Практически с самого начала своей карьеры Rammstein занимали первые места в музыкальных чартах родной Германии и других европейских стран. Многие их альбомы давно уже получили платиновый статус и считаются по-настоящему культовыми. Вместе с этим имидж группы вызывал крайне неоднозначную реакцию — в основном из-за склонности ее участников к эпатажу и откровенной провокационности. Выражается это не только в умопомрачительных файер-шоу, ставших поистине легендарными, сценических образах музыкантов и зрелищных видеоклипах, но также в текстах, автором которых выступает бессменный фронтмен группы Тилль Линдеманн.

В этом плане лирика и сюжеты, к которым обращается автор, становятся зеркалом его души и сознания. Лирическими героями текстов «раммов», как правило, становятся перверты, обуреваемые своей темной стороной: это маньяки, сексуальные извращенцы, некрофилы и прочие девианты, которые в обществе вызывают ненависть и тотальное неприятие. Общие мотивы лирики «кочуют» от песни к песне, и при желании их можно разделить на определенные группы. Так, например, почти в каждом альбоме Rammstein есть некоторое количество треков, позитивно описывающих объективацию женщин и сексуальные отношения в целом. Как тут не вспомнить песню «Pussy» и клип к ней, которые в свое время вызвали чрезвычайно бурную реакцию, а также других представителей этой пикантной темы: «Feuer und Wasser», «Sex», «OK», «Dicke Titten».

Понять же общую интенцию круга тем, к которым обращаются Rammstein, возможно, если рассмотреть структуру и уникальные ходы отдельных композиций. Сюжеты, к которым мы обратимся, — сексуальные перверсии, преступления и темная романтика.

Сексуальные перверсии

Сюжеты, посвященные извращениям, также встречаются во многих альбомах немцев. Например, в «Sehnsucht» (1997) есть песни о садизме, мазохизме и педофилии. Самый первый альбом также не стал исключением. Здесь стоит выделить «Heirate mich» о некрофилии и «Du riechst so gut», которая, на первый взгляд, посвящена преследованию объекта вожделения. Но к этому мы вернемся позже. А пока попробуем взглянуть на тексты без учета комментариев членов группы, ориентируясь лишь на основные элементы структуры: лексику, синтаксис, идейно-образное наполнение.

Метрическая основа большинства композиций Rammstein двухсложная. Это разностопные ямб и хорей, которые модифицируются под нужды музыки, смешиваясь с другими метрами и наполняясь синкопами (пропусками). В связи с этим уместнее всего было бы говорить о гетероморфном стихе. Такой тип метрики в музыке предполагает неоднородность и неустойчивость ритма при четко обозначенных акцентных точках, выбиваемых барабанами на две четверти, а также гитарным риффом.

В тексте «Du riechst so gut» можно выделить две смысловые линии. Первая — описательная, где герой говорит о безумии и сравнивает его с мостом. Сравнение проходит через весь текст и подвергается модификациям. Куплеты содержат больше описательной лексики и метафор — например, «Ein Raubtier, das vor Hunger schreit» («Хищник, кричащий от голода»). Вторая — динамичная, которая выражается в глаголах «finde» (найти), «steig» (преследовать), «hab» (хватать).

Текст начинается со слов «Der Wahnsinn ist nur eine schmale Brücke. Die Ufer sind Vernunft und Trieb» («Безумие — это тонкий мост. Берега — разум и инстинкт»). В данном случае мост — граница между инстинктом и разумом. Движение по мосту, вероятно, от разума к инстинкту и есть безумие. Следуя этой метафоре, лирический герой сначала находится на стороне «Vernunft» (разума), после чего находит на мосту свежие следы жертвы: «Die Spur ist frisch und auf die Brücke» («На мосту свежий след»). После чего наступает очередь припева с множеством глаголов, которые описывают преследование жертвы. Герой считает, что настигает жертву и просит ее не кричать и не сопротивляться, иначе мост, который видится ему объятым пламенем, разрушится.

Можно предположить, что повествователь, преследующий свою фантазию, теряет рассудок. Подтверждение этому находим в строке «Witter ich dich meilenweit» («Я чую тебя за много миль»). Его жертва не находится с ним в физической близости, однако ему кажется, что он вот-вот настигнет ее. В последней строфе также встречается необычная для всего повествования строчка «Oh, siehst du nicht die Brücke brennt» («Разве ты не видишь, что мост горит?»). Обращаясь непосредственно к жертве, преследователь впервые сомневается в своих словах и не утверждает, что найдет или схватит объект своего желания. Но при этом задается вопросом, почему она не замечает того, что мост горит.

В данном контексте мост воспринимается двояко. С одной стороны, он может быть реальным топологическим пространством, где в безумном желании заполучить свою жертву герой сходит с ума. С другой — это может быть сугубо интеллектуальная сфера, как заявляет первая строчка песни. В тексте эти значения воспринимаются как взаимодополняющие. Так, песня, основной сюжет которой понимается в контексте сексуального преследования мужчиной объекта своего вожделения, при более близком прочтении воспринимается как описание мании, приводящей героя к безумию.

Преступления

Песни, главной темой которых выступают сексуальные мотивы, нередко также содержат и описание преступлений, нарушения закона. Если «Bück dich», хоть и в откровенной форме, но повествует о перверсии, не превосходящей рамки закона, то лирический герой «Weisses Fleisch» и «Heirate mich» явно находится на грани преступления. Сексуальный аспект прослеживается и в «Mein Teil», однако фабулой этой композиции остается рассказ об убийстве и последующем поедании человека.

