DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Дмитрий Костюкевич «Последний сеанс»

Игорь давно мечтал залезть Милане под юбку. Слишком давно, чтобы надеяться, что это случится именно сегодня. Здесь, на площадке ночного автокинотеатра «Последний сеанс», под призрачное мерцание экрана.

На кинопаркинг падала ночь. Там, где над небом потрудились кончиком тлеющей сигареты, блестели дырки созвездий. На прошлой неделе на улицах и во дворах хозяйничала неугомонная зима, город приседал под тяжестью снега, но потом спохватился март — щелкнул тумблером обогрева.

— На какой фильм меня позвал ночью мой парень? — спросила Милана, проверяя макияж в зеркале солнцезащитного козырька.

«Мой парень» — это обнадеживало.

— Не видела на щитах, когда подъезжали?

— Специально не смотрела. Люблю сюрпризы.

Милана достала помаду, выкрутила столбик спелого вишневого оттенка и подалась к зеркалу. Словно готовилась к торжественной театральной премьере. Сейчас нанесет последний штрих, откроет дверь, цокнет каблучками по плитке, глянет томно на массивные двери театра и, не оборачиваясь, махнет водителю — езжай.

— Начала не дождешься?

— Любому ожиданию есть предел.

«Это уж точно». Игорь поерзал на сиденье.

— «Плот», новая экранизация Кинга.

— Люблю ужастики.

— Я знаю.

Игорь украдкой поглядывал на губы Миланы. Эти слои помады ему придется в скором времени слизывать, надеясь добраться до других губ. Сломать преграду, возведенную его неуверенностью, страхом поспешить, обидеть, разочаровать. Сегодня — тот самый день… та самая ночь.

— Страшное кино для взрослых, — сказал он.

— То, что надо. — Она многозначительно посмотрела на него.

Или это лишь пустопорожний флирт, ничего не значащие слова? В тот единственный раз, когда он пытался форсировать близость, она просто убрала его руку от резинки своих трусиков и направила к теплой мягкости груди, к набухшей твердости соска́.

«Сегодня я буду настойчивей».

«Плот», поставленный каким-то безумно перспективным режиссером (другом Джо Хилла, сына «короля ужасов»), в основном хвалили. Впрочем, Игоря интересовала не художественная ценность картины. Рассказ Кинга, легший в основу экранизации, запомнился, в первую очередь, сценой секса. Герои, которые занимались «этим» на плоту, чтобы не замерзнуть. Волосы девушки, опущенные в воду. И тварь, голодное «нефтяное» пятно, хватающая жертву.

Игорь покопался в Сети: интервью, рецензии. Режиссер уверял, что не смотрел старую экранизацию рассказа, одну из частей фильма-антологии «Калейдоскоп ужасов 2». Миловидная актриса, героиня которой погибнет по вине случайного любовника, щебетала об откровенной «постельной сцене».

«Пускай это послужит хорошим предлогом».

После «Плота» афиша автокинотеатра обещала старенькие «Звонок» и «Корабль-призрак», но к тому времени, как надеялся Игорь, они с Миланой будут заняты более приятными делами. Возможно, после первого раза в салоне его «Ауди», пахнущем кожаной обивкой и ее волосами, Милана согласится поехать к нему домой. И они снимут свое кино. Вторую, третью и сколько-хватит-сил серий.

На проекционном экране крутили рекламу фастфудов, соков и памперсов.

— Скоро начнется?

Игорь посмотрел на часы.

— Вот-вот.

Кинотеатр под открытым небом вмещал около сотни автомобилей, свободных мест почти не осталось.

Игорь настроил приемник на нужную волну FM-диапазона, и в салон хлынул звук. Рекламные ролики обрели голос. Упитанный дядька в поварском колпаке расхваливал кухонные ножи: «острые, долговечные, незаменимые».

Молодой парень в белом фартуке с кроваво-красной надписью «ПОСЛЕДНИЙ СЕАНС» наклонился к окну со стороны водителя. Игорь отключил сигнал «аварийной остановки», которым приманил официанта, и опустил стекло.

