В «Имаро 2: В поисках Куша» чернокожий воин обретает цель, объёмную, большую, за которой наверняка стоит что-то более крупное; идёт по пятам за похитителем любимой женщины, проникает в некий Город Безумия… Отличия Имаро, персонажа канадского писателя Чарльза Сондерса, от Конана и других известнейших героев жанра «меча и магии» выявил Дмитрий Квашнин.

Готика и хоррор для белорусской литературы вещь необычная, непривычная. Однако мир не стоит на месте, и в 2016 году зомби добрались и до Беларуси — Владимир Садовский выпустил книгу «1813», которую можно безоговорочно отнести к жанру «хоррор». С локальным зомби-апокалипсисом по-белорусски познакомился Андрей Гайос.

Тому, кто здесь родился, суждено остаться до самой смерти. Тому, кто здесь поселится, никогда не удастся уехать. Добро пожаловать в Блэк-Спринг, умеющий хранить тёмные тайны… Отговорить от визита в «райский уголок» попробует Олег Хасанов, прочитавший роман Томаса Олде Хёвелта «Ведьма», который ломает все каноны написания романа ужасов.

Сначала исчезли все птицы. Потом мир заполонили насекомые. Затем начали сходить с ума люди: видения и галлюцинации, вспышки агрессии, дезориентация, суицид. Болезнь заразна, и вскоре обзаводится собственным прозвищем — Безумный Пилигрим. Впрочем, есть люди, которые имеют полный иммунитет к пандемии. Например, семейство Арлен. Об их судьбе прочитал Евгений Михайлов.

Джон Уильям Уолл, писавший под псевдонимом Сарбан, является автором нескольких мистических и фантастических произведений. Повесть «Рингстоунз» он создал, опираясь на ставшие классическими и узнаваемыми сюжетные ходы «Поворота винта» Генри Джеймса и чарующую прозу валлийского писателя Артура Макена. Что получилось в итоге, выяснил Дмитрий Квашнин.

Хоррор Бельгии, если оставить за скобками Жана Рэя, нам почти неизвестен. Ещё из довольно-таки видных имён вспоминаются разве что Томас Оуэн и Эдди Бертин. Но есть и другие авторы, оставившие свой след в «тёмной» литературе. Мишель де Гельдероде известен прежде всего как драматург. Однако в его библиографии есть целый сборник мрачных рассказов под названием «Колдовство». Хотя многие произведения, вошедшие в эту книгу, переведены на русский, пожалуй, самый известный рассказ — «Больной сад», пока не известен русскоязычному читателю.

В старые добрые времена господства палп-журналов на рынке фантастической беллетристики было много всего интересного. Писатели пробовали себя в чём только могли, экспериментировали, искали. Джек Уильямсон, известный в среде любителей научной фантастики автор, написал в 1932 году повесть «Волки тьмы». Эта история совместила в себе ужасы и научную фантастику — и стала одним из самых известных произведений автора.

Неуравновешенный мужчина издевается над своей женой в спальне, в то время как маленький ребёнок сидит в гостиной и ждёт чуда. Когда стражи порядка приезжают и разбираются с измазанным в крови преступником, то с удивлением созерцают такую картину: освежёванная жена преступника осталась в живых! А мальчик обнимает её и утверждает, что эта изувеченная до неузнаваемости женщина — его «мамочка»... Максим Деккер поведал о брутальнейшем романе Рэта Джеймса Уайта — «Похититель трупов».

«Меч и магия». Кто-то на дух не переносит это определение, кому-то оно вполне нравится, но большинство, надо полагать, смиряется с ним за неимением лучшего. Что ж, и мы не будем выдумывать Америку, тем более что объект нашего обзора уже в самом своём заглавии содержит этот термин. «Антология меча и магии» представляет жанр в его многообразии, включая произведения разных лет и различных писателей: от Роберта Говарда до современных авторов.

Роберт Артур был мастером короткого триллера. Вспомнить хоть «Шутника», «Смерть — это сон» или совершенно незабываемую «Комнату-могилу»... Также он был мастером лирического рассказа о чудесах и приключениях. Тут на ум приходят «День чудес», «Упрямый дядюшка Отис» и, конечно, «Марки страны Эльдорадо». Но мы вспоминаем один из самых известных рассказов этого ныне практически забытого писателя — «Зеркало Калиостро», который был впервые издан ещё в 1963 году.

