Jet Plane — российская музыкальная группа, чье творчество формально относится к пост-року — эдакой причудливой смеси элементов традиционного рока, эмбиента, джаза и других направлений. Парни вот уже более десяти лет играют инструментальную музыку — местами задумчивую, местами психоделическую, местами мрачноватую — и всегда глубокую, пронзительную, необычную. Альбомы коллектива выпускаются немецкими, американскими и японскими лейблами.

Сегодняшний состав команды — это Максим Березко (гитара), Игорь Зюзько (гитара, фортепиано, волынки, скрипка), Сергей Сапунов (бас) и Дмитрий Булавинцев (ударные). В начале июля музыканты дали интервью для онлайн-журнала DARKER.

Расскажите немного о своей группе. Как и с чего все начиналось?

Дима: Jet Plane образовалась в марте 2009 года, после того как распалась предыдущая группа, где я играл — «Язык Дождя». Там мы под конец как-то вышли к инструментальному пост-року, и я хотел продолжать делать именно такую музыку. Поспрашивал знакомых музыкантов — Сергей поддержал мою «идею», потом пришел Максим, в сентябре 2010-го на басу стал играть Костя, а Игорь подошел после одного из концертов в 2013 году.

Сколько у вас сейчас номерных альбомов? На каких лейблах они выпущены?

Дима: В 2010 мы сделали свою первую запись — мини-альбом «Shelled». Затем последовали уже полноценные альбомы: «All The Static Stars» в 2012 — его выпустил немецкий лейбл Oxide Tones, «Loud To Sleep» в 2014 вышел на японском Ricco Label, «Pipe Dream» был выпущен в 2016 на американском лейбле Fluttery Records, и, наконец, альбом «Falls Feather», выпуск которого мы вновь доверили Ricco Label.

Расскажите немного о своей последней студийной работе — «Falls Feather».

Дима: Работа над альбомом «Falls Feather» заняла больше времени, чем мы обычно тратили с предыдущими релизами — первые записи мы начали делать еще в июне 2017 года и, как обычно, продолжали сочинять новые треки по ходу работы, пытаясь и сохранить собственное звучание, и добавить что-то новое, экспериментировать.

Игорь: А еще это самый фортепьянный альбом Jet Plane. Этот инструмент звучит практически во всех композициях. А учитывая, что я изначально пианист, а уже потом скрипач, волынщик и так далее, мне было очень интересно и свободно работать над материалом.

Но следующий альбом таким уже точно не будет. И в этом есть своя прелесть — используя разные художественные средства, можно сохранять самобытность, избегая самоповторений.

Почему вы выбрали именно такое название — Jet Plane?

Дима: Когда мы задумались о названии для группы, мне попалось на глаза название песни «Leaving on a Jet Plane» в книге, которую я читал, — это был «Облачный атлас» Дэвида Митчелла. Именно это название натолкнуло меня на мысль о варианте Jet Plane.

К какому направлению или направлениям вы относите свою музыку?

Дима: Мне кажется, границы стилей и направлений в современном мире совершенно размыты. Да, есть такие незыблемые определения — рок, или поп, или джаз, но дальше все перемешано. Так и в композициях Jet Plane: есть немного пост-рока — стиль, которым обычно характеризуют нашу музыку, но есть и много всего другого. В этом, я думаю, и изюминка любого живого коллектива, состоящего из нескольких человек — каждый из них предпочитает какую-то свою музыку и приносит частичку ее в общее творчество.

Игорь: А я в принципе стараюсь избегать понятия стиля. Каждый музыкант и музыкальный коллектив, если, конечно, целенаправленно не занимается копированием чьего-то творчества или манеры игры, самобытен и делает что-то свое. Стиль может дать примерное представление о составе инструментов, общем звучании, может быть — о темпе игры и темах текстов. Но зачастую не более того. Поэтому для меня Jet Plane — это Jet Plane. Да, мы используем понятие «пост-рок» для простоты объяснений. Но это крайне условно.

Какие другие музыканты и произведения повлияли и влияют на Jet Plane?

Дима: Я стараюсь следить за всеми новыми релизами, которые так или иначе попадают под определение пост-рока — я люблю открывать что-то новое. Кроме того, люблю слушать музыку, которую слушал, когда был подростком — Pearl Jam, The Cure, Tool.

Игорь: На мой взгляд, на творчество музыканта оказывает влияние весь его музыкальный опыт. Поэтому сложно выделить что-то конкретное.

Как обычно проходит процесс сочинения композиций?

Дима: Ну, в этом процессе нет конкретного рецепта. Это может быть и случайная импровизация на репетиции, и чья-то четко выстроенная идея, на которую остальные ребята нанизывают свои мысли. Но и в том, и в другом случае главное — это уловить настроение, атмосферу.

Игорь: Обычно сочинением мы занимались непосредственно на репетициях. Но известные всем ограничения наложили отпечаток и на этот процесс. Большое количество новых композиций сочинены «онлайн», так сказать. Обычно кто-то один присылал в общий чат партию. Например, гитары или барабанов. Следующий, кто придумал что-то интересное, дописывал свой инструмент поверх. Очень интересно, на самом деле. Потому что, в отличие от репетиции, ты не видишь процесса сочинения, а просто отправляешь свой набросок в «черный ящик» и ждешь, что получится на выходе.

Откуда берутся названия композиций?

Дима: Мы сталкиваемся с ними в повседневной жизни. Например, «Loud To Sleep» — неправильно воспринятая мною на слух строчка «lulled me to sleep» из песни Bjork, «Snow Rock» — это надпись на коробке с каким-то материалом, используемым в стоматологии, «Under An Atomic Sky» — строчка из песни группы U2, а «I Hate You Too» — фраза, сказанная Максом по отношению к этой самой группе.

В последнее время состав коллектива несколько изменился. Кто-то выбыл, а некоторые музыканты стали играть на других инструментах. Как это повлияло на ваши стилистику и репертуар?

Сергей: Сейчас у нас классический рок-состав: две гитары, бас, ударные. Причем на бас-гитаре мы играем с Максом по очереди, а Игорь активно занялся гитарой, экспериментирует со звуком и педалями.

Дима: Пока не знаю, повлияли ли эти перестановки каким-либо образом на настроение композиций, которые мы сейчас сочиняем. Одно точно: мы продолжаем играть ту музыку, которая нравится нам самим — и в этом плане никаких изменений не произошло.

Сергей: На стилистику, на мой взгляд, влияет любая рокировка инструментов, но согласен с Димой: все равно мы остаемся самими собой, хотя и никогда не стоим на месте.

Есть ли у вас в планах запись нового альбома в ближайшее время? Может быть, уже готовите материал?

Сергей: Материала и наработок много, нужно придать всему некую единую форму, и релиз обязательно будет.

На концертах вы иногда выступаете с Владимиром Рыскиным на вокале. Дождутся ли поклонники Jet Plane студийных записей с текстом и вокалом?

Дима: Уже дождались — ведь есть композиция «Morendo», где можно услышать и вокал, и текст на итальянском. Вопрос ведь в восприятии, так? Например, когда я слушаю музыку, то не делю ее на музыку с вокалом или без.

Сергей: Помимо упомянутого Димой «Morendo», есть тот самый «Зеленый ветер» с Володей Рыскиным в студийном воплощении. По секрету скажу, что в этом направлении мы сейчас пробуем кое-что, так что все может быть.

Что скажете напоследок читателям журнала и своим слушателям?

Сергей: Читайте хорошие книжки, слушайте хорошую музыку!