— «Спрайт», два больших стакана, и два средних ведерка попкорна.

— Сладкий, соленый, с шоколадом?

— Мне с шоколадом, — подняла руку Милана.

— Два с шоколадом, — сказал Игорь.

Парень в фартуке передал заказ и отсчитал сдачу.

— Вы знаете, что сегодня Ночь демонов убийственной страсти?

«Очень надеюсь на это», — подумал Игорь, а вслух сказал:

— Теперь знаем.

— Это по какому календарю? — спросила Милана.

— По календарю влюбленных. Страшного просмотра.

Игорь заметил, что обмен фразами исчерпал задор парня — на его лицо словно легла тень, а голос перестал звенеть.

— А будет страшно?

— Как никогда в жизни. — Официант козырнул, подхватил корзину и заскользил на роликовых коньках к другому автомобилю.

Игорь наклонился и поцеловал Милану в щеку. Девушка ответила игривой улыбкой:

— Все в порядке?

— В полном.

«Зависит от того, как закончится эта ночь».

Игорю тяжело давались зачины новых отношений. Да и после барьера первого секса — гладко не выходило, скорей, все летело в тартарары. Что тому виной, его ревность или ветреность подруг, поди разберись. Возможно, и то, и другое. Предыдущая ненаглядная въехала в его жизнь со скрипом. Сначала были встречи без обязательств, потом она водрузила на телевизор Игоря рамку с собственной фотографией: «Теперь все безвозвратно серьезно. Я забрала ее из квартиры человека, который уже в прошлом». Через неделю она укатила из города с бородатым байкером-наркоманом. Фотографию оставила: вспоминай. Игорь сжег карточку в пепельнице.

Под звук автомобильных клаксонов начался фильм.

— Дай мне свой «Спрайт».

Он посмотрел на Милану, на ее яркие губы.

— Хочу твой, так романтичней, — сказала она.

— Держи.

Они поменялись. Он снова глянул на ее губы — на это раз на отпечаток на горлышке пластиковой бутылки. Сделал глоток и сосредоточился на экране. Опора каркаса клонилась к зрителям (этого не ощущалось визуально, но Игорь изучил тонкости организации кинотеатра под открытым небом, хотел удивить Милану), чтобы исключить искажения из-за разных уровней центра экрана и проектора.

По пляжу, рядом с которым герои фильма бросили машину, бежали два парня, первый стягивал рубашку. Девушки перед штакетником с сомнением поглядывали на озеро, посреди которого стоял на якоре сбитый из белых досок квадрат. «Тебя, светленькая, сегодня поимеют на этом плоту».

Через полчаса Игорь решил: пора. Идея дождаться экранного секса уже казалось глупой — пошлым намеком.

— Что с ней случилось? — кричала из магнитолы героиня (Лаверн, ее звали Лаверн). — Она упала в воду? Что случилось?

Над водой показалась голова девушки, ее покрывала черная пленка. Несчастная взмахнула багровой рукой, которую стремительно разъедала маслянистая гадость. Зрители увидели крупным планом сухожилия и отслаивающееся от кости мясо, а потом…

Игорь положил руку на колено Миланы и стал поглаживать. Вышло странно, словно неумелый массаж, поэтому он двинулся выше, по ворсу колготок. Его немного трясло от нетерпения.

Милана опустила взгляд.

— Что делает рука моего парня? — спросила она. Он едва расслышал — кричала Лаверн.

— Я не могу ее контролировать.

— А ну-ка брысь.

Он отступил, взял ее руку и поднес ко рту. Милана тоже дрожала. «Это хорошо». Тогда он наклонился и поцеловал ее. Она ответила.

— А что, если нам немного отвлечься от фильма? — прошептал он.

— Немного?

— Самую малость.

Он был доволен тем, как все складывалось.

Она облизнула губы, и он решился. Что бы ни ждало его впереди — разочарование, злость или момент стыдливой кульминации — не имело значения.

— Черт, — сказал он, — я хочу тебя.

Он снова поцеловал ее, а в это время на экране тело девушки превратилось в завернутый в черноту бесформенный кусок плоти.