Зеркало само по себе — тайна, а уж чужое зеркало — тем более. Поэтому ужасы, связанные с этими предметами, всегда вызывают интерес. Не обошёл тему зеркал и британский писатель Грэм Мастертон. Султанбек Аббасов познакомился с романом 1988 года, который, несмотря на то, что сегодня уже не смотрится так свежо, но написан в обычной манере Мастертона — лёгким языком и с выдумкой.

Сериал о похождениях дампира Ди может показаться бесконечным. Всё-таки количество томов серии уже перевалило за два десятка. В таком разнообразии можно и потеряться. Виктор «Гримуар» Лазарев, разобрав первые два романа, прыгнул сразу к восьмому и представляет обзор книги, не издававшейся на русском языке.

«Сдаётся мне, что мы определенно больше не в Канзасе». Помните приключения Дороти в стране Оз? Ф. Пол Вилсон, автор множества хорроров и триллеров, и Томас Монтелеоне тоже решили вспомнить дедушку Баума и придумали свою страну — Ноктюрнию. Она населена вампирами, оборотнями и всеми прочими «прелестями». И, в традиции классических «попаданческих» историй, в этот мир переносятся подростки... Что их ждёт по ту сторону урагана, выяснил Василий Рузаков.

Роберт Говард был одним из ближайших друзей Лавкрафта и оставил в «Мифах Ктулху» такой глубокий след, что его просто трудно не заметить. Роберт Прайс, один из самых известных литераторов, увлекающийся ктулхианой практически уже профессионально, в своё время составил сборник произведений Роберта Говарда, так или иначе относящихся к этой теме. Айк Варданян прочитал эту книгу, названную, как и «запретный» том, придуманный техасцем, — «Безымянные культы».

Всегда интересно читать что-то новое (хорошо забытое старое), особенно у авторов, которых любишь давно и беззаветно. Немецкий кудесник Ганс Гейнц Эверс отлично подходит на роль подобного писателя. Что бы новое вы у него ни взяли — оказывается хорошо забытое старое, ведь творил он в начале XX века. Первый роман Эверса «Ученик чародея, или Охотники на дьявола» оценил Дмитрий Квашнин — и остался очень доволен.

Уже сейчас, после стольких лет работы в разных жанрах и издания просто огромного количества книг, после десятилетий неослабевающего внимания со стороны читателей, писателей и критиков, можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что Джо Р. Лансдейл — неоспоримый мастер. Он вполне может быть причислен к небольшому числу «живых классиков» жанра. Специально к номеру DARKER, посвящённому тюрьмам, Юрий Александров прочитал довольно свежее произведение маэстро — повесть «Заключённый 489».

Карл Эдвард Вагнер скончался в ночь с 13 на 14 ноября 1994 года, оставив после себя обозлённых издателей, горюющих родственников, разочарованных читателей, множество завершённых и ещё больше незавершённых проектов. Довольно полно его творчество освещает посмертный сборник «Экзорцизмы и экстазы», составленный Стивеном Джонсом. Александра Миронова разобрала эту книгу по косточкам.

«Howard Carter Lovecraft». Именно такой поисковый запрос нужно скормить Гуглу или Амазону, чтобы найти книгу, о которой рассказывает Александра Миронова. И да, ни одно из этих имен не означает того, о ком вы подумали. Знакомьтесь, Джонатан Говард и его новые протеже, Даниэль Картер и Эмили Лавкрафт. На сей раз автор сочинил мистический детектив «с щупальцами» и не только.

Что будет, если взять счастливое семейство и в одночасье обрушить весь их устоявшийся мир? Многие писатели пытались воссоздать подобную ситуацию и посмотреть, что получится. Вот и Адам Нэвилл, автор «Номера 16», в своей новой книге тоже решил найти ответ на этот вопрос. Евгений Михайлов, постоянный читатель британского творца, считает, что новый роман не похож ни на один из ему предшествовавших, и в эксклюзивной рецензии рассказывает, почему.

Мифы Ктулху уже давно стали легендой в литературе ужасного. Только ленивый не написал что-нибудь о мире Великих Древних и других богов, тропу к которым впервые протоптал Г. Ф. Лавкрафт. И Лиззи Борден тоже можно назвать легендой — и легендой тоже вполне ужасающей. Эта девушка, как известно, отлично управлялась с топором. А что выйдет, если эти две легенды объединить? Таким вопросом задалась писательница Чери Прист, а что у неё получилось, выяснила Мария Гинзбург.