DARKER

онлайн журнал ужасов и мистики

Татьяна Адаменко «Котяточки»

Я слышала, что есть такой спрей — побрызгал утром на волосы и хорошо, голова до вечера будто мытая. Даже хочется в «Еву» зайти, спросить, но тошно думать, как на меня продавщицы посмотрят. Да еще после целого дня на жаре. Там дезик по пятьдесят гривен, обалдели в край. В аптеке тальк по пятнадцать, паста Теймурова восемнадцать сорок, в общем, можно выкрутиться. Мне ведь важно хорошо выглядеть, чтобы люди не брезговали у меня котенка взять. Мой девиз: мытая голова и чистые руки.

— Котятки, котяточки! Возьмите в дом пушистого друга!

Каждый раз удивляюсь, какие они разные. Открываешь корзину, а один застыл от страха и не шевелится, другой удрать пытается, а третий лезет вперед и шипит, пастишку свою разевает, зубки такие беленькие, глазочки еще слепые, синенькие, и хвост трубой… Значит, старается больше выглядеть, надувается, как голубь, — только голубей я терпеть не могу, крысы летаючие, заразу разносят, — а сам на детской ладошке уместиться может, вместе с сестренкой или братиком…

— Возьмите котеночка! Ласковый, игривый, а что не породистый, так зато и не аллергик! Здоровенький будет!

Взяли одного, повезло. Я всегда прошу пять копеек на удачу, потому что просто так отдавать нельзя. Так что я скажу: на самом деле люди добрые. Ни разу мне именно пять копеек не дали. Кто-то рубль, кто-то два, кто-то пятерочку, один раз сотню вытащили. Но это только один раз было, а зависти у соседок сколько! Казалось бы, какое твое дело? Ты журналами торгуешь, или старую обувь из дома вынесла, или посуду свою, или выключатели, как мой бывший муж из дома выносил, а я котят пристраиваю. Мы что, конкурентки?

Но вот приходится места менять.

Сегодня мое лучшее место: возле двух больниц и собора. Правда, первая больница роли почти не играет — стоматология все-таки, туда все торопятся, а оттуда уже не торопятся, но бедные, намученные идут. Или торопятся в другую больницу, на ходу рентгеном на скрепочке машут, чтоб высохло поскорей.

Зато вторая — то, что надо. Корпусов много, специализация разная, проблем у всех куча… а люди, когда боятся, они хотят боженьке взятку дать добрым делом.

— Возьмите котеночка! Возьмите котеночка! Доброе дело лучше молитвы!

Раньше кричала «за одного котенка десять грехов простят», но на такое вообще не подходили. А вот с корзиной мне повезло: нашла в «бутике» старую, соломенную, подмазала золотой краской, голубой бантик на ручку — ну открыточка! И вывеска у меня серьезная, не черт-те что на картонке, а на дээспэшке акриловыми красками силуэт котенка с клубком и надпись «Мне нужен дом».

И помельче, но это самое важное:

«помогу пристроить котяток».

И мой мобильный телефон. Раньше писала выдуманный, для солидности, а потом мне Витька краденую мобилку продал всего за тридцать гривен, у меня как раз удачный день был, я двадцать заработала и еще сорок мне Павловна вернула, которая зеленью торгует и книгами. Павловна хорошая женщина, ей доверять можно, и возвращает всегда вовремя. Один раз не успевала, так я взяла у нее «Уход за кошками» — издание, конечно, старое, шестьдесят пятого года, ровесник мне, получается, ну так что, у кошек с того времени кишки поменялись?

Так что я сижу, делаю вид, что читаю (на самом деле уже давно наизусть выучила), и произвожу хорошее впечатление. Меня даже фотографируют, то тайком, то напрямую. Приятно, чего уж там. Ну так зонтик у меня красивый, зелененький с белым, подвыцвел, но все равно приятный, корзина отличная, в ней лежат котятки-лапочки, и я сижу с чистой головой и в чистом светло-синем сарафане. В «Хумане» всего за десятку взяла, только порошка извела кучу, пока запах сэконда не выветрился.

— А сколько вы берете, чтоб котяток пристроить?

— А сколько их у вас?

Конечно, четкой цены у меня нет. Смотрю на лица, на разговор ихний, на голос. Сколько люди готовы заплатить, чтобы не топить своих котят? Мне вот кажется, все бы отдала за это. А иногда я им говорю «двадцать гривен за котенка», а они мне говорят «ну, это дорого». И тут даже до десятки скидывать бесполезно, они так, спросили на всякий случай и дальше пошли.