Он пробрался под ее кофту, под футболку, сжал небольшую упругую грудь.

— Подожди, — суетливо сказала она.

— Не могу.

— Придется. — «Только не это». — Мне надо сбегать в туалет.

Игорь испытал облегчение. Он не хотел ее отпускать, но… «С пятью минутами ожидания я справлюсь, даже с десятью».

Тем более это очень напоминало согласие. Милане надо было подготовиться — девчонкам всегда нужно подготовиться.

— Я быстро. — Она поцеловала его, подхватила сумочку и выпорхнула из машины.

За забором качались деревья. Над зрительным залом мерцал экран. «Интересно, а полотно сплошное, — подумал Игорь, — или из полос, чтобы не бояться ветра?»

— Не смотри на него! — крикнул из динамика один из парней. — Дийк, оно гипнотизирует! Оно пытается загипнотизировать нас, когда переливается!

— Оно забирается под плот, — сказал другой. — Что за дерьмо такое?!

— Вымысел Кинга, — ответил ему Игорь и взял с приборной панели ведерко с попкорном.

Прошло пятнадцать минут. Милана не возвращалась. Игорь начал нервничать.

Подъехал «Гелик», заняв свободное место перед «Ауди».

Мобильник Миланы остался в салоне. Игорь подождал еще пять минут и открыл дверь.

Было достаточно прохладно, но он не стал надевать шапку. Милана сказала, что в ней он выглядит немного по-дурацки. Игорь уже ненавидел эту шапку.

У дверей женского туалета собралась небольшая очередь. «Они все попросили парней подождать, когда те заинтересовались их ножками?» Миланы среди девушек не было. Очередь продвинулась на четыре персоны. Игорь засомневался.

«Наверное, разминулись».

Он сходил в мужской туалет, вышел из павильона и поспешил обратно к машине.

— Клюв! Эй, Клюв!

Окрик предназначался явно не ему, но Игорь замедлился и посмотрел в проезд, туда, откуда долетел голос.

Между вторым и третьим рядами рамп, на которые для лучшего просмотра въезжали автомобили, двигалась фигура. Вместо головы у идущего был конус цвета яичной скорлупы, словно неправильно надетый клоунский колпак. Человек с огромным, укравшим лицо клювом волочил за собой кувалду. Боек непрерывно звякал об асфальт. Как бы Игорь ни хотел убедить себя в том, что рукоятка молота достаточно длинная, чтобы постукивание об асфальт стало возможным, похоже, дело было в непропорционально длинных руках...

«Это какой-то трюк… накладные кисти или что-то в этом роде».

Как сказал официант, будет страшно, как никогда в жизни.

Черная блямба на экране пожирала светловолосого парня, втаскивая его ногу через узкую щель в плоту. По доскам растекалась густая кровь.

Водительская дверца черного «Вольво» распахнулась, и под небо парковки выбрался, заметно пошатываясь, парень в джинсовой куртке с меховым воротником.

— Эй, Клюв! Погодь!

Человек с головой-клювом остановился.

— Знатный костюм! — пробасила Джинсовая куртка. — Молодцы, четко тут все обставили. Ну, иди фоткаться! Благодарные зрители просят.

Клюв развернулся и пошел к «Вольво». Свечение экрана обрамляло фигуру серебристой каймой. Снова загудела кувалда.

Джинсовая куртка наклонился к открытой двери. Из пластикового стакана выплеснулось пиво.

— Эй, Катюха, выгребай! Щелкну со страшным чудилой!

Игорь двинул вглубь площадки. Он припарковал «Ауди» в задних рядах, среди джипов и минивэнов — «меньше внимания, если удастся уломать Милану». Найдя взглядом машину, он увидел, что в салоне горит свет. Сердце учащенно забилось — помесь радости и раздражения.

Игорь повернул голову, чтобы бросить последний взгляд на длиннорукого Клюва. И увидел, как «страшный чудила» поднимает кувалду. Маятниковое движение замаха и то, как ряженый демон вскидывал руку с молотом, напоминало выстрел из средневековой катапульты…

Игорь свернул за темно-синий седан, и Клюв выпал из поля зрения. Через несколько секунд до Игоря долетел влажный хруст, от которого внутри все передернулось, и надрывный женский крик. Но Игорь уже видел Милану — та сидела при включенной подсветке и распускала волосы, — и остальное стало неважным.