Трек начинается со слов «Suche gut gebauten 18-bis 30-Jährigen zum Schlachten — Der Metzgermeister» («Ищу хорошо сложенного мужчину 18-30 лет для закалывания. Мясник»). Именно из этих строк состояло объявление, которое в 2001 году опубликовал в интернете Армин Майвес — каннибал, который нашел свою жертву на форуме и реализовал свою людоедскую фантазию, за что был осужден пожизненно.

Поэтически обработав этот сюжет, Тилль Линдеманн строит свой текст вокруг внутреннего конфликта. Ярче всего он проявляется в припеве, который больше походит на спор, где каждый участник желает отстоять свое. «Es ist mein Teil — Nein» («Это часть меня — нет»). Повествование ведется от лица жертвы — «Heute treff’ ich einen Herrn, Der hat mich zum Fressen gern» («Ceгoдня я вcтpeчуcь c oдним человеком, кoтopый oxoтнo cъeл бы мeня»). Известно, что в реальности Майвес и его «гость» вместе ели части тела последнего. Герой добровольно встречается с маньяком, который его разделывает. Он теряет сознание от потери крови, однако продолжает поедать себя. В тексте прослеживается один интересный мотив смешения и нарушения субординации. «Denn du bist was du ißt» («Ты — то, что ты ешь») гласит первая строчка припева.

Рассуждая о проблеме инцеста, французский философ и культуролог Рене Жирар предложил понимать его проблему как нарушение границ между членами семьи. Мать для Эдипа перестает быть матерью и обретает нестабильный и неясный статус, что может породить в обществе лишние конфликты. Когда человек поедает себя с целью стать тем, что он ест, он разрушает принятое правило. В этом отношении мы сталкиваемся с парадоксом — рассказчик становится тем, что он ест (в прямом смысле), и ест он самого себя.

Герой становится собой же, но это еще больше провоцирует его собственное разрушение: «In Schrei wird zum Himmel fahren» («Крик возносится в небеса»). Здесь в тексте, который до этого обращался лишь к объектам материального мира, появляются ангелы, плоть которых начинает падать с неба, пятная «его детство».

Эти строки можно считать самыми важными, потому что они знаменуют собой кульминацию и отличаются от всего повествования. Тем не менее они остаются малопонятными в общем контексте песни. Принимая во внимание игру с саморазрушением, можно предположить, что в последних строках вскрывается самое нутро жертвы. Лишаясь частей тела, она видит причину в своем детстве. Дополнить эту мысль можно тем, что мотив грехопадения, который можно связать с низвержением ангелов, говорит о порочной природе не только лирического героя, но и каждого человека. Природа эта восходит к самому «детству» рода людского.

Темный романтизм

Интерес к первертам и преступникам позволяет провести линию преемственности от творчества Rammstein к темному романтизму. Это направление связывают с именами поэтов XIX века, в число которых входит и Эдгар Аллан По. В некоторых его рассказах (как, например, «Черный кот», «Бочонок амонтильядо» и «Сердце-обличитель») главное действующее лицо — преступник. Помимо этого, Тилль Линдеманн часто вдохновляется мистицизмом и сказочными сюжетами.

Так, в песне «Mein Herz brennt» приводится цитата из немецкого телесериала «Песочный человек», из-за чего возникают предположения о связи с творчеством Э. Т. А. Гофмана и его одноименной новеллой. В последнем на сегодняшний день альбоме Rammstein «Zeit» (2022) Линдеманн обращается к тем же сказочным народным мотивам. В песне «Angst» вырисовывается образ «Schwarzen Mann», который играет в немецком фольклоре роль, во многом схожую с бабайкой, бугименом и «Черным человеком», которым всех запугивали в детстве.

Но, несмотря на развитие общества и его модернизацию, в людях все еще силен страх перед неизвестным — «Und das glauben wir bis heute» («И мы верим в это и по сей день»). В тексте эта строчка повторяется дважды. В первый раз мы узнаем, что все боятся «Черного человека», близится что-то ужасное, но от зла не уйти. Собирается вооруженная толпа, которая обыскивает темные углы и пытается избавиться от зла, фактически его провоцируя. Она кричит: «Schreien Feuer in die Gassen!» («Поджечь переулки!»). Далее от коллективного песня переходит к личному — «Bist du nicht brav, fasst er dich an» («Если не будешь спать, он тебя утащит»). Здесь страх носит индивидуальный характер, ведь скоро черный человек доберется до тебя.

Песню можно трактовать как высказывание о неискоренимости предрассудков и иррациональных страхов в обществе. Черного человека не существует, но все его боятся. Если обратить внимание на то, что в песне происходит трансформация общества в объятую ужасом и провоцирующую насилие толпу, то черный человек так же из городской легенды превратится в реальный образ. Образ другого, которого нужно остерегаться на улице — «Traue keinem Fremden dann» («Никогда не доверяй незнакомцу»). Так черный человек теряет мистическую окраску и становится собирательным источником любого ужаса. Испытывая страх, закрывая двери на все замки и вооружаясь, общество начинает искать способы побороть «Черного человека». Именно так толпа становится тем злом, которое может подстерегать на улице, потому что ею движет индивидуальный страх каждого в отдельности.

***

С одной стороны, мотивы, к которым обращаются Rammstein, достаточно ограничены жанровой спецификой темного романтизма: группа проявляет интерес к перверсиям, преступлениям, фольклору и пр. Но при детальном рассмотрении тексты группы оказываются куда более глубокими и семантически насыщенными, чем может показаться на первый взгляд. Для них характерны парадокс и развитие лирической эмоции. В текстах прослеживаются дополнительные внутренние конфликты героев, рассуждения о социальных проблемах, что достигается многочисленными отсылками и коннотациями. В сущности, поэзия Тилля Линдеманна — это грубый и, казалось бы, неприкрытый эпатаж, за которым скрывается серьезная проработка лирической эмоции и психологизма.