Я очень удачно приспособила свою вывеску на палку от швабры. Раньше просто ложила на корзину или в руках держала, но на корзине не так заметно, а в руках это как будто «помогите, люди добрые, внучка из окна выпала». Нет, за просто так только нищим у собора подают. Как будто лично боженьке мятую пятерку сунули. Хотя, казалось бы, присмотрись ты, человек, воон тот несчастный «Самсунг Гэлакси» из кармана вытащил, у тебя такой есть? Ну, правда, они и делятся ничего так — собор свою долю четко берет.

А швабру кто-то выбросил хорошую, телескопическую, палка складывается, места много не занимает и легкая. Как эта модная фигня.

Это тоже важно, я ведь все на своем горбу таскаю: корзину с котятами, зонтик от солнца, сидушку и вывеску. Вроде и немного, а к концу дня руки обрываются. Особенно если за день два места переменяешь.

Ох вы пискли мои маленькие… легенькие… сонненькие… Свернулись все клубочком…

Второе мое хорошее место возле футбольного стадиона. Нет, сам стадион мне вообще погоды не делает, но возле него спортивная школа, две школы танцев, курсы английского — так что все время мамаши ходят с детишечками.

Третье хорошее, но уж очень нервное — на книжном рынке. Там только устроишься, сразу тебя сгоняют. Зато на жалость легко давить. Вечером люди из театра, из филармонии повыходили, а тут я с котятами на фоне фонтана. Все такие мягкие, расчувствованные, хочется доброе дело сделать, вот и подходят, смотрят, берут на руки… а как на руки взял, уже, считай, домой забрал. Как же его не забрать, когда сердечко прямо в ладонь бьется, быстро-быстро.

А самое противное, но и самое доходное — это Зоорынок.

Больница, Книжный, стадион — это все хорошо, но когда люди не хотят ни оставить, ни утопить, они идут или на обычный рынок, где у ворот всегда пара таких, как я, сидит, или на Зоорынок, если уж совсем по-серьезному.

Идут где-то часов до четырех, а потом как обрезает, и я домой, вот как сегодня. Палку сложить, зонтик сложить, сидушку сложить, навьючить сверху на корзину, а корзину на ремни и на спину. Вот так вот. И вперед, трамвай на левый берег.

Сегодня погода хорошая, не жарко, и у меня силы есть пешком с трамвая дойти до моего гаража. Повезло, что в нем электричество работает. Еще когда квартиру за кредиты не отобрали, электрик из нашего подъезда мне левую линию из подвала в гараж провел… а в нем еще машина стояла… ну так что толку плакать? Разве это я виновата, что так случилось? Жизнь у меня, можно сказать, налаженная, есть хлеб, сыр и даже зефир с кефиром иногда, и работа хорошая. Да, хорошая! Это не уборщицей в «АТБ», одиннадцать часов на ногах за копейки.

Я сижу, люди мимо идут, я слушаю… как будто разные книги с полки берешь и читаешь по одной странице. Недавно вообще обхохоталась, когда один паренек гейского вида по телефону возмущался: «Представляешь, приехали мы на море, и тут оказалось, что он еврей!» Вот уж не было печали.

А дома у меня раскладушка с пледом, и чайник, и тазик, чтобы обмыться… Я воду несу бутылями из бювета — вот это мне повезло, что его открыли! Раньше приходилось аж на пляж ходить и набирать из краников, под которыми люди ноги моют.

И как раз в двух шагах от гаражей есть очень удобный недострой. Я там останавливаюсь передохнуть, котят выбрасываю, а потом два шага, и я уже дома. Плохо только, что нельзя кастрюльку с супом приготовить на несколько дней, потому что прихожу я совсем без сил. Холодильника нет, а термопакеты, конечно, выручают, но кастрюлю в них не запихнешь. Ничего, сейчас быстренько пожарю куриную печень с молодой картошкой, а потом как заварю себе чаек с ломаными вафельками и лягу, ноги кверху. Если подумать, так мне даже повезло: электричество бесплатное, вода бесплатная, телика нет, но есть радио, и никто мне не нужен. Хватит, намучилась. Попользовались моей добротой. Теперь я только к котяткам добрая. Потому что ведь все, все, кто ко мне приходит «попристраивать котят», в глубине души знают, что закончится все в залитой дождями яме для фундамента. Я улыбаюсь и вижу эту яму за их трусливыми улыбками. А они улыбаются и делают вид, что не видят ее у меня в глазах.