«С Миланой все будет по-настоящему», — подумал Игорь.

— Знаешь, кто изобрел кинотеатры для автомобилистов? — спросил он, забираясь в салон.

Милана покачала головой. Ее лицо выражало задумчивую тоску.

— Один американец, продавец автомобилей…

— Хватит болтать, — сказала она, стягивая кофту.

У Игоря пересохло во рту.

— Опусти сиденье.

Она командовала им. Возможно, лучший из сценариев.

Милана странно пахла. За ней не водилось любви к резким, экспериментальным ароматам, и Игорь не понимал, зачем она надушилась сейчас — в туалетной комнате или в машине, пока он ее искал. Если кто-то утверждал, что подобный «аромат» способен соблазнить мужчину, его стоило поджарить на нерафинированном растительном масле. Сера и мокрые листья — так пахла Милана. Впрочем, сейчас вряд ли существовал запах, способный изменить планы Игоря.

Милана ерзала на сиденье, снимая колготки.

Желание нахлынуло приливом. Сердце колотилось, система кровообращения ставила рекорды скорости.

— Ложись. И сними, наконец, джинсы.

Он повиновался.

Она закончила приготовления и оседлала его ноги. Из одежды — трусики, короткая юбка и футболка с Кенни из «Южного парка». Полупрозрачная ткань трусиков — а он видел их, потому что она подняла резинку юбки к груди, — не скрывала темный треугольник между ногами.

Закусив губу, она скользнула взглядом по его шее, груди, животу…

— Это, наверное, очень дорогая марка, раз ты их не снял?

— Сейчас… — Игорь поспешно стянул трусы, скатал их к коленям.

— Так-то лучше.

Она провела ногтем по его разбухшему от крови достоинству, больно сжала мошонку.

Он лежал деревянным солдатиком и смотрел на происходящее, словно актер, которого по ошибке затащили на съемочную площадку другого фильма.

— Он такой большой. Думаешь, я смогу окунуть его в себя?

Она определенно знала, какой эффект производят ее слова.

— Ну, не попробуешь, не узнаешь, — сказала Милана, оттягивая трусики и устраиваясь на Игоре.

Игорь тяжело втянул воздух через нос. Этот запах… Ее рука ритмично двигалась, а потом отпустила, уступила место хозяйке. Милана издала гортанный звук, ногти впились ему в грудь, ужалили через футболку.

Она скользила на нем, вверх, вниз, вверх, вниз.

«Это… невероятно…»

Она откинулась назад и стала двигаться быстрей, он не мог дотянуться до ее грудей, но не очень об этом жалел… не было мыслей… не было времени… Только ее волосы, ее бедра, ее влажное тепло и внезапно возникший страх все испортить — кончить в самый разгар этого сияния…

— Тебе нравится? — одышливо спросила она. Он не видел ее лица. — Тебе нравится?

— Да.

— Кто ты?

— Что?

— Кто ты?.. Скажи, я — это ты…

— Я — это ты…

— Да.

В окно водительской двери что-то ударило, оставив красный след — то ли ладонь, то ли лапа…

— Что…

Милана привстала, соскальзывая с его плоти. Ее глаза блестели — почти одержимость, почти безумие.

— Хочешь, я пущу тебя в другое место?

— Но…

Несмотря на жутковатый отпечаток на стекле и звуки копошения в тумане, Игорь почувствовал безумное желание снова обладать Миланой, обладать по-новому. Он притянул ее к себе, жадно поцеловал, дыхание девушки порхнуло к нему в рот. Милана отстранилась, болезненно бледная и веселая, развернулась на корточках спиной к Игорю, нашла и сжала у основания пульсирующий член, стала тереть головкой между ягодицами, знакомя с новой целью. По ее телу пробежала судорога.

— Пустить тебя сюда?

