Коко-ди Коко-да / Koko-di Koko-da

Швеция, Дания 2019

Жанр: ужасы, триллер, драма

Режиссер: Йоханнес Нюхольм

Сценарий: Йоханнес Нюхольм

В ролях: Ильва Галлон, Лейф Эдлунд Йоханссон, Петер Белли, Катарина Якобсон, Морад Балу Хачадорян, Брэнди Литманен

Похожие фильмы:

• «Антихрист» (2009)
• «Солнцестояние» (2019)
• «Забавные игры» (2007)

Как известно, душа человека – темный лес. Даже для него самого. Зачастую особенно для него самого. Порой тропы в этом лесу настолько тернисты и извилисты, а населяющие его демоны памяти столь мстительны, неотступны и могущественны, что без посторонней помощи или по-настоящему сильного внешнего импульса выбраться из чащи бывает практически невозможно, и есть риски остаться вечно плутать в закоулках собственного искореженного сознания под обманчивое эхо эмоциональных травм. Недаром столь большое количество людей по всему миру посещают врачей-психоаналитиков и психотерапевтов, будучи не в состоянии справиться с собственными эмоциональными и психологическими проблемами, из-за которых их жизнь порой грозит превратиться в настоящий ад.

И, конечно же, одной из самых сильных по интенсивности воздействия на душевное спокойствие пациента является травма потери. Ей подвержены все, от мала до велика, и если связь с объектом была достаточно сильна, излом неизбежен. Ибо есть вещи, которые наше сознание упорно не хочет принимать, поскольку они вызывают сильнейшую душевную боль. Но вытеснение и отрицание не устраняют причину внутреннего конфликта, а лишь на время приглушают страдания, умножая их в долгосрочной перспективе. Катарсис необходим, но когда любишь того, кого потерял, слишком сильно, прийти к принятию факта потери становится практически непосильной задачей, особенно если к этому примешивается чувство личной вины.

Эта животрепещущая и близкая почти каждому тема воплощалась в киноиндустрии бессчетное количество раз - как правило, в жанре драмы или психологического триллера. В качестве особенно яркого примера последнего можно привести блистательный, безумно красивый и невероятно выразительный «Остров проклятых» гениального Скорсезе. Но если с этими жанрами все вполне естественно и понятно, то воплощение на экранах травмы потери и кризиса отношений как основного лейтмотива фильма в кинохорроре – довольно нетривиальный прием, и встречается он гораздо реже. При этом о полноценном ужастике здесь говорить можно, пожалуй, лишь с натяжкой. Учитывая базисные сценарные переменные, скорее правильно было бы охарактеризовать такое кино как психологическую драму с элементами хоррора. Пусть даже элементы эти будут играть важную роль для полноценного аудиовизуального восприятия картины. Ярким примером подобного симбиоза может выступать недавно прошедший по ряду крупных мировых кинофестивалей и наконец добравшийся до наших пенатов новый фильм самобытного шведского режиссера и сценариста Йоханнеса Нюхольма «Коко-ди Коко-да».

Сюжет картины развивается вокруг трагедии одной небольшой, но дружной и веселой шведской семьи, готовящейся к празднованию дня рождения маленькой дочурки по имени Майя. По этому случаю все семейство с помощью аквагрима разукрасило лица под забавные кроличьи мордочки (это важный символический элемент картины), а для Майи был приготовлен подарок – винтажная музыкальная шкатулка.

Но девочке не суждено было ее получить. Волей нелепейшего случая она в ту же ночь скоропостижно погибает из-за наследственной аллергии на морепродукты. Испытав чудовищный шок, сломленные родители переживаю тяжелейший кризис отношений и, чтобы хоть немного сменить обстановку, решают выбраться на пикник с палаткой подальше от города. Опустившиеся сумерки застают их в пути, и после очередной порции ругани и взаимных упреков супруги по инициативе главы семейства сворачивают с дороги и останавливаются на ночевку практически в лесу. И это оказывается не лучшим решением, так как, проснувшись утром, пара сталкивается с группой гротескных таинственных пришельцев из леса. Предводительствует шайкой облаченный в старомодный белый костюм и соломенную шляпу невысокий жеманный старик со стальной тростью. За ним следуют огромный волосатый здоровяк в деревенском комбезе, больше похожий на тролля, крупный пес бойцовой породы и зловещего вида женщина с растрепанными черными космами. Мотивы сей компании довольно туманные, а старик пару раз насмешливо заявляет, что они просто «хотят поиграть».

