DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

реализм

Творчество знаменитого испанского художника Франсиско Гойи по сей день поражает воображение ценителей искусства. Его по праву считают основоположником современного стиля живописи, создававшим картины, полные как романтизма старой школы, так и реализма модерна. Но больше всего впечатляет его способность достоверно изображать безумие, мрачные и пугающие сюжеты. Наибольшую известность в этом художнику принесла серия так называемых «Черных картин» — фресок, написанных на стенах его собственного дома. Что побудило Гойю создать их и что скрывается за каждой из фресок — об этом поговорим в нашей статье.

Дружная богемная семья, где все служат одному делу — поддерживать популярность фамильного бродячего цирка Биневски, кажется образцом атмосферы комфорта и принятия. Пока мы не узнаем, что чета Биневски — сумасшедшие, которые, принимая различные токсичные вещества, стремились порождать уродов, чтобы сделаться знаменитыми.

Итальянские генерал и священник приезжают в Албанию по скорбному делу: эксгумировать и отправлять на родину тела итальянских солдат-оккупантов. Месяцы среди седых гор, что хранят воспоминания о кровопролитных боях Второй мировой. Мертвые безмолвны, но умеют убивать. И делают это с явным удовольствием.

Дятловцы были обычными парнями и девушками. В них бурлила горячая молодая кровь, они учились, дружили, влюблялись, вели дневники, пели песни под гитару, путешествовали, мечтали. И никто из них совершенно точно не хотел умирать… Алекс Лоренц перечитывает «Перевал Дятлова» Анны Матвеевой.

Корреспондент мелкой газеты берется за журналистское расследование, связанное с жутким, страшным, запутанным и нераскрытым делом, когда за одну ночь целый подъезд дома был вырезан неизвестными убийцами. Все ниточки преступления указывают на то, что резню устроили некие «гномы», то есть обычные дети. Расследование открывает двери в секретные лаборатории, тайны спецслужб, теории заговоров… Евгений Абрамович перечитывает «Черную обезьяну» Захара Прилепина.

«Суд королевской скамьи» Леона Юриса читается с ужасом, шоком и трепетом. Это документ эпохи. Это напоминание о самом кошмарном преступлении в человеческой истории. Неподготовленным или слабонервным читателям лучше читать роман по частям, не весь сразу. Хотя… Авторский язык так хорош — очень хочется проглотить все залпом, что и сделал Евгений Абрамович.

«Огонь» Анри Барбюса — произведение тяжелое, свирепое и громогласное, как крупнокалиберный снаряд, разорвавшийся в цепи вражеских окопов. Роман повествует о тяжелых буднях простых французских солдат на передовой, о голоде, страхе и потерях. Автор с макушкой макает читателя в грязь и кровь, в холодную окопную жижу.

«Благоволительницы» Джонатана Литтелла — книга страшная. До жути. До дрожи в пальцах и рвотных рефлексов. Это самый чистый вид ужаса. Осознание того, что все это происходило на самом деле. Будни карательных органов нацистской Германии на оккупированных восточных территориях, аресты, массовые казни, расстрельные рвы и «газенвагены». Процесс убийства людей поставлен палачами со всем тщанием и немецкой педантичностью...

Читая «Кровавый меридиан» Кормака Маккарти, слишком близко подбираешься к краю миропорядка, к земле, сложенной из костей и страха. Так что же такое этот гиперреалистичный роман? Черный-пречерный вестерн? Историческая реконструкция времен геноцида коренного населения Америки? Летописью темных сторон человеческой души? Книга Единственного Пути?

Безликий и шаблонный американский городишко. Тихий омут под угрюмым куполом пепельного неба. Главный герой, рутинную жизнь которого омрачает строительство автострады, что превращает его унылый и сомнительно комфортный «рай» во всамделишный ад... Максим Деккер о «Дорожных работах» Стивена Кинга.

Роман «Парадоксия: Дневник хищницы» Лидии Ланч полон холодной ненависти к людям с их жалкими помыслами, больными извращениями и абсолютным эгоизмом. Эгоцентричное произведение вроде бы чурается говорить об острых социальных проблемах, и в то же время живописует их ярчайшим образом. «Дневник хищницы» — это погружение, в буквальном и переносном смысле, в самого себя, этакое искусство дзен-порно.