— Д-да…

Игорь напрягся и застонал. Схватить и насадить ее на себя — вот чего ему хотелось. Резко, сильно, не дожидаясь, когда ее тело подготовит себя не к боли, а к наслаждению. Желание возникло внезапно, как первая мысль при пробуждении. Его сила пугала своей неотвратимостью… чуждостью.

— Подожди, — сказал Игорь, пытаясь отстранить Милану, боясь, что сейчас сделает что-то очень неправильное. По ее бедрам струился пот.

 — Я и так осторожна. Это мне надо бояться, а не тебе.

Половина длины его члена уже была в ней.

Что-то скатилось по лобовому стеклу, зацепилось за щетку стеклоочистителя. Игорь приподнялся на локтях. На него смотрела татуированная мужская голова. Отрубленная, отпиленная или отделенная от тела любым из возможных способов.

На месте мочки была дыра, которую обтягивала кожура кожи. Убожество, называемое тоннелем. Возможно, человек, сотворивший такое со своими ушами, заслуживал смерти. Подобная шутка могла рассмешить, если бы пришла в голову в другом месте…

— Уже началось? — Милана выпустила член Игоря, лизнула ладонь, перелезла вперед и стала застегивать юбку.

Беззаботность и сонная интонация ее голоса пугали больше отрезанной головы.

— О чем ты…

— Думаешь, это розыгрыш?

Игорь попробовал ухватиться за этот вариант. Ампутированная голова и алый отпечаток на стекле могли быть частью шоу, призванного пощекотать нервы зрителей.

Мысль вышла неуверенной. Голова выглядела очень убедительно. Игорь видел отломок позвоночного столба, глубокие кровоточащие раны на лице — такие могли оставить когти крупного хищника. Он чувствовал зародыш глубинного испуга, стремительно растущий внутри его груди и мешающий дышать.

Нос муляжа (думать о голове на капоте «Ауди» по-другому Игорь не хотел) напоминал неровные полоски кожи. Что это? Намек на вырванный пирсинг?

От возбуждения не осталось и следа. Игорь глянул на свой член, быстро теряющий твердость, блестящий и обиженный, натянул трусы, штаны, сел и поднял спинку кресла.

Милана неподвижно смотрела вперед, в туманное ничто, над которым белым прямоугольником сиял экран. Она словно о чем-то думала… нет, прислушивалась. Стоящий впереди «гелик» проступал лишь размытыми очертаниями.

— Эй, — Игорь дотронулся до плеча Миланы. — Хочешь, уедем?

Она не ответила. Трудно было представить, что еще несколько минут назад они занимались тем, о чем он мечтал все это время. Трахались с упоительной одержимостью и бесстыдством.

— Милана?

— Тш-ш-ш, — выдохнула она сквозь стиснутые зубы. — Я не хочу, чтобы они услышали.

— Они?..

— Они хотят взять меня сзади. Они знают, что мне это нравится.

Игорь открыл и закрыл рот. Милана по-прежнему сидела неподвижно, будто нанизанная на проволоку чужого взгляда.

— Они хотят кончать и убивать. Убивать и кончать.

— Что ты…

С жалобным звоном разбилось стекло. Пролилось крошкой. Уродливая, обгоревшая рука схватила Милану за волосы. Игорь сумел скинуть удушливое оцепенение, когда в салоне остались лишь ноги девушки. Схватил за голые лодыжки, которые еще полчаса назад гладил, как безумный.

— Отпусти ее! Урод! Сука! Отпусти!

Милана («почему она не кричит?!») выскользнула из ослабленных страхом пальцев. Сгинула в черном проеме.

Игорь повернулся к водительской двери, рванул на себя защелку и вывалился в наполненный воплями туман. Крики доносились со всех сторон, сонм голосов.

Небо истлевало по краям.

На огромном экране висело покрытое оспинами лицо луны. Последний из выживших стоял на плоту и смотрел на черное пятно на воде.

— Ты любишь? — спросил он. Голос донесся с двух сторон: из громкоговорителя под экраном и справа, из открытой двери «Ауди».

Чернота ждала.