А я не иду туда в первый же день. Я даю моим котяткам шанс, в котором им отказали настоящие хозяева. Каждый раз я жду три дня, и только потом, когда они уже совсем ослабевают, иду в новострой. А могла бы в три раза больше зарабатывать, потому что я выгляжу прилично. Я не бомжиха какая-то с немытой шеей, по которой сразу ясно, что она твоих котят не то что утопит, на дорогу выбросит, как только ты за угол зайдешь. Я приличная женщина, чистенькая, улыбчивая, и все, кто приходят и растерянно шарят глазами, идут сначала ко мне.

Ну, и полезно, чтобы видели меня по всему городу, видели, что я и правда сижу и стараюсь найти котяткам хозяев. Вывеску нарисовала, опять же, и подновляю регулярно. Краски, кстати, самые дешевые по двадцатке тюбик. А сколько я вкладываю в этот самый приличный вид! Сначала нагрей воду кипятильником, потом разведи ее в тазике, потом помой голову и ополоснись из кружки… Раз, и девятнадцатилитровая бутыль кончилась. И средство для мытья посуды, которым я и посуду, и руки, и ноги, и голову мою, тоже недешевое. Самое дешевое так кожу печет, что лучше уже «Фейри» за восемнадцать девяносто девять.

Сегодня мне чего-то бывший муж вспомнился. Да и не только сегодня, если подумать… Каждый раз, как я беру котяток и бросаю в яму, думаю, что это он во всем виноват. Была такая дебильная реклама, когда мужик пробовал пельмени, что ли, и рассыпался на сотню малюсеньких мужиков, которые бегали по кухонному столу и кричали жене «Спасибо!» И я представляю, что он тоже рассыпался, но я всех поймала, посадила в корзину и бросаю вниз, одного за другим… С тихим таким шмяканьем.

Кстати, странно, почему такие звуки? Раньше в воду падали, а теперь, видно, вода ушла и пол высох. Плохо, конечно, — значит, скоро там завоняет, и придется искать другое место.

Ладно, я завтра утром встану пораньше и поищу. Надо ведь тоже меру знать и уважать чувства других людей. Не быть как те идиотки, которые ходили топить котят прямо с моста.

 

**

 

Вот же гадство — ничего подходящего не нашла. Конечно, есть ставок, но там везде дома, везде окна, и на берегу постоянно компании какие-то ошиваются. Видела сегодня двух девочек, устроились, бедненькие, на коврике с кофе и круассанчиками, хочется им представить, что они на природу выбрались, хотя тут в двух шагах многоэтажки — где когда-то моя квартира была — и берег в камышах и тине. Щебечут про какие-то семинары и саморазвитие, дурочки. Все зависит от мужика. Будет мужик нормальный — будет все в доме. Будет как мой — все из дома. Мамаша моя покойная меня не добила, так муж добил.

Вернулась опять к моей яме, а оттуда такая вонь идет, как будто ящик яиц стух. И откуда это, интересно? Может, воды ушли вниз, к старому кладбищу? Помню, когда тут рыть начали, в земле все время косточки мелькали. Ну так сколько лет прошло, дом как недостроили еще в начале двухтысячных, так он и стоит. Все мясо давно сгнило и отпало. А я вчера всего троих котят сбросила, эти малыши такого запаха дать не могут.

Жуть, голова болит, в носу чешется, скорей на воздух.

Только, блин, на воздухе не легче, этот запах как в носу застрял, так и не выветривается.

До вечера не выветрился. И голова так болит, как будто внутри скрипка ноет на одной ноте. Мяяяяяяяяя… Что-то кошачье в этом есть, но мои пискли так голос подавать не будут. Нет, так гнусит взрослый зверь.

И котята вели себя хуже некуда, хныкали, пищали, обделались прямо в корзине, хотя я их специально не кормлю, чтоб нечем было. Остатки роскоши, от предыдущих хозяев.

Боже, я, наверно, на маршрутку бы потратилась, только с моим грузом не возьмут. Или возьмут, если я доплачу за место? Поставлю корзину возле водителя, и гори оно все синим пламенем. Малыши вроде бы притихли, лежат, как тряпочки, пищать не будут… Да, маршрутка, или я домой не доползу.

