками пазлов из абсолютно разных наборов и стилистик. Новым мраком. Старым мраком. Нужным. Ненужным. Всяким, что снова объединяется, бодрит, терзает и царапает. И конец этому наступит, видимо, только вместе со мной. Или когда я захочу делать эмбиент, техно или абстракт-хип-хоп, ха-ха-ха.

Ты почти не выпускаешь полноформатных альбомов. Считаешь, это в принципе устаревшая форма и будущее за синглами и EP? Или причина в другом?

После выпуска первого (и, думаю, последнего) полноформатника я осознал, насколько это геморройно, бесполезно и ненужно. Ты паришься концепцией, единым звуком, порядком треков, чего никто не поймет до конца, не оценит. Да и сам ты в итоге начинаешь находить в своем выстроенном эскизе дыры и косяки, повторы и нестыковки.

Далее. Полный формат так или иначе предполагает как минимум выпуск на физическом носителе, а мой проект вряд ли заинтересует лейбл.

Издаваться за свой счет, чтобы потешить самолюбие? Зачем? Малые формы всегда были моим коньком, и я нашел силы признаться в этом себе. Я не хочу собирать какую-то паству, мне достаточно небольшого количества людей, которым интересно то, что я делаю.

Определяет ли творчество стиль жизни? Ты играешь дарк-кантри — и у тебя коллекция ковбойских сапог, лошади в стойле и привычка пить виски вместо водки?

Определяло. Сейчас я просто живу как мне удобно.

Когда я играл именно кантри, я хотел полного погружения, купил лошадь, восемнадцать пар сапог, дюжину шляп, правильное седло, пил исключительно бурбоны. Короче, игрался по полной — разве что стада не перегонял.

Сейчас это все кажется чем-то далеким, какой-то шелухой, на лошадь нормально не садился больше года. Короче, «мой дом полон призраков и артефактов», а на бурбоны я сейчас даже смотреть не могу, выпил свою цистерну. Как когда-то было и с водкой. Сейчас я пью скотч и не парюсь ни стилем, ни имиджем. Я просто так живу.

Расскажи о своих сайд-проектах Trains of Excess и The PEAT. Зачем они нужны и что в них сейчас происходит?

ToE создавался, так сказать, на эмоциях. Встретились со старым другом, художником и композитором Андреем Назаровым (проект POTIR), решили попробовать совместить наши стили — такой симбиоз кантри, этники, score, местами даже эмбиента.

Пока было горячо, понаписали кучу материала, на пару альбомов. Потом начали чесать репу: надо сводить, выпускать, а на это нужны деньги. Планы грандиозны, а в итоге приходится выкидывать время от времени синглы и миники.

Именно увидев весь этот геморрой со студиями, процессами, аранжировками, бесконечным совершенствованием каждого трека, я и решил сделать свой личный проект, в котором не буду ни от кого и ни от чего зависеть, пусть в ущерб совершенству и красоте.

The PEAT случился еще более спонтанно и скорее просто как на раз приколоться. Поскольку мы в начале 90-х играли трэш, но слушали блэкуху, нам еще тогда хотелось «пожужжать и повизжать». Ну, вот мы и решили позволить себе 25 лет спустя. Я приехал в Рязань, Андрей показал мне какие-то блэкообразные куски. Мы загорелись, слепили демо-трек. Понравилось. В итоге записался большой ЕР, который, кстати, в расширенной версии будет выпущен на CD в 2021 году. Готов почти весь материал для второго альбома. То есть получается, что шли мы именно к этому.

Иногда хочется надрывно поорать и действительно излить все, что на душе, благо с музыкой особых проблем нет. Всегда любил блэк-метал. В том числе за то, что он не для широких масс. Я про настоящий, трушный блэк.

Параллельно музыкальной деятельности ты занимаешься изготовлением ювелирных изделий. Расскажи про свой бренд No King Silver. Схожи ли работа над музыкой и работа над серебром?

И там, и там все делается грубо и мрачно. Юмор черный, серебро черное. Иногда изделия рождаются так же, как и песни, — на коленке, без эскизов. Только изделия, в отличие от музыки, приносят хоть какие-то деньги.

Что думаешь об отечественной дарк-кантри-сцене? Кто произвел на тебя впечатление? С кем хотел бы посотрудничать?

Вообще о ней не думаю, не имею к ней никакого отношения. Из того, что слышал в отечественном дарк-фолке и дарк-кантри, выделил бы, пожалуй, только Vivita & the Sufferings.

Встречные предложения готов рассмотреть, но сам приглашать к сотрудничеству более никого не собираюсь. Это снова ожидание, разногласия и кидалово, я все это уже проходил не один раз. One man band — trust no one.

Как на тебя повлиял 2020 год со всеми этими эпидемиями и кризисами? Судя по количеству релизов, он был достаточно плодотворным.

Повлиял, как и на всех. Стадии «паника», «режим повышенной готовности» и «а е*ись оно все конем» благополучно пройдены. Благодаря вынужденной самоизоляции (не могу сказать, что мне это не понравилось) у меня было больше времени для записи, занятий музыкой и всем сопутствующим. Посему и материала вышло довольно много. Даже с запасом.

Потерялось много знакомых — как мертвыми, так и живыми. Такой год. Не думаю, что следующий будет чем-то лучше.

Чувствуешь ответственность перед своей публикой? Что будешь делать, если однажды очередной школьник, устроивший расправу над затравившими его одноклассниками, процитирует твои строки: «Доверяя бумерангу — два контрольных дай в башку»?

Абсолютно никакой. Я выпускаю песни на волю, они перестают быть частью меня. И кто там что услышит — уже его проблема.

Плюс я не настолько популярен, чтоб меня слушала школота. Скорее, это поколение может устроить Колумбайн или роскомнадзорнуться из-за плодящихся как плесень доморощенных рэперов разной степени мажорности и популярности.

Никогда не хотелось одернуть себя? Мол, Роман, ну какое кантри, ты же в Шуе, Ивановская область, центр России. Или, наоборот, географическое несоответствие порождало желание играть самую забойную музыку по эту сторону Миссисипи?

Никогда. Берег Миссисипи не имеет никакого значения. Не принципиально, где ты играешь музыку, которая звучит в тебе. Но американцы и живущие в Штатах русские постоянно говорят мне, что я родился не в той стране. И я все больше склоняюсь к тому же мнению.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)