Мёбиус / Moebius

Аргентина, 1996

Жанр: научно-фантастический детектив

Режиссер: Густаво Москера

Сценарий: Педро Кристиани, Габриэль Лифшиц, Артуро Оньятавия, Наталия Уррути, Мария Анхелес Мира, Густаво Москера Р.

В ролях: Гильермо Анджелелли, Роберто Карнаги, Аннабелла Леви, Хорхе Петраглиа, Мигель Анхель Палуди, Фернандо Льоса

Похожие фильмы:

• «Пи» (1997)
• «Матрица» (1999

)

Этот аргентинский научно-фантастический фильм, созданный, как говорит открывающий повествование титр, в учебных целях в недрах Университета кинематографии Буэнос-Айреса, оказался вполне успешным в художественном смысле. Он получил несколько наград и номинаций, в том числе от Аргентинской ассоциации кинокритиков, и приз жюри одного из старейших европейских кинофестивалей «Viennale». Также лента стала самой известной экранизацией рассказа «Лист Мёбиуса» американского астронома и писателя-фантаста Армина Дейча.

Название как рассказа, так и его экранизации, осуществленной под руководством профессора Университета кинематографии Буэнос-Айреса Густаво Москеры, отсылает не столько к самому немецкому математику XIX века Августу Фердинанду Мёбиусу, сколько к названной в его честь ленте Мёбиуса. Мыслительный топологический объект прославил своего создателя далеко за пределами математики, поскольку лента Мёбиуса, как и число π, стала настоящим символом бесконечности. Любопытно, что годом позже к математике обратился выпускник гарвардского кинофакультета Даррен Аронофски, представив публике черно-белый психоделический научно-фантастический триллер «Пи», ставший по своему смыслу антиМатрицей (выводы автора прямо противоположны сюжетному посылу знаменитой трилогии сестер Вачовски).

«Мёбиус» Густаво Москеры отличается как от «Матрицы», так и от «Пи». Его главная идея лежит в области не столько онтологии, сколько психологии межличностного общения. Несмотря на весьма подробный рассказ о топологическом объекте «лента Мёбиуса» (главный герой фильма Москеры математик), темы одиночества, непонимания и, что наиболее прискорбно, нежелания понять другого человека, выходят на первый план по мере приближения к финалу. Для авторов «Мёбиуса» не столь важно, может ли существовать в действительности лента Мёбиуса, являющаяся, по сути, неким иным измерением или, если вспомнить классическую научно-фантастическую одиссею Стэнли Кубрика и Артура Кларка, примером эволюции вселенной, ведь попавший в эту пространственную аномалию поезд аргентинского метро, движется со скоростью мысли. Подобно тому, как лента Мёбиуса не имеет ни начала, ни конца и является наглядным образом вечного движения внутри системы, так и пассажиры поезда метро, оказавшись в этой пространственной аномалии, некоей топологической черной дыре, обречены вечно скитаться по диаметру ленты Мёбиуса.

Впрочем, как уже было сказано, научно-фантастический элемент пусть и занимает существенную часть в экранизации, но подчинен идее о безразличии людей друг к другу, их психологической глухоте. Режиссер увязывает невозможность познания человеком бесконечности с непониманием своего собственного внутреннего мира. Ведь душа является такой же лентой Мёбиуса, бесконечно существующей даже после смерти тела. Неслучайно в финальном разговоре главного героя Дэниэла Пратта со своим университетским профессором Мистейном, сумевшим на одном из временных узлов метро сесть в вечно кружащий в недрах кольцевой линии поезд, ярко проявляется тема неисчезающего времени и бессмертия человека. Причем режиссер трактует неумирающую душу не столько в религиозном смысле, в традиции умирающего и воскресающего божества, сколько в психологическом. Атеистическим раем выступает память, как индивидуальная, так и коллективная. Люди даже помимо своей воли оказывают влияние на окружающих, оставляют след в их душах и судьбах, и этот «отпечаток» порой меняет отношение к жизни, помогает понять некие фундаментальные истины, как, например, необходимость людей слушать друг друга.

Исчезли в глубинах бесконечности как профессор Мистейн, так и главный персонаж Пратт, но во внезапно вынырнувшем из временной петли поезде остался дневник Пратта, где он пишет не столько о топологии, сколько об одиночестве, которое испытывает любой человек, особенно в окружении других людей. Ведь, как верно говорилось в классическом фильме Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника», «счастье — это когда тебя понимают».

Нашедший дневник Пратта на полу вагона метро гендиректор Бласи, который до этого не внял предположениям учёного о причине исчезновения поезда, впервые задумался о своем отношении к людям, о нежелании слышать чужую точку зрения, навязывая свою правоту. Говоря словами профессора Мистейна, жизнь была бы гораздо проще, если бы люди сохраняли добродушие и искренность. Без этих важных качеств люди, подобно пассажирам едущего со скоростью мысли поезда, обречены на неостановимое движение по кругу фрустрации, мучительно осознавая бессмысленность своего бытия в мире душевной глухоты.

У Густаво Москеры нет иллюзий относительно скорого наступления всеобщего братства. Однако финал фильма нельзя назвать пессимистичным. Простые слова, написанные Праттом в своем дневнике, который попал в руки Бласи, впервые осознаны гендиректором. Ведь его проблемы точно так же не волнуют вышестоящее руководство, которое обитает в мире отчетов и приказов, где нет места ничему человеческому. И кто виноват, что человеческое общество на пороге XXI века лишилось прелести искреннего общения, заменив его приказами, распоряжениями и просто бессодержательной болтовней, не оставляющей места для того, чтобы услышать другого человека.

Антиномический ряд «свой – чужой» касается уже не обитателей противоположного племени, а всякого другого человека. К новому тысячелетию человечество подошло, объятое пламенем беспримерного эгоизма, в котором любые проявления индивидуальности либо сгорают, или же обрекают своих носителей на погружение в себя, в попытках скрыться, как под панцирем, от разочаровывающей реальности. В ленте Москеры бесконечность выступает символом одиночества, чуть ли не проекцией ада, который тоже, по утверждению богословов, является вечным отсутствием бога для грешника. Но есть ли будущее у мира, где человеческие связи держатся за счет социальных ролей и привычки людей быть в социуме? Каждый в этом бренном мире одинок и движется, словно поезд по ленте Мёбиуса, от человека к человеку, ища того, кто хотя бы захочет его понять.