Простите меня, солнышки мои пушистохвостые, но я вас три дня держать не буду. Если вы у меня в доме так распищитесь, я точно сдохну от головной боли. Надо собраться с силами и зайти к подвалу… о Боже, воняет так, что я как будто чувствую запах на вкус. Будто мне в рот положили дохлой кошатины… Раз, два, три, четыре, пять, шесть… на сегодня все.

Домой.

А вонь находит волнами.

Я даже оттенки различаю: просто тухлятина, вонь от мочи и затхлый дух немытой шерсти, которая попала под дождь…

Вонь, и голова просто раскалывается, так трещит, в глазах все плывет, будто мой гараж шатается и просел под весом огромного зверя на крыше… а вот как будто он спрыгнул и продолжает ходить кругами…

Боже мой, как хорошо, что у меня ни одного окна, это ведь галюны от головной боли, правда? Это мигрень, при мигрени пахнет тухлым мясом и галюны, но разве мигренью не с детства страдают? И почему так сильно руки чешутся?

Пальцы чешутся. К чему бы? К посещенью душегуба.

Вот как застряло со школы, так и не вытравишь. Они просто чешутся, это моя аллергия на кошек, контактный дерматит, как мне девочка в аптеке как-то сказала… И я чешу, чешу, чешу ладони, запястья, выше, к плечам, как же все жжется, опухшее, красное, багровое, как его глаза…сквозь жестяную стену…

Уходи, тебя нет, нет, тебя здесь нет!!!

Мяяяяяяя….

Который час вообще? Четыре утра, небо уже серенькое, наверно. Птицы начали петь. Он ушел, да? Он ушел? Кто ушел? Какой это Он? Хватит разговаривать вслух, как психичка! Что это вообще было? Мигрень, да, точно, это была мигрень, что же еще!

А ноги, что с моими ногами? Полосы-расчесы, как тигровая шкура просто.

Но зуд тихий, нежный, легенький… про него почти можно забыть. Все как обычно. Просто как будто котяток долго держала в руках.

 

**

 

Зуд не проходит, и голова болит, и что толку сидеть под зонтиком, если я чешусь все время? Люди брезгуют подходить.

 

**

 

Я смотрела вниз, на асфальт, и вдруг рядом со своими резиновыми тапками увидела лапу, с длинными стальными когтями, не то что полупрозрачные когтики малышей… Зверь, который пришел, он пришел из-за них… Заорала, упала на спину и обоссалась. «Женщина, вам плохо, вам плохо, что с вами?» Студентик сбегал в аптеку, минералочки мне принес… Эпилепсия, да?

 Он этой лапы не видел.

 

***

 

Купила на последние мазь, самую дешевую, но толку ноль. От холодной воды и то больше пользы. Держала ладони в банках — суставы заболели, пальцы не могу согнуть. Теперь еще под грудью чешется и спина, причем не одновременно, а как-то по очереди, как будто пятно зудящей кожи переползает с места на место… Что-то будет вечером?

 

**

 

Я так с ума сходила от зуда, что все стало все равно. Схватила швабру, стала стучать в крышу гаража, чтобы он спрыгнул, чтобы ушел… И тяжесть, под которой продавливалась крыша, вдруг исчезла, пропала… и Он начал выть под дверью. Мняяяяя… впусти меняяяя!!! И руки сами тянутся, только я этого уже не помнила — просто утром увидела кровь на замке, как будто хваталась за него.

И на стенах кровь и кожа, но это потому, что они холодные, когда прижмешься, на секунду легче, спина не так чешется.

 

**

 

Почему-то вдруг зуд прошел, только стало сильно печь под грудью.

Увидела на столбе объявление: «Требуется уборщик на частный пляж». Зарплата, кстати, четыре тысячи, работа с семи утра до половины восьмого вечера, выдается форма и инвентарь. Вот бы получилось туда пристроиться, потому что котята… котяточки… не могу я больше. Каждую ночь он ходит, трется о мой гараж, как огромный кот, воет под дверью, а я начинаю чесаться, как ненормальная. Мне кажется, если я его увижу, то рехнусь окончательно, ведь он составлен из тел всех тех котяток, которых я выбросила подвалу в пасть… Боже мой, за что мне это? Разве я самая большая тварь в этом городе? Я ведь просто жить хочу! Почему он не прицепился к депутату какому-нибудь?

Собеседование. Ненавижу.