— Ты любишь?

Игорь поднялся с колен и, прихрамывая, стал обходить машину. Отсеченная голова мужчины с тоннелями в ушах по-прежнему лежала на капоте. Игорь мог бы приблизиться, присмотреться, отличить пластик от кожи, краску от крови, это не составило бы труда… но не стал.

В правом колене зрело давление, последствие удара об асфальт.

— Милана! — Звук собственного голоса испугал его. Или дело в имени? Он словно выкрикнул имя мертвеца.

«Я не хочу видеть, что они с ней сделали… господи, не хочу…»

Господи… впервые за долгие атеистические годы он произнес имя Господа, видя в нем того, кто способен помочь. И это сработало.

В пространстве между автомобилями никого не было. Под разбитым окном темнела стекольная крошка.

«Ты любишь?»

Фильм закончился, но фраза занозой сидела в голове. Не пускала другие мысли. Чем не благословение?

Туман, похожий на искусственный дым для сцены, полз между рядами. Игорь куда-то шел, обходил машины, иногда выкрикивал ее имя. Это казалось правильным, нормальным. Люди, которые пробегали или проползали мимо, тоже кричали. Вопили. Орали. Завывали.

Это было обычным. Вполне объяснимым, люди так делают. Люди…

Игорь остановился, всматриваясь в гротескную картину, которую открыла мгла.

Хвостатый бес устроился между раскинутых ног девушки, лежащей спиной на капоте кабриолета. Он орудовал своим инструментом, вбивая его в безучастную к насилию жертву. Игорь с нарастающим ужасом понял, что девушка мертва, ее голова расколота, как спелый плод.

В горле поднялся комок тошноты. Мерзкое соитие с мертвецом, мерзкое во всех своих элементах и движениях, прекратилось. Демон обратил к Игорю карминную голову с единственным глазом там, где у человека должен быть рот.

Игорь сделал два спотыкающихся шага назад. Его слепили фары. Кто-то пытался выбраться из этого ада, и все, что чувствовал Игорь, — это ненависть к незнакомому водителю.

Ненависть, а потом — облегчение. Потому что перед машиной возник человек с головой-клювом и опустил на лобовое стекло кувалду. Боек провалился внутрь, будто в пузырь из мягкого стекла, который не лопнул, а всего лишь окрасился изнутри красным. Клюв принялся раскачивать молот, выковыривая его из салона.

Игорь развернулся и побежал. На пешеходной дорожке он споткнулся о чьи-то вытянутые в туман ноги и нырнул на мокрый асфальт.

— Они обещали… — сказал кто-то рядом. — Они обещали не трогать…

Игорь отполз к колесу внедорожника и привалился к холодной резине. Саднило подбородок и ладони. Он повернул голову и увидел, что у соседнего колеса сидит человек, прижимая к животу красно-черные мотки толстой веревки.

— Они сказали, что если я… то сестра вернется…

Игорь узнал официанта.

— Если я приоткрою всего одну дверь… она вернется… а они лишь немного понаблюдают в щель…

Лицо парня было маской. Маской смертельной муки.

— Но они стали открывать другие двери… все двери…

Из-под машины на другой стороне ряда выбралось существо неясного вида. В низком тумане оно казалось кошкой, омаром, даже уродливым ребенком. При виде скрюченного создания официант закричал.

Омар — все-таки оно больше походило на омара — приблизился к парню и отхватил кусок от толстой веревки. Только сейчас Игорь понял, что это кишки официанта, которые тот пытается уложить обратно или хотя бы защитить от клешней существа.

«Оно механическое, — подумал Игорь, — ведь это возможно… должно быть логическое объяснение… маньяки в дьявольских масках и костюмах и их безумная машинерия…»

А потом он подумал: «Милана».

А потом: «Ее позвали, она ушла».

А потом: «Нет, я не люблю».

Парень истошно вопил.

Игорь закрыл глаза и приготовился умереть.

Он подождал. А затем подождал еще немного.

Смерть его игнорировала.

Игорь открыл глаза, встал и заковылял в другую сторону.

Творящийся вокруг ужас становился все более иррациональным.

