Берлинский синдром / Berlin Syndrome

Австралия, Германия 2016

Жанр: триллер, драма

Режиссер: Кейт Шортланд

Сценарий: Шон Грант, Кейт Шортланд, Мелани Жюстин

В ролях: Тереза Палмер, Макс Риммельт, Эмма Бадинг

Похожие фильмы:

• «Комната» (2015)
• «3096 дней» (2013)
• «Михаэль» (2011)

 

Как и у многих других режиссеров, у австралийки Кейт Шортланд есть свои любимые темы и образы, и последняя ее работа – инди-триллер «Берлинский синдром» воплощает в себе и первое, и второе: вновь Германия, вновь наивная, готовая на все героиня, которой суждено поплатиться за свое легкомыслие. Картину вполне можно было бы показывать школьницам на классных часах как иллюстрацию того, что вбиваемые с детских лет родителями правила поведения – это совсем не то, что следует пропускать мимо ушей, а десятилетиями проверенное руководство к действию в любом возрасте и в любой стране мира.

Привыкшая смотреть на мир через видоискатель фотоаппарата молодая австралийка Клэр приезжает в Берлин, чтобы поснимать остатки архитектуры ГДР, которые все еще можно обнаружить на улицах немецкой столицы. Там она совершенно случайно знакомится с симпатичным школьным учителем английского Энди, с коим и проводит ночь в его квартире на окраине. Утро, как водится, расставляет все на свои места, и Клэр наконец обращает внимание, что, уходя, ее новый знакомый не просто закрыл ее на ключ, а заранее позаботился о том, чтобы девушка не имела шансов сбежать или связаться с кем-либо, попросив о помощи.

Хотя фильм начинается как типичная романтическая история, уже первые пятнадцать минут, во время просмотра которых зритель еще не думает ни о маньяке, ни о жертве, режиссер подкидывает ему довольно красноречивые подсказки: то Клэр прикрывает лицо Энди маской волка, то говорит о том, как ей нравится мрачная архитектура ГДР, первая ассоциация с которой у всех европейцев – берлинская стена и тотальный контроль. И, конечно, в основной части фильма все затравки разворачиваются по полной: Энди действительно оказывается не милой овечкой, а хищным зверем, дом-колодец с серыми стенами буквально берет уроженку Австралии в заложницы, ну а влюбленность с первого взгляда поворачивается своей темной стороной ­– желанием быть рядом любой ценой.

Дальше сюжет пытается развернуться в нескольких плоскостях, ни одна из которых, к сожалению, не оказывается ни оригинальной, ни цепляющей. Жертва почти два часа пытается спастись, причем делает это довольно вяло в перерывах между поисками того, что могло бы ее развлечь в четырех стенах, а мы тем временем знакомимся поближе с маньяком, в прошлом которого, естественно, была и плохая мать, и неудачные отношения. Кейт Шортланд нагружает эту простую историю массой неработающих деталей и промелькивающих лишь на пару минут смыслов, которые так и не становятся единым целым, не обретают собственный голос и не в состоянии ответить на появляющиеся у зрителя вопросы. Почему Энди выбирает именно Клэр, при том, что его внешность явно притягивает окружающих женщин? Была ли она его первой жертвой? И как вообще так вышло, что тот, кого буквально передергивает от женского прикосновения, занимается сексом со случайной знакомой? Пытаясь познакомить зрителя с главным героем поближе, создатели, напротив, делают и мотивы, и личность Энди более непонятными, а потому не остается ничего иного, кроме как в определенный момент воскликнуть: «Не верю!» и увеличить дистанцию между реальной жизнью и ее экранным воплощением.

«Берлинский синдром» поднимает важную тему домашнего насилия, причем в том его виде, который некоторые вообще как насилие не определяют и не воспринимают. В фильме нет разбитых носов, выбитых зубов и синяков по всему телу, тем не менее, невозможно усомниться в том, что Эндрю – действительно тот человек, с которым лучше не связываться, а увидев в толпе ­– перейти на другую сторону улицы. Принуждая девушку к сожительству против ее воли, он, кажется, всего лишь не хочет быть одиноким, но отказывая другому человеку в праве обладать собственной волей и желаниями, низводит его до уровня вещи, с которой можно творить что угодно. Удовольствие немецкому маньяку доставляют вовсе не изощренные пытки или сексуальное обладание против воли, а тотальный контроль над личностью. Именно поэтому эта история изначально должна казаться более реалистичной, чем тысячи иных триллеров о похищении, ведь каждому из нас в состоянии сильной влюбленности хоть раз хотелось буквально приковать к себе объект своих чувств, чтобы он всегда был рядом.

Отказ погрузиться во взаимоотношения абьюзера и его жертвы становится самым большим недостатком картины, после ее чрезмерной затянутости: название становится обманкой, и никакого синдрома у Клэр не наблюдается, а потому ее отношения с Эндрю, сколько бы времени они ни проводили вместе, остаются весьма поверхностными. «Берлинский синдром» не из тех фильмов, в которых предстоит следить за противостоянием или хотя бы взаимоотношениями двух людей, хотя и Тереза Палмер, и Макс Риммельт с такой задачей несомненно бы справились. Персонажи много времени проводят врозь, и, кажется, под конец вся эта заваренная каша надоедает не только герою, но и режиссеру фильма, которой уже не хватило запала на концовку, получившуюся даже менее напряженной, чем остальные части картины.

В итоге перед нами весьма невыразительное творение, пытающееся одновременно быть и психологическим триллером, и чуть ли не бытовой драмой, но в итоге, сидящее над пустотой между двумя стульями. Не имея жанровой опоры, сюжет как маятник качается от одной точки к другой, и эти частые метания не доставляют при просмотре никакого удовольствия, а учитывая, что хронометраж искусственно раздут на лишние тридцать минут, зритель всерьез рискует уснуть во время этих монотонных колебаний.