Страх — вот та тема, в которой большинство из нас находит истинное удовольствие, прямо-таки какое-то болезненное наслаждение. Прислушайтесь к разговорам двух совершенно незнакомых людей в купе поезда, в приемной учреждения или в другом подобном месте: о чем бы ни велась беседа — о положении в стране, растущем числе жертв автомобильных катастроф или дороговизне лечения зубов, собеседники то и дело касаются этой наболевшей темы, а если убрать из разговора иносказания, намеки и метафоры, окажется, что в центре внимания неизменно находится страх. И даже рассуждая о природе божественного начала или о бессмертии души, мы с готовностью перескакиваем на проблему человеческих страданий, смакуя их, набрасываясь на них так, как изголодавшийся набрасывается на полное до краев, дымящееся блюдо. Страдания, страх — вот о чем так и тянет поговорить собравшихся неважно где: в пивной или на научном семинаре; точно так же язык во рту так и тянется к больному зубу.

Страх — внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием. С точки зрения психологии считается отрицательно окрашенным эмоциональным процессом. В определенной степени страх является естественной и необходимой реакцией, выполняя защитную функцию.

Природа страха всегда была, есть и будет объектом внимания со стороны как всевозможных ученых с мировым именем (и без), так и поклонников науки и писателей. И последние нам наиболее интересны. Вернее, последний.

Клайв Баркер, культовый британский писатель хоррора и фэнтези, помимо «Проклятой игры», «Восставшего из Ада» и других не менее прекрасных и ужасающих книг, подарил миру сборники рассказов «Книги крови», через страницы которых макабра и эстетическая одухотворенность кровавыми нитями тянутся и переплетаются. К слову, многие читатели и критики в один голос утверждают, что жемчужиной второго тома «багровых антологий» Баркера является один рассказ с незамысловато простым названием — «Страх».

В пяти словах это произведение можно охарактеризовать как «страшную историю о страхе». В центре фабулы находится Стивен Грейс, типичный студент с факультета этики. Как-то вечером, попивая пиво под чтение Диккенса, Стивен знакомится с Куэйдом, парнем, который учится на филолога, на отделении английской литературы. Куэйд — философ-нигилист, который основой своего существования считает страх и его всестороннее изучение. И именно Куэйд видит в Стивене того, кому может доверять ход своего эксперимента, уникального в своей природе исследования.

Воистину для Куэйда не существовало ничего святого. Родина, семья, вера, закон были для него насквозь фальшивыми понятиями, сковывающими и удушающими. Страх — вот единственная реальность, имеющая смысл.

К Стивену и Куэйду подключается Черил, которая утверждает, что теории Куэйда представляют собой бред сивой кобылы. По ее словам, она поборола карнофобию и теперь не боится проезжать мимо мясокомбинатов, но к мясу в жизни не прикоснется. Даже под смертной пыткой. И это заявление затаилось в черепной коробке Куэйда, пожирая сознание, отчего тот решается на неповторимый, но мрачный и садисткий эксперимент...

Тесак рассек на этот раз бедро. Погрузился в мышцы, раздробил кость и обнажил костный мозг. Удары следовали один за другим, клоун с усилием вытаскивал лезвие из тела, которое дергалось из стороны в сторону, будто тряпичная кукла.

Данная история вызывает множество противоречивых мнений: кто-то считает ее шедевром не только второго тома «Книг крови», но и во всей библиографии Баркера, другие полагают, что это довольно поверхностная и безвкусная работа, которая примерно соответствует уровню фанфика. Помимо этого, Баркер местами обыгрывает целые мотивы из рассказов Эдгара Аллана По (в частности, сюжет «Колодца и маятника»). Но факт остается неизменным — Баркер не оставляет никого равнодушным! Кому-то удается собрать те кусочки пазла в произведениях писателя, которые соединяются в бессмертный смысл и идею, кому-то нет — типичное дело вкуса и понимания. Поэтому, дабы не спойлерить, посоветуем каждому прочесть «Страх», чтобы составить собственное мнение и открыть для себя что-то новое!

P. S. Для особо любопытных — 19 захватывающих и прекрасно написанных романов маэстро и целых шесть томов «Книг крови» также к вашим услугам.

Постер к фильму.

Такой рассказ, как «Страх», не мог не остаться без внимания современных киноделов. В 2009 году весь мир узрел одноименную экранизацию произведения, режиссером которой выступил Энтони ДиБлази. Энтони ДиБлази — фильммейкер «среднего звена» и ярый поклонник Клайва Баркера: в 2008 году он спродюсировал «Книгу крови» и «Полуночный экспресс». Помимо этого, он должен был снимать «Блюз свиной крови», производству которого дали красный свет, а на одном из «Сomic-Con»’ов сам Баркер заявил, что Энтони выступит продюсером его новой запланированной картины, «Терзаемых душ». Будем надеяться, что на этот раз Баркер что-то да снимет.

Если сравнивать произведение и экранизацию — небо и земля. ДиБлази внес кардинальные коррективы в оригинал, и не все из них пошли фильму на пользу. Помимо того, что он перенес действие в наше время, в США, так и сценарий был немножечко «подрезан». Конечно, растянуть на полуторачасовой фильм рассказ непросто, потому в картине присутствуют персонажи, которых не было в рассказе, и целый проект для университета вместо посиделок в баре. С одной стороны, это довольно занимательно (свежий подход, как-никак), но отступление от сюжетно-идейного фундамента произведения уж больно огорчает. Да и оригинальную концовку, где страх Куэйда воплощается в кошмар наяву, ДиБлази решил вырезать, словно назло всем фанатам Баркера. В итоге в конце недоумеваешь с сырым «послевкусием» в памяти: «А в чем тогда был смысл фильма?»