Мимо прошла девушка в одном нижнем белье. Она слепо смотрела по сторонам и хлопала в ладоши. В ее мокрых от крови волосах копошился белесый, похожий на сгнившее яблоко, паук.

Ночь пахла так же, как и Милана, когда он вернулся в машину. Сотней зажженных спичек и гнилью.

В проходе валялся раскладной стул и скомканный плед. Из приоткрытой двери «Рено» текло что-то черное и густое.

Игорь нащупал в кармане брелок с ключом от машины. Голова работала плохо, но новая мысль, всплывшая от прикосновения к ключу, пробилась к поверхности: «Как Милана оказалась в машине?» Он ведь закрывал дверь перед тем, как пойти в туалет, но когда вернулся, она сидела в салоне…

«Как?»

Со стороны моста доносилась, усиливаясь, полицейская сирена. А потом ее проглотил взрыв — в неспокойной мгле расцвел огненный цветок, лепестки которого взлетели и опали в коридоре из желтых светлячков, обрамляющих дорогу.

Игорь выронил брелок и побежал. Через несколько метров он остановился, не понимая, почему не поднял ключ, без которого ему не попасть в машину.

Он развернулся и оказался лицом к лицу со смердящей разложением тварью. Лицом к морде… Алые десны щетинились зубами, золотые глаза вращались в глубоких глазницах.

Игоря словно окутал туман, на несколько мгновений — похожих на вечность, на миг до пробуждения — он видел монстра во всем великолепии, с пониманием идеальной уместности этого существа в жестоком мире, который создал человек. Создал сам, без какой-либо помощи. Где-то в глубине паркинга прогремели выстрелы, целая серия выстрелов. Игорь упал на колени, словно одна из пуль угодила ему в грудь.

Карнавал превращений набирал обороты. Обессиленное сознание сподобилось на короткую мысль: «Переживу ли я эту бойню?»

В воздухе волной прокатился щелкающий звук. Словно заговорил гигантский сверчок. Словно взрывы шутих наслоились один на один, сплелись в единый щелк-щелк-щелк. Словно… открылись все дверные замки, ставшие элементами безумно сложного механизма, отпирающего главную дверь в преисподнюю, в которую могло протиснуться нечто огромное и свирепое.

Щелк-щелк-щелк!

Сильные руки, которые обжигали кожу, как два разогретых утюга, подняли Игоря в воздух и бросили на капот ближайшей машины. Тварь нависла над ним. Внизу живота демона дыбился огромный член. Мерзкая поделка из свиной кожи и похожего на слизь лака.

Игорь ощутил вкус крови во рту. В мареве расцветал призрачный огонь. С Игорем что-то делали, рвали одежду, полосовали, что-то еще, дикое и унизительное, но огонь был важнее. Как и лицо склонившегося над ним существа.

Умирающий официант говорил: «Они обещали, они сказали». «Они»… кто? Сатанистская секта? Банда полоумных подростков, решивших вписать в историю — разумеется, кровью — свои инициалы?

А еще официант говорил о сестре, которую ему обещали вернуть… Вопрос в том, находилось ли место, из которого он желал вызволить сестру, в нашем мире? В мире живых?

Игорь почти не чувствовал боли, она ушла, вытекла вместе со страхом. Осталось лишь неприятное ощущение, похожее на щекотку — демон рисовал на его обнаженном торсе, коготь или лезвие скребло по ребрам.

Игорь протянул руку к жуткому лицу своего убийцы. Им двигала бессмысленная надежда, все, что имело сейчас значение, потому что остальное стремительно погружалось в темноту: «Пускай это окажется маской».

Всего лишь безумно реалистичной, страшной маской… Потому что если на территории автокинотеатра «Последний сеанс» резвились отпрыски ада, потусторонние чудовища, то смерть полнилась кошмарными обещаниями. Холодным шепотом, заверяющим, что после того, как все кончится, начнется другое представление, в котором актеры и зрители болтаются на окровавленных струнах.

Игорь вцепился пальцами в грубую шишковатую поверхность маски и потянул.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)