Покажите ваши ноги! Что? Этот задерганный менеджер хочет увидеть мои старушачьи лапки с расчесами? Смилостивился, говорит, я и так вижу, что у вас запущенный тромбофлебит. Еще точно подумал, что у меня вши, я по глазам видела, но не сказал-таки. Сказал, вы не можете в таком виде работать на пляже, это вам не по здоровью.

Как будто дело в моем здоровье, а не в том, что все эти козлы, которые приехали на дорогущих джипах пожрать в ресторане, позырить на частный зоопарк, а потом поваляться на чистеньком пляжике, не хотят смотреть на мои тощие красные ноги с облезлой кожей и перекрученными венами!

Суки, ненавижу. Всех ненавижу. Мать мою покойную, мужа моего бывшего, этого козла-менеджера, ту мамашу, которая оттащила свою доченьку от моих котяток, депутата, который по радио говорит про долгосрочные планы, все свадебные парочки, которые приходят к бювету фоткаться… Я ведь живу, назло им, назло всем! Только вылечилась, только вернулась, только жизнь наладила так, чтоб на еду хватало!

 

**

 

Телефон звонил пару раз, но я отвечала, что, извините, болею. Это и правда. Я все прекратила. Я больше не выхожу с котятами к больнице, к стадиону, на книжный, к зоорынку. Я никуда не выхожу. Вода еще есть, еда кончилась, в гараже воняет. Если я просижу так три дня, как котята в корзине, может, он меня простит? Может, он уйдет?

Я просто сижу, чешусь, нюхаю и парюсь в своей корзине.

Теперь я вижу — на моей коже кот. Как Он ходит вокруг гаража, так кот красным пятном лазит по моей шкуре, и я чешусь, чешусь, чешусь во всех местах… на голове волос уже не осталось.

Выковыриваю кожу из-под ногтей и снова чешусь.

Я не сошла с ума, я в зеркальце вижу, что это не просто пятно, клещ укусил или что, это кот на коже, такой четкий, что даже усы на морде видно… И он лазит, лазит, трогает меня лапой то тут, то там, и убегает из-под моей руки, и я чешу то место, где он был, пока кровь не брызнет… за что мне это, но нет, об этом даже думать нельзя, иначе Он меня никогда не отпустит, а я уже два дня здесь сижу… Втираю в расчесы тепленькое… вижу сухожилия. Тоненькие белые ниточки.

Если сдеру с себя всю кожу, кот уйдет? Ему ведь будет уже негде ходить?..

 

**

 

Надо, чтобы я померла?

Ладно… Мне уже все равно, лишь бы это закончилось.

И вдруг я слышу тоненький кошачий писк. Выхожу. Настоящий котенок, живой, пушистый, наверное, мамаша окотилась где-то поблизости. Ненавижу его и весь кошачий род.

Если я сейчас сдавлю мелкоту в ладони, Он придет и откусит мне голову.

И все пройдет.

Давлю так, что хрустят косточки. Вижу, как напрягаются красные волоконца мышц.

И он откусывает голову.

Не мне.

Ему.

Кровь бьет тонкой струйкой. Я разжимаю ладонь. Тельце падает у моих ног и тут же исчезает в огромной пасти. Я не вижу ее, но чувствую. Чувствую прикосновение спутанной шерсти, и влажный оскал клыков, и взгляд, который я когда-то считала злым… Это я вызывала его из голодной полусмерти.

Он трется о меня и негромко урчит. Я кладу ладонь на его холку. У меня больше ничего не болит. Ничего не чешется. Я не чувствую тела. Мы связаны, молча говорит он мне. Ты кормила меня, вернула меня. Зачем же потом ты меня гнала, упрекает он. Я хочу тебе служить.

Меня заливает его преданность, его радость, его благодарность и желание впиться зубами в добычу до смерти, сокрушить ей кости, выпить ее кровь, чтобы ей было очень-очень больненько перед смертью.

Я чувствую то же самое, солнышко мое пушистохвостое, абсолютно то же самое.

Пойдем на частный пляж?

А по пути завернем к больнице, стадиону, зоорынку… И я подумаю, куда еще.

Комментариев: 0 RSS

Оставьте комментарий!
  • Анон
  • Юзер

Войдите на сайт, если Вы уже зарегистрированы, или пройдите регистрацию-подписку на "DARKER", чтобы оставлять комментарии без модерации.

Вы можете войти под своим логином или зарегистрироваться на сайте.

(обязательно)