А самое страшное — в процессе съемки неоднократно принимал участие сам Баркер!

Кадр из фильма.

Но, даже несмотря на все эти оплошности, в экранизации (вернее, «трибьюте») есть свои плюсы. К примеру, хорошая актерская игра (Шон Эванс на «ура» изобразил Куэйда во всем его инфернальном величии, а вот Джексон Рэтбоун, несмотря на свой актерский статус, немного подкачал. Ходить с каменным лицом весь фильм и Кристен Стюарт может), музыкальный ряд, нагнетающий саспенс, под стать мрачной картинке оператора Сэма Маккерди и, конечно же, дух брутальной психологии Баркера.

Как самостоятельная работа — фильм действительно хороший, а вот как киноинтерпретация культового произведения — это немного позор, если честно.

В 1992 году в издательстве «Eclipse» вышел комикс «Страх» от Фреда Бурке и Дэна Брэретона. Кроме того, ставились и спектакли по рассказу Баркера.

Кадр из фильма.

«Страх» не смог оставить равнодушными и авторов жанра ужасов. Ярким тому примером можно назвать «Эксперимент в человеческой природе», дебютный рассказ американской писательницы экстремального хоррора Моники Дж. О’Рурк. Сюжет сей кровавой и пугающей басни расскажет нам про тройку парней — Эрнеста, Йена и Калеба. Они — представители хэмптонской элиты. Дорогие вещи, алкоголь, машины и обнимающее со всех сторон внимание им конкретно надоели, и Эрнест, вдохновленный «120 Днями Содома» Маркиза де Сада и опытами Отряда 731, решает провести один эксперимент. Для этого он похищает Нолана, своего одногрупника, и при помощи необычного по свойствам расплавленного металла решает узнать, как быстро человеческая воля и стремление к жизни сломаются под пытками.

История Моники тесно переплетается с мотивами Баркера, порой доходя до эдакого плагиата (автор даже указала в эпиграфе, что этим рассказом «попыталась создать свою версию «Страха»), да и помимо этого невооруженным глазом любители литературы заметят аллюзии на «Бочонок Амонтильядо» вышеупомянутого Эдгара Аллана По. Но в ее исполнении все это только радует и радует.

Именно из-за того, что оммаж великому Баркеру удался, выйдя довольно интересным, гнетущим и чертовски жестоким в своей манере, рассказ Моники украсил такие сборники, как «Редкая антология» (2001), «Некрофайлы: Два десятилетия экстремальных ужасов» (2010) и «И в конце только тьма» (2013).

Обложка сборника Моники О'Рурк.

— Нолан. Давай, парень, просыпайся. Нам нужно знать, как ты себя чувствуешь. Для потомков пригодится, — Эрнест посмотрел на Йена. — Запиши: подопытный не желает или не может ответить. Из-за колоссальной боли.
Глаза Нолана сфокусировались. Он моргнул и попытался вжаться в стол. Все, что вырвалось из его открывшегося рта — стон, похожий на отрыжку.
— Надо достигнуть следующего уровня до того, как он вырубится, — сказал Эрнест, подойдя к кипящему котлу.
— Горячо... — тяжело вздохнул Нолан. — Помогите мне...
Эрнест сказал:
— Это будет непросто. Йен, твоя очередь. Держи его член. Только для начала надень перчатки.
Йен подошел к столу и сделал то, что велел ему Эрнест.
— Подними его и держи ровно. Ровно! — Эрнест повернулся к котлу.
— Что-о-о... — Нолан с трудом говорил из-за одышки. Слезы текли, смачивая завитки вдоль висков. Его глаза блестели, словно драгоценные камни. Словно душа умершего, прекрасной кометой летящая в небытие.
Эрнест взял огромный инъектор.
— Держи его ровно. Я собираюсь ввести содержимое. — Стержень, торчащий из уретры Нолана, был уже иглы впрыскивателя. — Да-да, держи. Его будет колбасить, но ты должен держать!
Эрнест закрепил инъектор на наконечнике трубки. Секундой позже жидкий метал хлынул внутрь и заполнил внутреннюю часть Ноланова пениса.
Крики Нолана эхом отразились от стен погреба. Он резко дернул на себя веревки, словно в приступе агонии. Вдруг визг Нолана прервался неожиданным щелчком, и парень потерял сознание.
Эрнест передал стетоскоп Калебу и пальцами провел по поврежденной плоти и кости, торчащей из ноги Нолана. «Иисус, Мария и Иосиф! Какая чудовищная реакция. Он сломал себе клятую берцовую кость!»
Эрнест осмотрел тело Нолана. Плоть на другой лодыжке была разодрана в мясо, но веревка удерживала ее. Эрнест закрепил сломанную ногу на столе другой веревкой, более длинной, перед тем как приступить к проверке запястий Нолана.
Йен извлек стержень из тела Нолана. Жидкий метал в пенисе парня уже начал затвердевать.

Отрывок из рассказа Моники Дж. О’Рурк

«Эксперимент в человеческой природе».

Обложка комикса.

Как видно, еще ни одному автору не удалось воплотить на своем бумажном полотне ту картину, которую создал Баркер. Именно «Страх», единственный и неповторимый в своем роде, всего лишь в одиннадцати тысячах словах таит то, что невозможно описать в нескольких томах томалогии и психологии. Эта история не только о том, что пугает нас, простых смертных, а о том, что на свете есть кое-что страшнее самого невообразимого кошмара, страшнее самой смерти.

И именно это произведение способно вызвать у читателя настоящий, неподдельный страх.