Для супругов, как вы уже могли догадаться, эти игры заканчиваются весьма трагично, и абьюз со стороны непонятно откуда взявшейся в глухом лесу группы ряженых фриков кажется столь же нелепым, абсурдным и жутким, как и внезапная смерть маленькой девочки от аллергии в свой день рождения. Далее начинается самый мрачный «День сурка» в истории кинематографа: супружеская пара снова просыпается в палатке на опушке леса, жена будит мужа и выходит наружу справить нужду. Но теперь все немного иначе, и мужчина начинает сквозь сон смутно вспоминать произошедшие с ними ужасные события. История с незнакомцами повторяется, но теперь, циклично двигаясь по кругам этого маленького личного ада, воспоминания все отчетливее, а попыток избегнуть жуткой участи становится все больше. Закончится все окончательным пониманием и пронзительным катарсисом, как, впрочем, и должно быть.

«Коко-ди Коко-да» – крайне самобытный психологичнский хоррор, которому удается одновременно сохранить свой неуловимый шведский фольклорный колорит и низвергнуть на зрителя бурлящий поток универсальных психоаналитических идей, юнгианских архетипов, приемов гештальт-психологии и бог весть чего еще. Картина под завязку наполнена небольшими, но крайне примечательными деталями и легко поддающимися трактовке символами, что роднит ее с недавно вышедшим «Солнцестоянием» Ари Астера, также изобилующим символизмом и непрямыми намеками психологическим фолк-хоррором о принятии себя и кризисе отношений.

Но фильм Нюхольма начисто лишен претенциозности. Он гораздо более камерный – и этим подкупает. Это куда более личная, интимная история, без лишних статистов и локаций, которая вращается вокруг двух несчастных людей и их горя, мертвой эмпатии, неспособности и нежелания услышать и понять друг друга под влиянием смерти единственного общего ребенка, плода их угасшей любви. Без сомнения, здесь прослеживается прямое влияние «Антихриста» фон Триера: те же лейтмотивы вины, секса, страха и смерти. Правда, тезис, что «природа – это церковь Сатаны», здесь заменен совершенно другим смысловым содержанием. Природа и ее порождения в виде странных, почти фольклорных персонажей – это проводники в наш внутренний мир, изначально не плохой и не хороший. Адом его мы делаем сами. Они же - этакий мизерикорд, милосердное насилие, пытающееся запустить душевный компенсаторный процесс. И проводники по загадочному миру человеческого подсознания. Недаром странный белый кот, не раз мелькающий в кадре и в конце фильма ведущий заплутавшую одинокую постаревшую супругу через вечерние лесные дебри, вызывает ассоциации с Белым Кроликом, показывающим Алисе путь через Кроличью Нору. А насмешливый старик в белом костюме – здесь и дантовский Вергилий, и чуть ли не местный господь Бог, приведший с собой метафизических теневых двойников заблудшей супружеской пары – здоровяка-Адама и фурию-Еву для страшного судилища над их заплутавшими душами. Насилие этой группы жестоких паяцев над несчастными бывшими родителями сначала кажется почти бессмысленным, как в «Забавных играх» Ханеке, но к концу картины все встает на свои места, а на все загадки будет дан почти однозначный ответ.

Любопытно, что при виде этой духовной одиссеи на ум приходит старая шведская полуязыческая традиция, так называемое «годовое шествие». Человек, ищущий ответов на мучившие его вопросы и желающий заглянуть в свое будущее, должен был соблюдать определенный пост и ряд строгих ограничений, стяжающих плоть и дух, а затем в полночь особого дня отправиться через лес в церковь, встречая по пути мифических существ, могущих подшутить, навредить или даже убить. Все это мы, по сути, наблюдаем в фильме, финал которого демонстрирует и ту самую церковь, и ответы в виде спектакля в театре теней (крайне оригинальное решение режиссера), показывающего прошлое, настоящее и будущее. Впрочем, будущее не предрешено, и, понимая это, наши герои обретают определенную надежду на спасение. Ведь, как писал предтеча и идеологический учитель Лавкрафта Элджернон Блэквуд, «никто не проклят».

А «Коко-ди Коко-да» – просто кусок детской песенки, имитирующий крик умершего петушка, огорчившегося, что ему уже больше никогда не прокукарекать. Вот такая вот сказка.