В «Кровавой графине» среди зеркал, автоматонов, шороха платьев и блеска украшений Алехандра Писарник словно пытается отыскать себя, снова и снова всматриваясь в отражение чахтицкой пани. Писарник наблюдает за графиней одновременно как художник и как анатом…