Свидетель (антология)

Составитель: Анастасия Иванова

Жанр: мистика, хоррор, триллер

Издательство: АСТ, Астрель-СПБ

Серия: Потустороннее

Год издания: 2024

Похожие произведения:

• «Будь моей сестрой» (антология)
• «Самая страшная книга 2024» (антология)
• Садхгуру «Смерть» (эзотерика)
• Лев Толстой «Смерть Ивана Ильича» (повесть)

Идея дихотомии человеческой природы и прочее «Нет, весь я не умру»[1] от начала становления нас как разумного (ну, более-менее) вида так глубоко въелась в базовые паттерны, что требуется немалое мужество даже для элементарного материализма. Нет периодов ни в общей истории, ни в жизни любого, когда нас не беспокоила бы собственная смертная природа. Вроде бы уже давно известны основные способы, как можно знать о смерти и не бояться: религия (смерть как переход в лучший мир), самовнушение «ее нет» и прочие уловки (пока я жив, смерти нет, когда она пришла — меня нет) и единственный рабочий вариант — что-то после себя оставить, в чем отпечатается разум (лучше всего тексты, ага, в них контакт разум к разуму) или потомство, чтоб утешаться хотя бы тем, что наследственный материал останется циркулировать в генетическом пуле. Но как же этого мало! И потому с упорством мы выдумываем истории о посмертии, как будто все не придумано да хоть в Упанишадах или Книге Мертвых. И выдумываем, и читаем с тем же не очень здоровым наслаждением, с которым сдираем струпья с болячки. Почему?

Девятнадцать авторов стремятся дать свои ответы на этот вопрос, и когда прочитываешь сразу столько текстов об одном — что нас ждет, когда кончится жизнь — с беспощадной наглядностью ясно, что это какая-то самопомощь при неврозах, психотерапия, осмысление христианской парадигмы с ее воздаянием за грехи, жажда помощи или хотя бы справедливости на том свете: боженька, сделай, пожалуйста, чтоб он был, или — начитавшись рассказов этого сборника — ой, лучше не надо, небытие предпочтительнее, чем такой адище.

Рассказы тут на любой вкус и с разной глубиной подсознательных глубин ужасного. Ныряйте. Можно по-детски поплескаться на мелководье, как в миниатюрах Александра Подольского или Саши Нефертити. Можно и, задержав дыхание, в «Хмарово» Станислава Романова, которое начинается нарочито банально, но потом так бьет наотмашь этой фермой трупов и осознанием, что нет ничего паршивее, чем понять, что жизнь кончена, дела закончены, и никому ты не нужен. Двенадцать камешков «Пальцев дьявола» Саши Герцберг предлагают сыграть в ту же бессмысленно повторяющуюся игру, в которую люди играют день за днем, если нет подлинного смысла жить, вот только у слабоумного героя выиграть больше шансов, потому что добрая мама всегда наготове, а кто поможет лудоманам ежедневной бессмысленной пошлости? «Красное лето» Надежды Гамильнот и Ильи Пивоварова, «Наше все» Александры Хоменко, «Комиссар Кремля» Елены Щетининой тревожат покой Цоя, Пушкина и Малевича, чтобы показать, как тонка грань между крушением и спасением даже для великих, что уж говорить о нас, рядовых упырях.

Нырять только с аквалангом в рассказы Максима Кабира «После астрала», Юлии Домны «Он трогает тебя за пальцы» и Елены Маючей «Май в пепельнице», — иначе воздуха не хватит погружаться в тревожный мир банальности зла и обманного мерцания внешнего и подлинного образов нарратора — а по факту исследований кризиса самоидентичности, когда искатель утешения без веры в подлинное добро оказывается в экзистенциальном пространстве, где, наконец, призван явить свою сущность — и обнаруживается, что эта самость тает на глазах, так что спасение под вопросом.

И наконец — фридайвинг: «Почти как брат» Алексея Провоторова, «Конец Юности» Германа Шендерова и заглавный для сборника «Свидетель» Ясы Чарлан. Как глубокое погружение требует от дайвера силы духа во всех смыслах, так и от авторов самых сильных рассказов требуется не только мастерство, но и мощный этический абсолют, чтоб читатель вместе с текстом не только невредимым прошел сквозь сумерки словесного зла, но и вспомнил, зачем живет сам, здесь, сейчас, наяву. Иначе вдруг может стать поздно менять все к лучшему.

Итак, общее у всех текстов, конечно, не только тема посмертия, но во многом и средства, как то: разногласие этики и эстетики, интерференция бытового и мистического, порой ненадежные рассказчики, фантасмагоричность и пр. В целом почти каждый рассказ — провокация для пресыщенного ужастиками сознания, потому что авторы знают, как добраться до еще живого в нас и пугают не сколько ради испуга, а ради умозаключения, что жизнь конечна и она как-то в общем по-человечески должна быть прожита. Мрак и бесы на самом деле не там, а здесь, помните: «Ад пуст, все бесы здесь»[2], и лучшие рассказы сборника подчеркивают именно вот эту инспирированную пошлостью близорукость, упорствующее небрежение добром, заурядность и привычность зла — как бы нам ни хотелось верить в райское посмертие — с чего бы? Общая мысль этих текстов — и на том свете мы останемся теми, кто мы есть на этом. От себя и там не убежишь. Особенно если бежать, вернемся к здоровому материализму, некуда.

И очевидный вывод по прочтении такого множества рассказов о нашем главном страхе: ребят, надо бояться не смерти, а псевдобытия — пошлой и пустой жизни.

[1] А.С. Пушкин «Памятник».

[2] У. Шекспир «Буря».